Наследники (часть 2)

Упомянутый пес, рослая и лохматая рыжая дворняга, крался за мальчишкой-подростком, неторопливо жующим толстый пирожок и слушающим друга, идущего рядом. Подождав, пока жертва начнет что-то говорить в ответ и отвлечется от еды, пес в прыжке выхватил пирожок и вихрем унесся прочь. Колдун был уверен, что разглядел лихую усмешку на оскаленной пасти, сжимающей трофей.

— Да, я точно как этот пес. Я достиг успеха, но никому нет дела.

Прохожие неприязненно косились на странного кое-как одетого мужчину, беседующего с самим собой, но вмешиваться не спешили. В Империи всегда терпимо относились к пьяницам и сумасшедшим.

— Я ведь уже старик, — с каким-то радостным удивлением произнес колдун.

Словно плотина рухнула в разуме чернокнижника, и воспоминания хлынули сплошным потоком, и то было прошлое не одного человека, а многих. Воины, рыцари, сеньоры, маги и даже один священник — двадцать два мужчины. Матери, сестры, нежные любовницы и властные госпожи — двадцать женщин. Память сорока двух человек — всех, кого затронули эксперименты сэра Антонио с собственной кровью, разом пробудилась в чернокнижнике, и только непреклонная воля уберегла последнего от безумия и не дала потеряться в чужих, давно завершенных жизнях. Но вслед за этими сорока двумя пришел еще один, затмивший всех прочих. И его присутствие не ограничилось набором застывших воспоминаний. Среди рядов бледных мертвецов он метался в поисках выхода.

Объединивший в себе силы трех величайших существ двух миров — демона, человека и дракона Октавиан де Софо яростно желал вернуться к жизни. Хрустальные глаза нашли чернокнижника среди мертвых воспоминаний, черные когти нацелились в чужую душу, а огненные крылья расправились для полета на этот свет.

Вздрогнув, колдун очнулся. Он по-прежнему столбом стоял на перекрестке, обтекаемый толпой. Ему очень хотелось назвать пережитое всего лишь видением, но воспоминания сорока двух людей действительно открылась ему. Вспоминать чужое прошлое оказалось сложно и утомительно, но возможно. Переведя дух, колдун подумал об Октавиане, но его тут же обдало такой волной горячей ненависти, что пришлось применить на самого себя заклятье успокоения. И жар не был лишь ощущением — белая рубашка чернокнижника вполне реально задымилась у воротника и на спине.

— Вот это да, — потрясенно вымолвил колдун.

И нервничать было отчего. Если Октавиан не растворился в душе колдуна как остальные жертвы, то он вполне мог со временем сжечь чернокнижника изнутри, пытаясь занять чужое тело. Раздвоение личности у чародея — это не просто болезнь, но почти одержимость, ведь вторая личность тоже имеет доступ к магической силе. И пока что колдуна от немедленной гибели спасло только то, что рыцарь лишился рассудка вместе с привычным телом, отчего до сих пор не понял своего положения. Но долго так длиться не могло, рано или поздно Октавиан приспособится к новым условиям и сможет мыслить.

— Почему я только сейчас его заметил? — устало потерев лоб, спросил колдун и снова ответил сам себе. — Потому что был полон силы, которая заглушила все остальные сигналы. Весело получается: либо я силен и веду себя как светящийся пьяный дурак, либо я слаб, и тогда меня пожирает изнутри призрак друга. Воистину, нет покоя грешникам.

Негромкий, но отчетливый звон колокольчика вывел колдуна из раздумий.

— Вовремя, — раздраженно сказал он и обернулся вспышкой света.

— О, уже? — удивился Леонардо, опуская руку с колокольчиком.

Первое, на что обратил внимание колдун, оказавшись в полумраке незнакомых покоев, — он снова начал светиться. Не так ярко, как прежде, но вполне заметно. И лишь затем чернокнижник осмотрел обстановку.

