— Утешил, нечего сказать, — съязвил я. — Ладно, может, поговорим о магах? Будь добр, объясни, что ты под этим подразумеваешь.
— Ты просто плохо слушал. Я же сказал, что маг — это существо, способное управлять силой своего мозга различными видами энергии.
— Забавно, — я хмыкнул. — С этой точки зрения, как посвященный Мобра, под мага подхожу и я.
— Как кто?
— Посвященный. Помнишь, я говорил тебе об искусстве, позволившем мне победить в дуэли с Бигманом? Мы называем его искусство Мобра, а кое-кто и искусством малой магии, и культивируется оно только на Нове-2. Сводится оно примерно к следующему: посвященный выстраивает в сознании определенную последовательность постепенно трансформирующихся зрительных образов на нужную ему тему, а потом заставляет тело усвоить их на физиологическом уровне. Когда это происходит, достаточно вызвать первый образ всей цепочки — ключ, и тело тут же начинает преобразовывать себя согласно этой цепочке. Под непосредственным руководством мозга, конечно. Получается, что силой своего мозга посвященный управляет...
— Лишь своей внутренней энергией, — перебил Целитель. — Это совсем не то, Никс. Хотя и интересно.
— Ладно, ладно, не буду спорить. А какую роль во всем этом играет клинок Нкота? Никогда в жизни не видел ничего подобного. Едва он попал мне на глаза, как я сразу захотел произнести про себя с большой буквы: 'Клинок!' — и получить у Нкота благословение, словно я был монахом, а он пастырем.
— Трепло ты, а не монах, — транс усмехнулся. — Клинок для Нкота что-то вроде твоего первого образа в цепочке, ключа. Лешук черпает из него энергию, концентрирует ее, управляет. Великая вещь. Так что с заглавной буквы можешь называть смело.
— Позволь уточнить: ключа к чему?
— К его искусству. Оно называется Лешу.
— Лешу? Ага, значит, лешук — производное от...
— Ну, да. Конечно, это искусство более высокого порядка, чем Мобра, Никс. Искусство 'быстрой жизни' — ты ведь видел, как он нас покинул. Это больше походило на исчезновение. А он просто ушел. Пешком.
— Лешу, — повторил я задумчиво. — Похоже, это искусство присуще исключительно этой расе чужих, если неразделимо с ее именем. Теперь я понимаю, что именно так был убит Кенгш — так быстро, что никто не видел самих действий...
Я покосился на Целителя. В сгущающемся мраке его лица уже практически не было видно, но глаза коротышки трудно не заметить. Они светились. Горели желтым внутренним огнем даже в темноте. Скорее всего, раса Целителя вела свою родословную от хищных ночных животных, в большинстве случаев именно таких тварей природа наделяет подобными глазами вкупе с ночным зрением. Лично для меня это не имело никакого значения. Сейчас он на моей стороне... Я нахмурился. А на моей ли? Хор-роший вопрос. И я решился задать его вслух:
— Откуда ты так много знаешь о Нкоте, Целитель? Признайся, ведь вы — давние знакомые? Какую игру вы ведете на этой планете?
Желтые огоньки глаз качнулись вправо-влево, когда коротышка неодобрительно покачал головой.
— Опять ты спешишь с выводами, парень. Я не могу не знать о лешуке, так как мы оба принадлежим к древним расам. Но с Нкотом, как с личностью, я не знаком... Кажется, ты хотел выглянуть?
Я спохватился и, сделав несколько шагов, высунул голову из-за угла. Из окон Межкабака лился желтый свет, довольно сносно освещая улицу перед ним — часть тротуара и крыльцо. Все остальное уже утонуло во тьме... Увы, крыльцо пустовало.
В сердцах я выругался, едва удержавшись, чтобы не сделать это во весь голос. Злости накопилось внутри дальше некуда, и она требовала разрядки. Ситуация складывалась достаточно неприглядная. Десятки крепких ребятишек заняты поисками, чтобы разделаться с нами раз и навсегда, а я торчу в этом осином гнезде и поджидаю приключений на свою задницу. А потом выругался еще раз, когда понял, что Целитель ловко перевел тему, когда не захотел ее продолжать. Ну, и Зло с ним. Я-то чувствовал, что прав. Не знаю, каким уж образом, но я был в этом уверен. Хоть кол на голове у меня теши, но между этими чужими было что-то общее.
