Часть 22. Амнезия-2

— Женский монастырь, — мечтательно закатил глаза Горный. — Шеф, можно я туда пойду? Они мне всё отдадут. Обещаю.

Пахабная улыбочка тотчас слетела с физиономии Горного, стоило Арису мельком на него зыркнуть.

— Предложение такое, — продолжил Арис, — Бёрд разведает с воздуха, что там происходит и где сейчас находятся основные силы воительниц-монахинь. Порти и Шевир побродят по окрестностям, узнают у местных представителей флоры и фауны, что здесь и как, а леди отправятся с Сержем верхами в сторону монастыря. Лошадей я обеспечу.

— Верхом?! — всплеснула руками самозванка. — Анри, я плохо держусь на лошади! Я не могу ехать верхом! Да ещё и по горам?! Нет, это исключено. Лучше обеспечь карету. Гор будет за кучера, а Ритарс моей служанкой. Тогда мы справимся с поставленной задачей.

— Ещё предложения? — спросил Ашер, оглядывая нас.

— Сначала разведка, потом будем предлагать, — ответил Габриэль.

— Давай, — кивнул Арис. — Остальным отдыхать.

Орнит поднялся на крыло, мгновенно трансформируясь в Орла, а Медведь и Волк исчезли, даже не заметила когда. Самозванка подошла ко мне, а мужчины отошли в сторонку.

— Странный он какой-то, этот Анри, — пожаловалась самозванка, — всё время ко мне придирается, то то ему не так, то это. Разве не классный вариант я предложила? Приехали бы в монастырь, нас бы встретили-приветили, на ночлег оставили, а там за разговорами могли бы и разузнать всё, что нам нужно. А ночью, когда все кошки серы, стянули бы перстень и были таковы. Ты согласна со мной?

— Нет, Дарина, не согласна, — покачала я головой. — Монахини-воины не девочки с чётками и опущенными в молитве глазками. Особенно эти, — кивнула в сторону монастыря. — Они сначала убивают, а потом имя спрашивают, если желание появится. А их настоятельница сущий дьявол в юбке. Если хочешь оказаться приколотой к карете, как бабочка в гербарии, длинными стрелами, пропитанными ядом, настаивай на своём. Я — пас. Самоубийство не моё амплуа.

— Ты знакома с этим Миром, Ритарс? — спросил Ашер, каким-то образом оказавшийся за моим плечом.

— Немного, — кивнула.

— Расскажи, что знаешь, — велел.

Горный тоже подошёл. Встали кружком.

— Монастырь находится в очень неудобном для нападения месте — в центре большой поляны между горами. К нему ведёт одна дорога из города. Со сторожевой башни хорошо просматриваются окрестности и подобраться незамеченным невозможно. В монастыре и вокруг него магия не действует, поэтому пройти порталом или 'переходом' не удастся.

— Как это, не действует? — не поверила самозванка. — Магия действует всегда и везде. Разница только в её силе и качестве заклинания.

— Нет, Дарина, это не так, — спокойно глянула на неё. — В монастыре хранится какой-то мощный артефакт, может быть перстень, может что-то другое, который блокирует любое проявление сплетёной в заклинание Силы, — и глянула на Горного. — Мужчинам в монастыре лучше не появляться, если не хотите остаться без своих причиндал. Дамы там на это дело мастерицы.

— Тебе-то откуда знать, Ритарс?? — недоверчиво приподнял брови.

С неба камнем упал Габриэль, над самой землёй распростав крылья и трасформируясь в человека.

— Арис! Беда! — выдохнул, с ужасом в глазах. — Монахини поймали Порти и Шевира, и ведут их в монастырь!

— Арис?! — ошеломлённо вытаращила глаза самозванка. — Ты — АРИС?!

Ашер так зыркнул на Орнита, что тот втянул голову в плечи.

— Прошу прощения, я оговорился, Анри, — пробормотал испуганно.

— Подождите здесь, — буркнула я, с ужасом представив, что сделают монашки в Медведем и Волком, когда те попадут за чертог ворот, и юркнула за камень, а там понеслась по наклонной вниз.

