— Передай мое согласие, — ответила служанке Невеньен и добавила: — По дороге все-таки захвати что-нибудь перекусить.
Через час, принарядившись и предупредив девушек-прислужниц, куда отлучается, она бодро зашагала по коридору, а позади нее семенила Эсти. На первом этаже впереди разносились звуки музыки и смех Акельена — он развлекался с кем-то из друзей в Вечернем зале, предназначенном для отдыха и удовольствий. Король часто устраивал подобные вечера с менестрелями, выпивкой и игрой в оттайрин. Он не обязан был звать на увеселения жену, и Невеньен еще до свадьбы много раз предупреждали, что так и будет, однако ее все равно обожгла обида. Прикусив нижнюю губу, она стала подумывать, не пройтись ли ей мимо Вечернего зала с гордым видом. Это покажет Акельену, что у его королевы тоже есть дела и она не будет, как отшельница, закрываться в своих покоях. В следующее мгновение, услышав женский смех, Невеньен изменила мнение. Там, где Акельен, наверняка была и Бьелен, а встречаться лишний раз с этой мерзкой женщиной ей не хотелось. А с Акельена может статься отдать ей приказ вернуться в комнаты — она ведь верная жена и должна ждать своего мужа хоть целую вечность.
— Первозданный Хаос! — сердито сказала она самой себе, разворачиваясь назад в поисках лестницы.
Ее мать говорила, что Невеньен сама принесет себе больше всего проблем, и в данный момент девушка была готова это признать.
Когда она добралась до комнат лорда на третьем этаже, ей не нужно было хлопать себя по щекам, чтобы придать им румянец, — они и так разгорелись из-за подъема по крутой лестнице и из-за злости Невеньен на собственную трусость. Ну ничего, в следующий раз она наберется смелости и пройдет мимо Бьелен и Акельена под ручку с Иньитом! Чтоб Акельену пусто было!
Взгляд на верзилу, замершего у дверей лорда, охладил ее пыл. Загорелый гигант с руками-лопатами, рваным ухом и щербатой улыбкой, неотрывно сопровождавший своего хозяина, вызывал у нее дрожь. Девушки во главе с Эмьир шептались, что Иньит не завязал с разбоями, и его слуга сполна подтверждал слухи. Разве станет обычный человек держать у себя в помощниках такое страшилище, да еще с мечом на поясе? Охраной поместья занимались солдаты и гвардейцы, и постоянно держать при себе воина у его обитателей не было нужды. Однако Иньит, судя по всему, считал иначе. А вдруг он знает что-то такое, чего не знают все остальные? Надо обязательно спросить у него.
С не слишком изысканным поклоном слуга открыл дверь перед королевой и ее служанкой и зашел следом за ними. Невеньен на мгновение застыла, моргая и позволяя глазам привыкнуть к полумраку после ярко освещенного коридора.
Она ожидала увидеть что-то соответствующее легендам, ходящим вокруг Иньита: обстановку разбойничьей пещеры или притона пьяниц. Истина ее разочаровала. Гостиная представляла собой жилище холостяка, который равнодушен к уюту. Слуги вычищали камин, стирали пыль с полок, но ничего не могли сделать с разбросанными бумагами, забытой в углу книгой или сваленными на читальном столике принадлежностями по уходу за оружием. На стенах вместо украшений висели мечи, а единственный гобелен изображал сцену охоты. На комоде блестел золотой сервиз, инкрустированный рубинами, — роскошь для человека, чье состояние было нажито совсем недавно. Деревянную панель на стене покрывали шрамы, а на полу под ней валялись свежие щепки. Кто-то упражнялся в метании ножей, не жалея о том, что резьба будет безнадежно испорчена. В конце комнаты, у растворенного окна, стоял небольшой стол, накрытый на две персоны. Иньит в темно-синем камзоле любовался садом. Услышав скрип двери, он поднялся и протянул Невеньен руку.
— Моя королева, я очень рад, что вы нашли время навестить меня.
