Спящая Красавица

— А с едой и питьем как решаете проблему? С энергией? — Не сдержался я от очередных вопросов.

— А чо с едой? Нам что, много надо? Сам все видишь. Запаслись консервами и хватит пока. Когда закончатся сходим на склад еще наберем. Тут продуктовый склад неподалеку есть. Электричество нам не особо нужно. Свечками обходимся. С питьем чего заморачиваться? Ты же видишь, что мы не в самом городе живем, где вода давно из кранов вся вытекла. Мы, считай, в деревне. Тут колодцы каждые сто метров.

Увидев мой скептический взгляд, Катя добавила:

— Ну, не сто, конечно... Короче, сам знаешь.

— А это где нарыли? — Спросил я, показывая на бутылку с самогоном и понимая, что начинаю подстраиваться под собеседницу, вводя в разговор жаргонные словечки.

— А это мы тут надыбали. Прикинь, решили пожить в этом доме. Чисто случайно сюда забрели. А тут бабка жила, которая самогоном торговала. У нее запасов во времянке столько, что хватит роту солдат поить неделю так, что те просыхать не будут. Литров триста, не меньше. У нее для этих целей пластиковые бочки приспособлены. Синие такие. Литров по сто каждая. Самогонный аппарат прятала там же под полом. Работала бабулька с размахом. Мы ее в сад за домом вынесли. Совсем маленькая была. Как первый раз ее мумию увидели, подумали, что ребенок в спальне лежит. Да, кстати, Ларис, а не пора ли нам пора? Сгоняй-ка еще за бутылкой.

Лариса схватила со стола практически опустевшую бутылку, сгребла с пола пустые вчерашние и сегодняшние и быстро вышла из дома. Как я понял, она пошла во времянку, чтобы пополнить запасы стратегического сырья из тех самых синих бочек.

Воспользовавшись тем, что мы остались одни, я спросил у Кати:

— Скажи, а вам не надоело вести подобный образ жизни? Судя по твоему рассказу, вы не были пропащими. Смогли организоваться, не впали в истерику, держитесь вместе. Ты не пойми неправильно, может вам стоит завязать с этим? — И я обвел взглядом вокруг, давая понять, что под "этим" я подразумеваю их нынешний образ жизни.

Катя на какое-то время задумалась, уставившись сперва в потолок, а затем мне в глаза:

— Санек, знаешь, ты не один такой умный. Я вот иногда тоже понимаю, что так больше жить нельзя. Но зачем? Ради чего? Или ради кого? Ради тебя, что ли? — И она махнула безнадежно рукой куда-то в сторону. — Не, не думаю, что есть чо-то, ради чего сейчас стоит жить. Мы же просто существуем. Родных не осталось, близких тоже, друзей нет и не предвидится. Ты, я вообще думаю, скоро слиняешь от нас. Так ради чего?

Я молчал, подавленный безысходностью и тоской, которая исходила от Кати с такой силой, что я даже испугался за свою психику. Как бы самому не сломаться и не начать беспробудно пить горькую, лишь бы поменьше времени проводить в этом злом и несправедливом мире.

— А вообще знаешь что, Санек? — Задала вопрос Катя твердым голосом, вперив в меня совершенно, как мне показалось, трезвый взгляд. — Езжай-ка ты отсюда. Да, да, и не смотри на меня так. Я же не совсем дура. Пока еще. — Невесело усмехнулась она. — Уезжай отсюда и больше не возвращайся. Мне за тебя страшно. Ты пока еще чистенький. Помыслы у тебя хорошие: жить как раньше, следить за здоровьем, беречь себя и все такое. А мы с Лариской уже так не можем. И тебя за собой легко утянем. Хрен его знает, почему именно мы остались в живых. Лучше бы вместо нас пьянчужек такие, как ты, остались. Ты уж извини нас, если что, но тебе лучше уехать. И чем скорее, тем лучше.

Пока она все это говорила, я сидел с каменным лицом, не в силах поверить в то, что слышу. Меня прогоняли. Просто так. За то, что я, выражаясь языком Кати, такой хороший.

Катя смолкла, а я все сидел без движения, не зная что, а главное, как сказать. За последние часы произошло слишком много событий. Казалось, что случилось намного больше, чем за все предыдущие годы. Найти выживших, пусть даже таких, и тут же этого лишиться.

Как-то быстро все. Как-то неправильно. Как-то не так все должно было быть. Тек нечестно. Так не бывает.

Пока я сидел в оцепенении и соображал как лучше себя повести дальше, дверь распахнулась и на пороге показалась счастливо улыбающаяся Лариса.

— Во! Сари, — весело воскликнула она, — показывая указательном пальцем одной руки, в которой она сжимала полную бутылку самогона, на вторую руку, которая держала за горлышки две полных бутылки, а еще одна была зажата под мышкой.

Всю свою ношу Лариса неаккуратно поставила на стол, а сама плюхнулась на стул и тут же начала разливать по кружкам новую порцию пойла мертвой бабки самогонщицы.