— Дана, стой! — услышала окрик Ашера. Мгновение и он оказался передо мной, схватив за плечи. — Одна не пойдёшь.

— Арис, я знаю настоятельницу и местные законы, и смогу выручить Порти и Шевира, но только до того, как они переступят пороги монастыря. Шанс велик, поверь. Беспокоиться не о чем. Останьтесь здесь и дождитесь нас. Пожалуйста!

— Учти, если ты не вернёшься к сумеркам, я раскатаю это 'гнездо' по брёвнышку. Ты меня поняла?

— Да, — кивнула.

— Тогда иди, — и отступил в сторону.

Я шагнула 'переходом' к самой границе владений монастыря и кинулась напролом к отряду воительниц, ведущих пленников к настоятельнице.

— Стойте! — крикнула, что было силы. — Стойте! Это собственность князя Темпера! Стойте!

Монахини остановились, развернулись ко мне, выставив оружие.

— Ты кто такая? — зло рыкнула старшая и самая матёрая из них.

— Дрессировщица этих зверей, — кивнула на Медведя и Волчару, так и не изменивших облик на человеческий. — Я везу их в княжеский цирк на потеху князю и его семье. Если вы их заберёте, князь будет в гневе. А вы знаете, какой он, когда что-то делают не так, как он решил.

— Княжеский цирк? — удивлённо вскинула брови старшая, переглянувшись с монашками. — Что-то я в первый раз такое слышу.

— Это тайна, — улыбнулась я загадочно. — Князь решил потешить госпожу Любаву и несравненную княжну Снежану новинкой, и велел создать княжеский цирк.

— Что это такое — цирк? — строго спросила старшая.

— Это группа людей и животных, которые выступают перед обществом и выполняют самые невероятные трюки. Вот этот медведь умеет стоять на передних и задних лапах и кувыркаться, — показала на Порти. — А волк ездит верхом на коне и на этом медведе, и поёт разные песни, когда ему подпеваешь. Правда, его конь идёт сейчас другой дорогой, вместе с табуном, но медведь здесь и можно устроить маленькое представление. Специально для вас, — мило улыбнулась.

Монашки опять переглянулись, дивясь услышанному.

— Покажи, что они умеют, — велела старшая.

— Конечно-конечно, — закивала я головой. — Порти, иди ко мне, — позвала Медведя, — ну же, иди!

Верёвку, обматывающую горло Медведя, сняли и он покосолапил ко мне, ткнулся в колени мокрым носом и тяжко вздохнул.

— Ну-ну, всё хорошо, Порти, — потрепала его по шее. — Успокойся и покажи этим леди, как ты умеешь кувыркаться. Давай, не упрямься, — присела к нему, заглядывая в умную морду и сразу поднялась. — Але, Порти, ап! Кур! Кур! Кур!

Медведь трижды кувыркнулся через голову, встал на задние лапы, потом на передних сделал стойку и снова кувыркнулся. Я затанцевала рядом с ним, подавая команды, слышанные когда-то от дрессировщиков, а оборотень их выполнял. В какой-то момент запела, жестами показав, чтобы отпустили Волка, и он, подбежав ко мне, сел на задние лапы, вытянул морду к звёздному небу и подпевал так, будто закончил, по меньшей мере, музыкальную школу по классу вокала. По моему жесту он прыгнул на спину медведю, кинувшемуся бежать по кругу и даже удержался на нём довольно долго, а я продолжала петь шуточную песенку, приплясывая в такт мелодии.

Монашки смотрели на наше представление сначала настороженно, не убирая оружия. Потом их лица посветлели, глаза заблестели, на губах появились улыбки, а потом и смех. Даже старшая удивлённо восклицала, показывая пальцем на нашу троицу.

— Ап! — громко скомандовала я, решив, что хватит забавлять дамочек, и оборотни подбежали ко мне. — Реприз! — и мы вместе поклонились им, завершая выступление.

Монашки дружно захлопали в ладоши.

— Ладно, ты меня убедила, — милостиво усмехнулась старшая. — Можешь забрать своих зверят. Только побыстрее доставь их в княжеский цирк. То-то госпожи будут рады! Пошли девчата, — велела монашкам, — нам ещё на кордон успеть надо вовремя.