Небольшая комната с двумя узкими окнами в одной из стен, приятный ногам мягкий ковер с геометрическим рисунком на полу, две двери в противоположных стенах, длинный кожаный диван между окнами и кованное железное распятие над ними. Помещение напоминало приемную перед кабинетом и, очевидно, таковой и являлось.

— Кардинал ждет вас, — сказал банкир, указав на одну из дверей. Он переоделся в строгий черный костюм, в котором сам напоминал слугу церкви. — Стучаться не надо.

Кивнув, колдун отворил нужную дверь и вошел.

За лакированным письменным столом из красного дерева на высоком мягком кресле с резными деревянными подлокотниками сидел, склонившись над книгой, темноволосый человек в пурпурной сутане и маленькой круглой шапочке. По правую руку от него стоял бронзовый подсвечник с тремя восковыми свечами, дававшими неестественно яркое освещение, наверняка магическое. По левую руку медленно вращался вокруг своей оси небольшой цветной глобус. Синие моря, желтые и зеленые континенты, белые неизвестные области на противоположной стороне — ничего необычного. Перед столом пустовало еще одно кресло, поменьше занятого, но на вид довольно удобное. За спиной кардинала на стене висела большая картина, изображавшая какую-то сцену из священного писания, в которой чернокнижник угадал лишь Спасителя, окруженного людьми.

Свет из окон слева сочетался со светом свечей справа, и кардинал был хорошо освещен с обеих сторон, что позволяло его внимательно рассмотреть. То был средних лет мужчина с короткими, немного вьющимися темными волосами, худощавый, но далеко не хилый. Длинный прямой нос, острые брови и тонкие губы на фоне красных одеяний придавали ему некоторое сходство с лисицей, но взгляд угольно-черных глаз, брошенный на вошедшего колдуна, принадлежал скорее соколу. Глубокие морщины на лбу и почти полное их отсутствие на остальных частях лица намекали, что этот человек больше склонен обдумывать, чем выражать свои эмоции.

Кардинал спокойно закрыл книгу и отложил в сторону. Чуть помедлив, он задул свечи и поднялся.

— Добрый день, ваше высокопреосвященство, — учтиво поклонившись, поздоровался колдун.

— Добрый день, — вежливо ответил кардинал, игнорируя поклон собеседника. — К сожалению, не знаю, как обратиться в ответ.

— "Ваша светлость" будет звучать уместно, — совершенно серьезно сказал фосфоресцирующий чернокнижник.

Кардинал легонько кивнул, соглашаясь.

— Прошу, ваша светлость. — Прелат указал на кресло перед столом, подождал, пока колдун примет приглашение, и снова сел. — Итак, Леонардо вкратце изложил список тем, которые вы желаете со мной обсудить. — Неторопливая речь опытного проповедника была богата интонациями, и чернокнижник поймал себя на невольной симпатии к ее обладателю — приятный баритон кардинала очаровывал. — Но я прекрасно понимаю, что вы не сообщили нашему общему другу ничего важного. Точно так же вы понимаете, что ваше предложение обезглавить Гильдию магов и Инквизицию не может представлять для меня интереса. Если я правильно понимаю ситуацию, вы в любом случае столкнетесь с Архимагом в бою, и мне нет нужды давать вам какие-либо обещания. Ваша личная война не угрожает Церкви, а остальное меня не беспокоит.

— Но вы все-таки согласились меня принять, — заметил колдун с улыбкой.

— Да. Я человек, — кардинал намеренно выделил последнее слово, — и потому любопытен. Я хорошо знаю историю, и не могу припомнить никого, кто был бы похож на вас. Но совершенно уникальных персонажей не бывает, это правило не имеет исключений, из чего можно сделать только один вывод: вы не тот, за кого вас принимают, ваша светлость, — прелат снова сделал смысловое ударение.

Колдун молча поднял ладони и демонстративно поаплодировал.

— Поздравляю, ваше высокопреосвященство, вы первый разумный человек в этом городе. Меня принимали за мелкую сошку, гения-самородка, одержимого и даже самого Девятого Демона, но никто не замечал очевидного.

