Чёрный Сапожок согнулась над пультом, её руки летали по клавиатуре. Наконец, команды заставили заработать мощные моторы, стоящие на поверхности, и лебёдки ожили. Но платформа по-прежнему стояла на месте, хотя трос стал медленно уползать вверх. С секунду все непонимающе молча смотрел на трос, а затем разом бросились к нему. Не важно, почему так случилось, — то ли враги повредили платформу, подобравшись снизу, то ли Чёрный Сапожок напутала с кнопками. То ли Инквизитор упав в колодец, отсоединил трос. Не было времени разбираться что к чему.

Первыми на тросе повисли оставшиеся в живых ветераны, ниже прицепился Сэйпог, прижавший к себе девушку в чёрных сапожках, затем Чэрт с Бэк Гроу. Трос был короток, места ухватиться каждому не хватило бы, поэтому штурмовики обняли своих любимых женщин, прижали к себе, а держались на одной руке. Последним за трос ухватился Нэпэл, обхватив другой рукой маленькое существо, которое он непонятно за что любил. Хотя нет, он знал за что любил её, — за очаровательную улыбку, за её милый смех, за шелковистые волосы, — список можно было бы продолжать до бесконечности...

Перед тем, как зацепиться за канат, Император вдогонку пожал руки поднимающимся Чэрту и Сэйпогу.

— Спасибо, друзья!.. Вы пришли на помощь как раз вовремя...

— Мы поднимаемся слишком медленно! — крикнул сверху Чэрт. — Взрывная волна догонит нас!

— Шахта напичкана хроноплёнками! Я активировала их перед подъёмом! — крикнула Чёрный Сапожок. — Они пропустят наружу нас, но не взрыв!

— Прыг-прыг! Вы все умрёте! — бросила Арна воинам, пытавшимся схватить уползающий вверх трос.

— Тогда, в машине, я так и не расслышал твоего имени! — Сэйпог повернул Чёрный Сапожок к себе лицом. — А потом неудобно спросить было!..

— А сейчас не неудобно?.. — прокричала Чёрный Сапожок.

Сэйпог глянул на трос, на сползающую руку, из ран о вылезшие из троса острые проволочки течёт кровь. Потом посмотрел на разваленную внизу платформу, на кучи трупов вокруг, на бесящуюся толпу солдат. И на девушку, которую он крепко прижимал к своему торсу, обняв за талию.

— Да нет, — поднял он бровь, — вполне удобно... Очень даже... Я бы сказал...

Чёрный Сапожок обхватила его ногами за бёдра, прильнула щекой к щеке, потёрлась.

— Так ещё лучше... — пробормотал Сэйпог.

— Правда? — рассмеялась она. — Дедушке это не понравилось бы! — Старик свесился сверху, зыркал недовольно, как ни старался, не мог расслышать, о чём идёт разговор. — Повторяю в последний раз: при рождении мне дали имя...

Грохот взрыва затопил шахту. Стенки зашатались, начали обваливаться снизу.

Сэйпог горестно сморщился, — сегодня явно неудачный день...

...Огонь лишь слегка опалил его. Обычному человеку этого было бы достаточно, чтобы отправиться в лучшие миры, но он был нелюдем и, как следствие, отличался повышенной жизнестойкостью.

Лоскут кожи, свисающий с его щеки, обнажил коренные зубы, их нельзя было не заметить в глубине красной рваной раны, сочащейся кровью. Один глаз выбило и он болтался на зрительном нерве, ведущем в пустую глазницу. Лица обгорело, и теперь было покрыто чёрной, местами лопнувшей коркой. В трещинах виднелась розовая плоть. Руки и плечи сгнивали на глазах, кожа на них тоже покрылась трещинами, сочившимися каплями бурого гноя.

— Арна, сбей его ногами вниз! — прокричал Нэпэл. — Приготовься, когда он подберётся...

Враг медленно подтягивался выше, ему оставалось проделать всего метр до ног девушки. Меньше... Он вытянул вверх руку...

Арна дёрнула ногами, закричала пронзительно, прося о помощи. Ведь самой не справиться, а Инквизитор уже касается стоп, хочет вцепиться, стянуть вниз. Нэпэл заскрежетал зубами, ведь ничем не может помочь. Одной рукой намертво вцепился в трос, чудовищным напряжением втиснул пальцы между стальных верёвок, сплетающих его. Другой обхватил Арну...

