Необычайное зрелище невольно заворожило капитана, напоминая о одном из излюбленных сюжетов самых разных живописцев — красавица в компании какой-нибудь страшной твари. Правда, в отличие от рисованных девиц, зелтронка была излишне целомудренно одета в костюм из 'умной ткани', как раз подходящей для экстремальных условий вроде полётов. Никаких тебе декольте до пупа, или обнажённых до самой задницы ножек. Но и без этого девушка притягивала взгляд, хотя Грэм не мог с определённостью назвать в чём причина. Да, она была хороша собой: довольно короткие, по плечи, волосы вились голубыми и серебристыми прядями, обрамляя красивое лицо с выразительными голубыми же глазами. Движения хрупкого на вид тела, открытые части которого были покрыты серебристо-голубым узором, грациозные, будто она не просто двигалась, а танцевала. Но до сих пор все виденные капитаном аборигены отличались исключительными внешними данными, однако никто не произвёл на него столь глубокого впечатления. Вероятно, решил Грэм, всё дело в контрасте.
— Маленький? — переспросил он, неохотно опуская оружие. Зверь укоризненно глянул на него всеми четырьмя изумрудными глазищами, моргнул и потёрся мордой о плечо хозяйки, едва не сбив ту с ног.
— Капитан Грэм Нэйв, Вооружённые силы Конфедерации независимых Систем, — уже официально представился контрразведчик, вешая карабин обратно на плечо. — Мэм, что это за животные и какова их грузоподъемность?
Не ожидавшая подобного вопроса зелтронка растерянно моргнула, почесала шею всё ещё взволнованному зверю и уже спокойней ответила:
— Это ондеронские рупины, поднимают в среднем около четверти тонны. А вам нужно что-то перевезти? Для этого больше подходят спидеры.
— Четверть тонны... — задумчиво повторил Грэм.
Вольеров было четыре штуки, в каждом — по одному такому животному, что в сумме давало тонну потенциальной бомбовой нагрузки. С одной стороны — не очень много, бомбардировщик, или штурмовик несет больше, но с другой — тоже не мало. Но для этого нужно, опять же, найти того, кто будет управлять животным, и при этом уметь бомбить наземные объекты. Это ведь только с виду просто — скинуть груз на цель, а на деле попробуйте с такой вот ненадёжной, качающейся, обдуваемой всеми ветрами платформы, как спина этого самого рупина, сначала найти нужную цель, опознать, что это точно она, а затем ещё и точно отбомбиться. Для этого нужен обученный специалист, который вряд ли сыщется в Зеларе, разве что сами розовокожие развлекались тем, что швыряли бомбы с пуншем, или наркотой на головы друг дружке. Но работой Нэйва было как раз предотвращение любой, даже самой призрачной, угрозы со стороны аборигенов, поэтому ничего нельзя было сбрасывать со счетов.
— Сожалею, мэм, — Нэйв виновато улыбнулся. — Но мне придётся дать команду уничтожить этих животных.
Он развернулся и пошёл обратно к своему спидеру, не желая наблюдать, как дикари будут расстреливать несчастных крылатых великанов, вся вина которых только в том, что им не повезло представлять из себя теоретическую угрозу безопасности.
— Значит, — донеслось ему в след, — отдайте приказ уничтожить и меня, капитан.
— Дык это мы запросто! — обрадованно объявил возникший словно из ниоткуда командир дикарей, наконец-то узревший возможность заняться хоть чем-то знакомым. Такие мелочи, как убийство беззащитного, лейтенанта не занимали совершенно — женщина в захваченном городе была либо помехой, либо добычей. В первом случае помеха просто устранялась, во втором — использовалась до последнего. Не исключён был так же вариант совмещения первого варианта со вторым, но в данном случае это исключалось — ситхов капитан торчал рядом. Зато был повод пристрелить надоедливую девку, а потом и её крылатых тварей.
