Тень отвергнутых крыльев

Он поднялся, взял арбалет, болты с ядом и стал собираться. В комнату поскреблась Далия. Мерен вышел к ней и дал распоряжения на счёт гостей.

-Отец,— в глазах девочки стояли слёзы,— не ходи туда. Вдруг с тобой случится то же, что с братом.

-Дали, малышка, мне не в радость и самому этот поход, но ты же понимаешь, что такое опять рядом замок. Это жизнь в осаде. Сколько людей пострадает. Я хочу, чтоб твои детки имели возможность играть на лугу, а не сидеть как тарбаны в клетке.

-Не будет у меня никаких деток,— расплакалась девочка.

-Фу, глупая, это ты что же нас внучат лишить хочешь? И детки будут, и муж красивый и добрый. Ну, иди, принимай гостей, придёт мать с поля, скажи, я в монастырь. Да смотри, если хоть чуть темнеть начнёт, зови её в дом. Наш участок на самом краю села, может и не стоит ей сейчас одной работать.

Мерен быстро оседлал хару. Бросил взгляд на запад. Небо было чистым. Голубым и таким мирным. Мужчина вздохнул и поспешил на восток.

Глава 20.

Настоятель беседовал с новым послушником. Мальчику исполнилось семнадцать. Его родители охотничали вместе и погибли два года назад от болезни. А он не только выжил, но и вышел один из леса. Но не вернулся к охоте. Не любил убивать. Он слонялся от деревни к деревне, существуя за счёт помощи добрых людей. Его подобрал один из монастырских поставщиков и привёз к настоятелю два месяца назад. Ката серьёзный парнишка, со своим понятием о жизни. Ему очень хотелось понять не только как устроен мир, но и зачем.

-Ты прочёл те главы из Книги Калейдоскопа, что я велел?— старик внимательно наблюдал за выражением лица новичка.

-Конечно, учитель, прочёл и много думал.. — мальчик склонил голову на бок, и глаза его как будто затянулись плёночкой, как у спящей птицы,— почему, например, Зерном искушения, на Перейе, Создатель испытывает только мужчин? А, вот, чужеземка получила то же испытание.. Получается, что наших женщин испытывает плетение? А ей его подарила к'вейя.. И теперь ещё у неё родился мальчик с золотым узором на руке. Ведь это тоже испытание? Для чего именно ей одной столько? Может ли быть у неё какая-то особая миссия для нашего мира? Тогда почему ей, чужой? И почему здесь, а не в её собственном мире?

-Сколько вопросов сразу, малыш.. У Создателя есть путь для каждого. И не нам судить кому какой достанется. Если испытание даётся, значит ты в силах его выдержать. А вот приложишь ли все силы, только от тебя зависит. Создатель..

В этот момент в дверь постучали. Вошёл взволнованный помощник.

-Приехал Мерен, настоятель. У него к вам срочное дело.

Мальчик поднялся.

-Мне уйти, учитель или я могу остаться?— он немножко лукавил, ему очень хотелось остаться. Имя Мерена ему хорошо известно, как и всё, что связано с, так интересующей его, чужеземкой.

-Останься, малыш, если что-то срочное, возможно, придётся передать какие-то распоряжения. Тогда ты мне понадобишься.

Мерен рассказал об посланных к нему ямми и своих умозаключениях по поводу пропавших шарм.

-Мы хотели просить помощи у монастыря. Если там новые химеры, монахи могли бы освободить их души. А может быть и помочь против хрготы.. — Мерен нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ему было тревожно. После случившегося с сыном, а тогда он отсутствовал, у него был постоянный страх, что без него семья беззащитна. Хотя в доме оставались охотники..

-Я должен обдумать, кого могу послать с тобой. Мы не оставим деревню без помощи, но там могут быть три химеры, я уж не говорю о их хозяине. Ты знаешь, что монаху за всю жизнь можно использовать камень всего пару-тройку раз. В зависимости от личности. Если Зерно начинает тянуть его душу, мы видим это и больше не даём ему работать с амулетом. Значит с тобой должны пойти как минимум двое. И молодых. Которые и дорогу хорошо выдержат, и бой, и Зерно в руки брали не больше раза. Проводи его отдохнуть и поесть,— обратился он к помощнику.