— Вы скромничаете. Заглянуть за вашу маскировку было непросто. Но не могу не спросить: кто же вы теперь?

Колдун беспечно пожал плечами.

— Не знаю. Несколько минут назад я убедился, что процесс еще не завершен, поэтому мне пока рано придумывать отдельное название.

— Несколько минут назад? — переспросил кардинал и посмотрел в окно. — Знаете, отсюда чудесный вид на город.

Колдун скептически посмотрел на собеседника, потом быстро встал и подошел к ближайшему окну. Хмыкнул.

— Да, действительно.

Следовало раньше догадаться, что особняк кардинала находится в престижном университетском квартале, недалеко от главных библиотек и архивов, и что искореженное здание университета магии будет прекрасно видно из окон покоев прелата. Погнутая башня больше не качалась, найдя точку равновесия, и было похоже, что в таком виде ей суждено остаться навсегда. Колдун не мог вообразить способ вернуть ее в нормальное положение без угрозы обрушить окончательно.

— Когда гром грянул в ясный день, я удивился, — сказал кардинал, когда чернокнижник вернулся на место. — Когда гром начал сыпать оскорблениями, я удивился еще больше и все-таки выглянул. И не прогадал. Но почему вы остановились? Думаю, нагибать башенки было очень забавно. Устали?

Колдун поведал о защитном куполе.

— Ах, вот оно что. Но вернемся к делу. Спрошу прямо: чего вы от меня хотите и что можете дать взамен? Да, звучит немного неприлично для священнослужителя, но ведь я еще и политик, так что не вскидывайте брови так удивленно.

— Хорошо, — кивнул колдун. — Буду отвечать по порядку. Чего я хочу? Чтобы вы предоставили мне полную индульгенцию и отпущение грехов. Технически вы все равно не в силах меня наказать, так что это всех избавит от многих неудобств. Далее, хочу, чтобы Церковь не вмешивалась в мою схватку с магами. Конечно, было бы идеально ее вообще избежать, но Архимаг попытается меня уничтожить даже вопреки прямому вашему запрету.

— Еще бы, — кардинал покосился в окно.

— Нет, есть другая причина. У него есть веские причины считать меня Девятым Демоном и даже некоторые доказательства.

— Мне стоит начать беспокоиться? — уточнил прелат.

— Нет. Иоганн и Генрих просто не владеют всей информацией. Но оставим это, я уже понял, что вы и так ничего не собираетесь предпринимать, пока шум не утихнет, поэтому переходим к следующему желанию. Я хочу жениться на вашей троюродной племяннице — Элизе фон Берхаген.

— Многие хотят, — равнодушно кивнул кардинал. Нет, шокировать этого человека было решительно невозможно.

— То есть вы не против?

— Я против, но мое личное мнение несущественно. Церковь признает брак, если он будет заключен по правилам. Правда, не знаю, где вы найдете достаточно сумасшедшего священника для обряда, но это уже ваши трудности.

— Замечательно, я знал, что вы не станете на пути у влюбленных. Собственно, это все, что мне от вас нужно.

Кардинал задумчиво поправил шапочку и произнес:

— В общем, вы хотите, чтобы я признал вас невиновным и больше не вмешивался в вашу жизнь. Поскольку вас преследует именно церковный суд, я могу это сделать. И мы даже сможем обойтись без полноценного судебного заседания, от которого все равно не будет никакого толку, потому что к таким тайнам можно допускать только кардиналов, а они изначально согласны со всем, что я скажу. Но зачем мне это? Даже если вы не Девятый Демон, вы определенно его приспешник, потому что действуете его методами. О чем вы вообще думали, когда воскрешали солдат для войны? Почему я должен закрыть глаза на такое богохульство?

— Но ведь сработало же, — возразил колдун, отметив осведомленность собеседника. — Кочевники отступили, Шойта исчез. А без него боевые маги быстро загонят варваров обратно в их дикие степи.

