— Так вот почему вы бежите из города, Исунаги-сан. Вы боитесь, что этот... ммм... преподаватель кендзюцу под пытками выдаст вас Йоахиму Рунну?
— Вы держите меня за дилетанта, друг мой? — усмехнулся антиквар. — Кимамото Таро не знал ни моего имени, ни моего лица. Я общался с ним через посредника. Короче говоря, меня не раскрывали. Я — все еще действующий агент. И из города я не бегу, а всего лишь уезжаю на пару недель в свое загородное имение. На всякий случай.
— Зачем?
— Когда вы внезапно возникли, Хатаке-сан, я решил, что вы явились за моей жизнью.
— За вашей жизнью?! С какой стати?
Антиквар помялся и отвел взгляд.
— Мне кажется, меня подставили. А я, подобно распоследнему кретину, клюнул на приманку и совершил ужасную ошибку...
— Исунаги-сан! Хватит ходить вокруг да около! Выкладывайте, что у вас там!
— Вы не читали утренних газет?
— Нет. Я вообще редко читаю газеты. А в чем дело?
Исунаги порылся в портфеле и протянул Какаши свернутую газету, датированную сегодняшним числом. Ну, правильно, утренняя, свежая. Еще краской пахнет. Хатаке, недоумевая, глянул на передовицу, украшенную четырьмя цветными фотопортретами...
Похоже, сюрпризы сегодня только начинались.
* * *
Наруто вел себя нормально, если, конечно, его обычное поведение можно считать нормальным. Большую часть времени спал, а остаток тратил на свою обычную дурацкую болтовню и беспрерывные жалобы на вынужденное бездействие. Девятихвостый выжидал, не пытаясь взять контроль над сознанием и эмоциями генина, как то случилось в Каваго. Сакура все еще чувствовала слабые эманации красной чакры, сочащейся из язвы на его левой руке, но день ото дня они становились все менее и менее ощутимы, так, что можно было бы подумать, словно она зарастает.
Но она не зарастала. Кажется, язва напротив — чуть-чуть увеличилась (или встревоженной девушке это только показалось?), ее края стали рваными и неровными, похожими на отслаивающуюся от дерева старую кору.
— Как твое самочувствие, Наруто? — раз в день Сакура осматривала его под предлогом смены бинтов. Нужды в том не было, ведь она сама же и затянула раны генина медицинскими техниками. Настоящей целью осмотра была, разумеется, язва. Ямато с Саем, похоже, все понимали, но тактично молчали, а Наруто... ему откровенно нравилось, когда до его тела дотрагивались тонкие пальчики куноити.
— Отлично, Сакура-чан!
— Сиди, не дергайся. Мешаешь мне работать.
В первые сутки морского путешествия Сакура также заживила наспех зашитую рубленую рану на плече капитана, уродливый разрез на саевом бедре, а себе залечила глубокую царапину на правом боку и свела опухоль от ушибленной челюсти. Эти процедуры потребовали огромных затрат чакры, и остальные три дня куноити почти целиком проспала, восстанавливая силы.
Как только Наруто ушел после очередной 'перевязки', к девушке подсел Сай.
— Сакура, могу я спросить тебя кое о чем?
— Спросить — можешь. Но если это очередной твой идиотский вопрос, лучше не начинай. Я так вымоталась, что у меня даже нет сил дать тебе по морде.
Сай невинно улыбнулся. Как раз 'идиотский вопрос' он и собирался задать.
— На следующее утро после нашего первого боя в Каваго, когда тебя едва не разорвал Наруто, ты выглядела испуганной. Затем, после того, как мы разыскали его в городских трущобах, у проститутки, ты притворялась спокойной, но в действительности была взбешена. А сейчас ты проявляешь к нему внимание и заботу. Такая быстрая смена отношений всего за несколько дней. Я... еще не очень хорошо разбираюсь в людях... особенно в женщинах, но это... эмм... разве не неестественно?
— Слушай, Сай, — Сакура скидала остатки бинтов в принесенную Окатой сумку с медикаментами, — это не твое дело. Отстань.
