Прикрыться могуществом своей страны я не решился. Нет ведь её здесь. Один я тут, несчастный, без какой-либо поддержки и надежды. Не на кого и на что надеяться и ссылаться. Да и опасно это — пускать пыль в глаза другим. Ведь потом всё могло выйти мне боком. А так, несчастный беженец, и что взять с него? Ничего не знает, ничего не видел, ничего не умеет.
Хоть я и сильно рисковал, но, похоже, всё же граф и компания нуждались в моей неожиданной даже для самого себя способности чувствовать врагов. Вот так и шли мы на юг по дикой степи, чередуя бешеные скачки и черепашьи шаги, остерегаясь каждого шороха и любого человека, вооруженного или безоружного, взрослого или ребенка, преодолевая все природные преграды и человеческие заслоны. И, похоже, это у нас получалось удачно.
А ещё время от времени я видел странные сны. Словно вокруг меня в странном хороводе кружились и кружились разноцветные полоски и шарики. Они так манили к себе, что хотелось схватить их и прижать к себе. Но, я всё же остерегался трогать их, помня прежний сон, когда красный шарик обжёг меня своей яростью, а темно-красная полоска вовсе ударила электрическим током. Но в очередной раз я не выдержал и всё-таки притронулся совсем к малюсенькому огненному шарику, нежно так, ласково. И он мне, чудно, нежданно ответил теплом и чувством радости оттого, что словно, наконец, нашлась родственная душа. И этот шарик, совсем как синий в тот прежний раз, почему-то и незаметно когда покинувший меня, так же удобно разместился в моей ладошке и вовсе не собирался покидать меня. Его тепло грело меня и вселяло в меня спокойствие. Опять же нежданно для самого себя, уже другой рукой я даже как-то нагло схватился за темно-красную полоску. И она призывно ответила мне, словно змея обвившись меж моими пальцами. Ну и что, я совсем не боялся этой шустрой и яркой змейки, время от времени как-то странно и яростно пульсирующей, и то сжимающейся, то мгновенно расширяющейся, и готовой к мгновенному прыжку по первому же моему желанию.
С каждым моим сном этот шарик и полоска всё увеличивались и увеличивались. И я совсем не боялся такого разноцветного облака, кружащегося вокруг себя. Мне хотелось потрогать и другие цвета, но что-то во мне предупреждало, что пока рано заниматься этим. Как говорится, всему своё время.
Мне очень сильно нравились мои сны, и хотелось почаще предаться им. Но жестокая действительность заставляла не отвлекаться на такие мелочи, и практически всё время мне, как и другим моим спутникам, приходилось бороться за свою жизнь средь бескрайней степи. Вот такая вот странная компания, состоявшая из одного зрелого имперского аристократа со своим молодым сыном и шести его воинов лет под тридцать, а может быть, и чуть старше, и опять же одного несчастного и невезучего попаданца из далекой Земли, тоже не очень молодого и совсем не благородного происхождения. И вот мы, по воле богов очутившиеся вместе, следовали по этой широкой и безжалостной к нам степи навстречу своей судьбе, навстречу новым лишениям и испытаниям. Вполне может быть, что конкретно я шёл навстречу подвигам и славе?
* * *
Глава 07.
Круче не бывает...
После пары заходов светила путешествия на восток его отец предложил идти уже на юг, и Коста с этим согласился. Ринвар всё же не так уютно чувствовал себя в степи. Ему постоянно хотелось быстрее ускакать куда-нибудь в лес. Воины отца по подсказке Косты уже сумели без всяких потерь с их стороны уничтожить несколько дежурных разъездов степняков, неосмотрительно попавших в засаду имперцев, а также и их засады, выставленные в бескрайней степи как раз на пути группы. Как сказал отец, осталось совсем немного до Великой реки Дэлинэ. А там уже какая-нибудь переправа, Пограничные баронства, Вересковое королевство, и, наконец, Империя и дом. Но он сильно ошибался. Еще целых четыре захода светила бешеной скачки по степи под конец измотали всех. И только когда, наконец, удалось перевалить через приречные невысокие горы и холмы, стало ясно, что до цели осталось совсем немного. Всем сразу стало легче и веселее. Трудный путь казался уже не таким трудным, а степняки стали менее опасными.
