Земли Меча и Магии: Некромант

Я: — Как? Я не помню...

Долгое молчание.

Он: — Эээ... А? А, ты все про это...

*...хозяин...убить? ...*

Я: — Получилось?

Я честно старался открыть рот.

Он: — Не знаю... Я не смотрел. А ты точно раньше умел?

Он все так же стоит за спиною и не хочет показаться мне на глаза.

Я: — Наверное... Я уже и не помню. А что умел?

Кажется, что он в недоумении.

Он: — Не знаю... Ну... Ну например...

Его охватывает паника.

Я: — Дышать?

Красная вспышка в небе. Тьма сгущается.

Он: — Да, дышать!

Холодные пальцы впиваются в плечи и он кричит мне в ухо.

Я: — Кажется умел... Но не помню зачем... Ооох... Чччерт...

Как же больно... И тишина звенит в моих ушах.

Он: — Дурак! Открой глаза и дыши, пока я не сдох в этой тьме!!!

Красное полотно неба рвется и в мир возвращается свет.

* * *

Перед глазами круги. На губах кровь. Я дышу. Удар в лицо. Потолок. Крысиная морда. Дышу!

*...хозяин...убить?..*

— Учитель!

Грохот в закрытую дверь. Снова удар в лицо. Коричневое дерево двери. Вздрагивает, гремит, трещит... Ломается. Снова грохот. Мне больно. Крыс посреди комнаты. Ждет. Мелкое крошево, красные блики, щепки. Виктория. Видар.

— Милорд, вы живы?

*...хозяин...убить?...я...здесь...*

Я снова могу дышать. Руки не слушаются. Только левая, где талисман. Талисман? Рука скользит перед глазами, взгляд за бликами жемчуга, охватывающего мое запястье. Глубокий вдох.

Голова все еще кружится, тело дрожит, но наваждение прошло, уступив место размытым контурам реальности в которой в тесном пространстве ведут схватку крыс, вампирша и одержимый.

Крыс, с легкостью сдерживающий двух противников моим посохом, угрожающе шипит. Виктория, с мечом и клинком в руках, лишь отступает под яростным натиском крысолюда. А Видар лишь бессмысленно кружится рядом, мешая моей ученице. Одноглазый грызун, заняв центр комнаты, не выпускает противников из угла, не давая использовать численное преимущество.

Не в силах произнести заклинание, я шарил в поисках оброненного оружия, пока не заметил блеск на кончике крысиного хвоста. В этот момент Видар, воспользовавшись атакой Виктории, выскользнул из-за ее спины и произнес заклинание. Стрела тьмы, сорвавшаяся с его ладоней, устремилась к подернувшимися дымкой контурам противника.

Крыса не было в комнате, лишь смутные ощущения на гране фантазии. Но тем не менее Виктория явно следила за кем то в ожидании удара. В какой-то момент она подставила оружие, отражая атаку вновь появившегося крыса.

Резкий взмах хвостом и Видар с глухим стоном падает на колени, схватившись за пронзенный клинком живот. Удар шеста, мерзкий хруст ломающихся костей и одержимый с проломленной головою падает на пол тряпичной куклой.

Виктория в ярости бросается на крыса, отвоевывая два небольших шага и связывает крыса боем. Проходит несколько ударов сердца, прежде чем я осознаю, что в моей голове без умолку звучит один и тот же монотонный голос.

*...убить?..смотрите...хозяин...я...здесь...убить?..*

Жесткие холодные пальцы, крепко сжимающие плечи, поднимают мое тело с пола. Взгляд пустых глазниц, что кажется с надеждой смотрят в мою душу, ожидая приказа.

*...хозяин...убить?..можно?...*

Наклонившись над трупом Видара, я перевернул тело одержимого на спину и вынув из раны свое оружие, протянул рукоять кинжала скелету.

— Убей.

Сжимая в одной из своих рук оружие, что сейчас являлось для немертвого просто острым куском стали, скелет двинулся к крысу. Если бы не он, то наверное я лишился бы еще одного соратника, а вожак смог бы вырваться и непонятно как бы это обернулось для меня.

