Шоколадный Сфинкс

— А Элар? Элар жив?

— Этот Пожиратель? Ниа, побойся богов. Глупо даже предполагать, что Шарт оставил бы его в живых.

Я невольно вздрогнула. Анит, Элар... Элар, Анит...

— Ты что, расстроилась? Он избил тебя, сломал руку...

Я пожала плечами:

— Кит, он был психом и сволочью, но мы были чем-то похожи, и он... любил меня... и я... он был мне дорог, и он всё же смог пойти против отца...

Руки Кита на моих плечах странно дрогнули:

— К сожалению, недостаточно решительно. Он так и не стал собой, Ниа. Он не похож на тебя. Забудь.

Лорд Каитэр, Советник Лорда Сатэра

Он задумчиво смотрел на неё.

Она была чем-то похожа на сестру — чуточку неправильным, продолговатым лицом, желтыми выразительными глазами, — но грязная, испачканная, слабая аура портила картинку.

— Улучшений нет? Мой человек очень хотел бы видеть девчонку здоровой...

Шарт поморщился:

— Знаю. Между нами, Ваш Кит выбрал...

— Советую вам замолчать, полковник. Мой народ почитает Сфинксов.

— Вы всерьёз верите...

— Я спросил о Анит, — Каитэр добавил холода в голос, — Улучшений нет?

Шарт покачал головой, искоса разглядывая собеседника. Как всё же Пожиратели отличаются от людей... Высокие, бледные, глазищи громадные, и эти рога витые на голове... Говорят, их в каком-то ином мире вывели. Потому они все на вид разные...

— Насмотрелись? Нравится?.. А теперь — вон!

Шарт стрелой метнулся к двери, но на пороге приостановился:

— Мой Лорд, а как быть с Пожирателями? Лорд Элар на нашей стороне, он помогал правительству...

— Каково его состояние? Он ведь был при смерти.

— Он приходит в себя, мой Лорд...

В туманном зеркале глаз Пожирателя вспыхнуло бешенство:

— Проследите, чтоб не пришёл. Кто раз предал — тот повторит этот поступок. Вам ясно?

Шарт с поклоном вышел. Пожиратель остался наедине с сидящей на кровати девушкой, сверлящей стенку немигающим взглядом.

— Анит, — позвал он, — Ты меня помнишь?

— Да, мой Лорд. А где мой Хозяин?

— Он мёртв.

По щекам девушки заструились слёзы:

— Нет... я не хочу... папа умер, Хозяин умер... папа умер, Хозяин умер... папа...

— Анит! Хватит! Ты помнишь Ниа?

Она моргнула и тихим, противным голоском затянула:

На фоне солнышка — синие мушки,

А мы играем с тобой в игрушки.

Мы — милые куколки, просто душки,

И мы танцуем, как синие мушки!

А ночь зажигает опять фонарики,

Они украшают наш город старенький!

Мы в небо пускаем цветные шарики,

А мушки стайкой спешат к фонарикам!

На фоне солнышка — синие мушки,

А ты посиди тут со мною, подружка!

Спой песенку нашу, возьми игрушку!

Пусть боль унесут твою синие мушки!

Мешает варево пряха-старушка,

Вокруг беснуются синие мушки...

Пожиратель не дослушал песенку. Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

ЧАСТЬ 2. Легенда о вечной любви.

Истинная любовь подобна призраку. Все о ней говорят, но мало кто видел.

Глава 1

... Анит сидела, сжавшись в крохотный комочек, в пустой комнате, смотрела куда-то невидящим взглядом и что-то говорила, но голоса её я не слышала. Я пыталась подойти к ней, коснуться — но толку от этого было немного.

Я металась туда-сюда, стараясь найти хотя бы выход из этой комнаты...

— Ты виновата, — меня догнал тихий голос Анит, — Снова виновна ты...

Я резко обернулась... и с тихим вскриком проснулась.

За окном занимался рассвет, комната была погружена в серый морок. Меня колотила дрожь. Кита рядом не было... Поморщившись, я встала и налила себе ещё успокоительного. Третья бутылочка за четыре дня... и это при том, что одной должно хватать на месяц...

