Лис "Удача"

Александр уперся в пол ладонями, приподнялся и сел. Тупо уставился на перевернутый кверху ногами манекен, ящик и разглядел, что это не что иное, как лежащее в немыслимой позе чучело запавшего в память комиссара, наряженного в кожаную куртку. На голове чучела видна была истертая хромовая фуражка, из-под которой торчали куски грязной пакли, изображающей густой политический зачес.

Александр тряхнул головой, зажмурился, вновь открыл глаза и отвел взгляд в сторону. Рядом с поверженным ГПУшником стояла рыжеволосая тетка в чем-то темном.

"Халат", — сообразил Лис.

— Где я? — он тронул рукой гудящую голову.

— В музее, милок. В музее, будь он неладен, — запричитала смотрительница. — Вот, Марь Ивановна, человеку память отшибло, от ваших экспанатов. А я их каждый день должна двигать, — тетка обернулась к другой, постарше, в светлой кружевной блузке.

— Да помолчи ты, Петровна, без тебя тошно, — расстроенно отмахнулась та и поинтересовалась у пострадавшего: — Как вы?

Александр глянул на свой густо усыпанный мелкой белесой штукатуркой наряд и узнал ту самую гольную шубу, снятую с кого-то из дворовых людей. От драной овчины крепко несло горелым.

— Ети, его. Вернулся, — наконец сообразил он. — Вот тебе, бабушка, и ...

Вновь глянул по сторонам, уже осмысленно, и все вспомнил. Как забежал в музей, как прикинулся экспонатом, да и все остальное, что случилось с ним после, вспомнилось, вынырнуло из закутков памяти и замелькало, словно кадры из фильма.

— Нормально, — отозвался, чтобы отвязались, и попытался приподняться. — Ох, — кольнуло в отбитом после падения с высоты боку. — Не совсем.

— Ты лежи, не вставай, — распорядилась служительница. — Сейчас "Скорую" вызову. Осмотрят.

— Не трудись, — выдохнул Александр и хлопнул по облепленной штукатуркой шубейке. — Лишнее то, оклемаюсь. Чуть отлежусь и только, поелику, так чую, ни поломов нет, и кровянки не видно.

И тут сообразил — нужно остановиться. Привычные обороты сейчас звучали несколько чужеродно. Пересилил себя и медленно произнес: — Все в порядке. Ничего не сломано, вот только испачкался. Мне бы почистить...

— Почистим, почистим, — заведующая, видя, что посетитель не собирается скандалить, отмякла. — Петровна, помоги человеку. Ишь, как ухнуло, и не понять, в чем был-то.

— Да и то сказать, с полметра обвалилось, — она ткнула пальцем на оголенное перекрытие, в котором зияло приличных размеров отверстие. — Как не прибило еще... Тьфу... — сплюнула и стукнула согнутым пальцем по шкафу с экспонатами музейная служащая.

— Ты помоги человеку, а я там чего... Да еще прибрать надо, пойду закрою пока, — она неожиданно ловко для ее дородной фигуры развернулась и исчезла в глубине музейных переходов.

— Ох, как мне все это надоело, — пробормотал Лис, поднялся и, двинулся следом за уборщицей, оставляя на скользком паркете белесые следы.

— Тут умыться можно и одежду почистить, — открыла Петровна дверь в небольшой закуток.

Александр скинул грязный тулуп и похожий на серый поварской колпак малахай. Остался только в коротких панталонах и рубахе.

— Чудно, — изумилась служительница, глядя на его тупоносые сапоги и панталоны. — Прямо, как... — она не смогла отыскать сравнение. — Карнавал какой-то.

Однако расстроенный Александр внимания на ее слова даже не обратил: "Только-только привык, обжился, и на тебе. Ни документов, ни денег, даже одежды и то нет".

Он выглянул в завешенное пожелтевшей тюлевой шторой окно: "Зима на дворе, — почесал в затылке. — Ну, ничего. Не привыкать. Придумаем что-нибудь".

— А что, мамаша, чайку тут в вашем храме заварить можно? — поняв, что как пострадавший он может получить кое-какие послабления, попросил. — Триста лет чай не пил.

