Пользуясь отсутствием Лиса, беглянки кое-как ополоснулись в озере и попытались отстирать от крови и грязи жалкие лохмотья, в которые превратились их платья после заварушки в деревне. Соорудив себе одно на двоих "покрывало" из камышей, они сидели в ожидании, а развешанная на ветвях ивы одежда просыхала под не очень-то ласковым осенним солнцем.
— Ну что, селянки, замерзли, небось? — весело поинтересовался Тайрен, вернувшись с охоты. Вполне удачной — за уши он держал пойманного зайца.
— Ничего, согреетесь сейчас, — он отложил добычу, притащил из того же подлеска охапку хвороста, и вскоре на ней уже весело плясал соскользнувший с пальцев эльфа огонек.
Костер давно полыхал вовсю, поджаривающийся заяц распространял вокруг аппетитный аромат. Девушки немного приободрились и согрелись, но всё еще продолжали прижиматься друг к дружке.
Обедали в полной тишине: девушки боялись заговорить пусть и со спасителем, но всё же незнакомым, а эльф просто не знал, о чем можно с ними разговаривать.
— Э-э, у тебя такие длинные волосы... — робко обратилась к нему та, что посмелее, после того как оделась в просушенную над костром и заштопанную одежду.
— Ии?.. — заинтересованно протянул эльф.
— У тебя не будет, случайно, гребня? — с покрасневшей селянкой не смогли бы соперничать даже помидоры.
Лис рассмеялся, пошарил по многочисленным карманам и, выудив гребень, протянул его девице, которая смутилась еще больше, если это, конечно, возможно.
Покончив со сборами, компания отправилась дальше, к Нейтральной: эльф шел домой, девушки в неизвестность. Незаметно была пройдена граница, и прикордонный столб по-прежнему не удостоился внимания Лиса.
"Мда, и что мне теперь с ними делать-то? Ну не бросать же посреди дороги. А, по месту разберусь, главное — успеть до заката", — Тайрен бодренько вышагивал по пыльному тракту, беглянки семенили за ним, а впереди виднелся город — чужой, большой, страшный.
Город окутали вечерние сумерки, когда Лис "сотоварищи" добрался до Главной площади. Узрев собирающую свой лоток знакомую пирожницу, он без лишних раздумий направился к ней. Девицы следовали за эльфом, прячась от прохожих за его спиной: им было боязно в незнакомом месте, где они знали одно-единственное существо — и то не человека.
— Вечер добрый, мамаша, держи должок, — Тайрен поймал ладонь лоточницы и вложил в неё золотой.
— Подземный шим тебе мамаша, — привычно отозвалась старушка, широко улыбаясь рыжему.
— Ой, да что это ты, милок, чего так много-то? Я и сдачи не найду на золотой, — она округлила глаза в удивлении глядя на эльфа... за его спину.
— Ты же говорил, работу нашел, а я вижу, что девиц всё-таки. И когда уже угомонишься, ненасытный, — старушка лукаво подмигнула Лису.
— Мамаш, так я же не себе, я тебе их привел. Приютишь на время, пока обживутся да работу найдут? Они помогать тебе будут, а сдачи мне не надо — мгновенно сориентировался Тайрен, решая для себя проблему под названием: куда девать теперь девиц.
— А чего так-то? Случилось чего? — спросила лоточница, внимательнее рассматривая перепуганных девушек и понимая, что это не обычные тайреновские вертихвостки.
— Они сами тебе расскажут. Да ты не волнуйся, они девушки порядочные, — тут глаза подружек округлились до размера небольших тарелок: вся деревня посчитала их "нечистыми", а странный спаситель вдруг "порядочными" назвал! Не понимали еще наивные селянки, что по городским меркам они порядочные и есть.
— Ну, раз ты так говоришь, то ладно. Я одна живу, места хватит, а помощницы мне и самой нужны — чего им работу-то искать, коли есть она? Ну что, пойдем, сердешные? Я-то торговлю на сегодня свернула уже, — произнесла старушка и, получив одобрительный кивок от эльфа, девушки послушно пошли за ней.
