Перед отъездом парни не догадались сообщить мне ее имя, а сама она была не в состоянии этого сделать, и я называла ее просто бабуля МакЛауд. Так вот, у бабули МакЛауд была, по всей вероятности, какая-то разновидность рака на последней стадии. Ее плоть истощилась, а лицо морщилось от боли, даже когда она была без сознания, и нетрудно было заметить серость ее кожи.
Огонь потихоньку догорал, надо бы пошевелить его, да подбросить дров, но на моем колене лежала голова Джейми. Может, мне удастся, не потревожив его, достать полено? Сохраняя равновесие, я легонько оперлась на его плечо и, потянувшись, достала пальцами небольшой чурбачок. Зажав зубами нижнюю губу, я аккуратно вытащила его и, наклонившись, умудрилась засунуть в очаг, выбив облако искр и дыма из черно-красных угольков.
Джейми пошевелился под моей рукой и что-то невнятно пробормотал, но, когда я отправила полено в оживший огонь и снова откинулась на спинку стула, он вздохнул, повернулся и снова заснул.
Прислушиваясь, я взглянула на дверь, но не услышала ничего, кроме шума ветра в ветвях деревьев. 'Конечно, ты бы ничего и не услышала, — подумала я, — учитывая, что ждешь Йена Младшего'.
Он и Джейми по очереди ходили в дозор, прячась в деревьях выше сгоревших руин Большого Дома. Йен находился на улице уже больше двух часов и скоро должен был вернуться, чтобы поесть и отогреться у огня.
— Кто-то пытался убить белую свиноматку, — расстроенно объявил он за завтраком три дня назад.
— Что? — я передала ему миску каши, приправленной куском тающего масла и порцией меда. К счастью, мои бочонки меда и коробки с воском были в погребе, когда случился пожар. — Ты уверен?
Он кивнул, беря миску и с блаженством вдыхая струящийся аромат.
— Ага, у нее порез на боку. Неглубокий, он уже заживает, тетушка, — добавил он, кивнув мне, определенно полагая, что я буду рассматривать медицинское благополучие свиньи с тем же интересом, с каким рассматриваю здоровье всех остальных обитателей Риджа.
— О? Хорошо, — сказала я, хотя довольно мало могла бы сделать, если бы рана не заживала. Я могла — и делала это не раз — лечить лошадей, коров, коз, овец и даже, если случалось, кур, которые переставали нестись, но вот эта конкретная свинья была сама по себе.
При упоминании о свинье Эми Хиггинс перекрестилась.
— Скорее всего, это был медведь, — сказала она. — Больше никто не осмелится. Эйдан, слушай мне, что говорит мистер Йен! Не болтайся слишком далеко от дома и присматривай за братом на улице.
— Медведи зимой спят, мам, — сказал Эйдан рассеянно. Его внимание было приковано к новому волчку, вырезанному для него Бобби, его новоиспеченным отчимом: у Эйдана до сих пор не получалось крутить игрушку должным образом.
Сосредоточенно глядя на волчок, — его глаза почти сошлись к переносице, — он осторожно поставил вертушку на стол, затаил дыхание и, взявшись за веревочку, дернул. Волчок метнулся через стол, с резким звоном отскочил от банки с медом и на высокой скорости направился в молоко.
Йен протянул руку и в последний момент схватил игрушку. Дожевывая тост, он жестом попросил у Эйдана веревочку и снова намотал ее. Затем натренированным движением запястья отправил волчка прямо в центр стола. Эйдан следил за ним с открытым ртом, а потом нырнул под стол, когда, докатившись до края, игрушка упала.
— Нет, это было не животное, — сказал Йен, наконец, проглотив еду. — Это был явный разрез. Кто-то напал на нее с ножом или мечом.
Джейми оторвал взгляд от подгорелого тоста, который рассматривал.
— Ты нашел его тело?
Йен коротко ухмыльнулся, но покачал головой.
— Не-а, если свинья его и убила, она съела труп... и я не обнаружил никаких останков.
— Свиньи — неряшливые едоки, — заметил Джейми. Он-таки откусил пережаренный кусочек, поморщился, но все равно сжевал его.