Скучать не приходилось. Бесконечное напряжение сильно действовало на всех. Спасали разговоры — с отцом, с воинами, с Костой. Хотя, кроме отца и него, больше никто с чужаком особо и не общался. А Коста оказался очень интересным собеседником. Он сказал, что в их далекой северной стране могут делать такие интересные вещи, что было удивительно, как еще имперские ученые про это не узнали. Оказалось, что его страна очень далека от Таласской иперии, и он только случайно, убегая от преследований за свои убеждения, попал в руки степняков. Правда, за какие убеждения, не открыл.
— Коста, у Вас что, белых магов преследуют?
— Извините, Ринвар, каких белых магов? У нас дома нет белых магов. Есть только специалисты, владеющие разными технологиями.
— Это что, такие специальные маги технологий?
— Ну, вроде, да.
Коста так и не признался, что владеет белой магией, как думали отец и сам Ринвар. Не зря же тот юный шаман сказал, что чует следы белой магии. А что тогда чужак сделал с воином? Ведь того явно отбросило так далеко только от магии. Но, Коста так и не сказал, что он маг. И при этом старался держаться немножко в стороне от всех. Да и все и так без напоминания об этом чуяли какую-то непонятную опасность, исходящую от Косты, и сами без причины не старались приближаться к нему. Это никак не мешало вести интересные беседы. И еще чужеземец рассказал, какие вещи могут делать у них. Например, самобеглые повозки с особой магией. Или железные корабли на воде, только очень большие. Оружие, стрелявшее железными шариками, отчего люди меньше стали использовать мечи и луки. А еще его интересовали воинские умения Ринвара и других остальных воинов. Отец посоветовал не препятствовать, и в короткие перерывы между скачками, если хватало сил, Коста изучал приемы схваток мечами, пробовал стрелять из лука или применять короткие копья степняков. Кстати сказать, что-то у него и неплохо получалось. А вот, как поняли все его спутники, драться руками или кидаться с ножом Коста умел намного лучше, чем воины. Когда он показывал некоторые приемы борьбы или упражнялся с ножом или кинжалом, остальные только смотрели и качали головами. К сожалению, ни сам Ринвар, ни его отец этим воинским искусством были мало знакомы, так как в Империи оно было применяемо только простолюдинами.
Слава Всевышнему, скоро все кончится. И Ринвар, наконец, обнимет свою прекрасную Камиллу, и может быть, зажмет ее в каком-нибудь потайном углу покрепче. После того, как закончится эта странная поездка, Ринвар, сын графа Инвара Макенского, мечтал заявиться в какой-нибудь кабачок в столице Империи Талассе со своими друзьями и напиться до бесчувствия. Как же ему надоело это бесконечное напряжение, ожидание того, что вот-вот из-за очередного холма появится разъезд степняков, и, наконец, нашпигует их стрелами. Но слава Всевышнему Алгуру, пока все обходилось. И, прежде всего, несомненно, благодаря удивительным способностям Косты. Всё же не оставляли их своим покровительством неведомые боги удачи и везения.
*
Как сообщили стражники, около городка ненадолго остановился рабский караван. Коменданту пограничной крепости Дэлин Речной сэру Персивилю Далбарскому так хотелось прикупить какую-нибудь прелестную рабыню, но, к сожалению, у него на это не было достаточно денег. Слишком мал был городок, и низко жалование, положенное ему бароном, что денег на нужды чуть уменьшившегося семейства вечно не хватало. Выручало только то, что крепость располагалось на кратчайшем торговом пути между южными странами и степными племенами, точнее, одним из них, а именно Великим племенем Шэн-гэ, и принудительное покровительство разным торговцам хоть немного пополняло кошелек коменданта. Но все равно, даже этих неплохих доходов было явно недостаточно для покупки дорогих и прелестных рабов. Мало того, их приходилось еще и скрывать и от семейства, и самое главное, от секретаря казначейства Алькано и, что еще хуже и неприятнее, от ненасытного святого отца Юллиана. Наслаждать же взор и свою плоть коменданту хотелось именно хорошим товаром.
