Прикладная Эфировигация

— Что за слаанешизм тут творится? — возмущённо выкрикнул я, непроизвольно извлекая Амату из ножен и просовывая прямо между целующимися элдар. — Немедленно прекратите эту мерзость!

Испуганные видом клинка прямо перед лицом, двое мужчин отпрянули в стороны, а находящаяся между ними женщина от неожиданности скатилась на другую строну перины и там упала с кровати, громко охнув.

— Неужели Вы ревнуете, Алсиндзир? — поражённо выдохнул один из элда.

Несколько долгих эсту потребовалось мне, чтобы прийти в себя от ярости, заполнившей разум и лишь когда лишнее чувство надёжно вмёрзло в мою защиту разума, я, наконец, смог мыслить логически, а не на инстинктах. Только тогда я узнал говорившего — это был Режидис.

Резко убрав от лиц элда клинок, я крутанул меч, чтобы убедиться, что ни одна капля выделений не осталась на психокости, и лишь после этого аккуратно вернул Амату в ножны.

— Ревновать? — ехидно прошипел я. — И кого же из вас я должен ревновать? А главное, к кому?

— Действительно, Режидис, — в вальяжно-расслабленной позе произнёс второй мужчина, едва прикрыв талию краем простыни. — У нашего демоноубийцы есть милашка Ксонир. Это ведь абсолютно разные типажи красоты!

— Мне вообще нет до этого дела, — рявкнул я, рубанув рукой в жесте отрицания вздорных заявлений. — Меня заботит даже не ваше извращение, а ваша страстность.

— Страстность?

Поза, эмоции, голос — всё в этих элдар выдавало абсолютное непонимание. Откуда-то с полу донеслись ругательства, но мне не было до этого дела.

— Ваше наслаждение было слышно всему кораблю, — вынуждено пояснил я. — И я молю Ишу, чтобы рунические щиты и голополя сдержали этот всплеск внутри корабля, а не выпустили наружу.

— Да что такого случилось бы, Варпа же...

— Вы что думаете, если я на борту, то смогу мгновенно оказаться рядом с прорывом и спасти вас? — я уже успокаивался и мой тон становился тише. — Просто напоминаю, что я так же не ощущаю Варп, как и вы.

Почувствовав очередной всплеск эмоции непонимания у всех присутствующих, вынужденно пояснил:

— Если демоны смогли адаптироваться к местным условиям и могут использовать Варп, то мы все обречены.

Нервным движением пригладив растрепавшиеся волосы, я развернулся на каблуках и покинул каюту, раздражённо бросив через плечо:

— И, во имя Иши, оденьте что-нибудь, перед вами — капитан.

Строго говоря, Транис всё это время стояла за шлюзом, прекрасно слыша разговор, но не вмешиваясь. При этом капитан закрылась настолько качественными щитами, что даже я не ощущал её в той мешанине экстаза, что наполняла воздух. Знал я о ней лишь потому, что услышал тяжёлое дыхание, разогнанный гормонами боя организм в несколько раз обострил все восемь чувств.

«Они Ваши, Транис-капитан», — бросил я направленный психоимпульс стоящей у двери в каюту девушке. Та лишь кивнула в ответ и закрыла лепестки шлюза за собой.

Подняв правую руку, несколько ударов сердца смотрел на расслабленную ладонь, убеждаясь, что пальцы не дрожат, а затем привычным движением провёл рукой от лба к затылку, приглаживая волосы.

И только после этого обернулся в сторону отчётливо ощутимой тлеющей льдинки ярости, чтобы встретиться взглядом с горящими психосилой самоцветами глаз Баррангата. Не его самого, а его шлема, разумеется, Экзарх по-прежнему не снимал его даже во сне. Хотя, если мне не изменяет память, Экзархам не ведом сон, и они обречены вечно бодрствовать в готовности отправиться на войну по зову Кроваворукого.

«Под контролем», — послал я Баррангату узконаправленный психоимпульс.

