— Я тебя сколько раз просил! Не разговаривай с незнакомцами! — весь день молчавший торговец недовольно отчитал мальчика.
— А про кого интересуется? — торговец не утерпев, все же включился в разговор. — Про Антонио или Джакопо? А может про Густаво? Тогда скажи, — я их знать не знаю! И говорить про всяких голодранцев не буду!
— Нет! — ребенок стал возражать. — Тот ослушался отца и сбежал из дома с красивой девчонкой?
— Про Луиджи что ли? Или про Оттавио? — Джузеппе стал спрашивать уже более заинтересованно. — Так они давно поженились!
— Про которого все забыли? — мальчишка снова громко выкрикнул, посовещавшись с кем-то.
— Это про негодяя — Роберто? Будь он трижды неладен! — Джузеппе аккуратно вытер тряпкой столешницу. Собрал ножницы. Положил их в ящик.
На улице было слышно, как кто-то активно ведет переговоры с сынишкой.
— Который в грабители пошел? И всю семью опозорил? — продавец громко произнес и закрыл последний лоток с товаром.
— Да! Про него, — ребёнок подтвердил через минуту.
— Скажи незнакомцу, что после этого я брата видеть не желаю! А друзей его на порог не пущу! И рассказывать о нём ничего не буду! — Джузеппе аккуратно убрал стулья к стене. С деловым видом осмотрел торговую каморку. — И вообще! Простись с прохожим и заходи домой. Толку от тебя на улице никакого!
— Хорошо! Иду! — маленький пострелёныш быстро согласился на приказание отца.
Вместе с сыном в дом вошел крепкого телосложения молодой человек. Его одежда была покрыта пылью и кровью. На кулаках были видны свежие ссадины. Увешанный с головы до ног оружием вошедший незнакомец походил на страшного ночного грабителя с большой дороги. (По крайней мере, именно таким его представлял в своих кошмарных снах Джузеппе).
— Вот! Каких друзей заводит мой брат! — первая мысль сразу создала панику в голове торгаша. Хозяин лавки с ужасом закрыл глаза. Тряхнул головой. Открыл один глаз. Дьявольское наваждение не пропадало.
— О! Мамма Миа! — панически пронеслось в голове у продавца. Руки у него внезапно задрожали, ноги подкосились. Он сделал шаг назад и уперся в кромку стола.
— Господи! — Папони обратился к творцу глубоко в душе. Нервно сглотнул слюну. — Святая Дева Мария! Не дай погибнуть твоему сыну! Спаси и сохрани!
Пришелец хищно улыбнулся. Оскалился. Показал молодые, здоровые зубы. Кровожадно окинул взглядом пустые пространства магазинчика.
— Буонджорно Джузеппе! — гость громко воскликнул и резко ногой захлопнул за собой дверь.
— Ту... чи, — лавочник попытался произнести что-то в ответ на столь неординарное приветствие.
— Ми кьамо Алексей, — незнакомец начал тараторить по-итальянски сразу с порога. — Соно ди Руссия. Сонно ди Моска! — При этом он угрожающе стал снимать с себя снаряжение и складывать его на прилавок.
— Скузи... — ничего не понимая, промямлил Джузеппе. — Соза дезидэра? Нон о капито... Он развел руки в сторону. — Ди Моска? Ошарашено захлопал глазами. Несколько раз икнул. — Пора... Пора начинать читать молитву — это конец! Вроде говорит по нашему — но я таких слов — половину не понимаю.
— Баста! Баста! — возмущенно произнес пришелец, продолжая вытаскивать различные режущие и колющие предметы из карманов своей одежды. — Парла руссо?
— Иа, нон каписко... — Папони невольно пожал плечами. Губы онемели и отказывались шевелиться. Веко левого глаза начало предательски дергаться. — Ту... — руссо?
— Диаволо! Каццо! — раздухарившись, незнакомец жестикулировал руками и громко ругался. — Парла итальяно? Парла инглэзе?
Внезапно "грабитель" прикусил губу. Глаза его сверкнули. Он резко выхватил из-за пазухи стилет и бросил его в стену. Клинок с глухим стуком отскочил от неё и улетел куда-то за шкаф.
