Перед Бурей 2-1

Клинок Самиллы лежал у него под рукой, девушка проворно выскользнула из доспеха и помогла ему одеться, нахлобучила войлочный шлем, сползший до самых бровей.

— Вперёд, — подмигнула названному брату названного брата.

Верея снова приняла странную стойку — плечо вперёд, рука выпрямлена, клинок спокойно пишет овалы. Гарий попытался скопировать эту стойку, осознавая, что выглядит смешно и глупо.

Верея атаковала, лениво и показательно, явно давая остальным возможность увидеть движения и понять приёмы. Гарий неловко парировал. И ещё. Попытался атаковать сам, Верея отвела, и меч едва не вылетел из руки. Утихнувшая было боль снова запульсировала в синяке поперёк рёбер. Гарий отступил, озлясь.

Нет, без толку пытаться повторить великолепную манеру Вереи. Александр мастер, он мог за секунды боя схватить чужой стиль и приспособиться к нему, понять внешнее и вжиться в логику движений. Ему же и пробовать бесполезно. Может быть, правильно Мона сказала?..

Воспоминания о девчонке снова отозвались болезненным уколом самолюбия, но тут пришлось выбросить из головы посторонние мысли. Верея пошла вперёд, грозя кончиком клинка.

Гарий неловко отпрыгнул в сторону, едва не заплетясь ногами в высокой траве. Неправильно, он всё делает неправильно...

Не повторять.

Делать что-то новое.

Удивил — победил...

Гарий перехватил меч обратным хватом, держа на уровне плеч клинком вниз. Верея замешкалась, вдруг широко и весело улыбнулась, стала наступать.

Гарий уклонялся, коротко парировал, отводил в сторону. Их стойки кардинально различались, Верея атаковала оружием, далеко вытянутым в руке, мальчишка, напротив, держал меч прямо перед собой близко к телу. Раз за разом он отбивал выпады и удары, сам коротко сёк снизу вверх, угрожая оружной руке и опорной ноге войи.

— Отлично, отлично, — прошептала войя и вдруг завиртуозила мечом, стискивая Гария в уже знакомые ему стены. И хотя на этот раз он имел представление о такой тактике, сам всё же не мог противопоставить ей ничего нового. Пришлось уйти в совершенно глухую защиту, даже не огрызаясь контратаками. Он почувствовал усталость, заныли натруженные мускулы, разбередился синяк. Меч Вереи возникал отовсюду.

Всё закончилось вдруг.

Женщина била в основном по верхнему горизонту, угрожая голове и плечам, — Гарий не менял хват, и ему было трудно отбивать такие удары, но в этот раз он не стал парировать, просто упал на колено.

И чиркнул остриём меча по стопе опорной ноги, кувыркнулся по земле, уходя от меча. Связка прутьев свистнула над самой головой, Гарий вскочил. Дурацкая шапка сползла на глаза, мальчишка взмахнул мечом, защищаясь вслепую, торопливо сдвинул промокший от пота войлок.

Верея стояла в стороне. Выражение её лица было... странным.

Гарий выдохнул и пошёл в атаку. Удар пришёлся ниже колена, и о проигрыше на счёт "десять" речь не идёт. Войя хоть и стоит по правилам на одной ноге, но она и так его разделает. Надо нарушить равновесие, всё равно как... его меч тяжелее... Удар, ещё удар, сброс вниз, нацеленный на другую ногу. Верея отвела удар, но покачнулась, её пальцы вцепились в воздух...

Гарий сделал отчаянный выпад, клинок ударил в войлочную кирасу. Источенная сотнями ударов деревяшка не выдержала, расщепилась и с треском переломилась посередине. В этот же миг шинай Вереи скользнул под его рукой и хлестнул по синяку.

Поединщики отлетели друг от друга. Гарий хрипло выдохнул, роняя обломок меча и хватаясь за дважды пострадавшее место. Верея просто отшагнула. И тут же бросилась к мальчишке:

— Что, слишком сильно ударила?

— Нет, — Алек уже стоял над братом. — Просто ему недавно в это самое место крепко прилетело... Гарий?