Инквизитор махал рукой в воздухе, хватая девушку за щиколотку. Арна отбрыкивалась, пытался достать стальными подошвами и Император, да было неудобно, рвалось что-то внутри, и невесомая раньше Арна почему-то стала тянуть вниз, сползать из объятий.

Наконец Инквизитор вцепился за щиколотку девушки, сжал ахиллесову пяту, злобно засмеялся, когда Арна зарыдала от боли. А Император сжал зубы, готовился к тому броску, который всё решит, либо спасёт любимую, либо... либо он упадёт вслед за ней...

Инквизитор вытягивал её из объятий, штурмовик чувствовал, видел, как она сползает по его телу вниз. Прижимал сильнее, перехватывал крепче, да...

Всё.. Время пришло... Либо спастись, либо...

Нэпэл собрался, — проработал всё, что должно произойти несколько раз в мозгу, теперь ошибки быть не может, — сжал зубы до крови из дёсен, напряг все мускулы... И подбросил Арну, одним резким движением, — подбросил метра на два, вместе с врагом. Выхватил трофейный меч из-за спины, и рубанул по утягивающей вниз руке. Идеально острое лезвие прошло, будто и не встретило преграды. Ещё мгновение казалось, что всё впустую, Инквизитор по-прежнему держится за ножку любимой. Но потом, — всё происходило за время, меньше секунды, но Нэпэл видел и отчётливо осознавал всё, будто секунда растянулось на годы, — по запястью прошла тонкая красная линия. И противник с диким воем полетел вниз. А вслед и Арна... Император выгнулся, растянулся как мог, чуть не отрывая искорёженные пальцы, успел поймать проваливающуюся вниз Арну за кончики пальцев. Подтянул к себе, положил на ободранное плечо. Внутри что-то продолжало рваться, он чуял это, но неважно теперь... Главное, что любимая спасена...

Выпущенный из руки меч догнал Инквизитора и пронзил его грудь. Ещё раньше, чем враг пролетел через все силовые поля и хроноплёнки, и пламя поглотило его. На этот раз навсегда...

— Отправляйся туда, откуда пришёл, — в преисподнюю, — и гори там вечно!!! — прокричал вслед Император, напрягая порванное криком от натуги при броске горло.

Ничего от врага не осталось, кроме плохой памяти. Да ещё рука... Приставшая к коже девушки конечность оплывала, превращаясь в зловонную гниль. Щелчком Нэпэл сбросил её к хозяину.

Арна замерла в объятиях, голову наклонила, шептала что-то беззвучно. Сверху кричал Чэрт, не то поздравлял победителя, не то проклинал врага. Бэк Гроу влезала по его телу обратно, на плечи. Уже начала спускаться по тросу вниз, чтобы помочь, — лёгкая воительница хотела повиснуть на поясе Нэпэла и сбить Инквизитора, своим весом не утянула бы вниз штурмовика, — когда враг полетел в огонь.

Трос медленно наматывался лебёдочным механизмом на огромный вал, заключённый в антрацитовый барабан.

Эпилог

Он убил чудовище и разгадал загадки; ему осталось убить своё чудовище и разгадать свои загадки...

Ницше "Так говорил Заратустра"

Нэпэл стоял на краю площадки, на вершине самой высокой дворцовой башни. Холодный свирепый ветер обжигал оголённые ключицы. Кровь сочилась из всех ран, — штурмовик не позволил докторам сделать себе перевязку. Зачем это человеку, обречённому на смерть?

Когда выжившие в бункере возвращались в Мириус, на взятом из ангара неподалёку от полигона вертолёте, по радио сообщили тяжёлую вещь. Нэпэл и Сэйпог быстро переглянулись, как ни усталы были. И Сэйпог сразу погрустнел, будто догадавшись о чём-то. Или прочитал это в глазах Императора.