— Порка мизерия! — незваный гость недовольно замахал руками. — Ке бела! Ке пеккамо!
— Си... То есть, да! — продолжил на английском Джузеппе. — Я понимаю Вас по-итальянски, и по-английски. Я не разобрался в другом? Вы, кто? Что Вам нужно? Причем тут Роберто? И главное — зачем Вы принесли ко мне столько оружия? Вы хотите меня несчастного, бедного человека — убить?
— Асиденте! Бука... ди кола! Корнуто! — странный гость поднял кулаки и начал ими резво бить сразу несколько воображаемых людей. — Это всё вина начальника патруля! Этот дио порко... — Он развернулся и наотмашь ударил рукой воздух. — Мерзавец! Он пристал ко мне на входе в город. Как он посмел меня... Ме-ня-я... остановить! — Вошедший с ужасным выражением лица стал медленно сжимать пальцы и показательно душить неизвестного блюстителя порядка. — Фильо ди путана! Минькья! Я просто в бешенстве! — Страшный человек бросился к стульям и раздраженно пнул их ногой. Они как кегли разлетелись по лавке. После чего визитер снова истерично замахал руками. — Эля миа прима визита! Этот наглец! Со своими солдатами! Почему-то решил проверить у меня документы... Ступидо! Идиото! Ун паззо!... Какие могут быть проверки в этой забытой богом деревушке? Да кем он себя возомнил?
Хулиган нервно вышагивая по комнате, внезапно остановился и осмотрелся. Он хотел понять, чтобы ещё разгромить. Перевел взгляд на небольшое окно и двинулся к нему.
— Как он меня разозлил!... Критино! Стронзо! Старе сул каззо!... Он, что думал — я оружие у них не заберу? — незнакомец заглянул в окошко и вернулся к столу. В гневе схватил большую абордажную саблю и с силой рубанул ей по прилавку. — Саззата! — Пронеслось по магазину его крепкое пиренейское ругательство.
— И-к, — вдрогнул щуплый хозяин помещения и его лысая голова начала покрываться потом. — Лей э мольд джинтиле... Я-то Вам зачем? Я бедный переселенец. У меня ничего — нету! Там, через улицу — живет Абрам. Он ювелир. Его половина города ненавидит. И у него... всего...
— Хрясть... — кулак незнакомца насквозь пробил деревянную дверцу шкафчика, в котором лежали отрезы материи. Он резко отдернул руку и повернулся к Джузеппе.
— Мой лучший друг! И по совместительству твой брат! — Страшный гость снова хищно улыбнулся. — Посоветовал мне найти тебя и передать большой привет. Роберто убедил вложить все свои деньги! Естественно, вместе с моими в одно доходное дельце. — Гость вытащил из-за пояса огромный пистолет и покрутив его, положил перед собой.
— Но, я не собирался, ни с кем организовывать никаких дел, — Папони дрожа от страха, пытался оправдываться и выпроводить гостя. — Мадонна! Как же от него избавиться? — в голове страдальца сформировалась одинокая мысль. — Может стражу позвать? Человек... двадцать?
— Джузеппе! Пер амор ди дио! — страшный гость продолжал возмущаться. — Вот! Он так и сказал — брат будет отказываться! Он такой — робкий и нерешительный! Ва бене... — Пришелец снова улыбнулся. На этот раз не так страшно.
— Может быть... — доживу до утра? — у лавочника появилась слабая надежда. — Или умру быстрой смертью. И меня не будут долго мучить! Бедная моя женушка — Пэскуэлина. Как рано, мой весенний цветочек, — всего в пятьдесят семь ты потеряешь своего единственного кормильца! О, Мамма Мия... — не допусти!
— Но, в душе Джузи добрый и отзывчивый малый! — незнакомец подошел к Папони и похлопал его по плечу. — Готов в любую минуту прийти на помощь.
— И повезут меня на дальнее кладбище два мула в обычной тележке, — в душе Папони слезы текли рекой. — А проклятый Абрам теперь долг не отдаст — точно! Опять ему повезло!
— Дело-то стоящее! Большие деньги заработаем! — страшный человек ожидающе уставился на новоявленного колониста.
Хозяин лавки молчал, объятый страхом. Он нервно моргал ресницами. Что-то шептал и периодически прикусывал нижнюю губу.
