Alyte

Вошел герцог и стало не до картонного листочка. Юноша спрятал приглашение за пояс. Начинается главное.

Сегодня Рандав VII разбирал тяжбы между наследниками. Дело графини Леоны рассматривалось первым. Еще бы! По масштабам владений и числу вассалов оно на долгие годы войдет в историю герцогства как крупнейшее.

Глашатай провозгласил, что бы истцы явились к его светлости. Первой вошла графиня. Если так можно выразиться...

Карлайн сжал зубы от возмущения за свою тупость. Она же встречала его всегда только сидя, а рядом стояли костыли! А он приписывал такую манеру надменности. Бестолковый лекарь, не кошку надо было лечить, а ее хозяйку!

Графиня медленно шла, опираясь больше на костыли, а не на ноги. Если правая еще как-то служила подпоркой, то на левую у хозяйки не было никакой надежды. Ее поддерживала знакомая молодая служанка. Графиня была одета в золотисто-зеленое платье фамильных цветов де Карфинд. Одежда была щедро украшена драгоценностями, а на шее находилась нитка дорогих гайворонских бриллиантов. Но, несмотря на все это изобилие, из-за сильного недуга и физической ущербности девушка выглядела не как богатая наследница обширного графства, а как бедная попрошайка. Когда она дошла до небольшого кресла напротив герцогского престола, ее лоб блестел от пота. Кресло было нарушением традиций. Небольшим. Рандав понимал, что графиня не выдержит на ногах даже небольшую аудиенцию и решил поступить по-рыцарски.

Она села и огляделась. И в этот миг их взгляды встретились: ее — твердый и прощальный, в котором уже не было надежды на будущее, а осталось только желание благородно уйти из жизни, его — решительный и влюбленный, он не позволит всяким прохиндеям издеваться над его любовью!

Он смутился и покраснел, отвел глаза. Графиня еле заметно усмехнулась. Юноша будет последним светлым воспоминанием в ее тюрьме.

Виконт в зримом противостоянии со своей кузиной вошел после упоминания его титула твердым уверенным шагом и остановился с другой стороны от трона. Смотрите, — как бы говорила его фигура, — кого вам лучше иметь — сильного мужчину в расцвете сил, который поведет многочисленное войско графства под герцогским знаменем, или слабенького инвалида, не умеющего и десять шагов самостоятельно пройти. И тем более, от этакого уродца нельзя ожидать наследников. А у него уже два сына!

Герцог с невозмутимым лицом встретил эту демонстрацию силы и уверенности.

— Графиня де Карфинд, — благожелательно произнес он положенные ритуалом слова, — собираетесь ли вы настаивать на своих правах наследовать графский титул и феод?

Герцог уже понимал, что будет. Платье фамильных цветов говорило о том, что старый граф Анри де Карфинд передал своей дочери сильный характер. Как жаль, что у него родился не сын!

— Да, ваша светлость! — твердо сказала Леона, подтверждая его мнение, — мы готовы до конца своих дней требовать соблюдения наших графских привилегий, дарованных нашему роду Ламодийскими герцогами и освященными богами. Только я — последний прямой потомок графов де Карфинд — могу носить на своей голову графскую корону!

— Виконт Таннер де Ластиар, — герцога трудно было упрекнуть в симпатиях к одной из сторон, настолько благожелателен и в то же время беспристрастен был его голос, — продолжаете ли вы настаивать на своих правах наследовать графский титул и феод?

— Да, ваша светлость! — торжественно провозгласил виконт, ничуть не сомневаясь в своей победе. Закон и традиции были на его стороне. А все остальные доводы гнездятся на кончике шпаги. — Как последний мужчина в роду де Карфинд, только я могу держать в своих руках древний родовой клинок и защищать поданных графства!

— Я прошу стряпчих разъяснить нам закон, — произнес Рандав очередную ритуальную фразу, — пусть они укажут границы прав и обязанностей претендентов, наших монарших привилегий, и пояснят, как это звучит в записанных традициях, данных нам богами.