Несколько часов назад, — как раз, когда Нэпэл проснулся, рядом с Арной, в заброшенном ответвлении метро, — по городу в первый раз пронеслось сообщение об ужасной трагедии, разыгравшейся на вилле "Лунное разочарование". Произошло несчастье ещё раньше, но следователей вызвали какое-то время спустя, — как только нашли тела. Великая прима Силье приехала к своему возлюбленному, и возложила к ногам его своё тело и душу, и всю себя, — всю свою любовь. А когда он посмеялся над её чувствами, она приникла к его груди и... вонзила стилет под сердце. Прежде, чем он успел оттолкнуть её. Потом актриса возлегла рядом со смертельно раненным любимым, и соединилась с ним. В любви и смерти...

Паталогоанатомы не посмели разъединить тела. Да и так всё было понятно... По лицам любовников, по расширенным, закаченным от наслаждения глазам, по прикушенной до крови губе Силье было видно, что отошли они в мир иной в миг наивысшего блаженства. Возлюбленный Силье не выдержал любовного напряжения, и рана его расширилась. Сама великая актриса заметив, что душа любимого улетает, в очередном движении насадила себя на острие ножа. И её судороги несколько мгновений продолжали причинять удовольствие умирающему возлюбленному...

Их решили похоронить вместе, именно так, как обнаружили, — в обнимку, одним целым. Положили в просторный саркофаг, и внесли в склеп, в дальнем конце сада...

Силье всё-таки добилась своего, думал Император. Навек воссоединилась со своим возлюбленным, хоть и умерла. Но он, Нэпэл, никогда не сможет так... Может потому, что недостаточно любит Арну, — никогда не сможет причинить ей зло, — или, наоборот, потому, что столь высокие чувства, какие держала Силье в своём маленьком больном сердце ему не доступны, не поддаются пониманию, — погубить то, что любишь? Нет, никогда...

Он не добьётся своего, как Силье. Он уйдёт в одиночестве... Но говорят, что надежда умирает последней, и это верно, она умирает уже после человека. Даже сейчас есть крохотный шанс... Совсем маленький, невидимый, ускользающе мелкий...

Вдруг сейчас Арна поднимается по ступеням башни к нему?.. Вдруг она поняла-таки его великую любовь, вдруг она сжалилась над ним... Может за время тех испытаний, что вместе довелось пережить, хоть как-то прочувствовала его отношение к себе... Или привыкла хотя бы...

Если бы пришла сейчас, то закрепила бы его, — и своё, — счастье навечно. А ведь сегодня самый лучший, самый главный день во всей жизни, подумал Нэпэл внезапно, с удивлением. Ведь сегодня он спас Арну, и был рядом с ней с самого утра, носил на руках и прижимал к себе. Убил всех врагов, и завоевал Империю... Грех — не умереть счастливым. Ибо никогда уже не будет такого...

Император решил, — он ждёт до первого человека, поднявшегося на вершину башни. Если это будет Чэрт, или Сэйпог, или кто-либо другой, — он шагнёт в пустоту... Если это Арна...

Если это Арна, то он станет самым счастливым человеком в мире.

На грани слышимости возник треск — прогибались деревянные ступени лестницы, шатались в разболтанных пазах. Скрип приближался, скоро Нэпэл увидит, кто пришёл к нему.

Дверь медленно открывалась.

Пели мы славно

о конунге юном;

слава поющим!

Слышавший нас

песню запомнит,

людям расскажет

о том, что услышал...

Песнь валькирий. Старшая Эдда.

Часть вторая

Глава 1

Куда же девался карлик? И ворота? И паук? И наши перешёптывания? Было ли это во сне? Или наяву?

Ницше "Так говорил Заратустра".

Император отвернулся от силуэта, стоящего в дверях, и шагнул в пропасть. Женщина, поднявшаяся на башню, — женщина, обманувшая мечту Императора, обманувшая не только своим приходом, но и тонким силуэтом, и ореолом светлых волос, перебираемых лапами ветра, — метнулась по площадке, и успела схватить Нэпэла за руку. Шипя от боли в растянутых запястье и предплечье пыталась подтянуть Императора на площадку, но ухватиться было не за что, сама соскальзывала в пропасть.

— Отпусти меня! Молю! — прокричал Нэпэл, ожесточённо крутя кистью руки, чтобы вырваться из неожиданно крепкой хватки. Он ещё и дёргался всем телом, чтобы не удержали. Неистовые порывы ветра раскачивали его над бездной из стороны в сторону.