— Ты что? — бандит удивился, так и не дождавшись ответа. — Жить не хочешь? Богато и сыто?
— Ну-у-у... Не знаю, — Джузеппе начал колебаться. — Не хорошо это... Как-то не по закону...
— Бац, — пришелец резко бросил нож в деревянный манекен, стоящий возле стены.
— Тумс... И снова что-то колющие похожее на шило воткнулась рядом с ножом.
— По-жа-луй... Я, согласен... — торговец испугано замямлил. — Только у меня средств нет ... на такое дело. Я бедный человек, с трудом сводящий концы с концами. У меня семь голодных детей и глупая старая жена. Она проедает все мои накопления. А мои несчастные дети голодают и ходят в обносках. А сосед Абрам, будь он трижды неладен, все деньги занял и не отдает...
— Вот, бери! — новый компаньон вывалил на стол мешочки с деньгами. — Я, тут, когда шел к тебе долг забрал у неприятных личностей.
Папони широко открыв глаза, и недоуменно уставился на мешочки.
— А то... Они совсем обнаглели — шатаются по улицам не в свое время? Дорогу перейти спокойно не дают, — улыбка пришельца снова стала кровожадной. — Так, что средства есть — на организацию дела! Думаю, для начала хватит. Бери не стесняйся.
— А что продавать будем? — Джузеппе быстро схватил деньги и спрятал их за пазуху.
— Ничего не будем... — громила подошел к стене. Резко поднял упавший стул. Сел на него.
Хозяин магазинчика настороженно отошел к дальнему углу стола. Облокотился на него. — Что это за такое дело, если ничего не продавать? — Итальянец успокоился и начал спокойным тоном задавать вопросы. Он даже перестал думать о смерти.
— Мы будем покупать! — синие глаза незнакомца возбужденно блестели. — Начнем с информации об этом месте. О людях живущих здесь. О руководстве города... Слухи, сплетни. Для нашей конторы всё сгодиться! А там организуемся и займемся чем-нибудь посерьезнее!
— Главное помни! — новый работодатель поднял палец и значимо произнес. — Вдвоем мы сила! Твоя активность, моя смекалка и мы этот городишка "на уши поставим"! И вообще пора нам с тобой, Джузеппе, свою "семью" создавать... — клан Эль Папони.
— А что? Папа Джуззи! — Звучит, — новоявленный мафиози засмеялся и впервые добродушно посмотрел на итальянца. — Кстати, можешь звать меня просто — босс. Так, папаша! Теперь, слушай, с чего мы начнем...
* * *
На следующее утро.
Остров Ямайка.
Полицейский участок.
Недалеко от сгоревшей
таверны "Дикий пёс".
— Это всё проклятые ирландцы виноваты! Разрази меня гром! — великан Чард Оверлстоун громко бубнил на весь полицейский участок. Он смущенно прикрывал рукой большой лиловый синяк под глазом. Вторая рука пирата плетью висела на какой-то грязной тряпке переброшенной через плечо. Разодранная кожаная куртка и вырванный клок из штанов указывали на недавнюю крепкую трёпку полученную хозяином в драке.
— Да с чего ты взял, что это они? — возмущению начальника полиции не было предела. Он с хрустом сломал перо. Недовольно привстал на табурете. Поправил оружие, висевшее на поясе. — Сколько тебя знаю, Чард! Виновные у тебя всегда одни и те же. Больше же у нас в городе преступников нет! Все остальные — добропорядочные граждане!
— Кровь и смерть! Я этих ненавистных протестантов за милю чувствую. Чтоб они были трижды прокляты! — корсар опустил здоровую руку и с силой стал сжимать и разжимать огромный кулак.
— Ох, и попадется мне этот фигляр на прямой дороге! Я ему скотине — все ноги переломаю! Или шею сверну, — морской разбойник не успокаивался. — Клянусь честью! Ты же знаешь нас, командир. Мы с ребятами всегда спокойно сидим по вечерам в забегаловке. Тихо, мирно беседуем о своих делах. Сроду мыши не обидели не то, что бы какого-то подзаборного проходимца. Будь этот мерзавец неладен! И откуда крысёныш только вылез?