Каллиграф кивнул и послушно отвалил, оставив куноити одну. Ну как объяснить ему свою тревогу за Наруто? Как дать ему понять, что такое высвободившийся кьуби? Не для Края Огня — там и так ясно, Лис спит и видит разрушенную до основания Коноху. А для нее, для Сакуры. Потеряв родную Деревню, девушка, наверное, сошла бы с ума от горя, но это ничто по сравнению с утратой Наруто. Он — единственная ниточка, связывающая ее с прошлым и единственный путь, по которому она идет в будущее. Наруто — часть ее сердца. Что она станет делать без него?
— Эй, ты, светловолосый! Я тебе говорю! — подал голос их пленник. Мальчика давно освободили от веревок, чтобы связанные конечности не отекли, но радоваться этому он не спешил. Понимал — бежать с корабля в открытом море ему некуда. Да и не уйти ему от звена ниндзя.
Наруто, на удивление, никак не прореагировал на реплику Хикавы, улегся меж двумя ящиками с явным намерением вздремнуть. Неужто наконец-то повзрослел? Малец, впрочем, тоже не стал топать ногами и кричать, спокойно встал с тюка, кой оседлал на манер лошади, и подошел к генину сам.
— Твои друзья называли тебя Наруто.
— Называли. И знаешь что? — синоби приоткрыл один глаз. — Они имеют на это право, потому что это мое имя. Какие-то проблемы?
Да не, нихрена он не повзрослел...
— А ты... случайно не Узумаки Наруто?
— Ого! — генин раздумал спать. — Я что, так известен?
— Нечего радоваться, Наруто, — сказал Сай, — чем шире слава синоби, тем сложней ему выполнять тайные миссии.
— Зато, — кривясь от боли в груди ответил Ямато, — ему легче выполнять миссии силовые. Враг будет разбегаться при его появлении.
— Странно слышать такое от члена чокнутой на секретности ANBU.
— Ни слова об ANBU в присутствии посторонних, Наруто!
Но мальчику на ANBU было начхать, он вцепился в руку Наруто и затряс ее с таким возбуждением, что тот опешил.
— Покусай меня тэнгу! В рот мне ноги! Настоящий Узумаки Наруто! Во плоти!
Куноити сперва думала: стебается мальчишка над Наруто, гнет комедию. Так ведь нет, его восхищение было неподдельным!
— Погоди, парень, не трещи! Где ты обо мне слышал?
— Так о тебе же в учебниках новейшей истории написано!
Сакура, жевавшая бутерброд с сыром, поперхнулась и закашлялась, Ямато нахмурился, у самого Наруто рожа сделалась такая просветленная, будто ему мозги вынули, а вместо них шикамаровские вставили.
Ну, об этом оставалось только мечтать...
— Вот вам доказательство, — вставил Сай равнодушно, — что для Наруто нет ничего невозможного.
— Да я правду говорю, — не унимался Хикава, — Узумаки Наруто, в честь которого назвали знаменитый мост, соединяющий Край Огня и Край Волн. Почетный гражданин Края Снега и еще двух небольших стран, коим оказал неоценимую помощь в утверждении законной власти.
— Есть такое, — засмущался генин, — но я же не один все это сделал...
'Плохо, — подумала Сакура, — очень плохо! Цунаде-сама не устает повторять: все касающееся дзинчурики имеет гриф совершенно секретно'.
— А разве сыновей даймё теперь учат истории по обычным учебникам? — поинтересовался Ямато.
— Почему нет? — раздувшийся от собственной значимости Наруто вскарабкался на ящик и взирал на всех свысока. — История-то для всех одинаковая: и для даймё и для нищего.
— Ну не скажи, — не согласился с ним капитан, — прошлое порою еще менее предсказуемо, чем будущее. Каждая страна коверкает историю как ей выгодно (наш Край Огня не исключение) и учит своих детей той 'правде', которую сочтет нужной.
— Ты прав, наемник, — серьезно кивнул мальчик, — весь Восток пропитан ложью. И это мне не нравится.