Но все же, он решился посетить этот караван, и потом долго сожалел о своем решении. Не из-за того, что товар там был плохой, а из-за того, что хозяином каравана оказался прижимистый работорговец из Верескового королевства Кальдерус из Вереска, человек жесткий и известный в своих кругах. И наемники у него оказались преимущественно его же земляками. Как назло, глава Гильдии наемников Фрацек, сам тоже уроженец Верескового королевства, тоже оказался там. Слов нет, товар у работорговца оказался отменным. Рабыни были как на подбор, имелись даже вполне прелестные мальчики, но, к сожалению, цены кусались, и ужасно. Коменданту крепости особенно понравились парочка красавиц из Саларской империи с именами Мириан и Пеллия и мальчик Салаир вполне благородной наружности уже из Таласской империи, но стоили они очень и очень дорого. Стражник, посланный сэром Персивилем, вернулся ни с чем. Уступить хоть немного, а фактически почти что наполовину, из уважения к коменданту крепости, возле которого караван остановился и практически пользовался его же защитой, работорговец категорически отказался. Свидетелем при этом разговоре, как ни унизительно это было для сэра Персиваля, являлся Фрацек. Подавив свою злобу на прижимистого работорговца, комендант удалился в крепость.
Подловить бы этого Кальдеруса где-нибудь подальше от Дэлина Речного! В другой ситуации сэр Персивиль так бы и сделал, но, к сожалению, ходили слухи, что к югу от крепости на охоте был замечен сам милорд Альбано ин Дэлинор Южный. И владетель мог явиться в городок в любое время, что в случае отсутствия коменданта на своем месте без уважительной причины грозило немалыми неприятностями. Можно было взять и немедленно переправиться на другой берег Великой реки Дэлинэ и там перехватить работорговца, но без предварительной разведки соваться в земли, принадлежащие степнякам, тоже являлось опасным. Наверняка они могли ждать этого Кальдеруса в условленном месте, что грозило уже пограничными военными действиями. Так что, скрепя сердце, приходилось отпускать работорговца во все стороны. Но это только пока. Вот когда он пойдет в обратную сторону, то уже гораздо проще ограбить его и просто ссылаться уже на разбойников, которых в лесистых холмах между Кирасом и Южным Дэлинором было и так достаточно.
Поэтому срочное сообщение стражника об уходе рабского каравана из крепости, доложенное ему сразу же после восхода светила, сэр Персивиль Далбарский воспринял достаточно спокойно. Пусть этот проклятый работорговец Кальдерус из Вереска уйдёт и даже спокойно переправится на другой берег Великой реки Дэлинэ. Если его там никто не ограбит и не убьёт, то он все равно вернётся обратно. Вот тогда небольшой отряд опытных воинов, уже вышедший на большую дорогу, возьмет своё, заслуженное и поделится со своим комендантом.
*
Как ни старались мы оторваться от погони, но она всё равно нас догнала. Со слов графа Инвара, до реки оставалось совсем немного. Последний переход, и считай, мы спасены. Если сразу сумеем найти переправу, конечно.