— Может быть да, а может быть нет, — протянул прелат, поправляя внушительный золотой перстень на безымянном пальце. — Я не могу принимать решения на такой зыбкой основе. А если хан вернется? Я буду выглядеть вашим соучастником. Но пока отложим спор. Я еще не выслушал, что вы собираетесь сделать для Церкви.

Колдун потер щеку.

— Я думал, вы окажетесь более...

— Фанатичным?

— Верующим. Но вы ведете себя как банкир, а не как церковник.

— Кардиналом становится не тот, кто зубрит догматы, а тот, кто эффективно принуждает остальных это делать. Я мог бы притвориться, но вы не часть моей паствы, поэтому мне ни к чему пытаться произвести на вас хорошее впечатление.

— И вправду, — кивнул чернокнижник. — Но это немного обесценивает мой следующий аргумент. Иоганн и Генрих живут так долго благодаря сделке с демоном, и я надеялся, что эта информация заставит вас загореться праведным гневом и стать на мою сторону.

— Я давно это знаю, — по-прежнему невозмутимо сказал прелат. — И уже убедился, что они не несут вреда вере и Империи.

Чернокнижник вздохнул.

— Я понимаю. У вас все хорошо отлажено, система работает и всех удовлетворяет, и мои попытки что-то изменить заведомо обречены на неприятие.

— Верно.

— Но перемены неизбежны. Я уже здесь, начало положено, и в ближайшие дни равновесие будет нарушено. Принять мою сторону для вас — способ избежать хаоса.

— Только если вы возьмете верх, — заметил кардинал. — Ваша недавняя схватка с Архимагом закончилась ничем. Вы, несомненно, были в замке Святого Ангела, но Великий Инквизитор все еще жив. Почему я должен верить, что вы способны победить?

— Потому что в противном случае может произойти большая неприятность, — скрепя сердце, ответил чернокнижник. Ему не хотелось делиться своими соображениями с прелатом, но другого способа переманить всеведущего церковника не было. — Архимаг думает, что я Девятый Демон. Как думаете, что он предпримет?

— Наверняка есть какие-нибудь специальные магические инструменты и техники на этот случай.

— О да. Есть. Вы когда-нибудь слышали про звезду Девятого Демона?

Кардинал снова посмотрел в окно.

— Вы всерьез полагаете...

— Да. Я не Демон, поэтому попытка запечатать мою силу с ее помощью может привести к катастрофе.

— Тогда мы обязаны убедить Архимага, что...

— Ничего не выйдет. Говорю же, у него есть доказательства. Иоганн — самый осведомленный человек в мире, и он не оценит ваше вмешательство. Скорее всего, он решит, что я вас чем-то подкупил, как поступил бы настоящий Девятый Демон.

Его высокопреосвященство нахмурился.

— Именно это вы сейчас и делаете. Вы ведете себя точно так же, как вел бы себя этот враг рода людского.

— Видите? Даже вы сомневаетесь, хотя знаете правильный ответ. Что уж говорить об Архимаге, изначально введенном в заблуждение?

— Мне, безусловно, льстит, что вы ставите мой ум выше мышления сильнейшего мага в истории Империи, но шансы, что ошибаюсь именно я, гораздо выше. Но, допустим, я вам верю. Что тогда я должен делать?

— Ничего, в том и смысл. Церковь не должна вмешиваться в схватку, а также стоит удержать Инквизицию.

— Не понимаю, зачем вам это, — покачал головой кардинал. — Монахи могли бы помешать магам выступить против вас.

"Потому что я хочу воспользоваться ошибкой магов и отобрать у них Звезду", — подумал чернокнижник, но вслух такого говорить было нельзя, поэтому колдун выразился туманно:

— Таков план. Мы с магами деремся, а Церковь стоит в стороне, чистая и непорочная. Потом я побеждаю, правда вскрывается, народ негодует, что их столько лет обманывали два демона, вы тоже негодуете и полностью меня оправдываете.