Тетка засуетилась: — Отдохни, я сейчас, — достала из-под стола электрический чайник. — Мы втихаря пользуемся, — она покосилась на дверь. — Марь Иванна ругается, правда, но тут случай особый.

Александр присел на застеленный газеткой стул и почувствовал, как что-то тяжелое давит в бедро. Неприметно поправил узкие панталоны. Так и есть. В небольшом кармашке, похожем на пришитый с изнанки к поясу детский носок, нащупал тяжелый кругляшек.

Вспомнил, как разбирая клад, наткнулся на вовсе необычную монету. Такая попалась всего одна. Волевой профиль Петра Первого выглядел несколько странно и потерто. Да и по весу она отличалась от прочих золотых монет похожего размера. Лис, справедливо приняв рублевик за подделку, хотел выкинуть, но передумал и запихал в карман.

"Хоть какой профит с этих приключений. Однако из этой ситуации нужно выжать все по максимуму". Он небрежно расправил ворот рубахи.

— Актер я, — пояснил разглядывающей его наряд соседке. — Прямо с репетиции. Хотел забежать, спросить, а тут этакий конфуз.

-Ага, понятно, — закивала Петровна. Слова молодого человека все объяснили.

— Ишь, ты, актер, — уважительно повторила она. — Это в драмтеатре, что ль?

— Ну да, на гастроли приехал. Историческая драма из эпохи Императрицы Елизаветы Петровны.

— Которая? — наморщила лоб служащая музея.

— Наследница Императора Петра Алексеевича, — привычно отозвался Лис. — Ея Императорское Величество и прочая и прочая...

— Ну да, ну да... — Петровна аккуратно разлила крутой кипяток и добавила заварки. — Сахарок-то сам клади по вкусу.

— Слушайте, а есть у вас каталог по монетам старинным? — оглянулся по сторонам Лис. — Я, ведь, собственно, для чего зашел? Монету глянуть. Коллекционер.

— Ну как не быть. На то и музей, — согласно кивнула тетка. — Счас, гляну. Какая монета?

— Петровских времен, — уклончиво отозвался Александр. — Точно не знаю.

— А не надо. Сам разберешься. Ты пей пока, а я за книжкой схожу.

— Да, еще, — Александр словно вспомнил. — Зипун-то мой, из костюмерной, вовсе никакой. Его отчистить невозможно. Может, у вас какая одежонка есть? Посовременней. До театра добегу, переоденусь и принесу. А реквизит заберу.

— Ну, не знаю, — задумалась добродушная женщина. — Посмотрю, ладно, — ре шилась она. — У нас много чего висит. Разное. И никому оно даром не надо. Гляну.

Вернулась тетка с тяжеленной вешалкой: — Вот, профессора одного парадный костюм, да и с пальтом в придачу. Вдова его принесла. Профессор-то в середине семидесятых большим человеком был. Прям, гремел, — Петровна со стуком опустила на пол пару громоздких с толстенной подошвой ботинок.

— Привезла старушка, говорит, пусть по Абраму Ивановичу хоть память останется, а то, мол, только книжки его...

Одежа, говорит, почти новая, всего пару раз только на демонстрацию одевал, да и то... Заведующая у нас добрая, как бабке эту тяжесть обратно тащить? И сжалилась. А теперь, уж, который год в запасниках висит, все выкинуть руки не доходят.

— А до театра-то добежать в самый раз будет. Тут, вот, и шапка имеется, — Тетка вынула из рукава роскошный каракулевый "пирожок". Номенклатурная вещь. Гляди.

Лис, сдерживая себя, осмотрел длинное драповое пальто с громадными плечами, подивился величине лацканов и согласно закивал головой: — Сойдет, конечно, чего мне уж выбирать-то.

Он с интересом взглянул на зажатый под мышкой у служительницы том.

Нужный раздел отыскал не сразу, однако, когда присмотрелся, удовлетворенно вздохнул: "Надо же, бросовая по тем временам монета оказалась большим раритетом".