Стряпчие только ожидали сигнала со стороны герцога. Один из них — рослый, седобородый, с правильными чертами лица, объявил:

— Генеалогическое древо, представленное обоими претендентами показывает, что графиня имеет больше прав. Она дочь последнего графа де Карфинд и его прямая наследница. Однако она женщина. Наши древние традиции, дарованные нам богами, говорят о том, что родственники с меньшими правами, но являющиеся мужчинами, имеют такие же привилегии наследования. Поэтому господин виконт равноправен графине. Закон же, опираясь на обычаи, гласит, что в случае равенства прав спор может решиться только судом богов — поединком.

Выслушав стряпчего, произнесшего известные всем слова, герцог провозгласил,

— Мы должны соблюдать законы и уважать традиции. — Он сделал паузу, спросил у присутствующих, — найдется ли из числа дворян желающий представить свою кандидатуру в опекуны графини де Карфинд и защитить ее честь и достоинство в поединке с виконтом де Ластиар?

Наступила тишина. Казалось, присутствующие даже дышать перестали. Виконт обвел надменным взглядом ряды придворных. Кто хочет обеспечить свои похороны сегодня, на крайний случай на завтра, может предложить себя в качестве трупного мяса. Он убьет его не больно.

Усмехаясь своим мыслям, Таннер едва не упустил нового поворота событий. Внезапно незнакомый, совсем еще юный дворянин протолкался сквозь передний ряд сановников и молча поклонился.

Карлайн внешне невозмутимо стоял, чувствуя, как на нем скрестились взгляды всех находящихся в зале. Ради такой минуты можно и умереть. Он выпятил грудь и положил руку на эфес шпаги, стараясь не смотреть в сторону графини де Карфинд.

Леона, понимавшая, что никто не выступит ей на помощь и глядевшая в зал сухим надменным взглядом, не верила, глядя на внезапно появившегося защитника. Он все-таки решился его защитить! Но на что он надеется? Или его впечатлил ее взгляд. Тогда он дурачок, которому надоело жить. Как он прекрасен, но беззащитен!

Виконт сжал зубы, глядя на возникшее препятствие. Парнишка еще очень юн. Если он убьет его, это плохо скажется на его репутации. Но он убьет его, поскольку хочет быть графом. Обычаи на его стороне и пусть потом местные дворяне лопочут о благородстве. Герцог будет вынужден признать произошедшее, а остальных он перебьет на поединках.

— Сьер Карлайн ибн Саади де Кафар, подтверждаете ли вы свое желание стать опекуном графине де Карфинд? — голос герцога по-прежнему был благожелательно беспристрастен. Он сам пустил карету под откос и оставалось лишь надеяться на милость богов и твердость руки мальчика.

— Да, ваша светлость! Мы желаем защищать и оберегать графиню де Карфинд до той поры, пока она не пожелает встать со своим избранником перед богами в свадебном обряде.

— Понимаете ли вы, что это означает немедленную дуэль с присутствующим здесь виконтом Таннером де Ластиар?

— Да, ваша светлость!

Герцог обратился к девушке:

— Леона де Карфинд графиня Моренд баронесса Леканд, согласны ли вы получить в опекуны сьера Карлайна де Кафар? В случае его победы только замужество или смерть смогут позволить вам отказаться от опекунства

— Да, ваша светлость! — не раздумывая, звонко подтвердила девушка. Своим согласием она обрекала его на смерть, но оставалась хрупкая надежда на помощь богов. Если же он... Она тоже умрет. Впрочем, в при проигрыше смерть обеспечена ей в любом случае.

Герцог хлопнул в ладоши. Зазвучали фанфары. Герцог торжественно объявил:

— Мы, герцог Ламодийский Рандав VII, утверждаем сьера Карлайна ибн Саади де Кафар пожизненным опекуном Леоны де Карфинд графини Моренд баронессы Леканд. Опекунство также прекращается в случае замужества графини.

