Смерть приходит и уходит...

Сейчас могла, полностью погрузившись в силу Проводника, одновременно присутствовать сразу в нескольких местах. И слышать сразу много и всего. Приняла свою силу, не этого ли добивалась бабуля, оставляя мне в наследство эту башню. Смогу ли вернуться к обычной себе? Об этом подумаю после. Да и нужно ли возвращаться? Когда чувства уходят, становится так легко... нет тяжелого груза переживаний за свою и чужие судьбы. Только равновесие, которое нарушено... Не единожды нарушено... И даже знаю где. Сейчас могла увидеть даже мертвого мага. Странное и непонятное пятно неизвестной мне силы. Я действительно нарушила равновесие, когда спасла магов. Теперь вижу это так ясно... Теперь бы я так не поступила... Равновесие превыше всего... Должно быть превыше всего.

Чуть не забыла о том, что собиралась сделать. Вспомнила в последний момент, только собравшись все-таки последовать на зов уходящих душ. Уверенно перебрала голоса, которые просили помочь им уйти. Голос нужной мне души не был слышен. Значит, маг не ушел еще. Поищем иначе. Поищем тех, кто может уйти скоро. И вот он, знакомый мне рисунок ауры, искаженный сейчас ранением. Шагнула туда, проигнорировав все, что могло отвлечь, и удивилась сама себе. Зачем сюда пришла? Еще не время... Он уйдет, может быть, но не сейчас.

Человек во мне растворялся, отголоски чувств девушки, которая толкнула меня-Проводника, шагнуть туда, где не нужна была моя сила, становились все более слабыми. Только мысль, что я что-то задолжала этому умирающему магу, остановила меня от ухода туда, где была нужнее. Что-то важное нужно было вспомнить, но память не хотела возвращаться. Раздражение на саму себя, что не могу такой мелочи вспомнить, сыграло не последнюю роль. Сила схлынула, высвобождая воспоминания, и я смогла вернуться, снова стать собой. Но не такой как была до принятия силы. Если раньше могла ею воспользоваться, не в полном объеме, но воспользоваться и без проблем снова стать собой... то сейчас я перешагнула грань, через которую не собиралась переходить никогда. Что теперь будет со мной? Осадок от ледяного холода бездушного недавнего состояния, остался на душе. Что-то такое во мне заморозилось, наверное, навсегда. И нужно ли оно мне? С этим разберусь попозже.

Что же такое должна была вспомнить про тебя маг? Я тебе должна, за лечение... И за спасенную жизнь. Наверное, это. Свои долги возвращаю всегда. Сила Проводника тебе не поможет. Но поможет другая, которая тоже живет во мне. Ее мало, но я могу ее тебе отдать. Она мне не очень и нужна, теперь.

Магия привычно уходила из меня, но никаких неприятных ощущений при опустошении резерва не испытывала, только холод все сильнее охватывал душу и безразличие шептало, что маг выживет и без меня.

— Что вы здесь делаете? — прорвалось сквозь мою отгороженность от мира.

Медленно повернула голову на звуки, что издавал помпезно одетый маг, смерила бездаря взглядом и вернулась к тому, что делала. И как только больной мужчина на постели открыл серые глаза, и глянул мне прямо в душу, отпустила запястье мага из рук. Выпрямилась, ещё раз окинула презрительным взглядом целителя Каллона.

— Не приближайтесь к нему, — бросила холодно мужчине, чья гадостная натура читалась в выражении по свинячьи маленьких глаз. — Если что-то с ним случится... Я заберу и вас, вместе с ним.

Отошла от постели, собираясь уйти на зов.

— Айна, — тихо прошептал раненый маг.

— Теперь вы сможете сходить на приём, Раилан, — произнесла спокойно и ушла.

Меня ждала работа, для которой я и была рождена, ради которой и была выдернута в этот мир... Редкий дар... Он требовал использования и развития. Нельзя его было столько времени держать взаперти. Теперь сложнее контролировать.

