Проведи меня

Он вскинул бровь.

— Да нет, ничего. Подумалось, бывают ли ангелы алкоголики?! — и улыбнулась.

— Не бывает. Нужно огромное количество для нас.

Оглядела шашлык и впилась зубами в мясо.

Он пододвинул ей бокал.

Ничего особенного, сидр как сидр на вид.

Пригубила. Но он был не такой, как обычно она пробовала. Он был насыщенным, с приятным послевкусием садовых яблок. Алкоголь, не перебивал, а сливался с этим вкусом.

— Нравится? — склонил голову набок.

Задумчиво кивнула, и отпила глоток.

— Я уже просила.

— Я уже сказал.

— Ага, по другому пялиться, это заметно. Прекрати.

Она откусила и жуя, смотрела на воду, которая была так обманчиво спокойна и размеренна.

Мужчина же сидел с шампуром в руках и смотрел на хрупкую для него девушку. Он не мог знать, что творится в её голове. Есть недоступные им люди, ведьмы, ликантропы и прочие существа. Чаще попадались конечно же читаемые. Но и с ними они предпочитали не читать, закрывали сами.

— Я не могу представить, что не буду чувствовать его, — она нахмурилась и посмотрела в глаза ангелу.

— Это только сейчас, — он пожал плечами.

Она снова отвернулась.

— Ешь,— бросила ему, и снова откусила.

Это было странным. Они сидят вместе, и не ругаются. Для обоих это было в новинку, но не казалось чем-то из ряда вон выходящим.

— Почему ты не вёл себя так с самого начала. А был как высокомерный идиот? — задумчиво посмотрела на него девушка.

— Потому что я и есть высокомерный идиот.

— Я так и думала, — она вздохнула и потянулась за новым шампуром, не заметила, как выпила весь бокал.

Зато он заметил и подлил ей еще.

— Ты меня хочешь споить. Я тебя раскусила, — она снова отпила.

— Нет, я просто хочу.

Она не услышала этого.

Теперь она думала, в голове был ворох мыслей. И возглавлял их её мужчина.

Она послала через связь всю нежность. Ей тут же откликнулись, опаляющей страстью. Она улыбнулась. Тепло внутри запульсировало во всех конечностях.

Неосознанно дотронулась ладонью до места над сердцем.

— Он?

— Что? — она как будто очнулась.

— Я говорю, о нём думаешь? — он выглядел не таким отстранённым, выглядел напряжённым.

Она кивнула.

Ангел отвернулся от неё.

— Хотите что нибудь еще? — прощебетала девушка.

Он взглянул на неё. Как-то плотоядно.

— Эм, принеси пожалуйста картошку. В мундире есть?

— Да, — и унеслась.

— Чего ты на неё так посмотрел?!

— Ревнуешь? — он уже отвернулся.

— Ага, очень, её жизнь к твоей специфике.

— Понравилась. Думаю пообщаться, поближе, — он перевёл взгляд на ведьму.

Она прищурилась, пытаясь понять, что же в его тёмной макушке творится.

— Чего тогда раньше не подкатил?

— Сам не понимаю, хотя, с голосом оно будет куда лучше...

— Фу, всё, молчи, — ведьма подняла ладони в призывающем к молчанию жесте.

Он ухмыльнулся.

— Как думаешь, успеем ли мы до собрания? М?

— Вот уж уволь, всё, прекрати, — ведьма схватила шампур и унеслась к обрыву.

Усевшись по-турецки, она откусила, и жуя, уставилась в небо.

Там начинали загораться звёзды.

Краем уха, она услышала, как девушка в недоумении спрашивала, почему ведьма ушла, и дождётся ли картошку. Ангел был с ней немногословен, и раздражён.

Девушка ретировалась. Спустя минут десять ведьма встала и пошла к столику.

— Чего рычишь на несчастную? И так твоего внимания удостоилась, а ты еще и не располагаешь к себе.

— Яра, прекрати, — он был уставшим.

— Тебе плохо?

— Кого это волнует?! — саркастично вопросил и отвернулся.

— Ваша картошка, — девушка поставила огромную плошку с картошкой. От неё шёл пар, и сверху всевозможная зелень.

— Мммм, я вас люблю навеки теперь, — принюхивалась девушка и полезла рукой в плошку, — а сметанка есть? — ведьма облизывалась, и попыталась ухватить картошку, её тут же хлопнули по ладони, — Эй!