— Стоять! — Нэйв подбил снизу бластер лейтенанта, и именно в этот момент рупин с грозным рыком подался вперёд, закрывая хозяйку крыльями и щелкнул челюстями в полуметре от конфедератов. Дикарь охнул, выпустил карабин, повисший на ремне и заорал:
— Воины! Каааа мне!
— Отставить! — перекрыл его вопль голос Нэйва. Капитан замер, не отводя глаз от морды зверюги, находившейся в опасной близости от его лица. Рупин стоял, грозно ссутулившись, и всем своим видом давал понять, что хозяйку в обиду не даст.
— Отставить, — повторил Грэм, осторожно пятясь назад и увлекая следом возмущённого дикаря. Что характерно — примитив быстро справился с испугом, и теперь горел жаждой мести за своё унижение.
— Этих гадов нужно завалить! И сучку — тоже! — объявил дикарь, тыча в зверя пальцем.
За спинами согласно забормотали его подчинённые, держа зверя на прицеле своих карабинов, и Нэйв вознёс небесам краткую молитву благодарности за то, что солдаты Дитля и Рам вбили в их деревянные головы хоть какие-то азы субординации и дисциплины.
— Успеем, — решительно заявил контрразведчик. Отойдя на безопасное расстояние, он отпустил дикаря и уже по-новому посмотрел на крылатого защитника. Да, рупин не был декоративной птичкой из тех, что держат у себя дома богатые бездельники и экзальтированные дамочки. Но и тупой агрессивной тварью его тоже назвать было нельзя — животное чётко обозначило свою позицию и остановилось, хотя ему ничего не стоило накрошить из людей мясной нарезки своими зубищами. 'Умный и преданный' — с искренней симпатией подумал Нэйв, рассматривая рупина. Тот глядел в ответ исполненным подозрительности взглядом, а вот лицо зелтронки неожиданно смягчилось.
— Мне кажется, — примирительно сказала она, — нам всем следует успокоиться и просто поговорить. Пройдёмте в дом, выпьем и найдём выход, устраивающий всех.
Даже под масками было видно, что дикари призадумались. Не то чтобы их вдохновляла перспектива вести какие-либо переговоры, но они были рады сменить бессмысленное торчание под палящим красным солнцем на прохладную тень и выпивку. И без эмпатии было очевидно недовольство запретом коменданта на мародёрство, и всё возрастающее желание промочить горло.
— Вот завалю тебя и твоих тварей — и успокоюсь! — пообещал их командир, вновь хватаясь за висящий на шее карабин.
— Успокойтесь, лейтенант, — негромко, на решительно сказал Нэйв. — Разберёмся.
— Да чё тут разбираться?! — возопил оскорблённый до глубины души лейтенант. — Эта сука на нас своих гадов натравила — чё её, за стол звать, повечерять с нами? — он зло сплюнул. — Не, капитан, ты старшой, тебе решать, но как по мне — так отхарить её по кругу, а потом — петлю за ухо и пошла прогуляться.
Нэйв услышал, как за спиной согласно зароптала остальная кодла, и понял, что нужно немедленно что-то решать, иначе примитивы накрутят себя и их уже ничто не остановит.
— Лейтенант! — повысил он голос. — Тут я разберусь сам. Займитесь зачисткой остальных домов, и будьте на связи. Выполнять!
Дикарь насупился, но, к немалому облегчению Грэма, возражать не стал.
— Да, сэр, — буркнул он.
— И благодарю за бдительность! — поспешил подсластить пилюлю контрразведчик. — Всему взводу будет выписана премия в размере тройного суточного оклада, а Вам, лейтенант, ещё и сто кредитов сверху.
Это был правильный ход — угрюмость с экс-дружиннков как рукой сняло.
— Спасибо, сэр! — осклабился лейтенант. — Мы ж завсегда рады! Разрешите идти? — на радостях вспомнил он про скверно вызубренный Устав.
— Идите, — кивнул Нэйв, чувствуя, как с души падает камень.
Проследив, как последний солдат выходит за ворота, он повернулся к хозяйке поместья.
— Итак, мэм. Назовите мне хоть одну причину, по которой я не должен приказать уничтожить этих животных.