Глава 6

Работа

Маг шёл на поправку, без какого-либо участия Каллона, который категорично отказался лечить Верховного Мага, испугавшись ли угроз Айны, не желая ли делить лавры с какой-то непонятной девчонкой. Раилан сходил с ума от невозможности что-то сделать и изменить то, что произошло. При воспоминании о пустом взгляде чёрных глаз — понимал, что вот теперь-то точно ни о какой взаимности можно не мечтать. И волновался, сильно волновался за ту, что давно уже украла у него покой — почище того же Угайна.

Где она? Что с ней сейчас? И как вытащить из того состояния, в котором она пребывала? И не сможет ли поймать её мёртвый маг, пока она где-то по миру бродит? Он выяснял, в его домике, в прибежище, в котором он любил отдыхать от суеты и в спокойствии решать там сложные вопросы, при необходимости — а она возникала часто — девушка не появлялась больше. Исчезла так, будто и никогда и не было...

Он бы пешком дошёл до неведомых земель, если бы знал, что она находится там и что поход пешком поможет. Поднял все свои связи, напряг дополнительным поиском и так загруженных магов... Но всё впустую, Айна словно испарилась, как дух... Никаких следов её ауры, нигде. Магические поиски сбоили, выдавая совершенно невнятные результаты — будто девушка была одновременно везде и нигде.

У Раилана Адэнского было много нерешённых проблем. Заговор, результатом которого, совершенно неожиданно для него, стало выяснение местонахождения Айны, но никак не того, кто стоял за глупой отравительницей, которая давно и успешно прохлаждалась в тюрьме.

Он столько времени, после того, как вернулся к своим обязанностям Верховного Мага, искал Айну, сбежавшую от Жарема Лавийяна... Чтобы отблагодарить за спасение и заботу, чтобы попытаться добиться её внимания, о котором когда-то мечтал. Потому и личину, скрывающую его истинное лицо, носил, почти не снимая. Нет, свою роль играло и то, что шаткости своего положения не стоило показывать врагам. А посечённое, незаживающими шрамами лицо и руки, вызвали бы слишком много вопросов.

И каким же шоком и одновременно радостным известием для него стало то, что яд, по показаниям заговорщицы, сделала одна хорошо ему знакомая ведьмочка. Её и допросить с пристрастием хотелось, и просто в глаза посмотреть... А она сбежала, и неплохо пряталась, пока не столкнулась с его людьми, призванными решить другую проблему, много серьёзней заговора.

И как же рад был выяснить, что отношение к заговору девушка имеет только поверхностное... И поверить не мог, что это действительно она, та, кто была добра к нему когда-то, мучившемуся в облике птицы, кто поразил его воображение и заставил сердце биться быстрее. Он так хотел выяснить, она ли, точно ли, не ошибся ли... И так переживал о её здоровье, когда понял, кого серьёзно раненного принесло в его башню. Рассчитывал наткнуться на вора, а нашёл свою давнюю пропажу.

Таким невероятным был рассказ Тариэля и описание той, кого Раилан уже и не чаял увидеть когда-либо ещё. И такой радостью понимать — помочь удастся, и запереть в стенах своего дома тоже. Не сразу, далеко не сразу получилось перетянуть её к себе, и наблюдение с башни снять. Но получилось же!

А сейчас? Сейчас он вынужден искать её вновь, и что-то ему подсказывает, что это теперь намного сложнее, чем раньше. Он так и держал при себе флакон, отобранный у Тариэля, в надежде, что след на нём даст хотя бы мизерный шанс на то, чтобы найти пропажу... Но, пока надежда не оправдывалась. И как жить дальше, без неё, не было никакого понимания...

Как дозваться той, что не услышит? Как найти ту, что будто бы и не существует?

Души, души звали, но их зов более не был так настойчив. К нему добавилось беспокойство, которое тянуло куда-то, куда не стоило идти... Сколько дней я игнорировала этот странный зов? Трудно сказать, работа не ждала. Её необходимо было делать, чем и занималась со всем рвением, на которое была способна. Ничто не радовало так, как хорошо выполненный проход для уходящих. Я наслаждалась тем, как чётко срабатывал мой дар, как правильно и умиротворённо себя чувствовала от того, что занимаюсь тем, чем и должна заниматься. Давно стоило принять собственное предназначение и не упрямиться, не артачиться, не злить бабулю.