Мальчишка хватал ртом воздух, из глаз его градом катились слёзы. Алек протянул руку, легко прикоснулся...

И Гарий наконец-то смог выдохнуть. Зато Алек тихо охнул:

— Однако, — чужая боль обрушилась на него, бок словно кипятком ошпарили.

— Ы-ы-ы... — промычал Гарий. — Извините.

Верея, выбирающая щепки из войлока на своей груди, удивлённо уставилась на мальчишку.

— Извините? — переспросила, не веря ушам своим.

— Я нечаянно...

— Ещё скажи, что больше не будешь! — Верея закусила губу, чтобы не расхохотаться. Судя по всему, Гарий готов был покаяться и обещать, но посмотрел в её лицо и промолчал.

— Молодец! — сказала Верея. — Ох, мальчишка, какой же ты молодец!.. Какой же сегодня счастливый день — меня дважды побили!

— ...Вой, который ограничивает тренировки одним только оружием, поступает неразумно. Он неизбежно растеряется, столкнувшись с незнакомым оружием и стилем. Конечно, если он выживет в первые секунды боя и успеет приноровиться, он одолеет противника... но потеряет драгоценные мгновения. А потеря времени иногда равна потере жизни.

Вой, владеющий разным оружием, может импровизировать, привносить приёмы, характерные для одной школы боя, в другую, и этим здорово удивляя противника. А удивил...

— ...Победил, — подхватили ученики.

— Именно.

— С другой стороны, — вдруг сказал Алек. — С этим очень просто напороться самому. Ведь не просто же так эти приёмы отсутствуют! Значит, они нерациональны, или им есть эффективное противодействие...

Верея одобрительно кивнула.

— И потому сейчас мы разобьемся на пары и попробуем работать в разных стилях. Смотрите сюда...

Гарий смотрел туда с превеликим интересом. Он сидел на ветке черёмухи, перекосившись на один бок, и заворожено наблюдал за уроком. И всё никак не мог поверить.

— ...Я всё никак не могу поверить, — призналась Улитка. — Чтобы Гарий... он, конечно, не первогодок, но всё-таки звёзд с неба не хватал, — чтобы он одолел Верею!..

— Подумаешь, — пробормотала Мона. У реки они почти поссорились и отправились к деревне врозь, но тоже заметили толпу у черёмухи. Разглядели там Гария и решили не показываться ему на глаза. Далеко обошли собравшихся и поднялись в потешную крепость. Там наткнулись друг на друга и стали было ссориться дальше, но в это время начались бои, и девочки, забыв обо всём, прилипли к бойницам...

Башня, в которой они сидели, была достаточно высокой, и оттуда можно было видеть всё происходящее. Урок Вереи, триумф Гария...

— Подумаешь, — сказала Мона. — Я сегодня дралась с учителем Александром и победила...

— В паре с ним же, — напомнила Улитка.

— Тогда он погиб!..

— Только скажи, что он лишь мешал тебе, путался под ногами!

Мона вспомнила, как Гарий валился ей под ноги, но шутка застряла в горле. В одиночку у неё не было и шанса, если бы мальчишка не отвлёк...

— А сейчас он в одиночку бился против Вереи, — добавила Улитка.

— И опять погиб!.. — ревниво заявила Мона.

— Но победил!..

Ответить было нечего. Мальчишка выиграл бой — и никак нельзя было умалить его победу. Усталый, побитый, он дрался против куда более опытной и сильной войи, которая использовала незнакомый стиль, но всё же выиграл... Как?..

— Может, стоит его почаще злить?.. — протянула Улитка. — Если после твоих насмешек он запросто может биться на равных со взрослым войем?

Вот только одно плохо... — и девочка глубоко задумалась, судя по виду, не иначе как о судьбах мира.

— Что? — с готовностью поймалась на крючок Мона.

— Придётся вам никогда не разлучаться, — Улитка вздохнула, удручённая печальной судьбой подруги. — Чтобы он постоянно подвергался твоим насмешкам...