Когда Мерен вышел, Ката остался стоять тихонечко, как затаившийся плях. У него появилась мечта, может быть несбыточная. Сделать то, что Рит — убить хрготу. Наверное, это единственное убийство на которое он согласен.

-Камень в монастыре, это его основа,— размышлял тем временем настоятель. Мы "ловцы душ". В этом наше призвание. Но может ли он отдать приказ убить хрготу? Ведь Зерно может разрушиться. Никто не знает почему камень Рит остался цел. Может быть потому, что она так и не приняла его до конца как свой. А ведь его монахи считают амулет своим, пусть не лично, но принадлежащим монастырю. А что без камня будет делать братия, все эти люди, живущие благодаря его присутствию. И что станет с ним, стариком,— заползла в голову неблаговидная мысль.

-Учитель,— робко прервал его мысли Ката,— я мог бы пойти с ними. Я ещё не пользовался камнем , но все заклинания хорошо заучил. И я охотник. Хорошо хожу в лесу, замечательно стреляю и я очень хочу этого. Я чувствую, что это моя дорога.

-Но, ты же ещё совсем ребёнок!— пристыженный таким порывом, воскликнул настоятель,— ты можешь погибнуть..

-Я не ребёнок. Мне уже семнадцать. И я чувствую, что готов. Создатель привёл меня к вам, возможно, именно для этого.

-Хорошо,— сдался старик,— этот молодой энтузиазм как будто заразил его и даже какой-то религиозный запал зажёг его глаза. Я отправлю с тобой ещё кого-то из молодёжи. Всё таки одному идти на такое опасно. Пусть у тебя будет брат в поддержку. Собирайся и позови Тамахи.

Мальчик кивнул и выскочил за двери, ведомый страстью, которая гнала его, как волну, готовую разбиться, но добраться до вожделенного берега.

Тамахи, тот самый сластолюбивый монашек, с которым в монастыре познакомилась Рит, был не слишком смел, но предан братству. Его скорее напугала перспектива реального сражения с химерами. Он присутствовал один раз при такой охоте, но сам не пользовался камнем, только наблюдал, как это делали другие.

Тогда загнали двух химер, но вся группа, которая вышла на охоту, состояла из двух десятков охотников, кроме него и двух братьев. И было это рядом с деревней, куда химеры пришли гонимые голодом и отсутствием пищи возле замка хрготы. Тогда их хозяин развёл слишком много чудовищ и они пожрали вокруг его жилища не только животных, а даже змей и жуков. А тут, идти к самому замку и, возможно, схватиться с его хозяином. Это было пугающе.

Камень доверили Тамахи, как старшему из двух посланных. Он грел монаха и прогонял его страх. С Зерном у груди он чувствовал себя всесильным. Увидев его взгляд, настоятель наклонился к парню и строго наказал не пользоваться амулетом более одного раза. Тот испуганно посмотрел на старика и он покачал головой ещё раз. Монах понял, что ему надо поберечь свою душу от искушения и усилием воли погасил предательский жар в глазах.

Глава 21.

-Шармы, шармы,— сердился Колка, провожая Далию на опушку леса за хворостом.

Анан остался возле поля, где работала её мать.

-Ты думаешь у нас не рождаются девочки с золотым плетением? Почему-то именно у них оно держится дольше. Тем не менее, учатся магии у нас все. И мальчики в том числе. Ты бы послушала нашего шамана. Его учила магии древняя карга, которая сейчас скрывает твоего брата с семьёй.

-Я бы послушала,— девушка откровенно любовалась молодым охотником. Ямми, хоть и был уже лучшим охотником племени, но ему едва исполнилось двадцать четыре года. Кроме того, что ростом он был чуть выше плеча девушки, но лицом был очень красив и фигуру имел соразмерную. Тем более хорош он стал сейчас, когда увлечённо, с блеском в глазах, отстаивал свои убеждения.