Скользнула невидимой тенью в комнату и осмотрелась. Так что именно влекло меня сюда? В этот аскетичный кабинет? Чего-то мне последнее время не хватало, чтобы чувствовать себя цельной. Маленького кусочка мозаики недоставало, и это меня беспокоило.

Мужчина, что сидел за столом, поднял взгляд, будто почувствовал мой приход. Вряд ли это возможно, такое под силу только животным. Только они хорошо чувствуют моё присутствие. Меня тянуло, очень тянуло подойти ближе и заглянуть в серые глаза. Увидеть, что там, в этой прозрачной глубине... И, ведь, этот мужчина, он не должен был перейти в скором времени грань, а меня всё равно тянуло, сильно, непреодолимо сильно. Устала с собой бороться и подошла ближе. Нерешительно положила руку на его плечо, и тут же её отдёрнула. Страшно почему-то стало... Мне, Проводнице, и страшно... Причинить вред и испугать. Отвернётся же от такой как я. Люди меня боятся, до ужаса, до заикания, и предпочитают обходить по кривой дуге.

И, всё-таки, нерешительно провела кончиками пальцев, еле касаясь, по светлым волосам и вздрогнула, услышав:

— Айна? — спрошенное шёпотом.

Мужчина осторожно повернулся в мою сторону, угадав с направлением взгляда. В серых глазах плескались надежда и беспокойство. Страха там не было, совсем.

Он медленно поднялся с кресла, заставив меня отойти в сторону и затаить дыхание.

— Айна! — позвал он меня.

Что-то в душе дрогнуло в ответ на этот зов, и протянула руки навстречу, отчего-то желая того, чтобы он меня увидел...

— Айна! — меня обожгло радостью, плеснувшей в его глазах. — Живы!

— Алиан, — его имя само просилось на язык... — Нет... Раилан... Так правильно, да?

— Вы изменились, — осторожно заметил он.

— Вас это пугает? — не менее осторожно спросила, боясь того ответа, что он мог дать.

— Нет. Это вызывает беспокойство, за вас, — серьёзно ответил Раилан.

— Раилан... — перекатила имя на языке, оно так приятно звучало. — Кажется, я вспомнила... Вас... Себя...

— Где вы были? С вами всё в порядке? — забота проскользнула в его голосе и я счастливо улыбнулась.

Сердце забилось, как когда-то в его присутствии, быстро-быстро и дыхание перехватило от нежности его тона.

— Да! — сияла дурацкой улыбкой, так несвойственной Проводнице и чувствовала себя так, будто именно здесь, рядом с ним моё место. — А где была... — моя улыбка несколько померкла. — Вам не стоит этого знать...

— Я переживал... И искал, вас, — подошёл он ко мне и осторожно взял за руку. — Вы напугали меня своим исчезновением.

— Вы, правда, переживали? — спросила с недоверием.

— Да, — ответил так серьёзно, так весомо, что снова невольно улыбнулась. — Не исчезайте больше так. Обещаете?

— Обещаю, — прошептала тихо-тихо, но он услышал.

— Айна, — сжал мою пятерню, продолжая пожирать меня взглядом, как и всё время нашего с ним разговора. — Я не переживу, если вы снова исчезнете!

— Раилан... — пробормотала смущённо, вспыхнула и опустила взгляд, не в силах вынести ту бурю эмоций, что бушевала в его взоре.

— Вы же не настолько жестоки, чтобы снова заставлять меня мучиться от неизвестности? — спросил он, явно не веря моим уверениям в том, что не исчезну.

Мои пальцы задрожали, и слёзы сами собой навернулись на глаза.

— Обо мне никогда и никто не переживал, — произнесла неуверенно.