— Хватит! — знакомая ладонь легла поверх моей руки, не позволяя пить, — Довольно. Ниа, сядь!

Я посмотрела на Кита. Одет и причёсан — в такую-то рань. И лицо встревоженное...

— А где ты был?

— Да так, по работе...

— А что...

— Стоп! Речь не обо мне. Ты не спишь. Опять. Снова те же сны?

— Да. Я вижу сестру, закрытую в темной комнате. Она...

Он прижал палец к моим губам и тихо вздохнул.

— Ниа, девочка моя... ты пережила такое, что обычный человек и в кошмарах повидать боится. К тому же, сейчас ты перестала принимать лара-ти. Да, препараты снимают большую часть неприятных ощущений — но не все. И твою боль от потери сестры они уменьшить не могут... Но я кое-что узнал, это тебя порадует.

Я с сомнением посмотрела на Кита. Как сказать ему, что мне становится только хуже от того, что я ничем не занята, а вокруг меня снуют какие-то люди, окружив заботой. И подарки не радуют — мне бы заняться чем-то, взвалить на себя побольше, чтобы забыть, ни о чём не вспоминать...

— Я нашёл твоих родственников. Дядю, тётку, двоюродных сестру и брата... У сестры уже и дети есть! Не хочешь познакомиться с ними?

Скажу честно: я впала в ступор.

— А... чьи?..

— По материнской линии. Я дам тебе их адреса, они живут в Новом Городе.

— Дядя? Тётя? Но почему они никогда с нами не общались?

— Думаю, у них с твоей матерью вышел какой-то конфликт. Откровенно говоря, я не успел пообщаться с ними... Но я не думаю, что они не захотят признать родство юной леди, прекрасной и утончённой. А у тебя появится новая семья. Более достойная.

— Ну... я не знаю...

— Что ж, если тебе не интересно... — пожал плечами Кит, делая вид, что хочет смять лист.

— Нет!!! — я мёртвой хваткой вцепилась в листок, — Я... я хочу их видеть!

Кит улыбнулся:

— Вот-вот... почему я в этом не сомневался?

В тот же день я, тщательно одевшись и подкрасившись, сидела в транспортном пузыре и задумчиво разглядывала сквозь его прозрачные стенки Новый Город. Любопытство пополам с изумлением терзало меня. Я словно угодила в новый, непонятный мне мир...

Новый Город был построен новым правительством после войны, предназначался он для рабочих. Тут проживало больше семидесяти процентов горожан. Дома были высокими, серыми, многоквартирными, улочки — узкими. По ним, постоянно сталкиваясь между собой, ползли "черви" (так в народе назывались продолговатые транспортные пузыри, предназначенные для широкого использования и, соответственно, куда менее комфортные). Прижавшись лбом к стенке, я заинтриговано наблюдала за пёстрой толпой. Любопытно, тут всегда такая толчея?

Пока я, по-глупому вытаращив глаза, пялилась на окружающий мир, дух-водитель уверенно направил пузырь в один из переулков. Громады домов тут же нависли надо мной, заставив зябко поёжиться. Всё же даже полуразрушенные здания, характерные для Дна, кажутся более живыми. Про дома богачей я молчу...

— Прибыли, миледи.

Изумлённо моргнув, я принялась быстро оглядываться.

Мы стояли посреди уютного дворика, зажатого между четырёх высоченных домов. Дух уверенно указывал на одну из дверей:

— Вам туда, миледи!

Признаюсь честно, я слегка оробела. Медленно, выверяя каждое движение, я выскользнула из пузыря. Две молодые мамаши, сидевшие со своими чадами на скамейке у входа, подозрительно покосились на меня. Я искренне улыбнулась им. Они несмело, но ответили тем же.

— Здравствуйте, — предельно вежливо проговорила я, излучая доброжелательность на всех волнах, — Мне нужна семья Артара и Алаты Аштас. Не могли бы вы мне подсказать, как их найти?

— А зачем они вам? — подозрительно уточнила одна из мамаш, довольно симпатичная, но слегка полноватая сероглазая девушка.

— Ну, я как бы родственница...