— Ничего не понял? — В очередной раз начальник стражи попытался узнать о событиях минувшей ночи в таверне "Дикий пёс" у возбужденного корсара. — Ты можешь спокойно, без эмоций рассказать, что у вас там произошло?
— Я и говорю... — корсар попытался успокоиться. Он на мгновение закатил глаза. Сделал большой вздох. Надул щеки. Резко выдохнул. — Что вежливо попросил, этого бродягу! Чтоб его акулы сожрали! Освободить наш столик. Он за ним развалился — как принц какой-то! И это когда многим ребятам стульев не хватает и выпить не на что! Недомерок не услышал меня. Более того он обругал меня всякими нехорошими словами. Потом усомнился в том, что я — джентльмен. А затем, внезапно! Чтоб у этого дьявола все кишки вылезли! Вскочил и набросился на моих друзей с кулаками.
Разгоряченный гигант, замахав здоровой рукой, стал показывать, как проклятый недоносок избивал его невинных ребятишек.
— Ну... и мне пришлось защищать себя и своё... как его... — обиженный на минуту задумался. Он пытался вспомнить редкое, иностранное слово. — А вот... "дыстоинство"!
— Чего? — не понимая хулигана, с удивлением переспросил полицейский. — Повтори, что сказал.
— "Дыстоинство" он мое оскорбил, — великан разгневанно замотал головой. — Тьфу, чтоб его голову о рифы разбило! — Оверлстоун смачно сплюнул и выругался. — Выдумают же писаки слова всякие! — Язык сломаешь, прежде чем произнесешь.
— Чард! Будешь выражаться в полицейском участки, оштрафую на два пенса, — офицер решительно пресек поток брани со стороны морского волка. Говори дальше что было.
— Потом! Пусть на том свете их черти дерут! Ирландцы грязного Хэлли подоспели. Повздорили мы с ними — немного. Что не бывает когда добрые джентльмены после небольшой кружки рома, начинают дальние походы обсуждать. Однако до ножей дело не дошло. Мы тихо, мирно поговорили и разошлись. Клянусь бездонной глоткой кракена! На этом всё и закончилось. Больше ничего не было. — Корсар замолчал и виновато опустил глаза в пол.
— Хорошо! Теперь, ты, расскажи об этой мутной истории, — старший офицер обратился к хозяину питейного заведения.
— Всё было по другому, — потерпевший с обожженными руками и замотанной головой начал свой рассказ. — К нам, чужие не ходят! Боятся они наших ребят. Да и не надо мне лишних неприятностей. Новички у нас редкость. А если кто и пропадал по дороге отсюда. Или кого находили с ножом в спине недалеко от нас — то я про это ничего не знаю. Мало ли, что происходит на улице. Я в чужие дела не лезу. Ну, а то, что слухи ходят разные про мое заведение... Говорят, что у меня самое злачное место в городе! И люди собираются здесь самые опасные. То может быть оно и к лучшему, что так говорят. Лишние наговоры ещё никому не помешали.
Погорелец сглотнул слюну. Пошамкал губами. Переступил с ноги на ногу. Прокашлялся и продолжил рассказ. — Этот посетитель — не местный. Я его раньше не видел. У нас так себя никто не ведет. Он зашел и сел за лучший столик. Потребовал дорогие блюда и выпивку. Я не люблю наглых новичков. Поэтому сразу спросил про деньги. Он открыл кашель и высыпал на стол несколько серебреных монет.
— Как серебренных? Будь я проклят! — Оверлстоун снова вмешался в разговор. — Вот, отрыжка скорпиона! Ты же говорил, что у него полно золота!
— Про золото он потом мне сказал. Когда набрался как сапожник и начал угощать ребят Хэлли, — хозяин таверны уточнил свои высказывания.
— Какого Хэлли? — начальник стражи сморщился. Этого неудачника Бастера Хэлли. Который уже месяц как свой шлюп починить не может? И от кого вся команда разбежалась почти?
— Сто чертей и ведьм на сковородке! Да, это он! Усохни моя селезёнка! — побитый головорез опять вступил в разговор. — Денег кот наплакал, а всё туда же лезет! Ох, плачет по нему девятихвостка.