Он подождал, пока замолкнут приветственные возгласы и спросил:

— Виконт Таннер де Ластиар, вы согласны с нашим приговором?

— Да, ваша светлость.

Герцог торжественно провозгласил:

— Соблюдая наши законы и почитая обычаи, мы объявляем о проведения суда богов — поединка на шпагах между виконтом де Ластиар и сьером де Кафар. Он состоится здесь, через полчаса. Следить за законностью боя будут приглашенные стряпчие, за честностью и благородством — назначенные мной дворяне. Все!

Глава 29

Сидя в кресле, Леона смотрела, как ее неожиданный опекун готовится к бою. Он снял камзол, поправил рубашку, проверил, легко ли выходит из ножен шпага. Боги, как же он еще молод! Неужели его убьют? А если отказаться от него? Пусть хоть он живет.

Глашатай, проверявший честен ли Карлайн — нет ли кольчуги, дополнительных клинков — словно подслушав ее мысль, тихо напомнил графине, что решения герцога уже не могут быть пересмотрены.

Девушка очнулась. Что это она, забыла о правилах? Теперь ей остается молить богов о счастливом окончании дуэли.

— Мне остается сожалеть, сьер, что я втравила вас в эту смертельную схватку, — печально сказала она подошедшему юноше, — надо было сдаться этому подлецу.

Карлайн удивился.

— О чем это вы, графиня?

— Таннер вас убьет. Вы хоть однажды участвовали в бою, малыш? — она позволила себе шалость.

А Карлайн нахмурился. Как он устал от своего возраста! Зло выговорил:

— Да, участвовал. И упреждая следующий вопрос — да! И еще не одного. Поверьте, я знаю, какой надо наносить удар, чтобы убить человека.

Леона посмотрела на него другим, более заинтересованным взглядом.

— Хоть я не настолько красива..., — она протянула руку для поцелуя. Карлайн неуклюже, но жарко поцеловал. Потом вытянула ленту из сложного расположения одежды, именуемого официальным платьем. Повязала ее на левую руку, сделав бант. Яркий знак, что она к нему неравнодушна.

Герцог, делая вид, что не видит, про себя довольно хмыкнул. Далеко же у них зашло! Де Кафар будет не просто драться на дуэли, он будет стремится обязательно убить своего соперника. Что и требовалось. Карлайн даст урок всем нахалам, стремящихся захватить владения в его герцогстве. А мальчик-то делает просто гигантские успехи! Он готов увидеть его в качества графа де Карфинд? Конечно, происхождение... м-да. Зато она знатна как десяток дворян. Лишь бы он победил.

Запели фанфары. Глашатай громко объявил:

— Суд богов начался. Виконт Таннер де Ластиар, претендент на графский престол, дерется с сьером Карлайном ибн Саади де Кафар, опекуном графини Леоны де Карфинд. Господа, на каких условиях вы предпочитаете участвовать в поединке.

— До смерти одного из нас, — жестко сказал виконт, хищно посмотрев на Карлайна.

— До смерти, — согласно кивнул юноша. Потуги соперника запугать почти рассмешили его. Эльфы пугали пострашнее, пытая пленных на глазах у осажденных защитников селения. Он усмехнулся и заявил: — виконт де Ластиар вы — негодяй, посягнувший на честь и жизнь беззащитной девушки. Я буду жесток с вами.

Таннер побледнел от злости. Мальчишка еще поучает его! Лазутчики сообщил, что герцог демонстративно произвел его в сержанты своей гвардии и сделал дворянином. Что же сегодня одним гвардейцем станет меньше!

— Ваша светлость, — обратился к герцогу глашатай, — противники считают, что только смерть одного из них позволит им примирится.

— Да будет так! — согласно кивнул герцог. Все это были замшелые традиции, которые давно бы пора отменить за ненадобностью. Но тут даже он, монарх, бессилен.

