— Чудесно, думаю вы вполне сможете подготовить подробный рапорт обо всех ваших соображениях. Фюрер понравилась идея штурмового батальона и я думаю ему будет интересно ваше видение, — сказал я. После небольшой паузы я продолжил. — Битва за Фотсет показала что силами регулярной армии трудно проводить столь сложные операции, будь то захват сильно укрепленных объектов, диверсии и прочее. Вы сами помните с какими мы столкнулись трудностями, — на это Дервиш кивнул. Действительно, одно дело когда крупные армии встречаются в поле для генерального сражения и совсем другое когда бои идут за мосты, перевалы, небольшие селения. Там трудно применить ту тактику которую как правило используют регулярные части. И Дервиш прекрасно помнил все те трудности, с которыми мы столкнулись три года назад. — Именно поэтому я и предложил создать подобное спецподразделение. Его задача — не окопная война. Я вообще считаю, что вскоре нам придется забыть о классических окопных войнах. Пройдет еще немного времени и война станет еще быстротечнее, молниеноснее. Успех будет зависеть от мобильности подразделений, от слаженности родов войск, от того насколько хорошо налажена связь на всех уровнях. Такая война требует быстрого принятия верных решений и доведения оных не только до младших командиров но и до рядового состава. Вы, наверное обратили внимание на мое предложение что каждый боец должен быть оснащен рацией?
— Да, весьма неординарное решение. Если честно, связь всегда была нашей главной слабостью. Что под Фотсетом, что в Ишваре, что в других местах, — заметил Дервиш, задумчиво крутя кофе в чашке. Затем он усмехнулся. — Хм, я видел образцы ваших новых радиостанций и единственное слово которое мне приходит на ум — 'Чудо'. Таких компактных раций как эти я еще не видел, — похвалил ученых Дервиш.
— А ведь вы видели только образцы, а не рабочие модели, — заметил я, чем вызвал усмешку Дервиша. — Но это еще не все. Как вам наверное известно, основная проблема современных военных раций в том что их легко прослушать. Именно поэтому придуманы военные шифры, которые регулярно меняются. Тем не менее в горячке боя не всегда имеется возможность шифровать радиопередачу, а потому в эфир открытым каналом могут уходить секретные на время операций сведения. Нам удалось решить эту проблему. По секрету скажу, что вскоре мы планируем запустить в производство компактный кодировщик сигнала. Сигнал будет передаваться не аналоговым методом, как это сейчас делается в обычных армейских рациях, а цифровым, что во-первых улучшит качество связи, а во-вторых защити ее от прослушки.
— Мобильные войска с постоянной радиосвязью без помех и защитой от прослушки... — задумчиво произнес Дервиш, после чего внимательно посмотрел меня. — Знаете, господин генерал, если бы мне кто несколько лет назад рассказал про все это, я бы подумал что кто-то просто перечитал научной фантастики. А сейчас мне так кажется что эта научная фантастика становится реальностью.
— Какое интересное замечание, — улыбнулся я. — И что же из научной фантастики так вам понравилось, что у вас сразу возникли подобные ассоциации?
— Да знаете, как-то читал один роман пару лет назад, — усмехнулся Дервиш. — Надо сказать хорошо написан. Тогда он был довольно популярен, да и сейчас вроде тоже. И знаете что самое интересное?
— Что же? — улыбнулся я, уже догадываясь какой роман он имеет в виду.
— Там очень хорошо описана тактика штурмовиков, — сказал он, пристально глядя на меня. — Очень хорошо описана. Хотя эти войскам там называются немного по-другому.
— Коммандос? — спросил я. И он кивнул. — Согласен! Хорошая получилась книга. Наверное ее автор неплохой аналитик, раз сумел предвидеть как будет развиваться стратегия применения спец подразделений.
— Верно, — кивнул Дервиш. — Хотелось бы мне с ним познакомиться. Вот только вместо имени почему-то были только инициалы, Э.Э. Вы случайно не знаете кто бы это мог быть? — и хитрый такой взгляд.