— Зачем? — просипела пришедшая. Голосом, не свойственным ей — так велико было напряжение. — Зачем?..

— Из-за неё! Я люблю Арну! — дико прокричал Император. — Я не могу без неё жить!

— Можно было пожертвовать жизнью в пылу борьбы!.. — горячечно кричала Гроу. — Почему после победы ты хочешь отвергнуть жизнь?..

— Я не победил — я проиграл!.. — почти неслышно простонал Нэпэл.

— Подумай, ведь ты нужен государству! — продолжала Бэк. — Твой саркофаг ещё не запечатают, как начнётся грызня за власть! В борьбе сойдутся Чэрт и Сэйпог! Они убьют друг друга!..

— Я не хочу жить только ради Империи! Не хочу жить ради друзей! Мне нужна Арна, но я для неё ничего не значу! Я никто для неё! — выплёвывал горькие слова Нэпэл. — Она не хочет даже видеть меня! Я решил, если не она войдёт в эту дверь сей же миг, то сама судьба против меня, и я ступлю вниз!

— Она не пришла к тебе! Так иди к ней сам! — отчаянно прокричала Бэк Гроу. Но треск связок в локте и плече всё равно был хорошо слышен. Она уже висела на самом краю площадки, другой рукой всё пыталась уцепиться за ровный бетон. Скользила, и с пальцев отламывались ногти, а оголившаяся ладонь оставляла красную полосу — кожа прилипла к бетону в десяти сантиметрах отсюда.

— Как? — безысходно прокричал Император. — Как я могу сделать это? Я приду к ней — что скажу? Я ведь знаю, что нежеланный посетитель в её жизни!

— Не важно! — раздался в ответ надрывный крик Гроу. — Можешь делать всё что хочешь! Ведь ты — герой летописи своей жизни! Ты же Император!

И тогда Нэпэл крепко сжал обёрнутое в толстую чёрную кожу запястье обманщицы. И спасительницы...

— Да ведь на тебе живого места нет! — охнула Арна, осторожно касаясь мягкой коричневой корки, покрывавшей его плечо. Корки, что дышала ещё лимфой с каплевидными вкраплениями крови, выплёскивала жижу при каждом движении.

Там, где девушка коснулась плеча, остались три светлых кружочка, — от трёх её пальчиков. Из следов потекла кровь, несильно, но будто и не собираясь останавливаться.

— Во мне ещё осталось немного крови, чтобы выполнить супружеский долг! — горячо проговорил Император, обнимая любимую и притягивая к себе. Арна же стирала с пальцев прилипшие комочки крови о край длинной чёрной юбки, привычно уже старалась не смотреть Нэпэлу в глаза.

— Мы не женаты! — растерянно промолвила спустя секунду. Наверно, сняла бы с себя его руки, если бы не боялась теперь прикоснуться к ним, напоминающим куски сырого, только разделанного мяса. Вдруг вдохнула, вскинула подбородок в упор смотря в глаза его и резко начала: — И я вовсе не собираюсь...

— Я, как Император, обладаю правом заверять брачные союзы, — решительно сказал Нэпэл. — И властью, данной мне, объявляю нас мужем и женой! — штурмовик поднял руку с открытой ладонью к тёмному небу, потом опустил к земле. Коснулся её груди, чтобы почувствовать быстрый стук сердца, перенёс ладонь к своему, — удары едва ощущались, — а потом вернул руку к её телу. И хотя древняя церемония была завершена, не спешил снимать руку с её левой груди, стал ласкать, водить пальцами вокруг твердевшего посредине маленького шарика.

В самые сладкие минуты другие ругались, или вспоминали маму, взывали к богам, стонали или кричали. Арна... Она неразборчиво лепетала ласковые слова, совсем по-детски...

...Арна проснулась посреди ночи, замёрзла очень сильно. Холод шёл не сверху, — хоть они и не накрылись покрывалами, — а снизу, от Императора. Замёрзли руки, которыми она обняла его шею, грудь и живот, которыми она лежала на Нэпэле, застыли ноги, переплетённые с ногами Императора. Замёрзло и её влагалище, ведь холод шёл и от той части его тела, что осталась внутри неё, — они заснули единым целым, андрогином, продолжая причинять друг другу удовольствие и в путешествии по туманным царствам сновидений.