Какое-то мгновение она колебалась, идти ли ей дальше. Беспорядок производил на нее отталкивающее впечатление. Не зря она сначала выбрала стезю Тельет, пока после замужества ей не посоветовали стать прихожанкой храма Небес и Бездны, чей культ в Кинаме был популярнее. Вспомнив, какой развал в личных комнатах Акельена, которые он не делил с ней, она все же вложила свою ладонь в руку Иньита. Мужчины одинаковы, и с этим ничего не поделаешь.
Мозоли лорда царапнули нежную кожу Невеньен, и она с удивлением заметила, что его ногти лишь чуть-чуть длиннее, чем у слуг. Причем он не носил металлические когти — кольца, которые дозволялось надевать воинам благородного происхождения из-за того, что ногти мешали им в сражениях. Забытые накладки лежали на комоде рядом с сервизом. Видимо, детство, проведенное в бедности, наложило на Иньита такой же отпечаток, как и на Акельена, который обладал огромным количеством неприличествующих королю привычек. Иньита, по крайней мере, нельзя обвинить в неухоженности.
Обменявшись несколькими вежливыми фразами — о погоде и прочих мелочах, — они сели за стол. Его маленькие размеры не давали разместить на нем много еды, и Невеньен порадовалась, что перекусила раньше. Судя по скромной порции Иньита, он и не намеревался устраивать настоящий ужин. Зато бутылка вина и поднос с пирожными намекали на продолжительную беседу. Невеньен забеспокоилась, не увидев пузатого чайника, который всегда для нее готовили. Не собирается ли лорд ее опоить? Или, внушила она себе успокаивающую мысль, он видит в ней взрослую женщину, которая не отгораживается от мужчины чайником.
Иньит улыбнулся, когда гостья отпила из кубка.
— Вам нравится? Его везли для меня из южных земель.
Вино явно разбавили и, возможно, подсластили. Во всяком случае, оно было лучше той гадости, которую ей приходилось пить на собственной свадьбе и от которой у нее сворачивались язык и желудок. Вряд ли Иньит регулярно пил разбавленное вино, скорее всего, он пытался угодить королеве. Не сказать, что у него получилось — напиток все равно не казался Невеньен приятным, — но сообщать ему об этом не стоило.
— У него мягкий вкус, — похвалила она.
— Да, — кивнул Иньит. — Я знал, что вам понравится. Похоже, вы совершенно не против некоторых отклонений от традиций.
Неаккуратно поставленный кубок зазвенел, ударившись о край серебряного блюда. Невеньен стало дурно от своей глупости. Правила требовали от замужней женщины, чтобы она, собираясь посетить одинокого мужчину, получила сначала на это разрешение от мужа, а тот должен был послать с ней своего доверенного. Невеньен забыла об этом — с другими мужчинами, кроме Акельена, она до сих пор нигде не уединялась, да и жители Серебряных Прудов, где все было на виду, и без того знали, кто куда пошел. А ведь ее столько раз предупреждали! Оставалось молиться, чтобы ее вольность никто не заметил. В конце концов, Эсти всегда сможет подтвердить, что ее госпожа не делала ничего непристойного.
Грубый голос верзилы подсказал Невеньен, как перевести тему и замять неловкость.
— Ваш слуга все время носит с собой меч, хотя поместье хорошо охраняется солдатами. К чему вам такое отклонение от традиций?
— Моя королева, вы проницательнее, чем я думал. Так скоро подходить к волнующим меня вопросам... — Иньит прищурился и с деланным беспокойством покачал головой.
Мать очень долго учила Невеньен непринужденно смеяться, когда наружу стремятся вырваться совсем иные эмоции. Вот и сейчас, когда у нее внутри все напряглось, смех получился естественным. Какие вопросы, связанные с мечами и охраной, могут его волновать? И главное — причем здесь королева?