— Понятия не имею, — смеясь ответил я и поспешил сменить столь скользкую тему. — Ладно, раз уж вы такой любитель фантастики, то не желаете ли посмотреть еще пару новинок? Наши яйцеголовые кое-что разработали, но пока все это секретно. Однако вам, конечно же, показать можно. Вам с этим агрегатом как-никак уже скоро предстоит довольно плотно работать.
— Агрегатом? — переспросил Дервиш. Я лишь хитро улыбнулся в ответ.
К этому времени мы уже закончили обед, и расплатившись, отправились в цеха КБ 'Сталь'. Вскоре мы уже были в одном из производственных помещений. Сегодня был выходной, а потому инженеров и техников не было. Дервиш с интересом смотрел на восьмиколесного монстра, покрытого броней. Во всяком случае, именно так в шутку техники именовали бронетранспортер. Опуская всякие технические подробности достаточно лишь сказать, что он не имел аналогов в своем роде, превосходя по мощи брони, подвижности и вооружению всю технику, стоящую на вооружении наших потенциальных противников.
— И что это такое? — спросил меня полковник, осматривая этот плод инженерной мысли. Я усмехнулся и подошел к нему поближе.
— А это, мой друг, ваш бронетранспортер, — сказал я, обходя машину и выискивая нет ли каких недочетов. Эту машину закончили собирать сегодня и скоро должны состояться ее обкатка. БТР-12 был признан удачной машиной еще в прошлом году на испытаниях и мы постепенно налаживали его производство. Во всяком случае уже в этом году с запуском еще одного завода должны будут произвести порядка сорока машин которые поступят в формируемый батальон.
— Как интересно, — задумчиво произнес он, обходя машину следом за мной. — Как я понимаю, машина полноприводная, так? А еще обладает неплохими внедорожными качествами, с такими-то колесами. А броня?
— Все верно, БТР образца 12 года является полноприводным и внедорожным транспортным средством. Его 15-ти миллиметровая противопульная броня, также защищает от осколочных снарядов и мин. Если говорить про последние, то тут важную роль играет днище особой формы, которая исключает поражение экипажа, — пояснил я. Полковник внимательно слушал мои пояснения. Я же продолжал говорить, выйдя на любимую волну. Творения НПО были дороги мне, а потому найдя такого благодарного слушателя в лице Дервиша я продолжал. — Лобовая 30-ти миллиметровая броня, способна защитить от мелкокалиберных снарядов и крупных осколков. В качестве двигательной установки используется 12-ти цилиндровый дизельный двигатель мощностью 300 лошадиных сил. Максимальная скорость на шоссе 85 километров в час. Вооружение — 30-ти миллиметровая автоматическая пушка с боекомплектом в триста выстрелов и пулемет калибра 7,62 миллиметров и 1000 патронов. Экипаж два человека и восемь человек десанта.
— Я еще не видел этот, как вы сказали, бронетранспортер? — я кивнул. — Да, хотя я еще не видел его в действии, но уже то, что вы мне рассказали про него, господин генерал, заставляет меня в предвкушении ожидать практической демонстрации.
— Она не за горами, полковник, — ответил ему я, проходя к одному из рабочих столов. — Как видите, мы не просто создали штурмовое подразделение, но и в достаточной мере озаботились его оснащением. Вам дали лучшее оружие, лучшую технику и лучших людей. Теперь же на вас лежит главная и весьма нелегкая задача. Применить полученные силы и ресурсы самым лучшим образом. Я уверен, что вы, как никто другой, справитесь с поставленной задачей.
Дервиш попросил разрешения, и я позволил осмотреть машину изнутри. Облазив все и изучив досконально, полковник остался доволен бронетранспортером.
