Хозяйка логова

— Каждый день?! — глаза мальчишки стали вдвое больше. Сдается мне, Асд ему много чего о женщинах сообщил, и ни слова о мужчинах. — А...

— А у них это иначе происходит, — оборвала на полуслове. — Явится Асд, спросишь. Хотя нет, вначале я с ним обстоятельно поговорю, а вот потом... спросишь.

Освободив кухню, поднялась наверх и только сейчас заметила, что после общения с Инваго, так и не убрала в комнате. Поднос с едой все так же лежал на постели, салат по прежнему украшал простыню, а одеяло издающее дразнящий аромат огуречного рассола, продолжает живописно лежать на полу.

— Срочно в стирку... — с этой мыслью убрала поднос и остатки еды, собрала белье и... уснула в ванной, облокотившись об умывальник, в ожидании, когда же хорошенько отмокнет ненавистное мне белое. В этот раз отвлечь меня от 'деятельного' времяпрепровождения пришел Тороп. И пока он рассказывал мне новости дня, добросердечная Ася перестелила мою постель, забрала вымокшее белье, пообещав завтра же отдать его в прачечную, затем принесла поднос с сегодняшним ужином, забрала вчерашний и удалилась, пожелав нам доброй ночи.

— Уже ночь?

— Половина одиннадцатого... — бывший вояка, только что отчитавшийся по форме — план на день выполнен, ждем указаний на завтрашний день, помог мне встать и разогнуться, аккуратно размял затекшие плечи.

— Как наши гостьи? — вспомнила о насущном, когда он особенно сильно сжал мою шею, а затем отпустил, в один миг убрав натянутость и тупую боль.

— Грымза Гаммира активно интересовалась делами 'Логова'. Я отвечал ей честь по чести, пока пустоголовая не решилась заикнуться о деньгах для рода. — Усмехнулся. — Тут уж, извини, я от чистого сердца послал ее к Инваго и пожелал приятного пути.

— Не извиню. Послать нужно было куда подальше. В Заснеженный или в тарийскую столицу.

— А знаешь, эту же идею предложила и их Хранни.

— Кто?

— Девчушка, что их сопровождает. Этакая гибкая тростиночка со жгучим взглядом... — хотела уже предупредить, что тростиночка, отнюдь не девчушка, но замешкалась услышав: — Ее, между прочим, очень даже поддержала твоя свекровушка, так что не ровен час стервень недалекая отчалит, а они останутся.

— Надолго? — Просьба Инваго сама собой всплыла в памяти.

— Вряд ли, — Тороп качнул головой, — сдается мне, они не столько на 'Логово' приехали посмотреть, сколько за тобой.

— Может на меня? — удивленно остановилась. — В смысле, приехали посмотреть на меня.

— Сомневаюсь.

Утомление мое видимо было сильным. Ночь проспала как младенец, а утром даже не шарахнулась в сторону, когда узрела тростиночку склонившуюся надо мной.

— Тора, доброе утро! — поприветствовала она меня голосом ужаса, при этом невероятно женственным движением поправляя тонкий шелковый халатик, норовящий сползти с девичьего плеча. — Коньяк есть?

— Что?

— Коньяк, настойка, спирт, растирка, вино... дай хоть что-то пока я не убил мегеру и не получил очередной срок за земные грехи!

Пить ему я принесла, но отнюдь не то, что демон так упорно требовал. Заметил он это уже после того как хлебнул и скривился.

— Что за дрянь?

— Настойка трав на спирту. Двадцать капель на полчашки воды. — С этими словами я забрала опустевшую чашу из дрогнувших рук тростиночки.

— Издеваешься? Мне что-то покрепче надо! — возмутился он, сведя тонкие бровки к переносице. Был бы он в образе демона, я быть может и испугалась, а так... лишь усмехнулась в возмущенное девичье личико.

— И ты на что-то надеешься после того, как я тебя по незнанию угостила коньяком?

Умолк на несколько мгновений, а затем взглянул на меня черными блестящими глазищами и просительно протянул:

— То-о-о-орри-и-и...

— Обойдешься, — оборвала я его. — И не смотри с упреком, лучше прямо скажи, чем мне аукнется запись в родовое древо Дори.

— Тебе ничем, — тростиночка опять аккуратно поправила сползающий с плеч халатик, очень грациозно откинула косу на спину и замогильным голосом произнесла: — А вот Талл на другой уже не женится. — Быстрый взгляд на меня и успокаивающее: — Официально не женится, ибо место занято. Но во всех прочих связях у него ограничений нет.

Теперь понятна растерянность Инваго, он чисто по-мужски посочувствовал брату, теперь на всех семейных портретах радом с потеряшкой буду изображена я, в том числе даже в склепе, на урне с прахом, даже если эта урна будет пуста. И возникает вопрос...

— А как же я?

— Ты в связях более бесправная, — 'обрадовал' демон, — зато теперь окончательно защищена. — И на мой недоумевающий взгляд пояснил: — Рожать будешь только от супруга, чистота крови в роду блюдется от и до.

В ярко освещенной комнате как-то неожиданно резко стало темно, и сквозь эту мглу, ставшую не только осязаемой, но и ощутимо плотной донеслось задумчивое.

— Двадцать капель на полчашки, говоришь... Сиди здесь, сейчас сделаю...