— Она горячая. Руку обожжёшь, неразумная...

— Ничего я...

— Я сказал, не трогай, — опять хлопок по руке, — принесите тарелку, пожалуйста.

— Конечно, — девушка смотрела за перепалкой с интересом, и моргнув, сразу унеслась.

Ведьма надулась.

— И не дуйся.

— Буду, — и продемонстрировала язык, при этом косится на картошку.

— Сейчас принесут и тогда...

Ведьма схватила картошку и дуя, перекидывая её и из ладони в ладонь, выбежала из за стола. Ангел среагировал, и тоже сорвался с места.

— Отстань, маньяк! — кричит ведьма, уже откусывая картошку.

— Что тебе стоило подождать, — он оказывается перед ней, и быстро укладывает на лопатки.

Ведьма из мстительности, влепляет картошкой в красивую рубашку.

— Вот тебе, — и с чувством размазывает её.

— Ну за что, вот за что он мне послал это?! — лениво вопрошает и заводит руки над головой.

— Ой, да ты себя видел, тебе ж никого адекватного нельзя, доведёшь ведь! Не вздумай..., — он приготовил ей щелчок по носу, как же ведьма их не любила.

Он расплылся в довольнющей улыбке и всё-таки щёлкнул одной рукой по носу, а второй удерживая руки над головой.

— Я тебя убью! — рыкнула ведьма и начала барахтаться, засветила коленом куда-то в спину, лбом в грудь, как могла так и ёрзала, мужчина же только фыркал от смеха и кажется не прилагал особых усилий для удержания.

Но мужчина понял, что это всего лишь манёвр, когда его оглушили по шее, и усевшись на грудь, приставили клинок к сонной артерии.

— Тц,тц,тц, какой неаккуратный "лучший в своём роде", — более высокопарно произнесла она, чем он прежде, нажимая чуть сильнее на клинок.

Мужчина лежал на траве, ведьма сидела на груди, и коленями прижимает его руки в области сгиба к земле, а клинок у артерии.

— Ты же знаешь, стоит мне пустить...

Ведьма поморщилась, он говорил про свою тьму.

Но тут же ухмыльнулась.

— Да хоть всё тут заполни ей. Мне уже хуже не станет, — она пустила ему струйку серебряной крови.

— Я принесла сметанку, с укропчиком! — крикнула им девушка.

Ведьма тут же соскочила с мужчины и унеслась к столику.

— Тц, как мужик, честное слово, слово "еда" и "драка", вызывают в ней больше страсти, чем всё прочее, — тяжко вздохнул мужчина.

Когда он был за столом, она уже уплетала укроп.

— Казнь отменяется, — провозгласила, взмахнув укропом, и схватила картошку, — что?! Она уже остыла! Вот, — и в доказательство кинула ему.

Он автоматически поймал, и вскинул бровь в упрёке.

— Ой, помолчи. Аппетит испортишь.

Глава 20. У Отчаяния множество разновидностей.**

Но только взяла картофелину, как резко выдохнула и выронила из ладони.

— Яра? — мужчина озабоченно уставился на девушку.

Та стеклянными глазами посмотрела на него.

— Лим... — сказала так тихо, что он разобрал только по губам.

И ведьмы след простыл.

Она оказалась на пустыре. Посреди пентаграммы. Которую кажется чем-то вырыли.

Оглядевшись, она увидела Лима в полу трансформации у самого края пентаграммы.

— Нефилим! — грозно сказала она, и следующий укол боли, выбил воздух.

Он что-то нараспев читал. За его плечом стояла фигура. Неосязаемая. Она была туманным сплетением в намёк на человеческую, в плаще. Упиралась ладонью куда-то в спину, вторую вскинула к небу.

— Ты что творишь?! — она рванула к краю пентаграммы, хотя и знает, что ей не выйти из неё, но рванула и ударилась о барьер.

Он зажмурил глаза.

— А ну смотри на меня! Я хочу, чтобы ты понял, что ты творишь! Лим!

Она чувствовала, как он умирает. "Нельзя, его время не пришло" — она собрала последние силы на сгусток чистой магии, и ударила ей, разбив пентаграмму. Фигура в панике заметалась и скрылась у кромки леса.