— Вопрос в том, как воспринимать ложь. Если задуматься, то в ней нет ничего предосудительного, ибо человек не может жить, всегда говоря одну лишь правду. А для некоторых ложь — уже сама по себе является средством к существованию. Лгут торговцы, расхваливая свой товар, лгут агитаторы, лгут дипломаты и политики. Мы, ниндзя, тоже лицемерим, скрываясь под масками других людей. Да и правители тоже не могут обойтись безо лжи. Тебе ли этого не знать?
— Знаю, отлично знаю, — Хикава зло уставился на Ямато, — но мне-то теперь какая разница?
— Да ну, брось, мы же не живодеры. То, что наши личности были раскрыты, конечно, усугубит возникший кризис, но ты в любом случае уже у нас в руках. Как только Край Рек согласится на снижение таможенных пошлин... вкупе с еще несколькими условиями (а почему бы не воспользоваться случаем?), тебя тут же вернут отцу, и ты в положенный срок станешь даймё. Все останутся довольны и огласки не будет. Ложь — орудие власти, не так ли? Все просто.
— Ничего не просто! — окрысился пленник. — И вам это так с рук не сойдет! Йоахим Рунн отыщет вас и убьет!
— Этот Рунн, — вмешался в их разговор Наруто, — встретился с нами во дворце и не смог нам помешать. Он просто слабак. Твой отец болен и немощен, править нормально не может, вот и распустил слухи, будто Рунн нереально крут. Вроде замены себе нашел, пока ты не вырастешь. Вот дурень! Лучше бы он выбрал толкового синоби вместо чужеземца!
— 'Ложь — орудие власти'? Ха! Ложь — фундамент власти. Вы в этом еще убедитесь! Вы страшно ошибаетесь, недооценивая Йоахима Рунна!
Наруто фыркнул и спрыгнул с ящика.
— Что хотите думайте, а этот малой мне не по нраву. Он совсем не как десятилетний пацан разговаривает.
— А как должен разговаривать 'десятилетний пацан'? — хмуро переспросил Хикава. — Может, ты мне объяснишь, Узумаки Наруто? Или ты, капитан? Я ни разу в жизни не разговаривал со сверстником. Все, что мне известно, я получил от наставников и из книг.
Мальчику никто не ответил. Можно спорить с ним хоть до хрипоты, но смысла в том нету ни на полпальца: он в любом случае оставался их пленником. И их врагом.
* * *
Купца из Края Земли все звали просто: Оката. Для всех оставалось загадкой, настоящая ли это фамилия или псевдоним, ровно как и его имя. По правде сказать, никто об том и не любопытничал. Оката имел уже достаточно средств, чтобы купить собственную квартиру в торговой столице Востока — Каваго, но все еще маловато, чтобы слыть значимой фигурой на рынке. Торгаш среднего пошиба, каких море. Об его истинном лице — лице шпиона Огня — были осведомлены всего несколько человек и все они, как и он сам, служили Конохе.
Убедившись, что его товарищи, совершившие практически невозможное, похитившие сына Хикавы Гена прямо из дворца, благополучно устроились в трюме, он поднялся на мостик принадлежащего ему судна. Капитан рапортовал ему о готовности взять курс к берегам Края Огня. Оката велел ему следовать туда без промедления, не дожидаясь встречи с береговой охраной и флотом Края Рек. Быть может, им удастся проскочить. Быть может, даже без происшествий. Чем черт не шутит.
На протяжении четырех последующих дней он периодически спускался в трюм, навещая звено синоби. Его поражала отвага этих молодых людей, решившихся на столь рискованную миссию, и расчетливость их командира. Да, верно говорят, смелость города берет.
Особенно в сочетании с умом.
Хикава-младший держался неожиданно достойно для десятилетнего сопляка, не хныкал и не раскисал, на любое обращение к нему презрительно огрызался, на подначки не велся. Сразу видно, царевич. Только с блондинистым пареньком по имени Наруто у них возникло нечто вроде взаимопонимания, но это Окату не интересовало. Его задачей было доставить их на родину.