— Бирди сопровождает меня повсюду, — тем временем объяснял Иньит. — Я часто путешествую, а на дорогах сейчас неспокойно. Я и сам немного фехтую, — он улыбнулся с притворной скромностью, — но все же предпочитаю, чтобы мне кто-то прикрывал спину. У Бирди это отлично получается. А что до того, почему он не снимает меч даже в поместье, то... береженого Небеса берегут.
— То есть вы считаете, что здесь опасно?
Иньит отставил тарелку и заглянул девушке в глаза.
— А я могу говорить прямо? — понизив голос, спросил он.
Она оглянулась и вдруг осознала, что место у раскрытого окна выбрано вовсе не ради хорошего вида и свежего воздуха. Эсти и Бирди сидели у двери и разговаривали. Они не слушали беседу господ, да и не могли бы его услышать — пение птиц и шум ветра заглушали звуки, делая слова неразборчивыми.
У Иньита стоит поучиться тому, как заманивать дичь в свои сети. Только Невеньен не нравилось, что в роли дичи сегодня выступила она.
— Конечно, вы можете, — тихо разрешила она.
В темных, почти черных глазах лорда засветилось удовольствие. Он не сомневался, что ему позволят говорить.
— Скажите, моя королева, почему вы считаете, что в поместье не опасно? — Невеньен растерялась, и он уточнил свой вопрос: — Почему Тэрьин не нападает на нас, не пытается уничтожить рассадник мятежников?
— Потому что казна Кинамы истощена, а войска истрепаны в междоусобицах, — осторожно ответила Невеньен. Ответ на вопрос был вроде бы очевидным, но, может, Иньит знает больше, чем она? — Тэрьин на троне всего год, он на грани смерти после очередного покушения, и ему не до расправы над нами. Он понимает, что может умереть в середине новой гражданской войны, и тогда победителем станет истинный король.
— Тэрьин болен, но только его лекарю известно, на грани смерти он или нет, — поправил Иньит. — Вы не думали о том, что временное затишье может быть его хитрой стратегией?
— Не исключено, — Невеньен пожала плечами.
Теперь она уже не радовалась тому, что собеседник воспринимает ее не как ребенка. И отец, и Акельен были уверены, что политика — дело неженское, и берегли невинный разум Невеньен от грязных интриг. Так, по крайней мере, говорил отец, отправляя дочь в ее комнату, когда среди гостей начинались рассуждения на эту тему. Лишь Тьер считал необходимым рассказывать королеве, какая сейчас в королевстве ситуация, но усилий главного советника не хватало, чтобы просветить подопечную.
Кажется, Иньит догадался о ее некомпетентности. Он откинулся назад и изучал гостью взглядом.
— Моя прекрасная королева, почему вы так мало интересуетесь проблемами страны, которая однажды будет вашей, и жизнями людей, которые принадлежат вам?
В его голосе звучали одновременно печаль и обещание. Невеньен нахмурилась. Уж кому ее упрекать, так точно не ему.
— А что я могу сделать? У меня есть супруг, истинный король, — напомнила она, отпив еще глоток из кубка. — Он и должен управлять государством, а я могу лишь его поддерживать...
В голосе все-таки прорвалась горечь, которая так и не рассосалась после сегодняшнего заседания совета. Акельен даже просто поддерживать себя не давал.
— Но ведь сила противостоять Тэрьину именно в ваших руках, — перебил ее Иньит.
Невеньен подавилась вином и махнула подскочившей Эсти, чтобы та оставалась на месте. Сила? В ее руках? Да еще противостоять королю Кинамы? Этот проклятый разбойник издевается над ней. Муж считает ее бесполезной, она целый день мучается, чтобы откопать у себя внутри источник внутренней силы, а Иньит приписывает ей такое.
Откашлявшись, Невеньен натянула улыбку в попытке скрыть раздражение.
— Простите, лорд Иньит, я вас не понимаю. Здесь, — она скривилась, поднимая ладони, — нет никакой силы.
Невеньен охнула, когда он поймал и легонько сжал ее правую руку.
— Вы ошибаетесь.