Взгляд зелтронки встал задумчивым, пока она размышляла над ответом, а затем в нём сверкнула убеждённость.
— Они вам нравятся, Грэм Нэйв.
На мгновение капитан растерялся, но вспомнил про эмпатические таланты аборигентов и мысленно вздохнул, предвкушая все прелести работы с живыми детекторами чувств.
— Это не причина. Я не могу указать в рапорте, что руководствовался личными симпатиями и поэтому проигнорировал угрозу, — отмёл этот вариант контрразведчик. — Кто, кроме Вас, мэм, может управлять этими животными?
— Многие, — не стала отпираться зелтронка. — У нас в городе ещё семь наездников со своими рупинами и около трёх дюжин обучены управлять ими. Может кто-то из тех, кого мы не раз катали, тоже сумеет полететь самостоятельно. Если, конечно, понравятся моим малышам.
С этими словами она запечатлела поцелуй на морде животного. Рупин зажмурился от удовольствия и, как показалось Нэйву, посмотрел на него из-под полуприкрытых век с чувством превосходства.
— Плохо, — Грэм потеребил ремешок каски.
Крылатые гиганты действительно ему нравились, и контрразведчик искал повод и способ сохранить им жизнь. Просто хотя бы потому, чтобы им не пришлось расплачиваться за ошибки и амбиции существ, называющих себя 'разумными'.
— Дайте мне адреса остальных владельцев рупинов, — наконец решил Нэйв. Выход был прост, и в то же время мог вызвать протест генерала Нам'ела, но эту неприятность Грэм уже спокойно мог разрешить, пусть и не без боя.
— Для чего? — со смесью надежды и недоверия спросила зелтронка.
— Пришлю дроидов для охраны, — Грэм взял в руки деку. — Тут все животные — Ваши, мэм?
— Нет, только Рогалик, остальные принадлежат моим друзьям.
Означенный Рогалик двинул лапой, оставляя на земле борозды, которым позавидовал бы иной плуг, а зелтронка с любопытством наблюдала за Нэйвом.
— А зачем нужна охрана? — с искренним интересом полюбопытствовала она, явно не понимая причин происходящего.
— Чтобы мне не пришлось раскаиваться в своём решении, — ответил контрразведчик. — Не хочу, знаете ли, раз по утру узреть картину: в небе парит ваш Рогалик — кстати, а почему Рогалик? — и сидящий на нём всадник весело швыряет вниз гранаты.
Нарисованная воображением контрразведчика картина заставила зелтронку рассмеяться. Смех был весёлый, беззаботный и очень красивый.
— Гранаты? Откуда у нас возьмутся гранаты и зачем их куда-то швырять? Что до Рогалика, то когда его, ещё малышом, привезли с Ондерона он первым делом утащил у дроида-курьера кулёк с рогаликами.
Нэйв посмотрел на зубастого Рогалика. Облик могучего зверя как-то слабо увязывался с безобидным хлебо-булочным изделием — скорее, с пожиранием ящера-рогача с того же Ондерона. Во всяком случае, в это было легче поверить, особенно стоя в паре метров от зубастых челюстей крылатого монстра.
— Рогалик... — зачем-то повторил капитан. — Итак, мисс... — тут до Грэма дошло, что он не знает ни имени хозяйки Рогалика, ни её семейного положения. — Мэм... Кстати, Ваше имя, мэм.
— Эрис, — улыбнулась чему-то краснокожая и, без всякого перехода, предложила. — Хотите прокатиться?
Нэйв и Рогалик уставились друг на друга с одинаковым недоверием.
— Воздержусь, — в итоге отказался от столь щедрого предложения контразведчик. — Эрис... а фамилия? Мне нужны Ваши полные данные, а так же данные на остальных владельцев рупинов, мэм, — Нэйв сообразил, что сейчас последует очередной вопрос — а то и несколько — и пояснил:
— Я передам их командиру охраны. С этого момента к животным имеют права приближаться только их владельцы, и всё. Никаких гостей, знакомых, друзей, родственников — только хозяева. Я понятно объяснил, мэм? — он выжидательно посмотрел на собеседницу.