«Мы не сомневались», — мгновенно пришёл ответ.

Из-за плеча Экзарха вынырнула любопытная мордашка Ксонир, но её тут же ухватил за плечи и уволок за угол коридора кто-то из Аспектов Храма Кровавой Капели. Бросив взгляд в противоположную сторону коридора, я и там увидел троих Воющих Банши, перегородивших палубу. Клинки висели на поясе, позы были расслаблены, но шлемы пока одеты.

Оперативно они. Как и ожидалось от Баррангата и его воинов.

Внезапно, лепестки шлюза разошлись и из каюты вылетела разъярённая Имараль, одетая лишь в свой Путеводный Камень.

— Ты, — прошипела девушка, хватая меня за отворот камзола. — Кто дал тебе право так бесцеремонно...

— Хрустальная Принцесса, — спокойно ответил я.

Я не менял позы, я не выпустил в воздух ни одной эмоции, даже мой голос был абсолютно нейтрален, но на Имараль словно прыснули отрезвляющим газом. Ярость сменилась тихо тлеющей ненавистью, а не такая уж и слабая ручка отпустила трещащий по швам камзол. Я не пошевелился.

— Её здесь нет, — ехидно произнесла девушка, не замечая вспышку ненависти, прилетевшую от Баррангата при этих словах. — И демоноубийце не место здесь, ибо и демонов здесь нет. И Варпа нет. А значит — и богов.

Я молча подцепил пальцем за цепочку и вытащил медальон, окантовывающий мерцающий ровным светом Путеводный Камень. Мой Путеводный Камень.

— Видишь это? — спросил я в позе серьёзности. — Он мерцает. И он мерцает ярче, когда меня обуревают страсти. Иша слышит нас. Так почему бы нас не услышать Той-Что-Жаждет?

Имараль отшатнулась от меня, расплескивая ужас во все стороны. Судорожными движениями девушка нащупала собственный Путеводный Камень и сжала его в трясущемся кулаке.

— Я... — ошарашено начала девушка и, сглотнув, продолжила: — Я до сих пор не слышала, не чувствовала отклика Иши, и потому подумала...

— А молилась ли ты богине? — перебил я девушку. — Или же лишь всуе поминала?

Глаза Имараль широко распахнулись. Задрожав всем телом, девушка поднесла Слезу Иши к губам и беззвучно зашептала.

Лепестки шлюза вновь разошлись, выпуская из каюты капитана.

— Эти двое обещали подумать над своим поведением, но... — начала было Транис и осеклась, заметив, что Имараль никак на капитана не реагирует. — Но похоже с Имараль проблем тоже не будет.

Я сделал жест согласия, но тут же, встав в позу озабоченности, произнёс вслух:

— Нам надо поторопиться и уйти отсюда. Как можно скорее, Транис-капитан, я опасаюсь, что демоны могли почувствовать выброс и уже спешат сюда со всех окрестностей.

— Не лишено смысла, — кивнула Транис в позе задумчивости.

— Боюсь, не получится, — прозвенели многоголосым эхом колокольчиков голоса за спиной.

Краем зрения я увидел, как вздрогнули и потянулись к мечам Банши, как буквально подпрыгнула всё ещё обнажённая Имараль, да что греха таить, я и сам не выдернул Амату из ножен лишь потому, что вокруг разума всё ещё держалась моя ледяная защита, и благодаря ей, я сразу узнал голос.

Только что в коридоре не было никого, кроме нас, но минует удар сердца, и от стены отделяется закованная в чёрную психокость фигура с горящими психосилой глазами. Множество хаотично разбросанных по броне зелёных пятен проступили лишь спустя несколько мгновений и только после этого фигура плавно обрела объём и плотность. Впрочем, то — лишь иллюзия разума.

Экзарх Храма Режущих Теней сделала широкий указующий жест в сторону коридора:

— Юная Ксонир спешила с докладом капитану. Происходящее — важно, а побег — терпит.