— Насчёт наследства? Девушка, простите, но это уже перебор! Что вы этот дом, распилить хотите?! Учтите — без суда не уступлю!

Я чуть не села на землю, потеряв дар речи. Это что, моя кузина? Да уж... любой реакции ожидала, но такой...

— Простите, — проговорила я мягко, — Вы не так меня поняли. Я не хочу ничего пилить, и на наследство не претендую. Более того, я не хочу судиться. Просто... просто я случайно узнала, что у меня есть родственники, и захотела с вами увидеться.

Девушка несколько мгновений задумчиво рассматривала меня, потом, кивнув своим мыслям, сказала краснощекому малышу:

— Идём, Хади! К нам приехала тётя, мы её угостим чаем. И она нам расскажет, откуда она такая взялась...

Войдя в квартирку, я с любопытством осмотрелась. Немного грязновато, но уютно. И ванилью пахнет...

— Чай будете?

— Да, пожалуйста. Итак, и кто же вы такая?

— Моё имя — Ниа Этак. Мою мать звали Сэит.

Девушка нахмурилась и тихо отозвалась:

— А теперь — правду. Кто вы такая?

— Я не лгу...

— Бросьте, вы, верно, не представляете себе, что такое семья Этак. Моя тётка вышла замуж за этого урода в шестнадцать, по залёту — впрочем, она у нас всегда была, как говорится, штатным семейным уродом. Шлюха, пьяница, грубиянка — совершенно неуправляемое существо!Она сейчас в тюрьме, к вашему сведению. И эту самую Ниа я видела, правда, в глубоком детстве. Тощая, страшная, совершенно ненормальная, как и вся их семейка.

— Я в курсе. Эта страшная и ненормальная сейчас перед тобой. Прости, но я не помню нашей прошлой встречи — не могу поделиться впечатлениями, — холодно ответила я, спрятав улыбку. Новоиспечённая сестрица мне нравилась всё меньше, — Впрочем, если ты мне не веришь — прости, что потревожила. Удачного дня!

Я встала, якобы собираясь уйти, но девушка тут же вскочила:

— Нет! Нет. Подожди. Ты что, серьёзно?!

Я кивнула. Девушка пошла пятнами:

— Прости! Прости, пожалуйста! Вышло очень неудобно. Я... я думала, ты из Страхового общества.

Я окончательно перестала понимать её логику:

— А причём тут Страховое общество? Что это вообще значит?

— Как? Ты не знаешь? Об этом все газеты пишут! Совет утвердил новый закон о магическом страховании, и эти люди теперь бродят по квартирам, а чтоб войти, представляются кем угодно. А я не хочу иметь печать на ауре, понимаешь?

Я сочувственно покивала, про себя отметив, что нужно заглянуть в городскую библиотеку и просмотреть все выпуски газет Совета. А то такой дурой себя чувствую...

— А где ты учишься?

Я пару раз моргнула. Нет, я когда-то даже ходила в школу... ровно полгода... но потом моё образование полностью легло на неосязаемые плечи Тима. Боги, да я даже не знаю, где сейчас должна учиться!

— Я...э... сейчас работаю. Нянечкой. У родителей на образование денег не было, сама понимаешь...

— О, да! В наше время выучить ребёнка — это, я тебе скажу...

Моя кузина трещала без умолку, а я с растущим изумлением понимала, что знаю о реальной жизни не больше, чем рыба о лесе. Изучение личности, правил высшего света, языков, болезней, которым меня пичкал Тим — это, конечно, хорошо и полезно, но...

Какая я, оказывается, глупая и неопытная! Понимаю, почему Кит обращается со мной, как с ребёнком...

Моя новоиспеченная сестрица умолкла. Я тоже сидела, не зная, что сказать. Затянулось вязкое молчание. Действительно, ну о чём можно говорить с человеком из другого мира? О погоде? Все люди, ранее близко мне знакомые, принадлежали либо к низшему, либо к высшему сословию. Наверно, глупо, но я впервые поняла, насколько личность зависит от окружения...

— Какой красивый у тебя кулон, — прервала я молчание, — Подарок?