Парень упал на бок, хрипя и держа глаза закрытыми. Ведьме было плохо, силы все были убиты. Но она упрямо шла к нему.

Упала на колени, и повернув на спину, начала осматривать на предмет ран. Спереди ничего не было, но как только она повернула обратно на бок, поток крови хлынул в землю.

— Твою ж монахиню! — ведьма зажала ладонями рваную рану, глубиной сантиметров 10, прямо под лопаткой, — Да я ж до сердца могу доковырять, мудак!

Она неосознанно начала лупить его по щекам!

— Ненавижу тебя! Вот я тебя вылечу и всё! Ищи себе новую дуру! С меня хватит!

Он молчал. Открыл глаза. В них столько злобы.

— Пошёл к чёрту! Даже не смотри на меня! Мы всё выясним с тобой попозже, минут через десять!

И на последней нити магии, привязанной к дому, она смогла переместить их в подвал. Кровь теперь рваными сгустками выходила из раны на спине.

— Мама! — крик ведьмы огласил всю округу.

Женщина распахнула дверь и застала дочь на коленях возле окровавленного тела.

— Быстрей, — это всё, что смогла она сказать.

Следом за женщиной ворвался Ис.

— Где ты был?! Где, я тебя спрашиваю, ты был!? Вон отсюда! — глаза ведьмы полыхали зелёным, Ис попытался в растерянности подойти, — Я сказала пшёл вон отсюда!

Ис, медленно вышел.

Но тут же спокойно в комнату вошёл дядя ведьмы.

— Девочка моя?

— Я хочу, чтобы ты нашёл того, кто к чёртовой матери, разорвёт эту связь. Прямо сегодня, желательно сейчас.

— Яра, это слишком...

— Я сказала сегодня! Я что всем всё повторять по десять раз должна?! — она впервые кричала на дядю.

Он не ответил. Только кивнул, как-то задумчиво.

Мать же ведьмы порхала над парнем, который не сводил взгляда с ведьмы, теперь уже обречённого. Он был уже в человеческой ипостаси.

Сама же Яра игнорировала, протянула дяде руку. Он поднял её, и на шатающихся ногах она ушла, отказавшись от помощи.

Ей на встречу неслась встревоженная Свята.

— Как ты себя чувствуешь, плохо? — она тут же подлетела, и заставила ведьму опереться себе на плечи, — Пойдём ко мне.

Они добрались до комнаты девочки в молчании, Свята бросала на старшую сестру озабоченные взгляды.

— Всё в порядке, а то меня от твоей опеки малышка, вывернет прямо на пол.

— Не пойми не верно, железная ты баба, но выглядишь неважно.

— А как я должна выглядеть, когда почти сдыхаю? — улыбнулась ведьма.

— Ну в гроб, мы тебя краше клали, — "поддержала" сестричка.

— Ах ты мелочь, беспузая! — попыталась ухватить девочку за нос ведьма.

— Ай, Яра! Ой-ёй-ёй не надо, я тебе песенку спою! — хихикнула та и нос отпустили.

— Ладно, так и быть, — доковыляв до кровати и распластавшись там, ведьма дала команду как дирижёр оркестру.

— Ты погоди, я чёт растерялась, эм, кхм, — прочистила горло и затянула:

Чёрный вооо-рооооон, что ты вьёоооошься надо мнооооой?

— Оу, воу, палехче, — ведьма засмеялась, так сердечно запевала её сестра.

— А что? — девочка насупилась.

— Давай Лепса, — и прикрыла глаза.

— Рюмку?! — девочка повеселела.

— Ой, чему я тебя научила, водки мне, — хихикнула и открыла глаза, рядом на кровати уже скакала Свята.

— Толькоооо, — девочка горлопанила во всю, — Рррррюмка водки! На столеееее!

Ведьма смеялась от души, все тревоги проходили, только от взгляда как старательно вопит её младшая сестра, и морщит нос, вживаясь в роль.

— Опять шумите, — прицокнул Григорий вылазя из стены.

Свята же ему ответила:

— Тихой болью отзываются во мне этой ПОЖИЛОЙ ЛУНЫ КРИКИ! — укорила его девочка за стену и за ворчание.

— Да, да, — буркнул Григорий, и поставил отвар из мяты на столик, — хватит горлопанить, прижмись!

Девочка насупилась, но уселась.