Я решил немного помечтать, все равно делать больше нечего. Например, так славно было бы забрать сейчас Нори и рвануть из этого грязного городишки... Нкот назвал Фермой то местечко, где мы сможем укрыться. Сказал, что стены сего заведения экранируют от ментального поиска, а? Довольно странные способности для такого безобидного названия. А уж судя по тому, как его испугался Бигман... Интересно, что он сейчас поделывает вместе с бородачом? Может, уже сидят на Ферме и распивают бутылочку на двоих? Им проще, чем мне. Никого из беды вызволять не надо...
Размышления были нарушены непонятной возней за спиной. До слуха донеслось несколько невнятных хлюпающих звуков, словно кто-то сделал несколько шагов в промокших насквозь ботинках. Что-то я не припоминал, чтобы Целитель промочил ноги. Я резко обернулся, пристально вглядываясь в темноту, но ничего различить не смог.
— Целитель? — шепот ушел во мрак, как камень в бездонный колодец.
Ответа не последовало. Странные звуки тоже больше не доносились, в переулок вернулась прежняя тишина. Но что-то уже было не так. Я ощутил это неожиданно остро. Опасность буквально дохнула мне в лицо из темноты, оттуда, где остался толстячок. Что-то случилось. Или должно было случиться. Скоро. Сейчас...
Рука в который раз безотчетно скользнула к пустой кобуре, и в который раз спохватившись, я отдернул ее. Злоклятье... Хоть из пальца стреляй, когда приспичит. Я шагнул вперед, наугад ставя ногу в темный омут затянутого мраком каменного коридора, и сразу наткнулся на стену справа, шершавую и сырую. Кусочки штукатурки с тихим шелестом осыпались под рукой. Где же он? Еще шаг.
— Целитель? Где ты? Да отзовись же, чтоб тебя...
— Стой там, где стоишь, Никс, — наконец донеслось из темноты. Голос коротышки был напряжен и глух, будто что-то мешало ему говорить.
— Стою. — Я сунул руки в карманы и вжал голову в плечи, ежась от подступающего ночного холода. — Что случилось?
— У нас неприятности, Никс. Большие неприятности. Вернее, у тебя... я все-таки чужой и обладаю большими возможностями, чем ты...
— Меньше слов. В чем дело? — Я сделал еще шаг.
Желтые глаза Целителя внезапно проступили из мрака горящими угольями. До него, как оказалось, оставалось всего метра два.
— Я же сказал, стой на месте, болван. Мне и так нелегко сдерживать эту тварь, которая рвется к тебе. Нюх у нее отменный, и ты для нее пахнешь куда аппетитней, чем я.
— О чем ты говоришь? — Я едва сдержал крик.
— Здесь слухач дорриксов, причем голодный, как стая галтов. Я навел на него оцепенение. Похоже, в этом ответвлении, в самом конце есть проход. Не для нас, мы бы не пролезли, а вот для слухача в самый раз, они умеют менять форму и просачиваться в отверстия, в десятки раз меньшие их тел. Подкатился мне под бок, зараза, да так тихо, что еле успел стреножить. В общем, шептуны используют их как шпионов. Думаю, Досу уже известно, где мы, поэтому тебе пора отсюда убираться. А я пока его подержу. Двигай на Ферму. О Нори забудь, сейчас не время. Может, позже что-нибудь придумаем, когда сам будешь в безопасности. Ну не стой столбом, пошевеливайся!
Я растерялся. Все было слишком неожиданно. Я не готов был уйти один.
— Как долго... ты можешь его сдерживать?
— Пока ты не уберешься, — сердито буркнул толстяк. — Долго ты еще будешь мне глаза мозолить?
— Я не уверен, что смогу найти дорогу к Ферме.