Иньит оказался неожиданно близко к ней, и она поняла настоящее предназначение узкого столика. Отдалиться от лорда было невозможно, разве что сбежать в противоположный угол. Впрочем, ей этого и не хотелось. Ее сердце билось быстрее, когда пальцев касалось теплое дыхание Иньита. Он почти так же красив, как Акельен, внезапно поняла Невеньен. Жаль, что так стар. Чувствуя, как разгорается лицо, она бросила опасливый взгляд на Эсти, но та отвернулась от королевы и беззаботно болтала о чем-то с Бирди. Похоже, они тоже нашли общий язык.
В его ухе покачивалась, приковывая к себе внимание, серьга. Невеньен перевела взгляд на нее — только ради того, чтобы не таращиться на губы Иньита. Кроваво-красный минерал блеснул гладкой гранью. Странно — хотя это не могло быть ничто иное, кроме рубина, его цвет казался более густым, чем у других камней, и давал не светлые, а темные отсветы.
Когда Иньит выпустил ее ладонь, Невеньен ощутила сожаление. Не считается ли это изменой мужу?
Беспокойство, промелькнувшее в ее глазах, Иньит истолковал по-своему.
— Не волнуйтесь, моя прекрасная королева, я все объясню. Причем без трехчасовых вступлений, — усмехнулся он, намекая на сегодняшний совет. — Вас то ли намеренно держат подальше от принятия решений, то ли сбивают с толку, я не знаю. Но думаю, что вам полезно разобраться в том, что происходит вокруг вас. Надеюсь, вы меня выслушаете.
О да, Иньит умел заинтриговать. Невеньен сейчас была готова слушать даже козлиное блеяние.
Он принял чуть более расслабленную позу, зная, что завоевал ее безраздельное внимание.
— Я расскажу вам, как вижу ситуацию я, — начал лорд, и в его взгляд вернулась жесткость. — Тэрьин действительно ослаблен, но не трогает нас он и по другой причине. Он удерживает королевский трон уже год, а это дольше, чем получалось у кого-то до него. Причем он делает это, как вы сказали, на грани смерти. И чем дольше он сидит на троне, тем больше к нему привыкает и народ, и знать. Тэрьин может ждать — у него есть армия, пусть и поредевшая, которую он исправно кормит. Мы в это время сидим здесь, в поместье, и тратим каждый день по три-четыре часа на бестолковые советы, устраиваем спектакли друг перед другом, рассуждаем о своей казне и новых союзниках. Мы ждем, как и Тэрьин, но не потому, что сами этого хотим, а потому что у нас почти нет солдат. Ламан говорит, что большая часть северных лордов поднимется по призыву истинного короля, но правда ли это? Еще через год они могут сказать, что у них нет людей. Так что Тэрьину выгодно ждать.
— С тем же самым успехом он может дождаться того, что мы переманим у него союзников, — парировала Невеньен, вспомнив ссору Тэрьина с ее отцом. Награду за победу в сражении, по праву предназначавшуюся Стьиду, отдали генералу Севера, Таннесу Грайлу по прозвищу Волк. Отец был в ярости — он рисковал жизнью, возглавил атаку, а наградили человека, который не принимал участие в бою, зато был близким другом короля. Скорее всего, это тоже был некий план Тэрьина, но привел он к тому, что обиженный генерал отдал дочь в жены мятежнику. Еще несколько подобных ссор, и все королевство перейдет под начало истинного короля.
— Конечно, — кивнул Иньит. — Тэрьин наверняка боится этого. И, вероятно, именно поэтому появились слухи о списках лордов — наследников трона.
— Но ведь у Тэрьина действительно нет наследников, кроме племянницы.
— Да, и он много раз объявлял, что не передаст ей трон, потому что ее семейка этого недостойна. Но у списков может быть еще одна цель.
Он молчал, пока девушка не выдержала и не спросила:
— Какая?
— Претенденты — сильные лорды, которые сами могли бы стать мятежниками, как и мы, — начнут сами избавляться друг от друга, а Тэрьину останется только прополоть грядки.
— Но моего мужа никогда не внесут в этот список.