Хвост, ударивший в лицо вампирши подобно кнуту, на миг ослепил ее. Израненный и уставший, но от этого только еще более злой, крысолюд впечатал навершие посоха в колено Виктории. Следующий удар мог закончить путь моей ученицы так же, как совсем недавно оборвал нить жизни Видара. Посох, Занесенный для последнего удара, был схвачен мертвыми руками и не ожидавший этого крыс резко развернулся к новому противнику.

Руки скелета сомкнулись на лапах крысолюда, одна из новых конечностей сжимало горло хрипящей твари. Лезвие клинка дрожало на расстоянии ладони от тела вырывающейся жертвы, оплетенный вокруг запястья хвост хоть и понемногу, но все же отодвигал сталь от трепещущей плоти. Это борьба сильного и уставшего существа со слабым и неутомимым созданием могла бы продолжаться еще долго, тем более я был не в силах сделать хоть что-то. Виктория, с перебитой ногой подползшая к крысу, вонзила лезвие своего криса в его лапу. Окутанная алым туманом, вампирша встала в полный рост и, давясь набившейся в рот шерстью, впилась клыками в шею полузадушенного грызуна.

Секунду спустя она уже лежала на полу, выблевывая кровь алхимического создания, но и краткого мига укуса хватило скелету, чтобы вонзить лезвие клинка в живот твари. С протяжным писком крысолюд умирал.

* * *

Опираясь на плечи скелета и хромающей вампирши, я выбрался на улицу и увидел тот хаос, что учинили крысы. Они учуяли запах своего воина, что был захвачен и пленен во время битвы за обоз инквизиции. С боем ворвавшись в импровизированную темницу и убив нескольких селян, да разнеся по косточкам охранявших крыса скелетов, они выпустили на волю своего предводителя. Предпринятая попытка прорваться с боем из деревни увенчалась бы успехом, не реши они сначала забрать остававшегося со мною наедине одноглазого крысолюда.

Встретив на своем пути сначала Хелге, а затем и Гарма, они окончательно увязли в битве и побросавшие погрузку зомби, под предводительством погонщика мертвых, ударили крысам в спину. Сейчас небольшую площадку перед нашим домом заполняли трупы грызунов. На одной из тушек, проткнутой навылет костяным копьем, сидел Хелге и с интересом наблюдал за битвой Гарма с огромным крысиным воином.

Лишенный своей алебарды и вооруженный двумя короткими мечами, подобранными у своих павших товарищей, крыс пятился от наседающего на него пса. Огромный молот, объятый зеленым пламенем, с чудовищной скоростью вращался в руках воина. Крысолюд, попытавшийся прорваться сквозь монотонные и неутомимые удары Гарма, лишь оставил небольшую царапину на защищавшем тело тяжелом доспехе, чудом успев избежать взмах чудовищного молота.

Крыс, отпрыгнув от противника на несколько метров, считал, что он находится в безопасности, но удар молота, пришедшийся по земле, расплескал пламя, охватившее оружие, и зеленые волны хлынули к грызуну. Гарм выпустил из рук глубоко ушедший в землю молот и, сделав шаг вперед, застыл огромной недвижимой статуей.

На секунду меня достигает холод открывшегося портала в план Войп'а и зеленая звезда Гарма, тухнет в моем сознании подобно задутой свечи. Крыс, объятый зеленым пламенем, с ужасным воем, даже не пытаясь сбить охвативший тело огонь, совершил могучий прыжок. Взвившись в воздух, он обрушил на голову Гарма удар своих мечей.

Не встретив сопротивления, оружие, а затем и сам крыс, прошли насквозь чрез превратившийся в черный туман образ гиганта. Растерявшийся крысолюд, даже не заметил, как за его спиною из ничего появился Гарм. Тьма растекалась за его спиной, броня была окутана серым дымом, а в глазах фиолетовым туманом пылало боевое безумие. Схватив пылающего крыса за шкуру и подняв над собою, Гарм бросил его на выставленное колено. Хруст ломаемого позвоночника заглушил протяжным мерзкий визг.