Сбросив с себя ответственность за девиц, и понимая, что передал их в хорошие руки, Тайрен с облегчением вздохнул и направился выпить.
В таверне было по вечернему многолюдно и шумно. Оглядев присутствующих и отыскав среди них вербовщика, Тайрен двинулся к нему: поскорее рассчитаться и узнать, нет ли чего нового в плане работы, более дорогостоящего, нежели "пугание" деревенского чернокнижника.
— Ну, здоров будь, отец родной, держи свой процент. И знаешь, ты не отправляй меня к людишкам какое-то время, а то я зол на них, пришибу невзначай кого неповинного, — тихо проговорил Лис, выкладывая монеты перед оборотнем.
— Чего опять не срослось-то, а, лисья морда? Вроде расплатились с тобой, — вербовщик вопросительно посмотрел на эльфа.
— Да знаешь, как-то болезненно я воспринимаю, когда спасенных мной пытаются убить те, кто сперва и просил спасти, — Тайрен сделал знак трактирщику, и по выражению его лица тот понял: чаем не отделаться, тут чего покрепче надо.
— Эва оно как. Люди — странные создания, никогда не понимал их, — оборотень покачал головой. — Трудно с тобой, Тайрен. Ты вот вроде бы и наемник, но за любую работу не возьмешься, а за иные предложения и вовсе пришибить можешь. Ты в нашей профессии диковинка, благородный такой весь из себя наемник. Вроде поговоришь с тобой — так ничем от других и не отличаешься. Ан нет, когда до дела доходит, то тут вся твоя эльфийская сущность и вылезает наружу. И ладно бы темный, с ними проще, головорезы еще те, так нет, ты у нас светлый со всеми своими высокими принципами и идеалами. И нипочем, что матом кроешь, — сущность, она всё равно сквозит.
— Тебе-то что до моих идеалов, если у тебя их нет? — Лис склонил голову набок, пристально всматриваясь в глаза вербовщика.
— Да мне-то ничего, только вот работу подыскивать тебе сложно. И толковый ты, да и силой с умениями не обижен, а таскаешься всё по деревням всякую мелочь погонять. Ты ж честный, выкрасть чего не пойдёшь.
— К чему клонишь? Не темни, — эльф залпом выпил налитый трактирщиком стакан вина и попросил повторить.
— Ну ладно, напрямик, так напрямик. Пойдешь к сумеречным за артефактом одним? Пятьдесят тысяч только задаток, — оборотень впился взглядом в Тайрена.
— М-да, деньги хорошие для задатка, не спорю. А подвох в чем? Почему мне предлагаешь, а не другим? Сам же сказал, я не ворую, а охочих на такую работу да за такие деньги прорва, — Лис уже спокойнее отпил глоток вина.
— Эх, понимаешь, Лис, мне надо, чтобы эта работа была выполнена, и срок не важен. Не всякий справится, хотя многие захотят. Но я-то знаю, чем это закончится — возьмут задаток и сгинут, не всем по мозгам да по силам такое. А ты сможешь. Но захочешь ли?
— Ну ладно, отец, давай-ка я подумаю до завтра. Неужели нет наемников, кому бы ты мог это поручить? Не верится.
— А ты подумай, деньги хорошие поднимешь. Не всё же тебе по мелочи мыкаться, — оборотень прикрыл глаза, смакуя чай, и больше на Лиса не смотрел. Да оно и незачем было — разговор окончен.
Тайрен допил вино и поковылял домой — отдыхать надо хоть иногда, и это эльф понимал лучше других.
— Утро добрым не бывает, — проворчал Тайрен, пытаясь распутаться из плаща и одеял одновременно.
Конечно же, он выпил в таверне совсем немного. И пошел домой. Нет, он действительно шел домой и не вовсе не собирался заворачивать в гости к Энь, местной куртизанке, любимице Лиса. Или он сам был ее любимцем — кто знает? И вовсе не собирался просаживать все деньги на пирушку в "потешном" доме, угощая всех местных девиц, тиская их и горлопаня до утра срамные песни. И заваливаться в постель, не сняв плаща и сапог, не собирался. Всего этого Тайрен, конечно же, не хотел и не планировал. Но сделал.