— Может, мне ещё и замуж за него прикажешь? — мрачно спросила Мона.

— Отчего нет, — не замедлила с ответом Кнопка. — Так ты сможешь смеяться над ним на совершенно законных основаниях.

Мона посмотрела так, что Улитке резко расхотелось шутить.

— Ладно, — сказала она, но всё-таки не удержалась. — Замуж — это потом, не стоит с этим спешить...

Мона выдохнула, Улита сгруппировалась, готовая уклоняться и дать дёру.

— Послушай. Я готова признать, что сглупила...

— Угу? — подруга не поверила ушам своим.

— Да, готова. Он скоро уезжает, нельзя, чтобы мы расстались с обидой в сердце...

— Гарий не такой, — перебила Улитка. — Ты его крепко цапнула, но он не будет долго обижаться и переживать...

— Откуда ты так хорошо знаешь, что он будет или не будет делать? — спросила Мона. — Вот только не надо опять о своём всеведении!..

— Вообще-то это оно и есть, — невесело ухмыльнулась Улитка. — Мы оба целители, и я могу его "ведать" — так же, как и он меня.

— А... Ладно... — Мона подумала. — Всё равно я хочу с ним помириться. Пусть даже это ему не очень нужно.

— Очень, — серьёзно сказала Улитка. — Это нужно и тебе тоже.

Мона хотела отпереться, но посмотрела на подругу. Маленькая девочка с ещё большим успехом может "ведать" и её.

— Ладно, давай дальше смотреть. Верея опять показывает...

Девочки прильнули каждая к своей бойнице.

— ...Да, мне говорил кто-то, — кивнул Алек.

— Почему я узнаю всё последним? — хмуро спросил Гарий. — Даже не подозревал о своём даре, пока не сказали.

Старший брат невесело усмехнулся, вспомнив. Старик Майнус и Верея вообще не собирались говорить ему о его даре, всё раскрылось по чистой случайности...

Но здесь-то ситуация обратная. Талант исцеления, дар Жизни всегда приветствуется. Отчего же вышло так, что мальчишка сам не был осведомлён о своём даре?

— Может быть, потому что это замечают все, — подумав, предположил Алек. — Ты же всегда лечил друзей, помогал, зашептывал мелкие царапины, синяки убирал... даже вывихи вправлял, если я ничего не путаю...

Гарий вспомнил и поёжился. Как он сам тогда ничего не перепутал, уму непостижимо. Правду говорит пословица, дуракам везёт.

— ...К чему говорить о том, что и так всем известно? — закончил фразу Алек.

— Всем, кроме меня, — буркнул Гарий.

Они стояли недалеко от черёмухи. Верея буквально вытолкала Алека вон, сказав, что позже займётся им лично, и угрожающе добавила, что Гарию тоже есть чему поучиться. Мальчишка почему-то не испугался.

— ...Жалеешь о своём даре?.. — усмехнулся Алек, уже мысленно прикидывая, что придётся вправлять сопляку мозги.

Сопляк серьёзно поразмыслил.

— Нет, — сказал твёрдо. — Просто это как-то... вдруг произошло. Но я не такой дурак, чтобы жаловаться на судьбу. Наверное, это из-за сестры, — повесил нос, что-то пристально разглядывая у себя под ногами. — Мы после того хамуна долго болели... она ещё кричала во сне, и я учился забирать её боль и выдувать сны. Может быть, потому и стал таким... натренировался.

Алек серьёзно кивнул. Смотри на него, велел он себе. Ожоги на его лице, и непрошенный дар исцеления, и ночные кошмары незнакомой девочки, и страх огня — всё это из-за тебя.

Воздух жжёт, в раскалённом мареве стволы деревьев колеблются и дрожат. Летят искры, жалят — в лицо, в руки...

Двое среди огня. Гарий заступает пламени дорогу, за его спиной кричит сестра. Он держит ветер... но одолеть не может. В треске наступающего хамуна слышится юный голос, он гремит и приказывает, пламя испуганно припадает к земле...

