Пролог
Купец наклонился вперед и заговорщицким тоном произнес:
— Тебе придется меня убить.
Сони запнулся о половицу и пораженно посмотрел на сидящего перед ним Эльера Лендвига. Толстяк не был пьян и находился в собственном уме, так же как и зависший над плечом торговца секретарь. Что тогда за безумное предложение он выдал?
— Так, подожди, — произнес Сони, продолжая мерить шагами комнату на одном из складов Эльера. Они всегда устраивали здесь встречи, если купцу что-то нужно было получить незаконным путем. — Я вор, а не убийца. И вообще, ты с ума сошел — заказывать собственную смерть?
Секретарь переступил с ноги на ногу, выдавая тревогу, однако Эльер вел себя так, словно просит кого-нибудь себя убить за деньги каждый день.
— Успокойся, — лениво посоветовал он Сони. — Убьешь ты меня не по-настоящему.
Ага. Вот оно, значит, как.
— Но ведь убийство на меня повесят? — хмуро уточнил Сони. — Я не хочу, чтобы за мной всю жизнь гонялась стража.
Купец закатил глаза, показывая, как ему надоели вечные сомнения наемного работника, и пошевелил пухлыми пальцами. Он всегда с гордостью выставлял длинные ногти на левой руке — символ того, что Лендвиги, хоть и не имеют титула, обладают достаточным весом в обществе. Для людей вроде него статус значил больше, чем побрякушки и дорогая одежда. Сони, наоборот, предпочел бы обзавестись такими же золотыми кольцами, сафьяновыми сапогами и бархатным камзолом. Их, по крайней мере, можно продать, а в его ситуации это было куда полезнее.
— Слушай, я ведь уже попросил успокоиться, — напомнил Эльер. — Я все предусмотрел. Я не хочу ни умирать, ни терять такого ловкого помощника, как ты, ясно?
Сони кивнул, сделав еще несколько шагов между нагроможденными друг на друга тюками с тканью. Конечно не хотел — он еще ни разу за все годы не подвел Эльера, что бы тот ни требовал делать. В основном дело касалось бывшей профессии Сони, начинавшего карьеру карманником, но на службе у купца пришлось освоить и некоторые другие навыки. Это было в интересах и самого Сони. Глупо ограничивать себя всего одним набором умений — чем больше ты умеешь, тем больше у тебя источников дохода. Однако главным преимуществом Сони была честность — относительная, естественно, но все-таки это было ценное качество. Найти среди воров человека, который обманул бы нанимателя, было сложно, и в то же время редкий купец не пытался надуть наемных работников. Поэтому они с Эльером и работали вместе уже пять лет. Ломать все сейчас, когда его дела пошли в гору настолько, что в Могареде поговаривали о его включении в городской совет, Лендвигу не было смысла.
— Убийство будет поддельным, — продолжал он. — Я выпью зелье и заготовлю кровь. Тебе ничего не надо будет делать, кроме как забраться ко мне домой, взять у меня одну вещь и сбежать так, чтобы тебя заметили и обвинили в убийстве. Следующей ночью мы с тобой встретимся, и я заберу у тебя мою вещь. Еще через пару дней я чудесным образом оживу и сниму с тебя все обвинения. Чего я пытаюсь этим добиться? — спросил сам себя Эльер и тут же ответил: — Мне нужно, чтобы мои враги поверили, что я умер и у меня украден товар, который они хотят отобрать. А все, что должен сделать ты — это подставиться и подержать у себя сутки этот товар. Работка плевая, а потраченные нервы я тебе компенсирую, — он похлопал по тугому кошельку на поясе. — Сделать все надо будет уже завтра. Соглашайся.
Как у него все легко... Сони скосил глаз на кошелек. Там была по меньшей мере половина суммы, которую он должен был собрать еще вчера и которую он так и не собрал. Согласиться было очень соблазнительно, но подошвы ног Сони начало покалывать, как всегда, когда он чуял подставу. Разыграть собственное убийство — это тебе не в носу поковыряться. Слишком много проблем для того, чтобы защитить какой-то товар.