— Думаете, это индейцы? — спросил Бобби. Маленький Орри пытался сползти с его колен, и новоявленный отчим послушно усадил его в любимое местечко под столом.
Джейми и Йен обменялись взглядами, и я почувствовала легкое шевеление волос на затылке.
— Нет, — ответил Йен. — Все живущие рядом чероки ее отлично знают и ни за что к ней не притронутся. Они считают ее демоном, ага?
— А индейцы, приходящие с севера, вооружены стрелами или томагавками, — закончил Джейми.
— Вы уверены, что это была не пантера? — с сомнением спросила Эми. — Они ведь охотятся зимой, нет?
— Охотятся, — уверил ее Джейми. — Вчера я видел кошачьи следы вверх по Зеленому Ручью. Эй, там, вы меня слышите? — он нагнулся, обращаясь к мальчишкам под столом. — Будьте осторожны, понятно? Но, нет, — добавил он, выпрямляясь. — Думаю, Йен знает разницу между следами от когтей и порезом ножа, — он посмотрел на Йена, который только из вежливости не закатил глаза и, ограничившись кивком головы, неотрывно и с сомнением смотрел на корзинку с тостами.
Никто не предложил версию о том, что напасть на белую свиноматку мог кто-либо из обитателей Риджа или Браунсвилля. Местные пресвитерианцы могли в глаза не видеть чероки или любое другое мистическое существо, имеющее название, но они решительно соглашались с тем, что нрав у свиньи демонический.
Я лично была уверена, что они правы. Это создание умудрилось невредимым пережить даже пожар в Большом Доме, появившись из своей берлоги под фундаментом с фонтаном рассыпающихся вокруг обгоревших деревяшек. А за нею следовал недавний выводок подросших поросят.
— Моби Дик! ('Моби Дик, или Белый кит', 1851 — роман Германа Мелвилла о китобойном судне и белом ките, который уничтожил корабль, сам оставшись невредимым. — прим. пер.) — вдохновенно произнесла я вслух.
Издав удивленный 'уофф?', Ролло поднял голову, посмотрел на меня своими желтыми глазами и, вздохнув, снова положил морду на лапы.
— Что за член?.. (здесь игра слов: dick — мужской член (сленг.). — прим. пер.) — спросил Джейми сонно. Он сел, кряхтя и потягиваясь, потом потер рукой лицо и заморгал, глядя на меня.
— Я просто думала о том, кого напоминает мне белая свиноматка, — объяснила я. — Долго рассказывать. Это кит, я расскажу тебе завтра.
— Если я доживу, — сказал он, зевая так, что чуть не вывихнул челюсть. — Где виски?.. Или оно тебе нужно для этой бедной женщины? — он кивнул в сторону завернутой в одеяло бабули МакЛауд.
— Пока нет. Держи, — я наклонилась и, порывшись в корзинке под моим стулом, достала закупоренную бутылку.
Он вытащил пробку и выпил, румянец постепенно возвращался на его лицо. Поскольку последние дни Джейми то охотился, то рубил деревья, а половину ночей болтался в замерзшем лесу, то даже его огромная жизнестойкость начинала давать слабину.
— Как долго вы еще будете продолжать? — спросила я тихим голосом, чтобы не разбудить Хиггинсов — Бобби, Эми, двух мальчишек, и двух золовок Эми от первого брака, которые приехали на свадьбу, случившуюся несколькими днями раньше. Они прибыли в компании пятерых детей, которые были не старше десяти лет, и все спали в маленькой спальне.
Когда уехали парни МакЛауд, это несколько облегчило ситуацию, но учитывая, что были еще мы с Джейми, Йен, пес Йена Ролло и старая женщина, спящая на полу в главной комнате, а также лежащие возле стен пожитки, которые нам удалось спасти из-под руин дома, то у меня иногда случались приступы клаустрофобии. Неудивительно, что Джейми и Йен патрулировали лес — как из убежденности, что там кто-то есть, так и из-за желания вдохнуть воздуха.
— Недолго, — уверил он меня, слегка содрогнувшись от большого обжигающего глотка виски. — Если мы не найдем никого сегодня, то... — он замолчал, его голова внезапно повернулась в сторону двери.