— Вполне, — согласно склонила голубую шевелюру Эрис. — Моя фамилия Таи, хозяина Моанка зовут...
Она назвала имена и контактные данные всех остальных любителей летающих зверей, а также дала адрес ещё одной подобной 'зверофермы', где содержалось ещё семь рупинов, после чего спросила с искренним интересом:
— Вы всерьёз считаете, что кто-то нападёт на вас?
Вопрос звучал так естественно, будто речь шла о нападении на детскую экскурсионную группу, а не о обороне её города от захватчиков.
— Мой служебный номер, — вместо ответа сказал Грэм, протягивая зелтронке одну из своих визиток, приготовленных специально для подобных случаев. Рассказывать про серьёзность положения желания у него не было — хоть Эрис была всего лишь четвёртой по счёту местной жительницей, из числа тех, с кем Нэйву довелось общаться лично, но контрразведчику уже стала понятна бесперспективность попыток достучаться до благоразумия зелтронов.
— Звоните, если возникнет ситуация, которую не сможет решить командир дроидов, — добавил он на прощание. — Всего доброго, мэм.
Зелар. Первый день оккупации
Только теперь, когда первоначальное напряжение покинуло мандалора, он смотрел на захваченный город другими глазами — не выискивая затаившуюся опасность, а как обычный человек, попавший в новое для себя место. Первое, что бросилось в глаза наёмнику — ненавязчивая, но повсеместная роскошь. Тротуары вымощены разноцветной узорчатой брусчаткой вместо более дешевого и практичного феррокрита, никаких безликих типовых построек — каждое здание явно создавалось по индивидуальному проекту, а многочисленным статуям, фонтанам и украшениям, названий которых мандалор не знал, самое место было в музее, а не на обыкновенной улице рядового города. Привыкшие к суровым условиям родного полудикого Мандалора и походной жизни, наёмники поглядывали вокруг с чувством снисходительного превосходства, смешанного с брезгливостью. Для мэндо ценность представляло лишь оружие и броня, а всё имущество, что нельзя было унести на себе в любой момент, считалось лишним и ненужным. Мандалоры вообще не испытывали особой привязанности к материальным вещам.
Командно-штабная машина Рама выехала на площадь, забитую народом. Помимо зелтронов, здесь присутствовали и инопланетники-туристы и те, кто решил осесть в этом гостеприимном городе, не смутившись сумасбродства его коренных обитателей. Выглядели они так, будто пришли на праздник, не иначе. Полные весёлого любопытства лица, у многих в руках Рам заметил бутылки и бокалы с напитками, но что особенно поразило мандалора — эти кретины улыбались им, приветственно размахивая руками. Костас заметил даже несколько дамочек, уже вовсю строивших глазки оккупантам, и едва удержался, чтобы не сплюнуть от раздражения. 'Ну вот что за народ?' — уже в который раз подумал он.
В следующее мгновение его машина словно пересекла незримую границу и на мандалора обрушился шквал совершенно несвойственных ему самому чувств: веселье и радостное предвкушение переполняли его приятным щекочущим нетерпением, какое бывает перед интересным и долгожданным мигом. Столь же неуместное чувство теплоты и дружелюбия странно перемешивалось с сексуальным возбуждением, звавшим бросить к хаттам всю эту никому не нужную чепуху с оккупацией и, наконец, как следует отдохнуть и развлечься. На миг Рам словно вернулся в прошлое, в те дни, когда он сам был жизнерадостным пацанёнком, бегавшим по лесу, окружавшему их дом. Его отец, когда возвращался домой, то первым делом вёз свою маленькую, но дружную семью в город. Маленький Костас испытывал точно такое же жгучее предвкушение праздника и сказки, сидя на заднем сиденье спидера и едва не подпрыгивал от нетерпения, ожидая, пока на горизонте появятся крыши городских окраин.