После чего замерла в характерной для Жалящих Скорпионов неподвижности, едва окончив жест. Прошло несколько мгновений и силуэт Экзарха, казалось, вновь начал расплываться — мозгу, введённому в заблуждение неестественностью и неподвижностью, казалось, что рядом с нами уже никого нет. Приходилось прикладывать некоторое усилие, чтобы не потерять из виду даже не прячущегося Экзарха.

Обычно Жалящие Скорпионы так себя не ведут, среди своих они просто не стремятся быть незаметными и их видно, как и обычных элдар, но у Лиранты были свои... странности, пожалуй...

Капитан устало вздохнула и вопросила у спин Аспектных Воинов:

— Что там, Ксонир?

Юный комок позитива протиснулся между Воющими Банши и буквально подлетел к Транис:

— Там...

Краем глаза заметив мой взгляд, девушка внезапно запнулась, чуть покраснела, тряхнула головой, с какой-то завистью и ненавистью смерила взглядом сначала меня, потом капитана, но всё же взяла эмоции под контроль и, словно мгновенно переключив настроение на прежнюю жизнерадостность, продолжила:

— Там летят... эти... пираты... наверное?

И склонила голову набок, приложив указательный пальчик к щеке в знаке непонимания. Цегорах над ней пошути, как можно быть такой милой после той волны ненависти, что я ощутил мгновение назад?

Глава 9. Пиратский налёт.

Пиратский корабль, казалось, просто летел по своим делам. Его курс не пересекался с круизным лайнером, если бы он шёл как сейчас, то они вовсе разминулись бы на десяток звёздных лиг, даже не увидев друг друга невооружённым глазом. Казалось, что они просто случайно оказались в одном районе бескрайнего космоса.

Казалось бы, если бы на курсе пиратского корабля была хоть одна планета, но нет, в этом, не столь плотном скоплении, курс пирата не имел ни одной звёздной системы ни в начале ни в конце своего курса, ни одной, что можно было бы увидеть в телескоп, по крайней мере.

Когда расстояние между кораблями сократилось до восьми лиг, пират резко отвернул в сторону, встав на курс перехвата. Корабли сближались медленно, неторопливо, но встреча была неминуема, скорость пиратского корабля была почти вдвое больше скорости летающего замка. Сомнения об их цели исчезли.

Прошло довольно много времени, прежде чем на круизном лайнере начали предпринимать хоть какие-то действия — расстояние между кораблями сократилось до четырёх лиг. Друг для друга они всё ещё были неотличимы от тусклой звезды, поэтому, возможно, пиратов просто раньше не видели, а может — до конца не верили, что бой неизбежен.

Вокруг огромного летающего замка, поверх едва различимой ажурной сеточки, удерживающей воздух вокруг корабля, начали возводиться куда более грубые психические конструкции. Толстые, рифлёные, их было видно даже невооружённым глазом, для простых людей они напоминали зеленоватое бутылочное стекло, да и благодаря их толщине теперь казалось, будто это не настоящий межзвёздный корабль, а просто собранный в бутылке замок. Но на самом деле, это был замок, готовый к осаде.

Пираты явно видели действия своей жертвы. Их корабль тоже поднял щиты. Их не было видно невооружённым взглядом, они не были столь монументальными, скорее они напоминали обволакивающую корабль плёнку, составленную из множества тонких и плоских многоугольников, наслоённых друг на друга как можно плотнее, чтобы не оставить ни одного просвета. И пока корабли сближались, пират непрерывно продолжал обрастать чешуйками, всё усложняя и усложняя защиту, всё больше и больше множа слои, при этом толщина росла довольно медленно, в момент, когда прозвучал первый выстрел, защита пирата всё ещё была в десятки раз тоньше защиты круизного лайнера.

