Alyte

Графиня улыбнулась, но в это время колесо кареты попало в выбоину, ее тряхнуло. Костыли чуть не упали на дно. Они оба рванулись к ним, едва не стукнулись головами. Леона успела немного раньше и Карлайн коснулся не костылей, а рук девушки. Теперь покраснели оба.

— Я бы хотел посмотреть ваши ноги, — попытался сменить тему разговора юноша.

— О! — графиня насмешливо посмотрела на Карлайна, — а вы быстры в своих поступках. Может, сначала поухаживаете?

Юноша окончательно смутился, жалобно посмотрело на нее.

— Леона, я говорю вам это как лекарь. Неужели вам всю жизнь хочется оставаться инвалидом?

Графиня посерьезнела.

— В детстве наша карета неудачно перевернулась. Я сломала обе ноги. Отец объездил чуть ли не всю Дайяру, но так и не нашел лекаря, способного излечить меня. Если вам удастся, я была бы очень благодарна.

Она с сомнением посмотрела на юношу. Его юный возраст делал надежду на выздоровление слишком призрачной.

— Не беспокойтесь, Леона, — покровительственно сказал Карлайн. Когда разговор пошел на медицинскую тему, его смущение немедленно прошло, — не знаю, какими искусными были лекари в других городах, но если такие, как в Гарне, то ничего удивительного нет.

Девушка была вынуждена признать, что лечили ее не самым лучшим образом. Хотя денег ушло очень много.

— О вас говорят только хорошее, но ведь вы лечите животных...

— Я возвращаю жизнь, — отрезал Карлайн, — что же до людей. Вы слышали о лейтенанте гвардии графе де Моньере?

— Граф, говорят уже встает, вы хороший лекарь, — вынуждена была признать девушка, — я согласно, — она лукаво улыбнулась, — вы увидите мои ноги.

Карлайн снова смутился от ее игривого тона. Но, к счастью, они уже прибыли. К их карете поспешила служанка, ехавшая в следующей, наемной пролетке. С ее помощью графиня с трудом спустилась на землю и заковыляла к дверям.

Парадоксально, но и в городе, и в замке де Карфиндов обо всем уже знали. Их встречали как победителей. Последние слуги и служанки, большинство из которых уже было готово сразу же с появлением виконта перейти на его сторону, глубоко кланялись графине и ее опекуну, признавая их хозяевами и господами.

Разумом Карлайн понимал их. В герцогстве вся власть была в руках дворянства. Даже всесильные члены магистрата глубоко кланялись нищему дворянину. Признай герцог Рандав виконта властителем графства, все имущество и все люди оказывались полностью в его воле. И с этим ничего нельзя было сделать.

Но сердце не желало подчиняться разумным рассуждениям. В приграничных селениях почти не было дворян. Формально все люди были равны. И хотя во многом местное общество подчинялось доводам силы, но вырасти Карлайн во взрослого человека и он мог легко подняться к вершинам власти. С учетом своих возможностей, разумеется. Да, его били и издевались, кормили впроголодь, но никто не считал его своим имуществом.

Он хмуро посмотрел на встречающую их прислугу. Мужчины и женщины насторожились, но не отступили. При старой хозяйке появился новый хозяин. Он посвирепствует, но все равно смирится с ними. Ибо какой богатый дворянин будет обходится без слуг.

Простодушный Карлайн этого не знал и потому удивлялся их реакции. Весь опыт приграничного жителя, беззащитного сироты советовал ему убегать, прятаться в укромном уголке от побоев и даже смерти, если более сильный противник очень зол. А эти...

В доме был специальный лифт для Леоны, приводимый в действие водяным двигателем. Вместо того, чтобы кое-как ползти по лестницам, чего опасался Карлайн — графиня своими больными ногами поднималась бы весь день, они поднялись на четвертый этаж за несколько мгновений.

— Надеюсь, вы пообедаете со мной? — поинтересовалась Леона.

— Вы думаете, они что-то приготовили? — скептически протянул Карлайн.