Я низко поклонилась, радостно благодаря старшую, схватила за шкирки Порти и Шевира и, чуть ли не бегом, повела их по дороге, а за поворотом мы рванули к своим.

Медведь и Волк понеслись так, что догнать их у меня не было никакой возможности и я остановилась, переводя дыхание. Нужно было что-то делать с перстнем, иначе задание не будет выполнено.

'Если вернусь без него, будет рисковать вся группа, а сама может и справлюсь, — думала, восстанавливая дыхание. — Настоятельницу я знаю, она меня тоже. Сошлюсь на деда, может и удастся получить перстень. Рискнуть стоит. Посмотрим, что получится.'

Хлопнула ладошкой по бляшке ремешка и моя одежда преобразилась. Облегающий комбинезон 'Шальной', плащ, заколотый на плече фибулой Дикой Розы, широкополая шляпа, надвинутая на глаза, и маска на лице, из-под которой видны только глаза. Такой меня знала настоятельница Эльза. Такой я к ней и собиралась явиться.

* * *

Три удара кованным молотком в ворота и распахнулась створка. Хмурое лицо зрелой монашки грозно спросило:

— Кто ты и что тебе нужно?

— К матери-настоятельнице по важному делу, — протянула в отверстие свёрнутый пергамент, только что состряпанный мною, чтобы был похож на дедов.

— Жди, — буркнула монашка и проём закрылся.

Ждать пришлось не долго. Калиточка приоткрылась и молоденькая послушница позвала:

— Я провожу Вас к матери-настоятельнице, госпожа.

Мы прошли той же дорогой, что и обычно, к незаметной дверце позади алтаря. Послушица доложила и, низко поклонившись, жестом пригласила меня войти.

— Роза, ты ли это? — протянула матушка.

— Добрый вечер, матушка Эльза, — я на мгновение преклонила колено, коснулась лба и сердца открытой ладонью, показав, что пришла с чистыми мыслями и добрыми намерениями.

— Что привело тебя ко мне, дитя? — мягко спросила настоятельница.

— Я к Вам с великой просьбой, матушка Эльза, — честно посмотрела ей в глаза. — Нам необходим Ваш ритуальный перстень, чтобы выполнить задание Высшего Совета Мудрецов. Взамен я принесла Стилет Богини, — вынула свой стилет, в изукрашенных драгоценными камнями ножнах, дёрнула за рукоять, показав, что это не подделка, и положила его перед ней на стол. — Как только задание будет выполнено, я верну перстень Вам и заберу Стилет. Старейшина велел напомнить Вам о долге.

— Хорошо, посланница, я подчинюсь повелению Старейшины, но ты должна вернуть мне перстень к празднику Урожая целым и невредимым.

— Я постараюсь, матушка, — смиренно склонила голову.

Она величаво поднялась, подошла к стене, нажала на канделябр и открылась ниша. Настоятльница скрылась в ней. Мне оставалось только ждать и я терпеливо стояла на том же месте, прекрасно зная, что за мной наблюдают, и, если сделаю хоть одно движение, то 'бабочной в гербарии' буду я.

Солнце до половины спряталось за горизонт, а настоятельницы всё не было. Я даже начала переживать за Ашера, обещавшего 'раскатать монастырь по брёвнышку', если не вернусь к сумеркам. С одной стороны это было смешно — куда ему тягаться с такой силищей, которую бережёт мощный артефакт, спрятанный глубоко под монастырём и о котором он не имеет ни малейшего понятия, а с другой, на душе было тепло от его слов. Кроме подруг, такого мне никто ещё не говорил и мне хотелось верить, что он сказал это серьёзно, не смотря на то, что 'для меня во всех смыслах всегда занят'.

Настоятельница появилась, когда солнце почти спряталось за горизонтом и его последние лучи окрашали лишь узкую полоску над вершинами деревьев. Она неспешно подошла к рабочему столу и положила на него драгоценную шкатулку.

— Вот, можешь забирать, — загробным тоном произнесла Эльза, будто расставалась с единственной важной для неё вещью, и отступила на шаг.

Я не шелохнулась.

