И тут Учики понял. Полицейский пытался завербовать его. Юноша едва удержался от смеха. Ситуация и впрямь была чертовски ироничной, несмотря на всю серьезность. Новоявленного неопытного "крота" пытались превратить в самого себя.
Видимо, в лице молодого человека что-то все-таки изменилось, потому что Ву подобрался и произнес решающее:
— Я хочу, чтобы вы мне в этом помогли.
Стараясь звучать нейтрально, Отоко спросил:
— Каким образом?
— Я уверен в том, что вы и турнир, на который вы приехали, как-то связаны с недавними убийствами. Я готов забыть о вашей роли, какой бы она ни была, в обмен на содействие органам правопорядка. В триаду крайне трудно внедрить нашего человека. А вы — другое дело: и не свой, но и сможете увидеть больше. Пока идет турнир, вы могли бы...
Учики моргнул, заметив, что начавшийся первым бой уже закончился. Два высоких спортивных парня схлестнулись всего на полминуты. Один из противников, широкоплечий белый каратист, очень быстро достал ударами юркого китайца. Отоко прекрасно знал, насколько сокрушительными бывают удары карате, и нисколько не удивился, когда пропустивший целую серию боец какого-то китайского единоборства отключился. Воздевший руки над головой победитель радостно улыбался зрителям, жидко аплодировавшим не самому зрелищному из событий.
Бесчувственного китайца унесли с ринга. Учики внимательно наблюдал, как уложенного на носилки молодого парня утаскивали куда-то за двери. Если верить Сэму, а вместе с ним и Ву, Фэй Пан нашел применение и для победителей, и для побежденных. Какое именно — они могли только подозревать, и именно Отоко предстояло рискнуть, чтобы выяснить правду.
Установленные на месте давешнего расписания таблички сменились. Переведя взгляд, он прочел: "Оцука". Настало время.
Молодой японец поднялся со скамьи и прошел к рингу. В спину ему смотрели потенциальные соперники, в лицо — зрители. Он не смотрел в ответ, зная, что пристальнее всех разглядывают фигуру бойца бандиты из триады, с которыми довелось встретиться утром.
Тогда, в ресторанчике, Ву не договорил. В кармане куртки полицейского завибрировал наладонник. Достав его, мужчина нажал кнопку ответа и коротко спросил:
— Да?
Ответа Учики не слышал, но лицо полицейского недовольно застыло. Он тут же обернулся к входной двери. Та как раз зазвенела подвешенным колокольчиком, впуская двух примечательных мужчин. Дорого и со вкусом одетые, они буквально излучали ауру настоящих бандитов. Уверенная походка, ухоженные прически, гордо распрямленные спины и бросавшееся в глаза презрение к окружающим. Таковы часто бывают бандиты не самого высокого ранга, распираемые чувством собственного превосходства над серой массой "терпил" и обывателей. Внешне они могут казаться вполне приличными людьми. Но человек проницательный видит таких преступников насквозь, их презрение к ближнему носит совершенно особый оттенок.
Узнал бандитов и Ву, тут же повернувшийся обратно к Отоко и заговоривший совсем по-другому.
— Вам придется дать показания в участке, мистер Оцука. Иностранец вы или нет, но когда в моем городе звучат взрывы, перед законом становятся равны даже те, кто равнее.
Бандиты уже были у их столика. Один из них, долговязый, с волосами до плеч, облаченный в яркий белый костюм и черную рубашку с косым воротом, скорчил фальшиво-радостную физиономию:
— А, неутомимый офицер Ву уже пристает к туристам!
— Совсем отчаялся доблестный рыцарь справедливости, — хохотнул второй, панибратски положив руку на плечо сидевшего полицейского.
Застывшее лицо Ву не дрогнуло. Покоившаяся на столе рука вдруг хищно дернулась к плечу, а в следующий миг бандит уже злобно зарычал от боли, склоняясь к полицейскому с заломленным запястьем.
— Я предупреждал, чтобы ручонки свои не распускал? — страшным голосом спросил Ву, обернувшись к жертве. — Предупреждал.
— Руку пусти, — свирепо простонал бандит, с которого подобно шелухе слетала напускная любезность.
— Не борзей, легавый, — предупредил второй человек триады.
Медленно и неохотно Ву разжал хватку, и пойманный преступник выпрямился, потирая запястье.
— Чего надо? — спросил полицейский, отвернувшийся от собеседников и смотревший на Отоко. Учики уже понял, что произойдет дальше, и притих. От него сейчас мало что зависело.
— Мы приехали за нашим гостем, уважаемым спортсменом, — пояснил бандит. — Мы за него переживали, в гостинице же взрыв был.
— С какой это стати он ваш гость?
— Он гость школы боевых искусств, которую спонсирует наша строительная компания, приехал сюда за наш счет. Конечно, он и наш гость.