— Бой начинается! — торжественно провозгласил глашатай и торопливо отошел. Говорят, иногда дуэлянты, торопясь расправиться со своим соперником, убивали случайных людей, попавших под выпад клинка.

Виконт картинно обнажил шпагу, отбросил ножны и плавно, не меняя движения, нанес удар. Мальчишка, войдя в бой не менее красиво, легко его отбил. Виконт позволил себе озадачиться. Странно, он рассчитывал таким ударом, по крайней мере, ранить его, а при удаче — убить.

Карлайн кожей чувствовал, что его противник попытается сразу же переломить ситуацию в свою пользу. И потому поспешил занять оборонительную позицию, выставив шпагу. Так и есть, обнажая шпагу виконт неожиданно ударил. Мерзавец! Хотя использование разных хитростей было не запрещено, но дворянская честь требовала честного поединка. Впрочем, виконта накажут несколькими косыми взглядами и откажутся принимать в нескольких домах. И только. А наградой будет богатое графство.

Виконт совершил обманный винт и нанес удар. Карлайн, отбив его, не отступил, как требовала логика фехтования, для защиты открывшегося правого бока, а продолжил движение шпаги. Острие клинка вонзилось в левое плечо виконта.

Де Ластиар с проклятием отпрыгнул назад. На плече образовалось пятно крови, постепенно расширяющееся. В толпе окружающих, уже почти не сомневавшихся в исходе боя, возник гул. Большинство полагало его победу. И, как оказалось, немного поторопилось!

Глашатай потребовал тишины и поединок продолжился. Понимая, что время теперь работает против него — рано или поздно он обессилеет от потери крови — виконт обрушил на Карлайна град искусных ударов. Но проклятие, его противник держался!

Карлайну приходилось напрягать все силы для ударов. Все знания, все навыки, пришедшие с даром, вся ловкость молодого тела, натренированного в нелегкой пограничной жизни, уходили для отражения ударов противника. Пот лился градом, Карлайн чувствовал, что в таком темпе он выстоит уже не долго.

Но виконт сломался раньше. Кровь из раны залила все левую часть рубашки на груди. С кровью уходила сила. Он снизил натиск, понимая, что вскоре не только не сумеет продолжать бой, но и перестанет двигаться. Его движения стали более медленными и размашистыми.

Этого и ожидал Карлайн. Когда виконт в очередной раз после выпада, слишком отвел шпагу в сторону, юноша сделал шаг вперед и выбросил руку со шпагой. Сильный удар не только поразил горло, но и позволил клинку пробить шейный позвонок. Все было конечно!

Герцог первый нарушил тишину, глядя на лежащее на полу то, что раньше называлось виконтом Таннером де Ластиар.

— Воля богов свершилась в честном поединке! Леона де Карфинд, вы признаетесь графиней Моренд баронессой Леканд. Титул и владения остаются за вами под опекунством сьера Карлайна ибн Саади де Кафар. Аминь!

Глава 30

Четверка лошадей неутомимо влекла карету. Леона сидела напротив Карлайна и лукаво улыбалась. Подумать только, еще час назад она каменела от предчувствия печального будущего. И вот ее спаситель, ее герой сидит подле нее, весь красный от смущения.

— Какие покои хотел бы занять мой опекун? Весь замок в вашем распоряжении.

— Ваше сиятельство, я хотел бы остаться в прежнем жилье. У меня большая практика, да и травник под рукой..., — принялся объяснять Карлайн.

— Разумеется, — покладисто согласилась графиня, хотя опытное ухо уловило бы нотки досады, — но покои у вас должны быть. Не будете же вы мыкаться по нашему маленькому домику. И кстати зовите меня просто Леона. Мы отныне почти родственники.

Она постаралась улыбнуться как можно обольстительнее, Карлайн стеснительно улыбнулся. Сбылась его мечта, он рядом с ней и даже разговаривает с ней как с равной.

— Хорошо, ваша свет... Леона. Тогда называйте меня Карлайном, если вам это не очень затруднительно.