— Как выйдешь из переулка, двигай налево, до перекрестка. Потом снова налево. Дальше прямо. Эта улица выведет из Города, и постарайся никому не попадаться на глаза. Ментальным щитом я тебя постараюсь обеспечить, хотя мне это будет нелегко... Сильная тварь попалась, борется со мной, не переставая.
Я колебался. Бросить коротышку здесь прикрывать мой отход — как-то это подло выглядит. Но ничего более умного я придумать не смог...
— Злоклятье! Сожалею, что так вышло, Целитель...
— Да проваливай же отсюда, ты, кретин!
— Хорошо, хорошо, я ухожу. Но я не прощаюсь.
Раздосадованный, я быстро пошел к выходу из переулка, более светлым пятном проступающему на фоне общего полотна мрака. Но едва ступил на улицу, как три высоких силуэта выросли передо мной, словно из ниоткуда. Меня чуть удар не хватил, так это неожиданно вышло. Сделать я ничего не успел. Широкий ствол мощного бластера тут же уперся в грудь, заставив оцепенеть. А его владелец насмешливо обнажил клыки-иглы, усеивающие его челюсти:
— Советую не дергаться, иноп. Выходи медленно, руки за голову. На этот раз у тебя не получится как с Кенгшем.
Я невольно усмехнулся. Выходка Нкота принесла мне незаслуженную известность.
Все трое вдруг отскочили на шаг назад, не опуская бластеров.
— Не нравится мне его паскудная усмешка, — заметил один из профи. — Может, просто грохнуть его сейчас? А что, несчастный случай...
— Хочешь сдохнуть, как тот старик сегодня на толкучке? — недобро осведомился второй.
— Да я...
— Вижу, что нет. Тогда заткнись. А ну, иноп, выходи на свет. Повторяю — медленно. И не вздумай даже в штаны наложить, вдруг неправильно поймем... Придется тебя тогда с мостовой вместе с дерьмом соскребать, потому как доказательства твоей гнусной смерти нам понадобятся...
— Прижмись к стене, — шепнул вдруг Целитель сзади.
'Ну да, вот так просто, сейчас возьму и прижмусь', — угрюмо подумал я. Его бы на мое место, под дула трех бластеров... И все-таки перспектива получить порцию огня в грудь или в спину выглядела чуток привлекательнее, чем медленная смерть от рук Доса Пламя. 'Надеюсь, толстяк, ты знаешь, что делаешь...'
Решившись, я резко бросился в сторону. Дикий звериный визг, тут же вспоровший темноту за спиной, буквально приморозил меня к стене, заставив по ней распластаться не хуже ящерицы. В следующее мгновение что-то массивное пронеслось мимо, обдав сильной воздушной волной, и врезалось в группу профи. Улицу огласили пронзительные вопли, многократно отраженные эхом от голых облезлых стен городских трущоб.
По-прежнему прижимаясь к стене, я повернул голову. Я увидел... Силы Неба! Я увидел, как всех троих профи подбросило вверх, тела их стремительно завертелись вокруг оси, разбросав руки, словно лопасти пропеллеров, а затем штопором ушли в невидимую воронку... Фонтанами выплеснула кровь, щедро и шумно разбрызгиваясь по мостовой...
В отсветах окон Межкабака медленно проявилось кошмарное шарообразное тело, не меньше двух метров в диаметре, опутанное канатами причудливо изогнутых псевдоподий, видимо служивших твари для передвижения. Сквозь полупрозрачную поверхность внутри существа хорошо было видно шевелящееся месиво из плоти и костей, словно пропущенное через мясорубку — все, что осталось от трех человек. Пустой желудок попытался вывернуться наизнанку. О, Небо... И это сидело с нами в темноте?!
Секунду слухач дорриксов оставался неподвижным, внутри у него урчало и хлюпало, затем псевдоподии пришли в движение. Рванувшись с места, словно от удара невидимого кия, кровавый шар промчался мимо Межкабака и бесследно канул в темноту.
— Неплохо, совсем неплохо, — весело хохотнул за спиной Целитель. — Эти галтовы невидимки так боятся огня, будто состоят из бумаги.