Орда степняков вывалилась из лощины и выбралась на ровную степь. Если они нас поймают, то после всего, что мы натворили, нам пощады ждать не приходится. Как рассказывал граф Инвар, сдирание кожи одно из их любимых занятий. И ведь всё это совсем не со зла. Всё, однако, проще и делается согласно их древним поверьям. диким и ужасным. Если содрать с врага кожу, если удастся, и живьем, съесть его мозги, сердце и печень, особенно достойного уважения своей доблестью противника, то вся его сила, ум и отвага переходят тем, кто его съел. Вот так всё просто и понятно. Вот такие странные древние поверья и обычаи. Но лично мне умереть в таких ужасных муках совсем не хочется. Правда, оказывается, есть ещё способ остаться в живых. Поцеловать три раза обувь врага, который тебя захватил, и тем самым стать его рабом. Со всеми его правами и обязанностями. Правда, прав у раба как раз то и нет. Раб — это уже не человек, а вещь, имущество, притом, не самое ценное, принадлежащее хозяину. Нет уж, и рабом стать мне как-то не хочется. Участь бесправного и бессловесного раба меня совсем не прельщает. Есть что-то во мне такое непокорное. Могу сорваться и наделать себе много бед. Но, в обычае у степняков, оказывается, есть и такое наказание, как скармливать нерадивого раба собакам. И те такое блюдо с удовольствием скушают. Нет уж, как-нибудь умереть так, чтобы не видеть, как с тебя сдирают кожу, съедают твои мозги, сердце и печень. Неподъемная злость вскипала в моей душе, поднималась наверх и просилась наружу. И еще, ужасно так чесались ладони. Неизвестно откуда пришло знание, что я еще могу постоять за себя и своих друзей. Тьфу ты, прямо как в развалинах! Там кто-то нашептал мне в бреду, что разбудит мою Силу. А здесь у меня в голове появилась назойливая мысль и все время так беспрерывно сверлила и сверлила, что надо бы остановиться и рискнуть, и уже применить свою Силу. Как это остановиться? Это же верная смерть! И как применить свою Силу? Я же не знаю! Нет, надо всего лишь просто поверить в себя и вызвать Ее! И не надо бояться! Мол, все получится!
Нет, не всё ещё потеряно на этом белом свете. Есть ещё порох в пороховнице, и есть силы кинуть его во врага.
Лошадка моя неслась во всю прыть. Рядом и чуть впереди скакали граф Инвар и его люди. Получается, я вместе с графом немного отстали. Скоро степняки нас нагонят, и придет конец. Приплыли, называется! Ну, ничего. Перед смертью не надышишься! Помирать, так с музыкой! Сделаем, как велит мне моя дурная башка!
Я с тупой обреченностью потянулся за поводья, останавливая свою лошадку. Ещё раз повторяюсь, перед смертью не надышишься. Даже если скакать дальше, степняки всё равно нас догонят. А так, пока есть шанс, и мы поборемся. Эх, выручай меня, боже. Если и есть она, эта магия, так дай же мне эту волшебную Силу, и позволь применить её по врагам, что несут мне и моим спутникам жестокую смерть. Если же нет, то пусть меня покарает справедливая кара и скорый суд степняков за все мои прегрешения, настоящие и мнимые!
Вдруг мне вспомнились мои странные сны. А что, если эти шарики и полоски и есть та самая непонятная Сила? Если это так, то они же со мной. Значит, у меня уже есть эта непонятная едрическая Сила? Откуда-то пришло ощущение, что она в эти последние дни путешествия по степи всегда была в моих ладонях. Ведь у меня есть и красный шарик, и темно-красная змейка. И они только и ждут моего желания, что с яростью ринуться навстречу моим врагам!
Моя лошадка остановилась. Она тяжело дышала. Видно, держалась из последних сил. Ну, ничего. Держись, моя милая! Мы пока дальше скакать не будем. А сейчас сделаем вот что! Даже не осознавая, что же делаю, я вытянул руки вперед ладошками вверх и представил, что там зажигается огонь, совсем как в очаге или в костре. Ну, после спички или зажигалки. Чиркнул, щёлкнул, и готово! И чудо, на моих ладонях и там и там затрепетали язычки пламени, совсем маленькие. Но они росли с ужасающей скоростью, как говорится, не по часам и минутам, а даже по секундам, и скоро превратились в вполне не хилые шарики, а скорее всего, даже в небольшие красные мячики. Как мне хотелось создать что-то более мощное и ужасное! Но...