Колка повернулся к ней не закончив фразы.

-Да я бы послушала, повторила девушка. Мне бы хотелось научиться магии, может быть тогда я не чувствовала себя такой уязвимой. После случая с братом, я не перестаю бояться,— она наклонилась и подняла очередную сухую ветку. Просунула её за грубо тканую циновку, привязанную за плечами.

Её взгляд смутил парня, он никогда не думал о большой женщине в качестве подруги или тем более жены. У него, как-то вообще, не складывались отношения с девушками, хоть успешный охотник и красивый парень нравился многим. Он стеснялся говорить с ними, старался всё время проводить в лесу. С Далией он чувствовал себя свободно, именно потому, что не думал о ней в таком качестве. И тут, вдруг, эти полуприкрытые длинными ресницами зелёные глаза, подняли в нём волну возбуждения, горячего мужского желания. Он подумал, понравилось бы ему чистое тело, не покрытое затейливой вязью, а такое белое, со светящейся как на высокой шейке нежной кожей.

Ему всё время мешала в лесу его непривычная одежда и ещё больше обувь. Теперь ещё и это. Он отвлёкся. Потерял обычную концентрацию. В самый последний момент ему послышался шорох и в голове мелькнуло молнией воспоминание о летящем на него густе.

Это был не хищник, точнее не простой хищник. Хргота бросился на девушку, не слишком принимая в расчёт ямми. Очевидно он посчитал его ребёнком из-за роста и точёной хрупкой фигурки. Чудовищные крылья распахнулись и Далия, отчаянно отбиваясь, закричала. Злобное лицо хрготы повернулось с выражением превосходства и короткая ядовитая стрелка воткнулась ему прямо в правый глаз. Монстр, уже поднявший девушку метра на четыре над землёй, взвыл от боли и неожиданности выронил свой груз. У ямми в руках уже была вторая стрела, и хргота, рыча от злобы, поднялся выше и полетел в сторону замка, на лету пытаясь, при помощи амулета, остановить действие яда.

Далия тяжело упала на землю и застонала от боли в сломанной руке. Колка уже стоял над ней, готовый защищать девушку, даже ценой собственной жизни. Трубка, со вставленной стрелой, была наготове, но другой рукой он уже тянул к губам витой рог трамма. Рог низко загудел и, провожая глазами улетающего хрготу, ямми наклонился над девушкой и стал быстро говорить ей певучим речетативом слова которым учил шаман.

-Расслабься, почувствуй силу которая разлита в земле, в воздухе, отдай ей своё тело, пусть уносит боль и страх.

От поля у самой опушки уже бежали, перепуганная, мать Далии и, напряженный как тетива, Анан. Он заметил, поднимающегося над лесом, крылатого и не выпускал его из вида.

А со стороны дороги, на звук рога мчались трое на харах. Мерен соскочил, чуть не на ходу, и бросился на колени перед дочерью.

-Не волнуйся, папа, уже ничего не болит,— блаженно-отсутствующим голосом прошептала Далия,— как здесь хорошо...

Девушку усадили на хару в крепкие объятия отца и Колка, идущий рядом, чувствующий свою вину за случившееся, завидовал Мерену, который нежно прижимал к себе дочь. Он влюбился, он никогда не верил, что так бывает, с первого взгляда в эти изумрудные глаза с чёрными лучами ресниц и эту нежную шейку, которую ветер щекотал завитками волос.

-Как же он сможет жить без неё, если она его не полюбит или родные не захотят отдать её в далёкую лесную деревню?!

Анан пихал брата в бок и недоумевал, где он витает. Ему хотелось узнать, как такое могло произойти, что лучший охотник подпустил хрготу так близко.

Домик Мерена стоял у самого леса и к нему спешили те соседи, которые услышали звук рога. Девушку понесли в дом. Любой из присутствующих мог вправить кость её сломанной руки, но Колке хотелось сделать это самому. Ему, конечно не дали и он кивнул Анану, чтоб тот помог закончить то, что начал он сам. Шепнув брату пару слов, ямми остался. Вздыхая и винясь, что отвлёкся на болтовню, он рассказал сельчанам то, что все уже подспудно понимали. Хргота пришёл!