— И вот я снова без гроша, карман мой пуст, и я похмелен. Ну что за жизнь? — сокрушался эльф, однако сожаление его было неискренним — именно такой образ жизни и любил Тайрен.
— Ыыть, опять придётся тащиться к вербовщику. Шим! Эх, а может, и правда согласиться на ту работу? Всё же большие деньги, быстро не просажу, хоть какое-то время поживу спокойно, — Лис уже практически настроил себя на то, чтобы дать оборотню согласие.
Борьба с одеялом и плащом закончилась в пользу эльфа, и он обессилено сполз на пол, освободившись из тряпочного плена.
Кое-как добравшись до кухни, Лис припал к носику чайника пересохшими губами и начал жадно глотать воду. Чая не было. Денег — тоже. Из чего следовало, что хочешь, не хочешь, а к вербовщику тащиться придётся.
— Н-да, но сначала в таверну. Чайку хоть попить. А если повезет, то старый пень и сам там будет, и не понадобится топать к нему в контору.
Лису казалось, что разговаривать с самим собой вслух — это нормально. С похмелья ему вообще многое казалось нормальным.
Наскоро ополоснувшись и переодевшись, с помятой миной, Тайрен выполз из дому и направился в таверну, придерживая рукой больную голову. Наверное, ему казалось, что если не придерживать, то она отвалится.
Шествие Лиса по улице смотрелось со стороны весьма примечательно: в дорогих шелковых одеждах, со свисающей до колен непослушной огненной гривой, одной рукой держась за голову, второй состроив над глазами козырек от солнца, "гордый светлый" эльф тащился на опохмел.
— Эй, Тайрен, никак вечер вчера удался? — весело крикнула уличная цветочница через всю площадь.
— Вечера у меня всегда удачные, а вот с утрами проблема, — криво ухмыльнулся Лис, вваливаясь в таверну.
— Чайку или чего покрепче? — поинтересовался трактирщик. Его не покидало стойкое ощущение, что эту же картину он лицезрел совсем недавно.
— Смолы горячей, старый хрыч, — неслышно пробубнил себе под нос эльф, но хозяин всё же услышал.
— Можно и смолы, — хмыкнул он.
— Да ладно тебе, чаю плесни... а может, и покрепче чего, — Тайрен скривился, как от зубной боли, и плюхнулся на высокий табурет. Слишком тяжелая сегодня голова рухнула на стойку.
— Вот где тебя шимы носят, лисья морда. А я всё жду, когда же ты проспишься. День-деньской уж давно, — оборотень присел рядом с Тайреном и кликнул трактирщика:
— Покорми его чем-нить горячим, чтобы очнулся побыстрее.
— А ты никак решил, что я на работу согласился? — вымученно произнес эльф, пытаясь поднять голову от стойки и посмотреть на вербовщика.
— А то по тебе не видно. Или кочевряжиться будешь?
— Твоя взяла, но отправлюсь завтра, проспаться бы, — Лис припал к чашке чая, как к роднику с живой водой.
— Это тебе решать. Держи задаток, да не просади за вечер, отоспись. Ну и записка вот, сам прочтешь, когда зенки-то разлепишь. Срок не важен — важно исполнение, — оборотень положил перед ним кошель с небольшим свитком и отправился восвояси.
— Жииивем, — протянул Лис, пряча кошель. — Эй, хозяин, похмели-ка меня, но только похмели, а не напои!
"Ага, живем. Надолго ли с таким-то заданием?" — чуть позже задался он вопросом, читая свиток.
После стаканчика легкого вина и горячего обеда в тайреновской голове посветлело, он взвесил кошель с задатком и решил, что до завтра можно и не тянуть. Вот только наведаться на рынок и приобрести давно вожделенную лошадку — и в путь. Долгих сборов не требовалось: как настоящий наемник, Лис предпочитал выходить из дому всегда готовым сорваться с места в очередную авантюру.