Утром четвертого дня его вызвали в радиорубку. 'Кровь', Хокаге-сама, время от времени посылала ему шифрованные приказы, которые корабельный радист, давным-давно завербованный Окатой, тотчас же расшифровывал и передавал ему.
— 'Немедленно пристаньте к берегу в порту Ки. Действую от имени 'Крови'. 'Волос' не информировать'. Это все, Оката-сан, — радист озабоченно повернулся к нему, стоило шпиону переступить порог рубки. — Передача велась откуда-то с материка, скорее всего, как раз из порта Ки.
— Провокация? — перед Окатой вырисовывался непростой выбор. Нет, ну можно, конечно, причалить, а вдруг там засада? Вдруг Йоахим Рунн откуда-то раздобыл шифры Конохи? И почему 'не информировать 'Волос'', то есть четверку ниндзя, отдыхающих в трюме его корабля?
— Навряд ли, — пожал плечами радист, — шифр правильный, да и условная подпись совпадает.
Оката задумался. Вроде все правильно: послание составлено как полагается и дает прямые и недвусмысленные указания... Надо сворачивать на Ки, но откуда это смутное чувство тревоги?
— Пристанем, — решил купец, — но будем готовы к подвоху.
* * *
— Вот так, — девушка с благозвучным именем Сакура закончила свою кропотливую работу и отпустила меня, уже начинающего проявлять признаки нетерпения.
Я движением головы перебросил на грудь длинную косу, которую мне только что заплела куноити. Волосы, перемазанные в грязи и мазуте, чище от этого не стали, но теперь, по крайней мере, не мешались и не цеплялись за все подряд в тесноте трюма. Не имея зеркала, я попытался мысленно представить себя со стороны, однако нарисованная воображением картина не впечатляла.
— Красавчик, красавчик, — угадал мои потуги Узумаки Наруто. Синоби знали, что перед ними я бессилен, и потому вели себя расслабленно и непринужденно. Осуществленная операция потребовала от них большого напряжения сил и нервов, и сейчас они старались на все сто процентов использовать возможность отдохнуть и перевести дух.
Я не обижался на них и не питал к ним ненависти. Толку то? Они просто воины, исполняющие приказ. Если кого и стоило ненавидеть, так это даймё Огня и Хокаге Конохи, замыслившие и исполнившие весь этот коварный план. Позже, переосмысливая свое поведение, я корил себя за неуместную детскость, но в тот миг... мне даже нравилось происходящее. Привычный мир, который я считал клеткой, неумолимым восхождением к постылому трону, рухнул в одночасье, был разломан на куски всего лишь четырьмя ниндзя. Да, они враги. Ну и что? Я был восхищен их авантюризмом! Похитить наследника Рек прямо из дворца, кишмя кишащего наемниками... кто бы подумал, что такое вообще возможно?! Я витал в облаках, пребывал в каком-то своем, выдуманном мире. Все это казалось мне занятным приключением, где моей жизни ничего не грозило. Так, будто кровь Хикав автоматически даровала мне абсолютную неприкосновенность. 'Я — заложник, ценней коего и быть не может! Они не посмеют меня и пальцем тронуть!' — думал я.
Каким же я был наивным глупцом!
Конечно, предательство наставника Кимамото взбесило меня не на шутку, да и то, что капитан Рунн со всей своей сворой ниндзя не сумел остановить этих четверых, не прибавляло мне оптимизма. Но надежды на вызволение я не терял. Йоахиму потребуется некоторое время, чтобы взять наш след, и все ж ни капли сомнения в неизбежности этого у меня не имелось. Узумаки Наруто может быть сколь угодно могуч, но и у Рунна тоже есть умелые ребята. К тому же, командир коноховцев лежал пластом, а второй боец, Сай, хромал при каждом шаге от ранения в ногу. Исход их новой встречи с людьми Йоахима был предсказуем и весьма печален для моих похитителей.
— Мы на этой миссии только и делаем, что плаваем на кораблях, — к исходу четвертого дня Узумаки, показавший себя вздорным и нетерпеливым, окончательно извелся от безделья. — Долго ли еще до Края Огня?