— Как ты себя чувствуешь? — он был обеспокоен.

— Пока жить буду.

Девочка кивнула, и налила в кружки отвар. Всунула уже сидевшей ведьме в ладошки и довольно умастилась рядом.

— Ярослава... ты уверена?

— Григорий, я больше не могу. Столько лет. Я разорву связь, и он смирится. Будет жить дальше. А я, по крайней мере, не буду экспериментом.

— Яра, девочка моя, он ведь свихнётся...

— Не свихнётся, не сошёл с ума в первый раз, — Свята взглянула, как будто до неё доходило, — переживёт и когда я помру в какой нибудь другой раз, — закончила ведьма, и девочка кажется, перестала задумываться над этим.

— А ты? Так ли и будешь жить с дырой вместо сердца? Мне не ври...

— Григорий, ты же сам понимаешь, зачем спрашиваешь? — ведьма улыбнулась и отпила.

Он покачал головой. Свята же взбеленилась.

— Ты — что? Что прости, ты собралась сделать? — её глаза стали похожи на блюдо для сельди, — ТЫ разорвёшь связь? Разве так можно? Ты ведь говорила нельзя. Погоди-погоди! А можно связываться еще раз? А это больно? А как вы будете жить?

— Нуу, приехали... всё будет в порядке.

— Не ври ребёнку. Это ведь не свадьбы!

— Я жду, — девочка уставилась на ведьму в ожидании.

— Значит так. Связь бывает единична. Мы изначально называли друг друга сердцем и душой. С малолетства. Связь чаще всего происходит сама, негласно. Она как будто живая и понимает, что делает. Ну и естественно согласие людей тоже есть. Не гласное опять же, это внутреннее.

— Скажи главное. Давай, — возмущённо подтолкнул к главному мужчина.

— Разрывая связь... я метаморфически останусь...

— Без сердца! Она будет бессердечная. Теперь ты будешь не номинально! А фактически!

— Григорий... — ведьма не нашлась в словах.

— Вы серьёзно? — девочка кажется, осознавала всю серьёзность больше своей старшей сестры.

— Да. А его душа... я отдам часть своей.

— Почему?

— Душу я могу разделить. Сердце же нет.

— Яра, это же не нормально. Да это, мне нельзя говорить таких слов! — девочка была в бешенстве.

Она вскочила с кровати и стояла напротив ведьмы.

— Так нельзя! Вы, вы, вы навсегда! Только не вы! С вами такого не может быть! У вас нет на то причин никаких!

— Свята... девочка моя, просто ты не всё знаешь.

— Почему ты плачешь? Ты никогда не плачешь! Я хочу чтобы всё было как раньше! Я попрошу его, он же сможет всё вернуть! Ну или восстановить!

— Святослава... Ну Григорий, я не могу, — ведьма смотрела на мужчину в поиске поддержки и помощи.

Он отрицательно покачал головой.

— Я умру. Мне осталось недолго, тише, — она прервала назревающую бурю, — моя душа не смогла вернуться на постоянную основу, но кусок я оставить смогу ему, он сам здесь на постоянной... Это временно. И с каждым разом возвращение будет короче, и болезненнее. Я в любом случае умру. Осталось совсем немного. И Свята, прости, что сразу не сказала, но я так тебя люблю, — девочка осела на пол, — всё будет хорошо. Я ведь пока здесь. А с Нефилимом, он попытался отдать мне свою жизнь. И он не оставит попытки. А я хочу сделать ему больно, чтобы он разозлился, и не стал бороться за...

— Вас. За это — вас. Он не перестанет, ты ведь понимаешь? — она была как в прострации.

— Он перестанет Свята, поверь мне. Я знаю, — ведьма утешающе улыбнулась и сползла к сестре вниз.

— Правда будет наполовину бездушным! И свихнувшимся, а так, всё прекрасно! — подытожил, тихо негодуя, Григорий.

— Григорий, ты ведь знаешь, жизнь стоит того. Свята, твоя жизнь только начинается. Это только начало! Оно должно быть ярким, красочным, таким, каким ты его построишь! Ты должна воплотить всё, что не пожелаешь, у тебя столько времени, столько возможностей. Мы с тобой столько всего проделали. Я хочу, чтобы ты была самой счастливой ведьмой, самой искренней и честной. В тебе столько любви, добра, нельзя убить это всё.