— Что еще за "одна вещь"? — буркнул Сони. — Почему она так важна?
— Сказано же, тебе это знать не обязательно, — резко произнес секретарь.
Они схлестнулись взглядами. Работа работой, но Сони не был обязан любить Рьена, как и тот вора. Плосколицый, похожий на змею помощник купца безмерно раздражал его своим чистоплюйством.
— Обязательно, — не менее жестко ответил Сони. — Хоть в золото меня окуни, я не буду так подставляться из-за Бездна знает чего.
Он встал перед Эльером, сложив руки на груди и намекая, что дальнейшего разговора не будет. Купец долго смотрел на него, но, наконец, примирительно вздохнул.
— Ладно, ты все равно догадался бы сам. Рьен, покажи ему.
Секретарь с большой неохотой вытащил из внутреннего кармана камзола лист бумаги. В помещении было темно — Эльер не хотел, чтобы прохожие заинтересовались, почему на складе так поздно горит свет, — и Сони пришлось поднести рисунок к одной из двух свечей. Там был изображен обычный ограненный камень.
— И что это? — фыркнул Сони. — На вид — кусок гранита.
— Это майгин-тар, — тихо сказал Эльер. — Понимаешь, почему я устраиваю столько сложностей?
Сони уставился на угольный набросок уже совсем другим взглядом. Это — майгин-тар? Теперь все ухищрения купца действительно становились понятны. Что там разыграть свою смерть — ради этих штучек многие шли на более страшные поступки.
Магические кристаллы, обладающие разными свойствами, были невероятной редкостью. В Кинаме все шахты по их разработке принадлежали короне, и самое большое количество камней хранилось в королевской сокровищнице. В свободную продажу они поступали так редко, что это становилось событием года, а торговцы и покупатели были готовы за них убивать. Убийства из-за майгин-таров и правда случались часто, так как купить их могли только богатейшие лорды. Провернув такую сделку, можно было обеспечить безбедную жизнь до старости не только себе, но и парочке последующих поколений.
Пречистые Небеса! И Эльер доверит подобную вещь какому-то мелкому воришке? Сони прикинул возможности, которые перед ним открывались благодаря продаже этого камешка.
— И не думай, — хмыкнул купец. — Я вижу, как у тебя глаза загорелись. Давай разъясню ситуацию: свойства у кристалла специфические, и покупателя ты к нему так просто не найдешь. А люди, которые хотят заполучить этот камень, очень умны. Выйдешь из города — и тебя быстро найдут. Останешься и без майгин-тара, и без жизни. Когда я ездил за этим камнем, то нанимал лучшую охрану, и то меня четыре раза чуть не ограбили. А тебе тем более не светит удержать такую драгоценность.
Вполне возможно. В этом Сони был готов поверить купцу — все свои двадцать пять лет прожив в Городе без магии, он ничего не понимал в волшебстве и все равно не смог бы проверить подлинность камня, как и угадать его истинную стоимость. Кстати...
— Что-то ты темнишь, — засомневался Сони. — Как ты собрался продавать в Могареде магический кристалл, если он здесь потерял свою силу?
— Я знаю способ доказать его подлинность. А ты — нет, — усмехнулся Эльер.
Сони сделал еще несколько шагов между тюками. Не нравилось ему это, ой, не нравилось... Причин не верить Лендвигу у него не было, но и безоглядно соглашаться тоже не стоило. Когда на кону так много, только Бездна разберет, что человеку может взбрести в голову. А подставлять свою шею Сони не хотелось.
— Мне нужна подстраховка, — потребовал он. — Назови имена покупателей.
— Повторяю: не наглей.
— Тогда посредника, — настаивал он. — Или кого-нибудь еще, кто с этим связан. Я хочу знать, кого мне искать, если все провалится.