— Разумеется, — саркастически протянул Ву. — Только вашему гостю придется дать показания по поводу взрыва. В полиции.
— Боюсь, ничего не получится, — официальным тоном, контрастировавшим со злым выражением в глазах, заявил преступник. — Он даст показания потом.
— Никаких "потом", — отрезал Ву. — Этот человек свидетель, и он идет со мной.
— Тогда мы сразу вызваниваем адвоката фирмы, — прошипел второй. — И начинаем крутить тебе яйца.
— Хамим? — угрожающим тоном спросил полицейский.
— Нет, не хамим, — поспешно проговорил первый. — Но Оцука никуда с тобой не поедет. Допрашивай его вечером. А сейчас — он идет с нами.
— Не по закону, — Ву шумно отодвинул стул, поднимаясь. Встав, он развернулся к бандитам. Черные стекла очков уставились на двух мужчин, скрывая полный тяжелой ненависти взгляд. — Не по закону.
Учики кожей чувствовал, насколько противны и враждебны полицейскому его естественные враги. Юноша никогда раньше не видел верных своему делу людей, настолько сросшихся с делом, что воспринимали любое его попрание как личный выпад. Неожиданно он понял, что Ву этим даже симпатичен. Разве сам Отоко не приехал в Гонконг, ведомый личными мотивами?
А в самом деле... Он ведь здесь из мести. И ради любимой девушки. Но выходит, что в конечном итоге он здесь... для себя? Почему-то юноша никогда раньше не задумывался о своем походе под таким углом. Он думал только о боли. О злобе. О страхе. И почему же сейчас все иначе?
Несколько секунд, тянувшихся для бандитов невероятно долго, Ву молча рассматривал их сквозь очки. Затем, не меняя выражения лица, он обернулся к Учики и произнес:
— Сегодня до шести вечера вы должны явиться в участок.
Назвав номер и адрес отделения полиции, мужчина задвинул свой стул и шагнул к выходу. Бандит, любивший распускать руки, все так же озлобленно заворчал, когда уходивший полицейский толкнул его плечом, не стараясь обогнуть.
Когда Ву вышел, сопровождаемый прощальным звоном колокольчика, взгляды бандитов обратились к Учики.
Ринг оказался холодным. Босые ноги чувствовали холодную, слегка шершавую поверхность материала. Кроссовки и носки, подарки все того же щедрого Хонга, юноша оставил у скамьи. Напротив, за плечом китайца-рефери, возвышался совершенно незнакомый чернокожий юноша примерно одного с Учики возраста, может, года на два старше. Подобные различия не играли большой роли в подборе соперников для матча. По крайней мере, разница в весе и росте была учтена лучше. Чернокожий был выше на полголовы, но худой и жилистый. Из одежды на блестящем эбонитовом теле имелись только подвязанные черным поясом штаны от кимоно.
— Нынешние претенденты! — объявил в микрофон чей-то голос. — Билли Банкер из Нью-Йорка, приверженец карате Сито-рю! Против него — Мамору Оцука, приверженец карате Сито-рю! Два молодых дарования с разных концов света сойдутся, чтобы выяснить, кто из них достоин представлять столь благородный стиль!
Все знали, что глашатай говорит ерунду. На турнире дозволялось не соблюдать чистоты стиля. Здесь бились в полный контакт, пока один из соперников не терял способности продолжать или не признавал поражение. Допускались почти любые трюки.
Рефери встал сбоку от сблизившихся соперников. Выставив между ними бледную худую руку, он прокричал команду. Оба приготовились. Учики видел лицо чернокожего каратиста, глядевшего на него исподлобья. Незнакомый американец был полон угрюмой решимости: сделать из японца котлету ради победы.
Как всегда перед боем, не похожим на уличную драку, а напоминавшим, скорее, соревнования, Отоко почувствовал легкий азарт и прилив сил. Забинтованная рука больше не беспокоила, зато приковала к себе внимание противника, когда юноша поднял ее в боевой стойке. Что ж, можно попробовать обмануть американца.
Китаец прокричал вторую команду, и противники замерли. Зрители притихли, готовые наслаждаться зрелищем. Их взгляды казались Учики неприятными касаниями сальных рук.
Резкий третий окрик прозвучал как выстрел. Рефери шагнул в сторону, и молодые люди начали сходиться.
Отоко заранее знал, что сначала нужно уклоняться и ловчить. Как с бандитами.
— Здравствуйте, господин Оцука, — сказал тогда один из них, продолжая стоять напротив стола в ресторанчике.
— Здравствуйте, — без эмоций отозвался Отоко.
— Мы очень рады, что с вами все в порядке, — вступил второй, все еще баюкавший попавшую в стальную хватку Ву руку. — Вы пропали после взрыва ночью.
— Дело в том, что мы точно знаем, — проговорил первый. — Что вы на момент взрыва никуда из отеля не уходили.