— Думаю, лет через десять мы насытим армию большим количеством таких машин, — сказал я, ласково проводя рукой по броне. — Наша армия по-настоящему станет мобильной и непобедимой. Малыми силами мы сможем побеждать там, где раньше гибли тысячи наших соотечественников. И тогда ни один противник не устоит перед нами. Власть Аместриса распространится на всем континенте и больше никто не посмеет оспаривать лидирующее положение нашей державы, — говоря это, я отметил неудовлетворение полковника моими словами, моим восторженным тоном о милитаристической политике нашего государства. Похоже, полковник сильно опечален моим 'фанатизмом', раз это настолько очевидно проявилось на его лице. И подобное проявление эмоций есть та слабость, которую я и ожидал увидеть. А потому грех не воспользоваться этим в своих целях. — Я вижу, вы не разделяете моего энтузиазма, полковник? Позвольте узнать, почему?
Маниакально-восторженный тон из моего голоса исчез, уступив место холодной бесстрастности, и лишь оттенок легкого интереса окрашивал его, как будто я спрашиваю полковника относительно завтрашней погоды. Дервиш был растерян, увидев такую реакцию, и расстроен, что я просчитал его эмоции. Должно быть, он сейчас четко ощущал, что в данный момент наши 'приятельские' отношения не имеют роли, и я спрашиваю его именно как старший по званию. И от 'верности' его ответов зависит его дальнейшая судьба. Что в прочем и было в действительности. Дервиш долго колебался с ответом, а я лишь выжидал, когда он решится на него. Никто из нас ни на шаг не двигался с места. Пока, наконец, я не решил немного 'помочь' ему.
— Вижу, у вас возникли некоторые сомнения относительно целей нашего государства, его армии, и вашей роли во всем этом? — я сделал описательный жест рукой, не теряя при этом с ним зрительного контакта. Голос мой был спокоен. — Похоже, вас, полковник, несколько смущает на что я сделал акцент. Также вполне возможно, вас смущает столь агрессивная внешняя политика нашего государства, — я сделал паузу и приложил руку к подбородку, изображая задумчивость. — Хм, я знаю вас уже давно, Ричард. Вы хороший офицер и честный человек. Вы готовы отдать жизнь за Аместрис, но при этом не понимаете, зачем Аместрису атаковать соседние государства, — тут я сделал паузу и позволил себе легкую усмешку. — Знаете, моя задача как вашего командира — разъяснять подобные ситуации, развеивать ваши сомнения, чтобы ваша преданность стране не вызывала сомнение, чтобы вы сами не сомневались в приказах исходящих от командования.
— Тогда разъясните мне все это, господин генерал! — предложил Дервиш. В его голосе чувствовалось раздражение и даже злость. — Зачем все это? Я понимаю, что армия должна защищать Аместрис. Что враги должны погибнуть. Но зачем нам самим нападать на соседние страны? Зачем нам чужие территории? Зачем нам выставлять Аместрис агрессором, настраивая против себя весь мир?
— Ты хочешь защитить страну, но не понимаешь, почему командование ведет такую политику, — констатировал я, постукивая пальцами по корпусу машины. — Скажи, Ричард, ты действительно хочешь знать, почему наша страна ведет такую агрессивную политику? Учти, это знание накладывает не просто ответственность. Если в командовании узнают что тебе это известно, полетит не только моя голова, но и твоя, — Дервиш удивился моим словам, но немного подумав, все же согласно кивнул.
— Эдвард, если тебе действительно известна правда, скажи, — попросил он. — Мне надоело постоянно отметать мысли об этом. Да и я не один, кто думает об этом. Война в Ишваре, стычка у Фотсета. За последнее время было столько конфликтов, в которых было виновато командование. Мне надоела эта неопределенность.
— Правда, которую я узнал... я сделал всего лишь один вывод согласно тем сведениям, которыми обладал. Вывод который однако пролил свет на многое, в том числе и на историю этой страны и на ее будущее, — я подошел к столу и вытащив из кармана философский камень положил его на стол. Дервиш подошел и стал с интересом рассматривать его. — Ричард, тебе известен основной закон алхимии?
— Алхимии? Кажется равноценный обмен, — произнес он отрываясь от камня.