— Еще как, — засмеялась девушка, — они же ожидали победителя. И они дождались. Правда, не того, но в сущности, какая разница? Обед должен быть роскошным и обильным.

— Вы их простите! — констатировал Карлайн.

— Несчастные люди, что с них взять. Даже Лостара. Хотя я забуду о его старой дружбе со моим отцом. Хватит с него места в моей свите.

Леона оказалась права во всем. Обед был пышный, с множеством смен блюд, но что он не для них, стало ясно при виде приготовленного спиртного — сплошь баленское красное — любимое пойло виконта де Ластиара. И кошка была не накормлена. Она жалобно выглядывала из корзины и громким мяуканьем жаловалась хозяйке на трудную жизнь.

Пока любимая и преданная служанка графини Лика, ездившая с ней в герцогский замок, и счастливая не меньше свой хозяйки, покормила кошку, Леона отпила глоток принесенного по ее указанию легкого бархатистого вина из старых запасов еще покойного графа.

— Присаживайтесь, сьер, оцените вкусы виконта, который еще позавчера прислал список блюд.

— И вы терпели все это? — удивился Карлайн.

— А я имела какую-то возможность?

Карлайн попытался найти какой-то вариант действий для сопротивления, но не находил. Выходец из примитивного, почти первобытного мира, он и варианты имел такие же — от сильного беги, от остальных при возможности отбивайся, а в остальных случаях так же спасайся бегством. Но что делать беззащитной девушке, не способной даже нормально передвигаться?

— Не обращайте внимания, сударь, попробуйте лучше этот салат. Он состоит из мальбекского сладкого картофеля, раков и морских соленых водорослей. Виконт знал толк в пище.

Карлайн попробовал. Действительно вкусно. Хотя вкус непривычный. Когда им принесли горячее, неслышно вошел слуга из внешней охраны и что-то сообщил на ухо графине.

— Пусть исполняют свои прежние обязанности, — равнодушно сказала графиня, пояснила Карлайну: — пришел Лостар, привел около трехсот человек прислуги. Старается, замаливает проступок.

— Не верю я им. Сегодня служат одним, завтра другим.

— Ну зачем же так. Они дали клятву служить графской семье де Карфинд. В чем они нарушили ее?

— Не знаю, — не стал вникать Карлайн в тонкости житейской мудрости, — найму для вас десяток — другой эльфийской стражи. Они бегать не будут. Эльфы своих не продают.

Леона от неожиданности поперхнулась.

— Я бы сама наняла, но они же не хотят! Служат только у герцога. Остальные люди для них видите ли низшие и им позорно у них быть в подчинении. У вас ничего не получится!

Леона с удовольствием откусила кусочек пирожного.

— Сьер, необходимо восстановить старинный обычай, прерванный со смертью моего отца. Один раз году, обычно летом, старший мужчина рода травит королевского оленя. На охоте обязательно будет присутствовать герцог, наиболее знатные дворяне. Когда был жив отец, охота де Карфиндов была одним из самых ярких событий в герцогстве.

Карлайн заколебался. Конная езда для него событие малознакомое, охотничьим оружием он владеет... А какое вообще есть оружия для охоты? Лук со стрелами, копье метательное, копье тяжелое... Трудно придется. Но если обратиться к эльфийскому дару, то возможно его научат. С оружием получилось блестяще!

Леона, заметив колебания юноши, жалобно попросила:

— Карлайн, ну пожалуйста, мы должны показать всем, что род де Карфинд существует и соблюдает обычаи.

— Но я-то не из де Карфиндов.

— Ты мой опекун и этим сказано все. Ни один из дворян в здравом состояние не оспорит твои права. Закон и обычаи делают опекуна фактически отцом.

— Но ничего же не готово!

— Виконт де Таннер наверняка обо всем побеспокоился. Очень предусмотрительная сволочь. Готовься и ты! — Леона королевским жестом пресекла все возражения.