"Так вот почему обтерлась, — понял он, читая строки справочника. — Из меди, а золотом только сверху покрывали. Все сходится. Портрет Императора слегка отличается от изображенного на других рублевиках, а на реверсе, вместо привычной монограммы Петра Алексеевича, изображен гербовый орел. Видно, наштамповали немного, а в массовый выпуск не пошло. Да оно и понятно. Зараз начнет лихой народец подделку гнать, да и честные покупатели в сомнении будут: Чего-то золото стерто? Вот и отменил герр Питер".

Но когда Александр увидел аукционную цену этого уродца, только присвистнул: "Ого, серьезно. Пятнадцать тысяч американских денег. И название интересное — "Тигровик".

"Похоже, здесь мне этакое чудо и не продать", — сообразил ушлый Лис. В раздумье отхлебнул глоток остывшего уже чая. "Ну-ка", — подобрал с пола испачканный тулуп. Проверка не дала ничего. Да и что найдешь, если даже карманов нет.

А вот в шапке, к своему удивлению, отыскал с пяток вовсе мелких монеток.

"Так, все правильно, в наше время можно без порток выйти, но никак не простоволосым. Вот и носил народ капитал в шапке, — пробормотал и замер. — Где оно, твое время? И не там и не тут".

Из раздумий вывело тактичное покашливание Петровны: — Ты извини, мне, это, работать надо, — она кивнула на циферблат китайских пластмассовых часов. — А время пятый час уже.

— Все понял, — Александр с благодарностью отдал книгу. — Вот переоденусь и пойду. Ну а за своим барахлом я уже с утречка забегу, — обставился он.

— А чего пять раз ходить? — удивилась тетка. — Хочешь, я тебе мешок дам? Хороший, фирменный. Все войдет.

— А это? — кивнул Александр на профессорский наряд.

— Ой, да господи, — рассмеялась вахтерша. — Выкинь, коли не надо, а то, вон, в театре куда пристрой. Такой наряд сейчас и не шьют. Будет кто профессора, или там еще какого ученого, играть, пригодится.

— Ты одевайся, а я пойду, мне еще мусор убирать нужно... — она плотно прикрыла дверь и вышла. Переоделся в пахнущий нафталином костюм. Натянул оказавшиеся почти впору ботинки и примерил тяжеленное, с толстым ватным подкладом, пальто.

Глянул в зеркало и не удержался от улыбки: "Как такое назвать? Вчера еще в бобровой шубе по Петербургу к главе тайной канцелярии запросто ездил, а сегодня в профессорском семидесятых годов двадцатого века наряде щеголять. Без документов, без денег, — он тяжело вздохнул, вспомнив, что единственный свой законный документ, справку об освобождении, оставил в прошлом.

— Ну, как? — заглянула в кабинет Петровна. — Хорош, чисто профессор, — однако сказала она это с непонятной интонацией. Он нахлобучил мерлушковый головной убор и шагнул к выходу.

Охнул и скривился от боли.

— Нога? Вот незадача. Погоди-ка, — тетка исчезла, а он свернул барахло и засунул в большой пластиковый пакет.

— На, тоже профессорская, — протянула заботливая тетка тяжелую трость с резной ручкой. — Марь Ивановна, поди, не заметит.

— Ну, прощевай, милок, — она проводила тяжело ступающего Лиса к выходу. — Ступай с богом.

Массивная дверь распахнулась, и на заснеженный тротуар провинциального городишки из здания старого музея вышел человек, словно сошедший со страниц романов о советских ученых пятидесятых годов. Он оглянулся, поднял воротник давным-давно вышедшего из моды пальто и двинулся вперед, опираясь на роскошную резную трость.

Законченную картину портил только несуразный пакет с надписью "Кристиан Диор".

(Конец первой части)

Часть 2

Глава 1

По холодной, заснеженной улице провинциального городка, мерно постукивая тяжелой, резной тростью, двигался одинокий пешеход. Пасмурное, тяжелое, словно свинцовое небо. Поземка, летящая в лицо.

Александр поправил кашне и плотнее запахнул ворот старого пальто.

"Умели, однако, строить гардероб при коммунистах, — неожиданно усмехнулся он. — И как ни крути, пальтишко-то теплое. Нынешним синтепонам не чета. Однако, время к вечеру, нужно что-то делать, иначе как бы на улице не заночевать".