Таща пищащего крысолюда за хвост, Гарм шел к оставленному им молоту. Парализованные лапы агонизирующего крыса волочились по земле подобно своеобразному подолу плаща. Бросив извивающуюся тварь, в ужасе царапающую землю и пытающуюся уползти, пес играючи вырвал молот из земли и с кровожадной улыбкой размозжил голову крысу.

Жаль, из него получился бы отличный мертвый воин, но пёс в своём праве.

* * *

Я лежал в полудреме на крыше телеги и размышлял о той цене, которую мне пришлось заплатить за оплошность с крысом. В скоротечном, но жестоком бою погибли староста деревни, Видар и все ловцы душ, несколько деревенских и пара поднятых мною скелетов. А еще мы потеряли несколько часов, на которые нам пришлось задержаться восстанавливая порядок.

Признаться, покидал я деревню не в самом приятном расположения духа. Пришлось оставить всех зомби, кроме двух сопровождавших отправившегося с нами архитектора. Погонщик мертвых, выполнявший роль управляющего в момент моего отсутствия, должен был отстраивать деревню и тщательно присматриваться к новым членам поселения, что появятся с начала следующей недели. Мне потребуется множество одаренных людей, если я хочу задержаться в этом мире.

— Учитель, мы прибыли.

Все же я умудрился задремать, глядя на звезды и слушая мерный скрип колес, да шум ветра в осенней листве. Открыв глаза, я заметил зарево пожара, стоящего над поредевшим лесом. Воздух стал холоднее, а склоны холма покрывал туман.

Подойдя к краю холма, я смотрел на множество костров, горевших внизу. Огненные шары, влекомые в небо силою требушетов, освещали копошащуюся на стенах безликую массу. Один из пылающих снарядов перелетел через стену и, рассыпая искры, рухнул во двор. Исполинская тень выдвинулась из мрака, освещаемая угасающим огнем. Даже отсюда я мог разглядеть блестящие желтые кости исполинского существа и его огромные крылья. Длинный костяной хвост разгневанно хлестал по земле, оставляя глубокие борозды. Растоптав огненный шар, существо задрало голову к ночному небу и издало ужасающий вой.

Близилось время решающего штурма.

Глава 13 (тварь в моей голове)

Такие истории не случаются. Такими историями ты грезишь по ночам, когда лежишь без сна, а потом боишься рассказать их своему психиатру.

Кен Кизи

Пролетая над гнездом кукушки

Утро застало нас за подготовкой к предстоящей битве. Небо, видимо пресытившись ночными пожарами и пытаясь скрыть гарь и разбросанные в долине после неудачного штурма трупы, обрушило на наши головы хлопья снега. Зима уверенным шагом вступала в этот мир, придя на смену осени, и сейчас в горах это ощущалось особенно сильно. Я всегда любил снег и холод, что дарили покой душе и успокаивали демонов, что кажется поселились в моей голове.

Наверное поэтому я и выбрал этот замок. Холод, тишина, покой. Что может быть прекрасней, чем посмертное спокойствие?

Вот только теперь Некрополис никак не соответствовал своему предназначению. Стены его были покрыты гарью и зияли дырами, словно щербатая улыбка столетнего старца. Груды битого камня и дым от множества пожаров в обрамлении хлопьев снега, сыплющихся с прохудившихся небес.

На моих глазах очередной камень, пущенный из требушета, попал в уже развороченное основание надвратной башни. Окутываясь клубами пыли и крошевом каменной кладки, защитное сооружение рухнуло в ров, открывая путь в сердце цитадели. Секунду спустя до меня долетел грохот обвалившейся конструкции, да радостные крики осаждавшей замок армии.

Перекрывая всю эту мешанину звуков, над горным ущельем раздался протяжный стон трубы и, ощетинившаяся знаменами и стягами толпа, выстроилась в боевые порядки и двинулась на штурм замка. Я отвернулся от разыгрываемого спектакля и направился к дожидающимся своего часса пентаграммам. Хватит отсиживаться в стороне, пора и нам принять участие в разыгрываемой постановке.