Глава 22.

Рипли заблудился в подземных лабиринтах. Рит убежала вперёд. Её беспокоило то, что они задержались в Зеркальной пещере. Уж очень хорошо у них пошёл урок. Их успехи в освоении магии хвалила Тантии и её подруга, которая видела результат по малышу. Мелли самым необыкновенным образом впитывал магию, что называется, с молоком матери. Каким-то особенным способом, мальчик перенимал всё, что узнавала Рит.

Очевидно Рипли задумался и пропустил свой коридор. Он обнаружил себя в незнакомом месте, когда увидел статую удивительной красоты. Такую он бы не забыл никогда. Он просто её не видел раньше. Это место не было ему знакомо. Ни барельефы на стенах, очень древние, но хорошо сохранившиеся, ни фигуры каргов, такие выразительные, словно живые, всё оказалось незнакомым. Сначала Рипли испугался, что будет бродить тут, пока не умрёт с голода. Но потом устыдился — это всё же жилище, а не безжизненная пещера.

-Рит может заволноваться,— вспомнил он о жене,— но с ней карга, уж она то сможет её успокоить.

Здесь им бояться нечего. Древняя раса любит одиночество, но не до такой степени, чтоб неприветливо встретить гостя. Тантии говорила, чтоб совсем не "одичать", они собираются раз в месяц в Водном зале, на уровень ниже Зеркальной, где водопады струятся по стенам, гораздо более полноводные, чем наверху и бурным потоком стекают по, ручной работы, каналу, идущему вдоль стен, и пропадают в арочных входах подземных стоков. Трапезы, редко прерываемые беседами, всё же, не дают каргам забыть родные лица.

Сюжеты барельефов постепенно захватили его. История падения расы вставала перед глазами. Но этот последний сюжет, перед входом в пещеру, украшенную двумя статуями мужчин-каргов, имеющих явное семейное сходство, поразил его ужасной трагичностью. Он изображал страшное землетрясение, в котором гибли чудовищные существа с, искажёнными безумием, лицами каргов.

Бурлящее море и падающие глыбы огромных скальных обломков, горящие деревья и летящие над волнами в чёрных облаках длинные пузыри, с подвешенными внизу корзинами, в которых видны фигурки каргов, потрясённых увиденным. Женщин, рыдающих на плечах мужчин, с застывшими, как камень, скорбными лицами.

-Запретная магия.. Исход.. -послышался глухой старческий голос за его спиной.

Рипли обернулся и увидел такого древнего старика, какого ему ещё не доводилось видеть. Жизнь в нём держалась, казалось, только искрой творческой страсти в глазах. Он смотрел на картину, запечатлённую резцом, по серовато-сиреневой горной породе. Барельеф был однотонным, но настолько ярким по характеру, что казался многоцветным.

Старый карг наконец отвёл взгляд от стены и глянул Рипли прямо в глаза. А, казалось, заглянул в душу.

-То, что ты видишь, человек, конец нашего народа. Хоть мы жили ещё тысячелетия после случившегося, это только долгий закат. Это работы моего отца. Он был в одном из этих воздушных кораблей. Я, ещё ребёнком, смотрел за его работой и мечтал, что когда-нибудь увижу землю, покинутую моими предками. И вот, я, самый старый из живущих ныне, но берег мой так же далёк, как на этой картине.

-А почему же вы не смогли вернуться? Из-за тех ваших предков, что стали безумны?

-Нет, человек, я думаю они не пережили последствий запретной магии. Мы, даже здесь, едва смогли выжить, и то, в конце концов, спрятались под землю. Это землетрясение и целая цепочка последующих, начали изменение климата. Слишком много солнца, сухой воздух, непривычные излучения, стали убийственными для нас. Здесь мы создали особый микроклимат. С годами мы постепенно изменили свои тела, но по-прежнему можем выходить наружу только в ночное время. Оборотная магия не даёт возможности слишком сильно вторгаться в управление своим организмом. Мы исчерпали свой ресурс.