Он дошел до угла и остановился в раздумье: "И где может располагаться этот магазин?" Ничего другого, кроме как попытаться реализовать мелкие монеты ему в голову не пришло.

"Странно? — изумился Лис. — А ведь я даже не вспомнил о своей профессии. В таком прикиде никто бы меня не раскусил, и в любом автобусе можно кошель срезать".

Но мысль эта показалась не то что глупой, а скорее просто неинтересной, чужой.

"Не хватало еще, князю по карманам шнырять", — усмехнулся он и двинулся дальше.

Пряча лицо от пронзительных ударов ветра, двигался почти наугад и поднял голову, только когда дошел до очередного перекрестка. Обернулся и в пелене усиливающейся метели разглядел витрину.

"Что у нас тут? — отвыкший от современных реалий он не сразу сообразил, больно архаично выглядела надпись на большой вывеске. Прочитал и удивленно открыл рот: — Ого? Неужели удача продолжает выручать и тут? Просто чудо какое-то".

"Кто мог бы подумать, что в этом Мухосранске имеется такой магазин, да еще рядом с музеем? Хотя, как бы там ни было, нужно зайти, а уж после..." — он потянул тяжелую, сопротивляющуюся усилию дверь и заглянул в лавку.

Тихо, тепло, только негромкое жужжание электрического обогревателя, да неяркий свет от люминесцентной лампы. А вот выбор не удивил. Обычная лавка старьевщика. Как говорится — колониальные товары.

Отряхнул снег и приблизился к прилавку. На выцветшем бархате витрины, под мутным стеклом, неровными рядами лежали всевозможные монеты. Поднял голову, отыскивая продавца.

— Что-то интересует? — голос раздался из-за спины. Средних лет, однако с приличной сединой в волосах, антиквар глянул на посетителя сквозь толстые линзы очков.

— Впервые у нас? — констатировал он, вглядевшись в лицо Лиса. — Вот, посмотрите сюда, есть интересные поступления.

— Простите, я, собственно, не покупать, — Александр, подчиняясь внутреннему состоянию, оперся на трость.

— Хотел узнать, кому можно предложить несколько монет. Остались от коллекции, а времена сейчас трудные... — он вопросительно взглянул на хозяина.

— Вот как? — человек прошел за прилавок и вынул маленькую подушечку. — Покажите, возможно, меня что-то заинтересует. Хотя... — тут продавец тяжело вздохнул, — сами понимаете, здесь антиквариат не в почете.

— Тут я с вами поспорю — Александр порылся в кармане пальто. — Хорошая вещь везде и во все времена ценится. Я, конечно, не собиратель, так, промежду прочим, но считаю, что вложение это вполне разумное. Времена меняются...

— Как знать, как знать... — продавец тихо вздохнул и вопросительно взглянул на посетителя.

— Вот, — высыпал Александр мелочь на прилавок. — Тут разные...

— Что же вы, уважаемый. Так-то? — укоризненно покачал головой собиратель. — Это... —

однако не закончил и завороженно уставился на россыпь блестящих монеток. — Простите, — вытянул из кармана лупу и приблизил к витрине.

Молчание затянулось. Продавец осмотрел монеты, перевернул несколько из них обратной стороной, глянул на ребро и, все так же молча, полез в стол. Вынув толстый каталог, перелистал страницы, вновь вернулся к изучению монет. Наконец, оторвался от созерцания и небрежно произнес:

— Это, конечно, не супер, пара из них — куда ни шло, а остальное просто новоделы. Без вариантов. Хороши, нужно признать, но, увы... Будь они настоящие... — тут продавец скептически хмыкнул и закончил, — но, чудес не бывает.

Он взглянул на Лиса: — Вынужден огорчить. Монеты поддельные. Такой сохранности... Я гарантированно заявляю. Туфта.

Александр грустно усмехнулся: — Ну вот, а я то... раскатал губу, а что вы сказали про две?

— Вот эта и еще одна рядом. Довольно неплохие образцы, опять же, на любителя. Вы уж извините, если желаете, могу их у вас взять, но максимум за сто рублей, и то...