Она почему-то вздохнула:

— Да. В честь рождения Хадина. Муж подарил.

— А почему вздыхаешь? Это ведь здорово!

— А... Всё ясно. Ты не замужем и не рожала.

Я кивнула:

— Что, так заметно, да?

Она ухмыльнулась. Горько и немного неприятно:

— Солнышко, любовь боится бытовухи. Это факт. Знаешь, где сейчас мой муж?

— Э... а должна?

— Вот и я не знаю. Это нормально?

Я задумчиво покосилась на девушку, потом прищурилась, вспоминая её Хадина. Ребёнку на вид годика три. Девушке — лет двадцать. Постродовой синдром должен был уже пройти. Тем не менее признаки депрессии и нервного расстройства — налицо. Кому ещё придёт в голову вот так откровенничать с малознакомым человеком? Или, может, я снова неверно оцениваю ситуацию?

Зато я теперь знаю, что делать...

Сочувственно вздохнув, я встала и подсела справа от девушки — Тим давно и прочно вбил мне в голову, что человек, сидящий рядом, воспринимается как друг и соратник. Итак... положить руку на спину расстроенной кузины, добавить мягкости и участия в голос:

— Ну, что же ты. У тебя такой замечательный, красивый малыш, и я убеждена, что муж ничуть не хуже! Как вы познакомились?

И эта наивная дурочка выложила мне всё.

И её история меня потрясла.

Они познакомились у друзей. Слушая о том, как он ухаживал за ней, отбивал её у другого парня, как они пошли против воли родителей, когда она забеременела, я почти завидовала. Как романтично! У меня так не было и не будет...

И вот — свадьба. Я слушала, открыв рот, о улетающих в небо голубях, о том, как они целовались и радовались, и в упор не понимала: чего этой идиотке не хватает?!

Но потом...

— Первые три месяца были сказкой,— говорила между тем кузина, — Но потом начались проблемы. Меня начало раздражать, что он бросает вещи, где попало! И ничего не хочет мне помогать по хозяйству, ясно? Он вечно бросает носки под кровать, не выносит мусор и весь вечер лежит! Он не понимает, что я тоже учусь...

Я рассеянно кивала, хотя в голове у меня это не совсем укладывалось. С какой радости она делает то, что не хочет? И зачем она учится, если у неё есть мужчина, способный обеспечить? И если это её так бесит, пусть скажет: "Сам убирай!" Нет, не понимаю...

— Понимаешь, — говорила она между тем, — А ему не нравилось, что я многое делаю не так, что ворчу... И потом, меня постоянно тошнило, настроения не было, мы ссорились... Понимаешь? Он злился на меня.

Я кивнула. Конечно, мужчине не понравится, что его женщина постоянно зла и раздражена. Вот и привязывай их после этого детьми...

— А потом, когда родился Хадин... Сначала все наладилось, но потом стало только хуже — ребёнок орёт, муж ругается. А вчера... Вчера он мне заявил, что я растолстела, тупая корова, и женился он на мне... только ради ребёнка!!

— А что ты? Выкинула его? Ушла сама? Дала по морде? — помимо воли рассказ меня очень тронул.

— Нет. Я расплакалась. Он ведь правду сказал...

Осоловеть. Просто осоловеть... Попрощавшись с сестрой и пообещав ещё прийти, я сидела, свернувшись комочком, в транспортном пузыре. Что же получается? Любовницы женатых мужчин получают подарки, любовь, ласку... А жёны? Неужели у всех так же, как у сестры?! Я вдруг представила, как мы с Китом ссоримся из-за носков. Или из-за того, что я родила ребёнка, и он плачет! Да если б он только рот открыл на эту тему, я б просто ушла. Наверно, я никогда не смогу стать женой...

И меня это радует!

Кит, как обычно, пришёл поздно. И застал меня, сидящую за столом в глубокой задумчивости. Наша кухарка, женщина абсолютно средней внешности и среднего возраста, накрывала на стол, но сегодня я даже не реагировала на её дурацкие духи.

Парень, уловив напряженность момента, тут же подошёл ко мне:

— Ну, милая, как сходила? О чём думаешь?