* * *
Зелено-серый, словно пыльный, капюшон плаща был нахлобучен ниже переносицы, спасая зрение сумеречника от палящего полуденного солнца. Нет, дневной свет не мог навредить эльфу, но щедро дарил неприятные ощущения чувствительным глазам, привыкшим к ночи.
Граница леса два дня назад исчезла за холмистой равниной с редкими перелесками и оврагами. Аш сторонился тракта и проторенных путей и шел тайными тропами или прямиком через пустыри, выбирая самый короткий путь к нужному месту. Сейчас он направлялся в Нейтральные земли, к Северному лесу. Что-то зловещее нависло над ним. И это "что-то" еще не случилось, но неотвратимо приближалось. Друид чувствовал Силу мира, решившую вмешаться в течение жизни жалкой горстки поселян, которые пришли из разных миров и осели в разных землях, поделив на кланы крохотную территорию Перекрестка. Пока кланы воевали между собой — Аш не вмешивался, считая такие войны естественным способом выживания. Пока они дрались в попытках заполучить сердце лабиринта, силу ифирина, — эльф лишь посмеивался над их алчностью и глупостью. Но раз вмешаться решили настолько пугающие, мощные силы, то хозяин леса не мог оставить это без внимания и направлялся к предположительному месту событий: не то, чтобы он хотел принять участие, но посмотреть и разобраться, что к чему — это вполне в духе друида. Нет, Аш не был уверен, что это "что-то" произойдет, но его мучило неясное предчувствие большой беды. Однако если произойдет, то придется попытаться остановить это. И друид понимал: тогда без силы ифирина не обойтись. А возможно, придется вызывать и всех шимов.
За день сумеречник отмахал немало верст по бездорожью и с приближением вечера решил устроить привал и подкрепиться. Для отдыха выбрал густой подлесок в овраге, по дну которого струился холодной ключевой водой небольшой ручей. Свалив котомку и мечи на место будущей стоянки, эльф выудил из сумки силки и ухмыльнулся, спрятав их обратно.
— Привыкну ли когда-нибудь? — произнес он вслух, стаскивая тунику и сапоги. Раздевшись донага, Аш вытянулся и кульбитом перекувыркнулся через голову, в прыжке перевоплощаясь в волка. Серебристый мех заалел в лучах заходящего солнца. Голодно щелкнув пастью, зверь скрылся меж деревьев и вскоре вернулся, притащив в зубах пойманного зайца. Сменив ипостась обратно, друид оделся и, набрав охапку хвороста, развел костер.
— Вот зайцев есть сырыми точно не привыкну, — ворчал он себе под нос, потроша тушку. Вскоре воздух наполнился ароматом заячьего жаркого, разнося на полверсты аппетитный запах. Аш деловито хозяйничал, ведя себя так, словно ничто не может его напугать. Но с другой стороны, слишком мал был перелесок, чтобы служить логовом разбойникам, да и от тракта далеко. В такой пустоши работникам ножа и топора нечем поживиться, а клыкастых и когтистых друид не боялся по природе своей — эти не тронут. Никакой нежитью не пахло — такие тоже предпочитают поближе к людям. Случись такой привал на территории оборотней — уверенности было бы поменьше. Хотя опять же, мало найдется сумасшедших зверолюдов, желающих напасть на метаморфа. По-настоящему он мог опасаться лишь вампиров: кровососущие были сильны, быстры и трудноубиваемы из-за высокой степени регенерации. К тому же, к магии друидов почтения не испытывали, в отличие от оборотней и зверей. Проблемой были и люди, которые по слабости своей всегда нападали гурьбой, — но в удаленном от тракта и селений овраге обычных смертных ждать не приходилось. Поэтому Аш собирался спокойно поужинать зайчатиной, давая отдохнуть ногам, весь день шагавшим по бездорожью.
— Проклятье шимов! Что за напасть? — выругался Аш, когда в нескольких шагах от подлеска знакомо и противно щелкнул портал. С давних пор сумеречник возненавидел этот звук, возвещавший о том, что в мир явилось новое существо. Порталы, что открывали маги внутри мира, звучали по-другому. Не любил эльф иномирян, сильно не любил, особенно тех, что сваливались ему под ноги.