Я обернулся. В руке коротышки извивались яркие языки пламени длиной в ладонь, освещая вокруг него довольно приличный кусок грязного тротуара. На пухлом лице цвела злорадная ухмылка. Вот проныра, где это он успел найти факел? Нет... Я не поверил своим глазам — горела его рука! Пламя вырывалось прямо из пальцев!
— Хорошо, что я вовремя это вспомнил, Никс, не так ли? Кстати, как тебе мой фокус? Тебе не мешало б ему научиться.
Стоило ему опустить руку, и огонь погас, не оставив на ней никаких следов. У него что, тоже способности к пирокинезу?
— А теперь быстро отсюда. Крик профи наверняка привлек еще кого-нибудь.
Сказано это было совершенно спокойно. Словно уничтожить трех парней для него оказалось не сложнее, чем выпить чашку кофе, а жизнь их была не дороже кофейной гущи, выплеснутой в раковину. Хладнокровию этого толстяка не мешало поучиться. Но он прав. Эмоциям предаваться некогда.
Рассмотрев то, что осталось на дороге после гибели профи, я судорожно сглотнул и подобрал один из бластеров, выудив его из лужи крови. Руки скользили по ложу, пришлось вытереть о куртку. Мерзость-то какая. Подобное оружие запрещено в Федерации для ношения гражданскими лицами, и я первый раз в жизни держал такую пушку в руках. Если луч 'макса' тонок, как жало осы, и оставляет аккуратные отверстия при попадании, то выстрел из бластера 'дестор' разносит все вокруг в клочья. Выходит, уважают нас шелтяне, если специально для нас сменили все свои 'смерчи' на эти куда более опасные вещицы...
— Посмотри-ка по сторонам, Никс, — посоветовал Целитель, тоже подбирая бластер. — Нас ждет большой сюрприз.
Я выпрямился и понял, что он прав. Не меньше десятка темных силуэтов перегораживали улицу. Оглянувшись, я обнаружил такую же картину. Нас обложили, словно зверей на охоте. Силы Зла, неужели нас так боятся? Да нет. Скорее всего, эти парни боятся не выполнить приказ Доса Пламя.
— Неплохо подготовились, — пробормотал Целитель.
От первой группы отделился темный силуэт:
— Оружие на землю, галтово отродье! С большим удовольствием прикончил бы вас прямо сейчас, но Дос Пламя, на ваше поганое счастье, приказал взять вас живыми...
Целитель ткнул локтем мне в бок и шепнул:
— Слышал? Есть шанс прорваться. Делай, как я!
И прежде чем я успел сообразить, вскинул бластер и выстрелил. Сгусток пламени разорвал говорившего пополам, и Целитель стремительно кинулся в образовавшуюся в цепи шелтян брешь.
Я стоял и смотрел ему вслед. Кажется, это называется шестым чувством, которое просыпается в тебе в самый критический момент и говорит — действуй. Или — стой. Замри. А может быть, к мостовой мне прижала ноги обыкновенная трусость.
Не знаю. Главное, я остался жив.
Едва Целитель бросился к шеренге профи, как они открыли огонь, и улица ярко осветилась частыми вспышками выстрелов. Раскаленные сгустки плазмы длиннохвостыми кометами понеслись над мостовой, врезаясь в стены зданий, разбрызгивая пластобетон и напрочь выбивая не доломанные разрухой окна. Один шар пронесся в метре от моей головы и ушел в темноту переулка за спиной. Я не шевельнулся.
Коротышка двигался невероятно быстро, непостижимо ловко метался из стороны в сторону, сбивая прицел, совершал гигантские, нечеловеческие скачки. Так же быстро смещался вектор огня, отставая от линии смещения чужого лишь на какие-то доли секунды.
Несколько плазменных шаров одновременно угодили в освещенные окна Межкабака. Брызги стекол, фонтан огня и расплавленного камня, отчаянный крик какой-то случайной жертвы. Шелтяне не успевали прицелиться, и заряды взрывались за коротышкой, не причиняя ему вреда, выдирали куски стен и мостовой. Зато Целитель успевал целиться даже на бегу. Его меткий выстрел вынес из строя еще одного профи, полностью оголив левый край шеренги.