— Я должна взглянуть на перстень в Ваших руках, уважаемая матушка-настоятельница, и убедиться, что он в целости и сохранности. Таково распоряжение Старейшины, — спокойно ответила.

— Открой и посмотри, — показала она рукой и отошла ещё на пару шагов.

Если бы я знала её меньше или была бы меньше наслышана о коварстве этой дамы, так бы и поступила, но своя жизнь была дороже. Шкатулка слишком красива и никак не походила на древнюю, в которой обычно хранят по-настоящему драгоценные вещи.

— Я по-чести передала Вам Стилет Богини, матушка-настоятельница и Вы обязаны по-чести отдать мне перстень, — настойчиво заявила, не спуская с неё взгляда, а про себя подумала: 'Если я Богиня, то стилет и перстень меня послушаются, а если нет, пиши пропало, полягу тут ни за понюшку табака...'.

— Я сказала, возьми и посмотри сама! — громыхнула Эльза властным голосом, насупив брови. — Я тебе не служанка, чтобы исполнять твои прихоти!

— Откройте шкатулку, настоятельница, — подпустила я в свой голос металл, решив не уступать, как и положено посланнице Старейшины.

Она молниеносно взмахнула рукой, но я успела отпрыгнуть до того, как в тонких пальцах расцвёл сигналом белый кружевной платок. В спинку и сиденье кресла за моей спиной вонзилось несколько арбалетных стрел.

— Риндал! Апри! — выкрикнула имена стилета и перстня и выбросила руку перед собой, поймала оружие и перстень, и, не раздумывая, прыгнула к окну.

Портал 'из ладони' вопреки всему открылся и меня закружил круговорот Силы. Я здорово рисковала, но дело стоило того. Выкинуло меня далеко от монастыря, хотя и не там, где я хотела. Огляделась, изменила внешний вид одежды и, настроившись на Ариса, шагнула 'переходом' к группе.

Открытый портал переливался золотом на фоне темнеющего неба. Хмурые мужчины проверяли оружие, поглядывая на 'монумент' Ашера, пристально глядящего в сторону горизонта. Самозванка недовольно сопела, роясь в карманах.

— Фуф! Успела, — выдохнула я, выскочив из 'перехода'. — Вы уже домой?

Такой реакции я не ожидала.

— Дана! Жива!

— Ритарс! Ты где была?!

— Ритарс! Вернулась! Наконец-то! — загомонили все разом.

Арис молча смотрел на меня, а я шутливо отбивалась от хлопающих по плечам и спине парней.

— Ладно вам, — смущённо рассмеялась, — ничего со мной не случилось! Дайте перед шефом отчитаться!

Парни расступились и я подошла к Арису.

— Задание выполнено, шеф. Вот перстень, — протянула ему порванную цепочку, с болтающимся на ней артефактом.

— Кто тебе позволил идти в одиночку к настоятельнице, Ритарс? — спокойно спросил, пристально глядя на меня.

На перстень даже не глянул. Мою радость, как языком, слизнуло. Ребята замолчали, нахмурились. Самозванка удивлённо глянула на Ашера.

— Никто, — я смущённо опустила голову. — Извините, шеф.

— Ладно, — хмуро буркнул. — Возвращаемся. Разбираться будем дома.

Было обидно, но я промолчала. Он был прав. На его месте я бы за такое по мордасам надавала, а он повёл себя выдержанно.

Не успел исчезнуть один портал, как его место занял другой.

— Вперёд, — скомандовал Арис и мы, один за другим покинули Мир.

* * *

Головомойки избежать не удалось. 'Бешеные' вызвали меня 'на ковёр' и долго отчитывали за неподчинение начальству, но выгнать не могли. Второе задания для группы я выполнила, считай, сама. На это я и рассчитывала, и поэтому молчала с виноватым видом. Перстень Ашер забрал, а цепочку выкинул. Видимо, возвращать его не собирался и я тихо порадовалась, что не оставила стилет у монашки.

За ужином сидела тихонько, как мышка, не поднимая ни на кого глаз и не участвуя в веселье, которое устроили Порти и Шевир, рассказывая про 'цирк'. Хохотали все. Даже Арис, поначалу сидевший с хмурым лицом.