Именно в этот момент я с кристальной четкостью осознал, что мне здесь действительно не место. Бежать мне надо отсюда, как черту от ладана. Не найти мне никогда с ними общий язык и темы для интересной беседы. Не вытащить их уже из того болота, в которое они с радостью сами провалились. Не реанимировать в них ничего человеческого.

И от этого осознания мне стало еще хуже. Захотелось вскочить и бежать, бежать, бежать. Пока дыхания хватит, ноги не сведет судорогой, и я не упаду прямо на пыльную дорогу, захлебываясь слезами.

Вместо этого я только и смог, что сказать, обращаясь к Кате и глядя ей прямо в глаза:

— Ты права. Мне не стоит задерживаться.

Я уже начал вставать, когда Катя громко произнесла:

— Ну чо ты, как неродной. Давай на посошок махнем.

При этом она встала и протянула в мою сторону наполненную кружку. Лариса последовала ее примеру: поднялась и тоже вытянула вперед кружку. Я, немного помешкав, присоединился к их жесту.

Со стороны, возможно, вся ситуация выглядела комично, но мне было не до смеха. На душе скребли кошки от потери чего-то важного. Наверное, когда я пил с ними в тот, последний раз, тем самым я прощался со своими идеалами.

Уже на улице, садясь в машину, я обратился в Кате с прощальной речью. В тот момент она мне такой, конечно, не казалась. Но сейчас я вправе говорить про случившееся с оценочной точки зрения.

Дословно не помню, но смысл такой:

— Катя и Лариса, я очень рад нашему знакомству. Спасибо за гостеприимство. Вы укрепили мою веру в то, что я делаю, что есть еще живые люди, что я должен продолжать поиски выживших. Вот, — я порылся в бардачке и достал ручку с бумажкой, — мой точный адрес. Если захотите, то приезжайте. Я всегда буду вам рад, — сказал я. После чего быстро написал адрес и спутниковые координаты, которые помнил наизусть не хуже собственного имени.

— Ладно, давай, вали, пока мы не передумали. Нам тоже было прикольно с тобой потрындеть. Счастливо! Скатертью дорожка, — сказала Катя и усмехнулась каким-то своим мыслям.

— Ага, давай, — попрощалась со мной Лариса.

Я завел двигатель, включил дальний свет и вырулил на дорогу. Посмотрев в зеркало заднего вида, увидел, как две большие фигуры, практически сливавшиеся с тенями от заходящего солнца, не оборачиваясь, пошли в сторону дома.

Домой доехал, как говорится, на одном дыхании. Сон как рукой сняло. На душе было противно. Может от того, что это меня кинули, а не я?

Пока ехал, пытался прийти в себя и решить в общем-то несложную дилемму: правильно я поступил или нет? Смалодушничал или так и надо было?

Кто сможет рассудить, кто прав, а кто виноват?

Нет ответа. До сих пор нет.

Сейчас, надиктовывая эти последние слова, мне даже кажется, что ничего этого не было. Что это мне просто приснилось. Тогда получается, что те фотографии и банки с соленьями, которые я привез из дедова дома, мне тоже пригрезились? Но они же настоящие. Значит, и разговоры за чашкой самогона в домике, где жила старушка самогонщица, были на самом деле.

А теперь пора наводить порядок у себя по дому. Пока занимался воспоминаниями, успел соорудить гору немытой посуды. А еще надо дрова наколоть, съездить на разведку, пополнить съестные припасы и другими нужными делами позаниматься. Некогда рассиживаться.

Пора дела делать.

Флешка вторая

Запись пятая

И вот теперь я подхожу к самому главному в своем повествовании.

Именно чтению книг я обязан крутому повороту в своей новой жизни.

Когда в очередной раз перебирал свою библиотеку, то обнаружил позабытые папки с документами, которые я много лет назад позаимствовал из кабинета президента, а потом задевал их куда-то среди книг и позабыл совсем.

Посидев с ними несколько вечеров и внимательно изучив, пришел к выводу, что, несмотря на обилие грифов о секретности, больше половины из них представляло интерес только для моей печки. А вот остаток заставил меня сильно призадуматься. Что я и сделал. Делюсь с вами своими соображениями.

С одной стороны, я узнал, какие объекты подвергались нападению в первую очередь в случая ядерной атаки, а с другой, где расположены запасные командные пункты и склады с оружием, едой и медикаментами. Но что мне с этого? Ядерной войны, слава богу, не приключилось. Продуктами я сам себя обеспечил и обеспечиваю. Оружие не нужно по определению. А медикаментов мне хватит и тех, что есть.

Информация, конечно, полезная, но не более чем для общего развития. Документы с этими данными уничтожать не стал. Могут еще пригодиться. И не только мне одному. Их я отложил в сторонку.

В ту же кучку легли документы, которые касались подрыва основных инфраструктурных объектов Российской Федерации. Это на случай массированного наземного вторжения со стороны Китая. Предусматривался подрыв сибирских дамб, ГЭС, нефте— и газопроводов. Подробно описывались условия и время проведения столь масштабной операции. Из всего прочитанного становилось ясно, что если китайское вторжение остановить будет невозможно, то для того, чтобы не проиграть всю кампанию, что рассматривалось как 65,5% вероятность, данный план действий вступает в силу. По принципу: так не доставайся же ты никому.