Купец испепелил бы его взглядом, если бы мог. Ему было неприятно осознавать, что у вора перед ним преимущество. Майгин-тар — слишком соблазнительный товар, и за пару дней Эльер никого надежнее Сони не найдет, а значит, можно было на него надавить.
— Честность, Сони, — процедил он. — Пять лет мы были честными друг с другом, и Небеса этому свидетели. А теперь ты во мне сомневаешься?
— Ни разу за пять лет ты не пытался повесить на меня убийство, — парировал Сони. — Меня казнят, если поймают.
Какое-то время пухлые щеки толстяка ходили ходуном от возмущения.
— Ладно, — смирился он. — Захочешь найти магов — ищи вдову Тэмьен Кродд. Она тебе поможет.
— Где она живет?
Купец побагровел.
— Сам найдешь, если постараешься, нахал!
— Рьен, про вдову — это правда? — спросил Сони, пропустив выпад в свою сторону.
Эльер сдвинул брови — ему не нравилось, что его слова решили проверить с помощью секретаря, но Сони это выражение недовольства проигнорировал. Если все пройдет хорошо, купцу не на что будет жаловаться.
Секретарь колебался, но все же кивнул. Похоже, он не врал или, по крайней мере, искренне верил в причастность вдовы к этому делу. Сони немного успокоился, но для вида еще немного походил по комнате, наворачивая зигзаги между товарами. Купец нетерпеливо засопел.
— Ну, чего ты упираешься? Сказал я тебе уже имя, куда больше... Или тебе денег мало? Давай удвою плату. Но больше не проси, не дам. Ты мое слово знаешь.
Он предлагал очень крупную сумму. Это было бы подозрительно, если не помнить, что Эльер может выручить за майгин-тар столько, что трата на вора покажется мелочевкой. Подсчитав, сколько он получит, Сони сглотнул. Месячная выплата Тайли Быстрой Руке, и даже немного останется... А если он не отдаст деньги, его наверняка убьют. Тайли всегда собирает свои долги и его не волнует, будет ли после этого жив должник.
А впрочем, с Быстрой Рукой делиться не обязательно. У Сони было очень, очень плохое чувство, что ему скоро придется бежать из города. Если не из-за делишек Эльера, то из-за Тайли. Думать о таком исходе не хотелось, но раз уж опасность возникла, то лучше заранее запастись полным монет кошельком.
— Я согласен, — сказал Сони. — Что именно нужно делать?
* * *
Стежок за стежком ложились на ткань. Сначала за иголкой вилась синяя нить, затем коричневая и, в окантовке, черная. Орел, парящий в небесной вышине. Невеньен отдалила пяльцы и оценила рисунок. Недурно, но матери, которая попросила его сделать, вряд ли понравится качество работы. Что-что, а вышивать Невеньен никогда не любила, хотя это было одно из немногих занятий, которыми позволялось заниматься аристократке.
Льена заглянула через плечо подруги, пощекотав ее по-девичьи распущенными волосами.
— Это что, герб мятежников?
— Герб свергнутых Идущих, — поправила Невеньен. — А мятежники им пользуются.
Льена рассеянно кивнула. Последнего короля династии Идущих убили десять лет назад, когда обе они были еще слишком маленькими. Сейчас герб был больше известен благодаря королевским бастардам, которые продолжали войну за трон Кинамы. Точнее, воевал всего один из двух братьев. Старший, Стильин, умер четыре года назад. Невеньен отчетливо это запомнила — тогда отец развернул войска и впервые за долгое время появился дома. Правда, был ли тот день для нее веселым, она сомневалась до сих пор.
Родиться шестой дочерью генерала — небольшое везение. Особенно если он всю жизнь мечтал о сыновьях, которые примут из его рук командование армией и прославят его род. С появлением на свет каждой следующей дочери — дочери, а не сына! — его характер портился все сильнее. Невеньен не знала, каким был отец раньше, но ей хватало рассказов матери и сестер. Судя по ним, младшей дочери генерала Стьида перепало гораздо меньше отцовской любви, чем другим детям.