Глава 31

Серый семилетний жеребец прекрасной вербанской породы — снисходительно смотрел на мир с высоты своего гигантского роста. Даже Адрон, казавшийся Карлайну самым большим конем в мире, уступал ему в размерах. Когда Карлайн пришел на конюшню, он поначалу заробел. Гора мяса мерно двигалась, поедая овес из яслей. Юноша представил на миг, что тот ест мясо и воображение охотно нарисовало ему коня, рвущего плоть на части.

Но Леона, взявшая за правило сопровождать его повсюду, требовательно на него смотрела. После возращения она снова использовала свои носилки-паланкин, без труда носимый четверкой рослых слуг.

Карлайн вздохнул, направился к жеребцу, прозванного, как сказал конюх, Гальбоном. Тот перестал есть, удивленно поглядел на лилипута, осмелившегося подойти в сферу действия его зубов и копыт. В глазах стоял вопрос: "Ты завещание написал?" Нехорошо ощерился, топнул ногой.

Юноша постарался передать импульс доброты и искренней доброты. Гальбон оскалил зубы, но, похоже, больше от неожиданного ощущения, чем от злости. Потом он потянулся мордой к Карлайну. Тот осторожно протянул руку и положил ее на лоб коню. Воспользовался силой. Гальбон передал чувство гордости за себя, ощущение большой силы, ловкого тела, одновременно ощущение легкой тоски от почти постоянного нахождения в конюшни, тяга к неведомому хозяину, с которым можно скакать наперегонки с ветром.

Карлайн постарался передать свое единство с жеребцом, показал картинки, как они скачут по залитому солнцем лугу. "Я твой друг и хозяин, нам будет хорошо вдвоем", — пропускал он через себя к Гальбону мысли-образы.

Гальбон негромко заржал, положил голову на плечо. Затем толкнул ею, словно намекая, не пора ли бы реализовывать на практике их дружбу.

А почему бы и нет? Карлайн открыл двери, сбитые из толстых досок. Обгрызенные и измочаленные копытами изнутри, они показывали, что толщина полотна дверей не каприз конюхов, а настоятельная необходимость.

Жеребец охотно вышел из стойла. Боги, какой же он был все же огромным! Карлайн понимал это и раньше, но ясли и доски стойла частично скрывали размеры. Теперь же он предстал в полной красе, возвышаясь над юношей, словно скакун былинного великана. Мелькнула мысль — если захочет растоптать, мокрого пятна не останется.

Он протянул руку к голове Гальбона. Тот легко пошел на контакт, посылая представления зеленой травы, свежего ветра, бескрайнего простора. Да он пробежаться хочет!

По просьбе Карлайна принесли конскую упряжь для скачки верхом. Слуги и конюхи, видя необычайную покладистость жеребца, подошли поближе. Гальбон сразу же восстановил равновесие в природе, укусив двоих и раздав пинки передними ногами еще троим. Народ бросился врассыпную.

Только настоятельная просьба юноши помочь ему заставил одного из конюхов вернуться и укрепить упряжь. Сам Карлайн знал, как положить седло только теоретически — видел в своем селении.

Вывел коня во двор и взлетел в седло. Застоявшийся жеребец охотно перешел на быструю рысь, а затем в галоп. Провожаемый криком Леоны не ездить слишком далеко, он выехал со двора. Можно подумать, Гальбон стал его слушать. Только вдоволь набегавшись, он стал слушаться повода. Правда, все время скачки конь нес своего хозяина осторожно, словно понимал, что всадник из него никудышный.

Через час он въехал во двор.

— Я думала, ты сегодня не вернешься, — усмехнулась Леона.

— Гальбон захотел прогуляться, — Карлайн спрыгнул с коня, похлопал жеребца по шее. Тот в ответ тихонечко заржал, шаркнул ногой по земле

Осторожно подошли конюхи, опасаясь новых нападений коня. Но, нагулявшись, конь вел себя миролюбиво. Позволил выгулять себя, почистить и обмыть. А потом устроился в своем стойле — перекусить и отдохнуть.