Я ничего не слышала, но увидела, как двинулась щеколда, и, мгновением позже, ледяной порыв воздуха прокатился по комнате, засовывая морозные пальцы мне под юбку и поднимая из огня поток искр.
Я поспешно схватила тряпку и прихлопнула их до того, как они смогли бы поджечь волосы бабули МакЛауд или ее постельное белье. К тому времени, как я снова взяла огонь под контроль, Джейми уже пристегивал пистоль, патронташ и пороховой рожок к поясу, вполголоса разговаривая возле двери с Йеном. Сам Йен был румяный от холода и явно чем-то возбужденный. Ролло тоже поднялся, принюхиваясь к ногам Йена и виляя хвостом в предвкушении ледовых приключений.
— Тебе лучше остаться, a cù (пес, собака (гэльск.), — прим. пер.), — сказал Йен, почесывая его за ушами своими холодными пальцами. — Sheas! (Фу! (гэльск.), — прим.пер.).
Ролло протестующе зарычал и попытался протиснуться мимо Йена, но был ловко остановлен ногой. Джейми, расправляя плечами сюртук, повернулся и, склонившись, торопливо меня поцеловал.
— Запри дверь, a nighean (девочка (гэльск.) — прим. пер.), — прошептал он. — И не открывай ее никому, кроме меня и Йена.
— Что... — начала я, но они уже ушли.
НОЧЬ БЫЛА ХОЛОДНОЙ и ясной. Джейми глубоко вдохнул и, вздрогнув, позволил холоду войти в него, унося прочь тепло его жены, дым и запах очага. Ледяные кристаллы обожгли легкие, остро проникая в кровь. Он покрутил головой туда-сюда, принюхиваясь, словно волк, вдыхающий ночь. Дул небольшой ветерок, но двигавшийся с востока воздух принес от развалин Большого Дома горький запах пепла... и слабо повеял, как ему показалось, кровью.
Он взглянул на племянника, движением головы задавая вопрос, и увидел, как темный на фоне лавандового сияния неба Йен кивнул.
— Там мертвая свинья, прямо позади тетушкиного сада, — сказал парень приглушенным голосом.
— Вот как? И это не белая свиноматка, ты хочешь сказать.
Сердце ёкнуло от этой мысли, и ему стало любопытно: он печалился о чудовище, или собирался плясать от радости на его костях? Но нет. Йен покачал головой, движение, которое Джейми, скорее, почувствовал, нежели увидел.
— Нет, не эта коварная зверюга. Молодняк. Вероятно, из прошлогоднего помета. Кто-то выпотрошил ее, но взял не больше чем пару ломтиков из бедра. И добрую часть из того, что взяли, разбросали кусками вдоль тропы.
Джейми оглянулся, удивленный.
— Что?
Йен пожал плечами.
— Ага. Еще одно, дядя. Свинья была убита и выпотрошена топором.
Кристаллы льда в его крови застыли так внезапно, что почти остановили сердце.
— Иисусе, — сказал он, но это был не столько шок, сколько подтверждение того, что он уже и так давно знал. — Это, все-таки, он.
— Да, — они оба знали, но никто из них не хотел это обсуждать. Не сговариваясь, они пошли в сторону деревьев, удаляясь от хижины.
— Ага, хорошо, — Джейми длинно и глубоко вздохнул и выдохнул, белый пар дыхания окутал его, видимый в темноте. Он надеялся, что Арчи взял свое золото, жену и покинул Ридж, но это всегда была не больше чем надежда. Арчи Баг был Грант по крови, а весь клан Грантов отличался мстительностью.
Однажды, пятьдесят лет назад, Фрейзеры из Гленхельма поймали Арчи Бага на своих землях и предложили ему на выбор: лишиться глаза или первых двух пальцев правой руки. Он приспособился к искалеченной руке, переключившись с лука, недоступного ему теперь, на топор, которым он, несмотря на свой возраст, владел с ловкостью, сравнимой с мастерством могавков.