— А знаешь как его обойти? — спросил я, добавив в голос больше интереса и глядя ему прямо в глаза.
— Ну, я же не алхимик, — пожал он плечами и снова посмотрел на камень. — И что это за камень? На рубин не похоже, хотя он тоже красный.
— Нет, это не рубин, — усмехнулся я. — Это то, что могут использовать алхимики, чтобы обойти принцип равноценного обмена. Философский камень!
— Философский камень?! — удивился он, беря его в руки. Немного повертев в руках, он посмотрел его на просвет, разве что не попробовал его на зуб. — Хм, я слышал про него, но думал что это легенда. Так это и есть философский камень? Откуда он у тебя?
— Да это он, — кивнул я, беря камень из его рук и также рассматривая его на свет. — Что же касается вопроса, откуда он... Я его создал сам. Из единственного пригодного для него 'ингредиента', — последнее слово я выделил интонацией.
— Невероятно. Похоже, ты действительно самый талантливый алхимик Аместриса, — задумчиво сказал Дервиш, переводя взгляд с камня на меня. — И что же это за 'ингредиент'?
— Человеческие души, — честно ответил я. Такого взгляда у Дервиша я еще никогда не видел. Казалось он решил по полной программе проверить возможности своих глаз.
— Что это значит, Эдвард? — спросил он меня.
— Для того чтобы создать Философский камень нужно пожертвовать чем-то очень ценным и человеческие души тут подходят весьма кстати. И что самое интересное, для этого нужна весьма простая формула, — спокойно сказал я, наблюдая за его неоднозначной реакцией. — Я понимаю твою реакцию, но не стоит волноваться. Этот опыт я проводил с такими отбросами, что считай, сделал им только милость превратив их в этот камешек.
— Но какая связь между философским камнем и войнами? — спросил Дервиш, а затем в его взгляде мелькнуло понимание. Он еще раз посмотрел на камень, а потом вновь на меня и, похоже, что-то прикинул в уме. — Погоди, ты хочешь сказать что все последние войны проводились с целью создания философского камня?
— Мыслишь в верном направлении, — кивнул я, убирая камень обратно в карман. — Только этот процесс продолжается до сих пор.
— Что ты имеешь в виду? — недоумевал он.
— Помнишь как начало свою историю наше государство? — спросил я, доставая карту и раскладывая ее на столе. Найдя на ней город Ривьера, я обвел его и поставил дату. — Знакомое место? 1558 год, июль, захват Ривьеры. С этого-то все и началось! Смотри дальше, — я стал одну за другой проставлять точки на карте. — Октябрь 1661 года, гражданская война в Камероне. Февраль 1779 года, бунт Соупана. Многочисленные жертвы с обеих сторон. Март 1811 года, волнения в Велши. Октябрь 1835 года, первая война с Аэруго на южной границе. Затем в 1901 году началась война в Ишваре. Практически все население региона было вырезано. После этого, 1911, Битва за Фотсет, — на карте получилось несколько равноудаленных точек, но они еще не завершали картину, поэтому я продолжил. — Кроме этого, возле Пендлтона на границе с Драхмой вот уже много лет не снижается напряженность и я думаю вскоре, возможно даже в этом году, там грянет конфликт. Все идет к этому, — этот город я тоже обвел в кружок. Затем указал на следующую точку на северо-востоке страны. — Лиор, город в пустыне, где за последние несколько лет усилился Культ Лето. И их предводитель не гнушается весьма радикальных высказываний. Я думаю ты понимаешь к чему это приведет впоследствии? — Дервиш согласно кивнул. Я посмотрел на карту, не хватало последней точки, а потому не замедлил обвести ее. — Ну и наконец, Бриггс. Я думаю, ты не будешь отрицать что Драхма уже давно точит зуб на эту крепость и умоется кровью ради того, чтобы взять ее? — Дервиш вновь кивнул, а я тем временем начал соединять все точки. — А теперь смотри что получилось!