Итак, конь милостями графини де Карфинд у него был. Надо было подумать об охотничьем оружии. Обратиться к Тиннилю? Эльфы не едят мяса и почти не охотятся. Но в оружии разбираются великолепно. Как в боевом, так и охотничьем.

Эльф удивленно посмотрел на него, когда Карлайн поделился своими заботами.

— Зачем тебе оружие, Алитэ, если у тебя есть две вазлиборские кошки — самый страшный охотник в местных лесах. Королевский олень — их любимая добыча. Они тебе его поймают, освежуют и преподнесут на блюдечке.

— Но они еще не до конца выросли, я их ничему не учил.

— Вазлиборских кошек не надо учить охотиться, — категорически сказал Тинниль, — тебя же никто не учил дышать? А для них дышать и охотиться — это одно и то же. Спроси у них сам.

Кошки мирно сидели у ног Карлайна, дожидаясь, когда хозяин о них вспомнит и поиграет. А может быть, накормит или выгуляет. Впрочем, слишком долго они ждать не умели и начинали добиваться своего, слегка покусывая ноги или толкая их лапами.

Карлайн положил им руки на головы, послал картинку идущего по поляне королевского оленя. В ответ на юношу хлынули ощущения свежего мяса, удовольствия от быстрого бега и горячей крови. Кошки издали совокупный воинственный клич, перепугавший население, примерно, пары улиц. Тинниль, скорее всего, прав — вазлиборских кошек не надо учить, охота заложена в их память тысячами поколений предков. В своей первой охоте кошки могут ошибаться, могут торопиться, но ни одного шанса выжить у королевского оленя при встрече с ними нет.

Оставалось познакомить с кошками Гальбона. В естественных условиях они были врагами. Кошки — охотниками, лошади — добычей. Он пришел с ними в усадьбу де Карфиндов и сразу направился в конюшню.

Увидев кошек в опасной близости, жеребец попытался атаковать первым, понимая, что иначе его в скором времени будут доедать. Хорошо, что конь стоял в стойле, его ужасающие удары копыт приняли на себя доски яслей и стен.

Кошки в ответ издали свой знаменитый рык, заставляющий леденеть кровь у всех живых существ в округе на несколько километров.

Карлайн кое-как успокоил кошек, затем Гальбона, внушая всем трем, что они друзья и будут вместе скакать и охотиться. Через некоторое время звери нехотя признали команду хозяина. Особенно противился жеребец. Кошки уже привыкли, что в городе много ограничений на охоту и хозяин лучше них разбирается, кого можно рвать на части, а кого оставить в живых, получая за послушание несколько раз в день вкусное мясо. А Гальбон этого не знал и постоянно ждал смертоносной атаки.

Но наконец Гальбон и кошки стали привыкать друг к другу. Карлайн решил, что на сегодня хватит и вышел из конюшни во двор, оставив кошек любопытно обнюхивать стены. Его удивила собравшаяся многочисленная толпа. Охрана, слуги, поварята и кухарки, конюхи и садовники — вся многочисленная челядь, вооруженная чем попало — от клинков профессиональных воинов охраны до ножей, топоров и палок остальных. Мятеж?

Но возглавляла все это воинство Леона, которую как символ графской власти несли впереди. Охрана же толпилась позади.

"Нет, — окончательно решил Карлайн, — Леоне необходимо надежная охрана, а не эти олухи. Сейчас на нее легко напасть и, поскольку она совершенно беззащитна, убить".

Он громко поинтересовался, каким богам надо молиться, чтобы собрать такое количество олухов.

Леона растеряно ответила, что все слышали рык вазлиборских кошек — страшных хищников, которые могут перебить всех в ее замке. Она собрала, кого возможно и направилась на звук.

— Ну да, — как бы не понял причин паники Карлайн, — кошки здесь. Что все шумят? Данг, Длани, выходите.

Первым вышел Данг. Он немного вопросительно и очень громко зарычал, намекая, что делегация по торжественно встрече могла бы быть менее многочисленна. Длани дипломатическим тактом не обладала, зарычав громко и сердито. Толпа на глазах стала редеть.