Чего он не смог принять, так это поражение дела Стюартов и потерю якобитского золота, слишком поздно посланного из Франции, спасенного — или украденного, зависит от вашей точки зрения — Гектором Камероном, который привез одну его треть в Северную Каролину. Эта доля, в свою очередь, была похищена — или возмещена — Арчи Багом у вдовы Камерона.
Также Арчи Баг не смог прийти к соглашению с Джейми Фрейзером.
— Думаешь, это угроза? — спросил Йен. Держась деревьев, они удалялись от хижины, обходя вокруг обширную поляну, где так недавно стоял Большой Дом. Дымоход и половина стены до сих пор возвышались, обугленные и мрачные на фоне грязного снега.
— Нет, не думаю. Если он хотел угрожать, зачем ждать до сих пор? — все же он про себя поблагодарил Бога, что дочь и ее дети были в безопасности. Существовали и более страшные угрозы, чем дохлая свинья, и он понимал, что Арчи Баг использовал бы их, не колеблясь.
— Возможно, он уходил, — предположил Йен, — чтобы пристроить где-то свою жену, и только сейчас вернулся.
Это было похоже на правду. Если и был в мире кто-то, кого Арчи Баг любил, так это его жена, Мурдина — спутница и товарищ на протяжении более пятидесяти лет.
— Возможно, — сказал Джейми.
И все же... и все же, с тех пор, как Баг исчез, все эти недели Джейми не раз ощущал спиной взгляд. Чувствовал тишину в лесу, которая не была молчанием скал и деревьев.
Он не спрашивал, искал ли Йен следы виртуозного мастера топора — если и можно было найти хоть один, Йен нашел бы. Но снега не было больше чем неделю, а тот, что оставался на земле, лежал островками и был затоптан бесчисленными человеческими следами. Джейми посмотрел на небо: снова будет снег, и скоро.
Он осторожно поднимался по небольшому скальному выступу, стараясь не наступать на лед. Снег днем таял, но ночью вода снова замерзала, свешиваясь с крыши хижины и с каждой веточки блестящими сосульками, которые наполняли лес светом голубой зари, а затем становились золотыми и бриллиантовыми в восходящем солнце. Теперь же они были бесцветными и звенели как стекло, когда его рукав задевал ветки покрытых льдом кустов. Взобравшись на каменную вершинку, он, затаившись, присел и глянул вниз, на поляну.
Ну хорошо. Уверенность в том, что Арчи Баг был здесь, стимулировала череду едва осознанных умозаключений, результаты которых стали теперь очевидны.
— Он пришел снова по одной из двух причин, — сказал он Йену. — Чтобы навредить мне, или забрать золото. Все, которое осталось.
Он отдал Багу слиток золота, когда отсылал их с женой прочь после того, как обнаружилось их предательство. Половины французского слитка пожилой паре хватило бы, чтобы прожить остаток жизни со скромным комфортом. Но Арчи Баг не был скромным человеком. Когда-то он был доверенным лицом самого лэрда Гранта на землях Грантов, и хотя он спрятал свою гордость на время — не свойственно гордыне оставаться погребенной.
Йен взглянул на него заинтересованно.
— Все, которое осталось, — повторил он. — Так ты думаешь, он спрятал его где-то тут, но в таком месте, из которого его не удалось легко забрать, когда ты изгнал его.
Джейми пожал плечом, обозревая поляну. Теперь, когда дома больше не было, ему была видна крутая тропа, которая позади него вела наверх, в ту сторону, где недавно находился сад его жены, загороженной от оленей оградкой. Некоторые из плетней до сих пор стояли на месте, темные против пятен снега. Однажды он сделает для нее новый сад. Даст Бог.
— Если он хотел только навредить, у него была возможность, — отсюда Джейми была видна выпотрошенная свинья — темная туша на тропе, окруженная широкой лужей крови. Он отбросил от себя внезапную мысль о Мальве Кристи и снова заставил себя рассуждать. — Да, Арч спрятал его здесь, — повторил Джейми, теперь более уверенно. — Если бы у него было все золото, он бы уже давно ушел. Он выжидал, пытался найти способ добраться до него. Но у него не было возможности сделать это тайно, поэтому сейчас он пытается придумать что-то еще.