— Я переживаю, — сообщил он мне. — Я... — и замолчал, словно не решаясь что-то важное произнести вслух.

Сглотнула и подняла неуверенный взор на него. Вздрогнула, заметив, что какая-то сложная внутренняя борьба, отражается на его лице.

— Что, Раилан? — спросила с беспокойством.

— А выходите за меня замуж, Айна! — выпалил на одном дыхании и замер, ожидая ответа с обречённым видом, как обвинительного приговора.

— Раилан, — мой голос дрогнул, и сердце сковала тоска. — Такие как я, замуж не выходят...

— Я так и думал, — только и произнёс он, выпустив мою руку. — Вы отказываетесь...

— Раилан, — с трудом справилась с эмоциями и смогла спокойно произнести его имя. — Я не могу вам рассказать всего о себе. И именно в правде обо мне кроется причина моего отказа. Не в вас... Не в моём отношении к вам. А в том, что такие как я, не становятся ничьими жёнами...Если бы я могла сказать да, то я даже ни мига не раздумывала бы. Вы тот человек, с которым мне хотелось бы прожить рядом всю оставшуюся жизнь... — и откуда только решимость всё как есть ему сказать взялась?

— Айна, не пытайтесь смягчить... Я взрослый, не ребёнок уже, — усмехнулся он безнадёжно. — Переживу... Да и как такая девушка как вы, могла бы обратить внимание на... такого как я...

— Не говорите глупостей! — разозлилась на это самоуничижение и сделала шаг к нему. Теперь уже я держала мужчину за руку, не давая отойти и отвернуться от меня. — Вы... Вы дороги мне. И только вы, воспоминание о вас, заставило меня вернуться. Иначе я и не осознала бы кто я на самом деле, и что на самом деле важно для меня. Вы и важны... И ваше благополучие... Что я могу дать вам? Ни родить детей, ни быть примерной женой... Смогли бы вы терпеть мои постоянные отлучки, при этом не зная, где я нахожусь и что со мной? Вы ещё найдёте ту, что подарит вам детей и будет всегда рядом... А я, я обречена оставаться одинокой...

— А мне никто не нужен! Кроме вас! — гордо вскинул подбородок и посмотрел мне в глаза. — Могу ли я надеяться, Айна, на то, что когда-нибудь вы сможете полюбить меня? Так, как я вас люблю, — завершил совсем тихо, но я услышала.

— Раилан... — губы дрожали, что сказать, просто не знала.

Ведь если скажу, что люблю... то дороги обратно не будет. А что я могу дать любимому? Что может дать Смерть тому, кто ей дорог?

— Так, я могу надеяться? — спросил он как-то уж очень безнадёжно.

— Раилан, — вся моя человечность, вся сострадательность, все мои чувства вновь вернулись ко мне. Потому мне так тяжело было спокойно разговаривать с мужчиной сейчас. — Вы не понимаете, чего просите... Даже, если я сознаюсь вам в том, что люблю вас, я не смогу сделать вас счастливым. У нас разные дороги. У вас жизнь живого человека... А у меня...

— Так вы любите меня? — из того сумбура, что произнесла только что, он вычленил основное. — Это правда? Дайте мне возможность хоть на миг поверить в то, что это правда, — попросил он и выдернул свою руку из захвата моих пальцев.

А я смотрела... Смотрела ему в глаза, и выдавала себя этим с головой, и не могла отвести взор. И видела в его взгляде такое, что не смогла сказать: "Нет, это не правда!". Вместо этого, как загипнотизированная, подалась ему навстречу, когда мужчина потянулся ко мне. И глаза сами закрылись, таким сладким и желанным был вкус его губ, и таким нежным поцелуй.

Именно вот это вот сумасшедшее желание, зарыться пальцами в его волосы, привело меня сюда. И не менее безумное желание, чувствовать его нежность, саднило и не давало ощущать себя цельной. И когда я только успела так сильно влюбиться в него? В мужчину-загадку, что казался мне когда-то страшным врагом, в чьи лапы лучше бы никогда не попадать...