Да, бой начался с самого настоящего выстрела — на двух поворотных башнях на носу и одной на корме пиратского крейсера были установлены по спаренному орудию огромного калибра, снаряд из которых разгоняли газы, образующиеся при мгновенном сгорании химической взрывчатки. Учитывая калибр, грохот при стрельбе должен был стоять знатный, но в космосе звук не распространяется. Шесть чугунных цилиндров беззвучно покинули стволы орудия и на огромной скорости устремились к "бутылке" щита круизного лайнера, чтобы взорваться и разметать осколки по его поверхности.

Через небольшую щель в толстенном бутылочном стекле щита вырвался узкий и плоский луч света, чиркнувший по многослойной чешуйчатой броне пиратского корабля — рулевой успел отвернуть и почти увёл корабль от удара. Световой луч отщепил от щита больше сотни чешуек, но и только. Похудевший в этом месте чешуйчатый щит тут же принялся нарастать всё новыми и новыми чешуйками, восстанавливая слои, а пиратский корабль повернулся вокруг своей оси, подставляя противнику борт с нетронутым щитом.

С удивительной для таких тяжёлых конструкций скоростью провернулись орудийные башни и дали ещё один синхронный залп. На этот раз снаряды попали гораздо кучнее — вместо множества разрывов на броне создалось впечатление одного, более мощного взрыва, но стоило дыму рассеяться и стало очевидно, что никакого особого ущерба защита круизного лайнера не понесла, если не считать нескольких едва заметных неровных выбоин.

Неожиданно задрав нос, пирату удалось увернуться от ещё одного луча с борта круизного лайнера и сразу же артиллерийские орудия дали ещё один залп, но следующий луч впился в его броню прямо над носовой орудийной башней. Вгрызшись в чешуйки, луч, казалось, пробил щит насквозь, множество тончайших пластин взметнулись в пространство, хаотично вращаясь... Но энергия выстрела просто рассеялась между слоями. Энергия тратилась не преодоление каждой из сотен чешуек, и, хотя попадание было прямым, каждая из множества чешуек была к лучу под новым углом, превращая прямое попадание в хоть чуть-чуть, но касательное. Несколько сотен чешуек, выброшенные энергией удара луча об щит тоже не просто так разлетелись в пространстве, они мгновенно сменили траекторию и встали на пути луча, сгорая в потоке, но рассеивая и перенаправляя энергию. Луч преодолел лишь треть щита в глубину, где рассыпался на множество солнечных бликов, заскользивших по множеству пластин брони, превращая невидимую прежде защиту в прекрасный многоцветный калейдоскоп, волной разбежавшийся от точки попадания. И сразу же артиллерия дала ещё один залп, попадая точно туда же, куда и в прошлый раз.

Огромный пират описал изящную косую петлю, что казалось невероятным для корабля такого размера, и очередной луч прошёл мимо.

Пиратский рулевой успевал заметить, как в монолитной броне круизного лайнера раскрывалась щель для очередного лазерного залпа, и тут же бросал свой корабль в очередной головокружительный манёвр, приноравливаясь к манере стрельбы своего противника и всё чаще и чаще избегая попаданий. В свою очередь канониры летающего замка видели лишь невероятно огромное количество тончайших чешуек, непрерывно двигающихся и крутящихся, лишь на мгновения вставая перпендикулярно стволам орудий и тут же вновь продолжая свой бесконечный бег, словно пиратский корабль был окружён не щитом, а бесконечным роем бабочек. Немногочисленные удачные попадания редко пробивали щит пирата больше чем наполовину, и пробоина тут же затягивалась окружающими её чешуйками, при том, что всё новые и новые продолжали нарастать непрерывно. Тем удивительнее было то, что подобную сложную и динамичную защиту держал лишь один разум. Держал уверенно, спокойно, лишь едва начиная уставать. Впрочем, защитники круизного лайнера уставать ещё не начали, они действовали синхронно, слаженно, и уверенно держали весь урон, наносимый монументальной броне артиллерийскими орудиями. Немногочисленные повреждения не так быстро, но затягивались с достаточной скоростью, чтобы броня не успевала проседать. Противостояние, казалось, будет длиться бесконечно.