Алек мотнул головой, отбрасывая воспоминания. Тогда встал против огня и обратил его вспять, подчинил и гнал, стегая кнутами-порывами ветра.

Он спас ту деревню... и едва не погубил двух детей.

Хорошо, в этих годах все хамуны прошли стороной. Почти каждый может вызвать дождь, соткать пелену тумана, отвести от полей грозящую градом тучу или велеть ей просыпаться раньше. Но хамун... На всех землях воличей было очень немного людей, способных завернуть пламенный ветер от людских поселений. И Алек был одним из них, может быть, даже лучшим. Но слишком тёмные воспоминания пробуждало общение с хамунами.

— Насчёт тренировок... Можешь поговорить с Кати. Она училась у ведьмы, может знать что-то такое, что неизвестно целителям воличей и имперским мыследеям... Но, по-моему, это выдумки, что человек способен обладать лишь одним талантом. Взять Самиллу, — Алек глянул туда, где стучали деревянные мечи и слышались азартные возгласы. — Она с равным успехом может исцелять и драться...

Девушка убедительно доказала последнее, как следует приложив своего противника. Джурай отскочил, потирая пострадавшее место, девушка сделала паузу, давая ему опомниться, и атаковала снова.

— Целительница...

Гарий переспросил, оказывается, Алек сказал это вслух.

— Всё-таки она больше целительница, чем войя. Иначе не переминула бы добить противника.

— А зачем? Она знала, и он знал, что она победила. К чему терять время и добивать? Бой-то учёбный, без подсчёта ударов.

Неродные братья помолчали, каждый думал, как он поступал в таких случаях. Алек в боях без подсчёта щадил противника, если был гораздо сильнее его. В зачётных же чаще всего убивал. Гарий же с сожалением подумал, что подобных ситуаций в его учёбе было не слишком много. Совсем мало, если честно...

Они заговорили о другом. Если витазы вдруг стали учить молодых войев противостоять незнакомому оружию, как далеко это зайдёт? В Ойкумене множество народов и племён, и у воинов каждого есть свои секреты мастерства. Дворяне Стата предпочитают длинные тонкие мечи. Дарейши носят изогнутые односторонне заточенные сабли. Эльфы в тех редких случаях, когда снисходят до ближнего боя, орудуют похожими мечами, но имеющими заточку и по внутренней стороне. Норды с невероятной ловкостью орудуют тяжёлыми двуручниками, не пренебрегают и двухсторонними топорами. Народов несть числа, и различных видов оружия невероятно много...

— ...Однако, приноровившись, можно уверенно отразить атаку любого противника с любым оружием, — сказала Верея.

Тренировка закончилась, и войя подошла к Гарию и Алеку, услышала последние слова молодого воя.

— Если он даст время приноровиться, — пессимистично заметил Алек. — Пока поймаешь суть стиля, есть опасность познакомиться с незнакомым оружием даже слишком близко.

— Ты кое-что забываешь, — усмехнулась Верея. — Твоё оружие и твой стиль могут быть так же незнакомы противнику...

— ...Совсем незнакомый стиль, — вынуждена была признать Дикарка. — С ножом меня натаскивали неплохо, но Дорн и другие никогда такого не показывали...

Она перехватила локоть левой руки правой и вытянула шею, пытаясь достать языком до царапины. Искра, сидящая на земле, хихикнула и тут же поморщилась, потирая живот.

— Но всё-таки ты меня достала.

— А ты чего хотела? — проворчала Дикарка, оставляя бесполезные попытки. — Что незнакомая манера боя так меня удивит, что я позволю себя зарезать?

Она сполоснула локоть в фонтане, покосилась на детей. Двое тихо-мирно дрыхли в тени. Шум боя и азартные возгласы их не разбудили.

— Где бы достать ещё один маленький доспех... глупо биться без защиты. Пусть даже на чурочках — всё равно приходиться работать даже не вполсилы, а...

Искра с опаской разогнулась, встала. Подбросила в руке упомянутую "чурочку" — короткую толстую палку, изображающую нож. Такой нельзя было поранить, разве что ушибить.