Были документы, в которых детально прописано как могут развиваться события в случае начала глобальной горячей войны. Самое любопытное заключалось в том, что Россия согласно этим сценариям противостояла какой-то одной крупной державе: либо США, либо Китаю. Остальные страны обладательницы ядерного оружия мудро не вмешивались в разборки двух дерущихся тигров. Да, коалиция стран, объединившихся на бумаге против России, будет создана, но реально эти страны воздержатся от активного участия, а ограничатся предоставлением своей территории для развертывания, например, баз США или пролета китайской авиации.

Но самое интересное, что я понял из этого документа, так это понятие неприемлемого ущерба, который каждая из воюющих сторон понимала по-своему. Так, для США неприемлемым ущербом в такой войне будет уничтожение двух и более городов. После этого, если верить документу, правительство Америки объявит о прекращении военных действий и будет стараться решить проблему исключительно мирным путем: подкупом, шантажом, дипломатическими демаршами и другими проверенными методами.

Для нас же неприемлемым ущербом считалась потеря нескольких десятков городов или областных центров. Точного количества не было обозначено. Наши стратеги как всегда отличились расплывчатостью формулировок: "...по решению правительства на текущий момент с учетом всей имеющейся оперативной информации". Что может быть глупее. Мы всегда цинично относились к людскому ресурсу и посылали людей на убой. Если соотношение наших потерь меньше, чем 10 к 1, то война не удалась.

После прочтения документа стало даже как-то неуютно. Одно дело догадываться о том, что властьимущие в нашей стране относятся к своему народу не как к людям, а как к массе серо-зеленых водорослей, которых не жалко. Еще нарастут. Совсем другое дело самому прочитать об этом в официальных документах, где все черным по белому прописано. Даже нет четких цифр предполагаемых потерь.

Это в топку. Нечего таким бумажкам пылиться. Одно расстройство.

Были документы, содержащие варианты развития событий после применения бактериологического оружия. Тоже интересное чтиво.

Из документа, озаглавленного "План всеобщей мобилизации в случае глобального применения биологически активных вещество" следовало, что согласно принятой 10 апреля 1972 года "Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении" все ведущие подобные разработки страны договорились уничтожить все без остатка имеющиеся у них на хранении штаммы бубонной чумы, черной оспы и тому подобных опаснейших заболеваний. Перечень прилагался.

Однако выяснилось, что не только мы и США, но и еще ряд "дружественных" нам стран активно работал над усовершенствованием и без того совершенных природных микроорганизмов-убийц.

Например, в документе официально утверждалось, что до сих пор не создано ни одной действующей вакцины против геморрагической лихорадки Эбола. И что в случае ее использования от 74 до 92 процентов заразившихся умрет. Кому посчастливится выжить в большинстве своем останутся инвалидами на всю жизнь.

А как вам утверждение, что лаборатории США тайно во всю занимаются тем, что под прикрытием поиска лекарства от рака и СПИДа разрабатывают многоступенчатое генетическое оружие, которое основано на генномодифицированных вирусах гриппа.

Принцип действия данного вида нового оружия в теории выглядит так: во время первой фазы сезонной вспышки заболеваемости гриппа, которая происходит ежегодно в северном полушарии примерно в середине первого квартала нового года, вирус будет распространен среди жителей средней Азии. В той или иной форме новым гриппом переболеет от 40 до 65 процентов жителей евразийского континента. Смертность будет на обычном уровне или ниже.

После перенесенной болезни у людей выработается иммунитет, который будет устойчив только к этому штамму выведенного искусственно вируса, частицы которого останутся в организме у людей. Во время второй фазы на свободу будет выпущен вторая часть генетического вируса-мутанта. Процент заболеваемости, пандемичность и смертность у него практически были такими же, как и у вируса из первой фазы.

Для людей все пройдет абсолютно естественно и незаметно. Есть только одно "но". Соединившись в крови с остатками первого вируса, в иммунной системе человека появится своеобразный вирусный троянский конь. Организм будет воспринимать новое образование, как свою собственную часть, которая к тому же должна бороться с заболеванием, а на самом деле ждет условного сигнала.

Триггером будет служить третья часть модифицированного вируса, которую можно будет выпустить на свободу в удобный момент. Например, при ведении крупномасштабной военной операции с применением обычных средств вооружения. При заражении последней частью вируса, его вирулентность у перенесших ранее заболевания составит 99, а у перенесших только одну из двух первых болезней примерно 60 процентов. Те, кому повезло и кто заразится только последней версией гриппа, смогут чувствовать себя счастливчиками, т.к. среди них смертность составит по предварительным данным "всего" 14 процентов.

Применение подобных вирусов российскими аналитиками считалось крайне маловероятным, т.к. с большой долей вероятности мог получиться эффект бумеранга, когда джин, выпущенный из бутылки, наносит вред своему хозяину.