— Мы хотели бы объясниться, — закончил второй.
Учики молчал. Сейчас эти двое с равной долей вероятности могли заманивать его в ловушку, чтобы довершить начатое убийцей, или искренне пытаться узнать, что произошло. Выяснить, как же дела обстоят на самом деле, юноша мог только одним способом — подыгрывая. Он коротко кивнул, по-прежнему не произнеся ни слова.
— Пройдемте в машину? — первый сделал пригласительный жест рукой.
Учики поднялся со стула и оставил возле опустевшей миски несколько денежных купюр. Втроем они покинули гостеприимное заведение, вышли на улицу, где уже поджидал шикарный блестящий автомобиль цвета мокрого асфальта. Бандиты и здесь не отказывали себе ни в чем. Длинноволосый член триады открыл заднюю дверь, и Учики в сопровождении его подельника сел на заднее сиденье. Когда оба пассажира, поскрипев кожей чехлов, устроились, занявший место водителя бандит медленно тронул машину с места.
— Здесь нет посторонних ушей, — сказал собеседник, развернувшись к Учики. — Особенно полицейских. Чего от вас хотел Ву?
— Чтобы я рассказал о взрыве, — ответил юноша. — И еще он хотел знать о турнире.
— Бедняга Ву, — презрительно усмехнулся бандит. — Он все никак не успокоится, хватается за соломинку. Надеюсь, он вас не запугал?
— Нет. Но он рассказывал о каких-то трупах.
— Каких? — настороженно посмотрел бандит.
— Таких, о которых я не имею ни малейшего представления.
Учики знал, что лучше не нервировать преступников. Подразумевалось, что участники турнира в курсе рисков, но когда в дело вступает откровенный и тяжелый криминал, могло случиться всякое. Поэтому юноша поспешил уверить триаду в своей лояльности.
— Это хорошо, — кивнул преступник. — Ву вообще любит лезть не в свои дела. Он у нас прозвище получил — "ломом подпоясанный". Так зовут тех, кто никак не хочет вести себя прилично и дерзит. Ну, вы видели.
— Да.
— Ладно, бог с ним, с Ву. Мы хотели бы узнать, каким образом вам удалось выжить при взрыве в вашем номере. И, конечно, что там вообще произошло.
Выходило, что триады непричастны к покушению. По крайней мере, одна триада. Конечно, эти двое могли лгать, но какой смысл? Если они сумели найти его и сейчас расспрашивают, то, вероятнее всего, бандиты сами удивлены и напуганы случившимся. Наверняка, будут подозревать конкурентов.
Или же его сейчас будут ловить на лжи и изобличать. Как шпиона или Наследника.
— Ночью меня едва не расстрелял убийца, прямо через окно. Если бы я в тот момент не вышел в туалет... Когда он понял, что я уцелел, то кинул гранату. Я успел выскочить из номера в последний момент, но все равно задело.
Он отвернул рукав куртки и показал бинт. Чистая белая ткань выглядела безобидно, и вряд ли под ней можно было заподозрить разрез до кости, стянутый швами.
Учики мог только надеяться, что бандиты не читали полицейских протоколов и не знали, что входную дверь никто ночью не отпирал, чтобы убежать. Если, конечно, ту не вынесло взрывом, и не выломали, забывшись, спасатели с пожарными.
— Убийца, говорите... — бандит почесал подбородок в задумчивости. — Вы его не разглядели?
— Нет, — отрицательно покачал головой Учики. — Я слишком торопился спасти свою жизнь.
— Понимаю, понимаю... — протянул собеседник. — А вы серьезно ранены?
— Не слишком.
— Я это к тому, что сегодня же турнир. Вы в состоянии участвовать?
— Конечно.
— Разумеется, вы, как спортсмен, храбры и обладаете волей. Но...
— Я достаточно здоров и не покалечен, — твердо произнес Учики. Он понял, что все идет как нельзя лучше. Бандиты будут пытаться вытянуть из него все, что можно, но не собираются препятствовать участию в состязании.
— Это же прекрасно! — наигранно улыбнулся преступник. — Вы ведь были у доктора Хонга? Он оказывает такие услуги — конфиденциальные.
— Я знаю, — Учики кивнул. — Учитель дал мне его адрес.
— У вас предусмотрительный учитель.
По слащавой улыбке собеседника Отоко понял, что разговор все же предстоит долгий. И не ошибся — бандиты мучили его расспросами всю дорогу: когда он заметил убийцу, как смог убежать, куда пошел, в каком виде. Из этой парочки могли бы получиться неплохие полицейские, дотошности им было не занимать. Юноша отвечал спокойно, коротко и последовательно, тщательно подбирая слова. Этому его научил Сэм, предусмотревший возможность расспросов. Учики нервничал, но несильно. Он уже начал привыкать к постоянному риску.