Я провел тыльной стороной ладони по лицу. Ну вот и кровь почти перестала идти, прошла головная боль, а жизненная сила перестала утекать сквозь пальцы хоть и тонким, но ощутимо раздражающим ручейком.

— Виктория, принимай командование. Первый залп через десять секунд после окончания ритуала. Гарм, на тебе уничтожение прорвавшихся воинов карательного отряда. — Я повернулся к связанным пленникам, что ворочались в ногах у моего ученика. — Хелге, материал готов?

Буквально перед самым рассветом мои ученики смогли захватить неосторожных солдат патруля, отошедших слишком далеко от лагеря. Это была самая важная и самая опасная часть нашего плана, ведь любая ошибка могла стоить нам провала. Виктория, пользуясь своими знаниями в магии иллюзии и вампирским очарованием ночи, раз за разом проникала за линию караулов и приводила очередную жертву.

Пока они были заняты поисками необходимых для проведения ритуала людей, я готовил небольшие круги силы, приказывая Гарму заполнять их прихваченными с собою трупами крыс. Ровно пять десятков тушек, а значит нужно десять пентаграмм и по одному человеку на проведение ритуала. Баллисты, установленные на возвышении, сейчас были повернуты не к стенам осажденного Некрополиса, а к дороге, что вела нашему возвышению. После первого же ритуала церковники почувствуют выброс энергии Войп'а, но не сумев отличить его от простой некромантии, решат, что личу удалось выбраться из замка и теперь он поднимает новых мертвых в надежде переломить исход битвы или хотя бы продержаться до начала следующей недели.

Мы решили не разочаровать войска святого ордена и начать обстрел их рядов все увеличивающимися отрядами мертвых, хорошо, что доставшихся нам при захвате обоза арбалетов и боеприпасов хватило бы на вооружение довольно-таки многочисленной армии. Пусть дробят свои войска, раз за разом высылая карательные отряды на подавления небольшого, но отчего-то удачно отбивающей все нападения группы свежеподнятых мертвецов. Они ведь и не знают, что их караван разграблен, воины встали в ряды немертвых, а пожаловавшая сотня скелетов прекрасно вооружена и находиться под командованием четырех героев. Ну а про приготовленные к уничтожению церковников баллисты им лучше пока не знать. Пусть прорвутся в замок и хорошенько увязнут в бесстрашных и неутомимых рядах мертвых.

Вот тогда мы выступим и ударим в самую опасную часть ордена — мы уничтожим священников и прелатов. Я уже видел, что стало с личами, затеявшими какой-то ритуал с использованием кристалла сторожевой башни. В небе, в лучах рассветного солнца проступили алые очертания прекрасных врат. Сначала я подумал, что это лучи всходящего солнца окрашивают кровью лазурные плетения Портала Славы, но створы небесных врат открылись и моему взору предстал полыхающий Серафим. Шесть огромных объятых пламенем крыльев мерно вздымались, удерживая в алом небе одного из телохранителей светлого бога.

Внимание, Вы находитесь под воздействием Ауры Веры. Все создания противные свету получают дополнительный магический урон. Фанатики света наносят дополнительный критический урон освященным оружием и белой магией.

Серафим парил в небе далеко от меня, но я мог разглядеть каждую черточку его божественно прекрасного тела. В отличии от архангелов, что являлись в образе белоснежных закованных в сталь суровых могучих воинов, сжимающих в одной руке сияющий щит, а в другой полыхающий меч, серафим был худ, высок и утончен. Длинные желтые волосы, по которым пробегали золотые искры, высокий открытый лоб и художественный аристократический профиль. Вместо стали доспехов на нем была простая грубая ряса, собранная на поясе грубой бечевкой и легкие сандалии. В тонких, длинных пальцах, что больше подошли бы музыканту, он сжимал невозможно длинное эфемерное золотое копье. Я чувствовал, что его скорбный лик и пылающие небесным огнем глаза вселяли страх даже в бездушных скелетов.