Судьба младших дочерей в Кинаме вообще не была завидной. Льена, последний ребенок в семье, жила в соседнем поместье и могла это подтвердить. Ее сестры уже вышли замуж, братья женились и покинули родной дом. Льена же была обязана остаться с родителями и помогать им до самой смерти. Даже если бы она не была младшей, женихи подходящего ей ранга в округе все равно закончились. Отец Льены был не генералом, а простым лордом, но Невеньен ожидало примерно то же самое, что и подругу: прислуживание родителям, шитье, чтение занудных поэм и прочая чушь до самой старости, пренебрежение от всех знакомых, потому что такая женщина не может гордиться достижениями мужа и сыновей, и вечные попреки от отца, что Невеньен не родилась сыном. Но разве ее вина, что она не способна исполнить его желания?
Невеньен тяжело вздохнула, наблюдая за тем, как вышивает Льена. Младшей дочери не обязательно сидеть подле родителей, вытирая им в дряхлости кашу с подбородка. Если подворачивалась выгодная партия, девушку выдавали замуж с расчетом на крепкую поддержку от ее новой семьи. Однако у Невеньен было плохое предчувствие, что ее оставят при себе. Все сыновья придворных, с которых генерал мог что-то получить, уже взяли себе по его дочери. Да и присутствие здесь Льены — единственной, с кем Невеньен позволяли общаться, — свидетельствовало о многом.
— Знаешь, — задумчиво проговорила подруга, обрезая нить и делая узелок, — я видела кольцо с твоим орлом кое у кого из гостей.
— У кого? — нахмурилась Невеньен.
Несколько дней назад в поместье Острые Пики стало неожиданно людно. Гербы на каретах были задрапированы, титулы гостей сообщались шепотом, а разговаривать с ними отец и вовсе запретил. Удивительно, что при такой секретности Льену вообще пропустили в дом. А она еще и умудрилась подглядеть нечто интересное!
— У высокого старика такого благородного вида, — поделилась Льена. — Я думаю, он предводитель мятежников.
— Моя семья не станет с такими знаться. К тому же предводитель мятежников юноша, а не старик, — фыркнула Невеньен. Отец всегда оставался верен короне, чей лоб она бы ни украшала — а ее обладателей за десять лет сменилось немало. — Этот старик беседовал со мной один раз. Вопросы у него странные, но на изменника он не похож. И кольца никакого у него не было.
— Много ты знаешь, — обиженно засопела Льена, задетая тем, что подруга оказалась осведомленнее. — Я бы лучше за старика-мятежника вышла, чем с родителями целый век куковать.
Невеньен ничего не ответила. Незачем травить душу болтовней о том, чему не бывать.
Дверь внезапно распахнулась, и в комнату для рукоделия вошла мама Невеньен. По тому, как блестели ее глаза, и по тому, с какой силой одна ладонь сжимала другую, было заметно, что она из-за чего-то волнуется.
— Леди Мельета, — Льена неловко вскочила, уронив вышивку, и склонилась перед хозяйкой дома.
Она растерянно посмотрела на девочку, словно забыла, что сама отвела ее сюда час назад.
— Да, Льена... Прошу извинить Невеньен, но у нее появились срочные дела.
— Конечно, леди Мельета.
Девушка снова поклонилась, поспешно забрала пяльцы и позвала служанку-сехенку, которая помогла сложить ткань и нитки в корзину. Льена на прощание сочувственно кивнула подруге — "срочные дела" вряд ли могли означать что-то хорошее — и скрылась в коридоре. Стоило ей выйти, мать стремительно шагнула к Невеньен и принялась поворачивать ее, приглаживая несуществующие складки на платье и выбившиеся из прически волосинки.
— Что-то случилось? — дрогнувшим голосом спросила Невеньен.
Мама никогда ее так не осматривала — это просто не требовалось. Своей небесной покровительницей Невеньен выбрала богиню порядка Тельет и во всех мелочах следовала ее правилам.
