Хеймскрингла(черновик)

Конечно, сам Кукуш, не провернул бы и десятой доли того, что сумел — ни ума ни силенок не хватило бы. И, естественно, кто-то привел его к власти. Ходили упорные слухи о военных, ставших лишними после развала Звенздака. Говорили разное, хотя, толком никто ничего не знал. А те кто знал и пытался сказать, быстро исчезли и могил их нельзя было даже сыскать.

Открывшиеся при Кукуше возможности породили поколение людей, кровно заинтересованных во власти президента. Далее шло по нарастающей. Начал складываться, даже, культ личности, когда, чтобы не потерять свое место, любой государственный служащий, независимо от того, какой он работник — плохой или хороший, должен был лично заявить о своей преданности президенту. Страна потихоньку превращалась в заповедник для чиновников. Люди предприимчивые разбегались из государства. Кто уезжал за границу, кто — эмигрировал в колонию Прибиа на Ури, а остальные, хочешь -не хочешь, приспосабливались жить при новых порядках. Богатых в государстве Кукуша не было, за исключением "особ, близких к императору" все являлись бедными и все были равными, ибо какое неравенство среди нищих? А здесь, как раз, один из серьезных оппонентов Кукуша, избежав рук спецслужб, улизнул из Прибиа и пробрался в Прибиа -2. И, вроде, как слышал Ноюдс, мужик действительно стоящий был, битый и президентские службы не зря пытались его "исчезнуть"...

Ну, а, вообще, рыбак удил рыбу.

Лувэн.

Рыбак удил рыбу.

Саблевидный плавник разошелся и тупой нос десантной амфибии выглянул из густых зарослей. Наружу выплыла тусклая машина с незакрытыми отверстиями боевых лазеров.

Чуть шевельнулись удочки на перилах мостков, слегка натянулась леска, возможно, даже подцепив первую за весь день крупную рыбу.

Рыбак не шелохнулся, лишь чуть повернул голову, следя за маневрами амфибии. Его, казалось, ничем удивить нельзя.

Машина остановилась.

Ноюдс переступил с ноги на ногу и оперся локтями на перила мостков, опять уставившись на качающиеся в воде поплавки.

Щели боевых лазеров затянулись металлизированной пленкой, амфибия сдвинулась с места и проплыла рядом с мостками к берегу.

Преодолев озерную поверхность, амфибия выползла на берег и остановилась. Слабенькая линия прибоя очертила границу позади машины. На выпирающей ребрами поверхности амфибии шипя, обозначился люк и из машины, неторопясь, опираясь руками на края люка, вылез молодой парень в шлеме-ловушке с лицевой пластиной, поднятой вверх, в пятнистом "хамелеоне" солдата.

— Здорово, батя,— весело произнес он, блеснув белыми зубами, устраиваясь поудобнее на броне амфибии и устраивая на коленях короткоствольник десантного лазера.

Сфероид шлема глушил слова — звуки выходили искаженными.

— Здорово,— согласился Ноюдс, собирая удочки — мечту антиквара и расставляя их вновь на места.

Солдатик осмотрелся, скорее по привычке, чем по необходимости и, держась за ребро на броне машины, встал в полный рост. Придерживая рукой лазер, он ухватился за перила мостков и ловко перепрыгнул на деревянное сооружение.

— Хорошо у вас тут,— сообщил он Ноюдсу, прихлопывая рукой мерзавца-псевдокомара, пытавшегося впиться ему в нос.

Люк амфибии опять зашипел и из машины показался еще один человек, краснобородый и красноусый, тоже в шлеме — ловушке на большой голове и с таким же поднятым лицевым щитком. Нашивки на рукаве и на груди "хамелеона" свидетельствовали о ранге офицера. Бородач подтянулся и одним махом тоже вспрыгнул на мостки.

— Ну, что, сосед,— глухо прозвучало из под шлема, — не прогонишь?

— Чего гнать,— дипломатично ответил Ноюдс, смотря на удочки в воде,— места хватает. Озеро большое.

— Лувэн, армия свободных земель,— представился здоровяк.

— Ноюдс, рыбак местного разлива и.., — Ноюдс чуть замялся, — окружной полисмен.

Бородатый офицер заметил паузу.

— Сомневаешься?— хмыкнул он.— Это хорошо.

— Капитан,— гулко, так, что даже Ноюдс услышал, громыхнул динамик в шлеме офицера,— второй на связи.

— Прошу простить,— сказал бородач и отвернувшись от Ноюдса, коротко рыкнул в микрофон.

— Есть,— рыкнул в ответ динамик и отключился.

Капитан опять повернулся к рыбаку.

— Ну, что? Обойдемся без игр в государственные секреты? — спросил бородач и глянул в глаза полисмена.— Мне описали вас, вы догадываетесь, кто я. Мне от вас.., но, все-таки, сначала слово.

Угм,— пробормотал Ноюдс,— Конечно, сначала слово, а конфеты потом. И не дай бог я ошибусь и окажусь не тот, кого вам описали... Живым я тогда не уйду, я правильно понимаю? — произнес полисмен и поднял глаза на наблюдающего за ним капитана.

— Правильно, — жестко ответил офицер.— Война на то и война.

— Эх, жизнь человеческая... Однако, по вашему виду не скажешь, что вы поселенцы,— не отводя глаза, сказал Ноюдс.— Сфероиды, бронежилеты, амфибия из Брандина.., и акцент у вас не местный. — Да?— вздохнул краснобородый — Если б только в этом была проблема... "Юкка".

— "Ториа",— в свою очередь, обронил полисмен и уставился на воду, на удочки в воде, будто боясь, что они уплывут. — Я слушаю.

— Ноюдс,— начал капитан, тоже смотря то на темнеющею, то на светлеющею озерную воду,— с юга идут части полковника Киладса. Это настоящая элита, — капитан помолчал, — и единственная действенная сила в протекторате. Мы не можем помешать ему, он нас раздавит... Создание же его опорной базы в ближайшем к границе Молоцаке — смерть для восстания.

Ноюдс никак не реагировал.

— В Молоцаке полковник собирается оставить гарнизон, а сам предполагает совершить рейд по нашим землям. Есть вероятность, что главная его цель — оружейные мастерские на Большом озере. По неуточненным данным — полковник, вообще, не станет задерживаться в Молоцаке, а оставив пост для второго эшелона армии, сразу уйдет в рейд.

— Если Киладс закрепиться в Молоцаке, — сказал, наблюдая за танцующей леской, Ноюдс,— он подомнет весь озерный край и не допустит никакой независимой республики. Значит, — продолжил Ноюдс,— и лесной центр, и речной юг, которые в ожидании, уже не поднимутся. Так?

— Так,— произнес капитан и облокотился на перила мостков, рядом с Ноюдсом.

Озерная вода играла рябью, серебрилась и переливалась.

— А если Киладс подберется к мастерским, армия свободных земель превратиться в полувооруженное скопище людей со всеми вытекающими отсюда последствиями. Короче, — подвел итог Ноюдс,— и то и другое невозможно.

— Скверное положение,— подтвердил Лувэн.— У нас добровольческие формирования и нужно еще пару месяцев, чтобы превратить их, хотя бы, в подобие настоящей армии. При том, все запутано, существует несколько центров организации волонтерских отрядов...

— Да, не слишком,— сказал Ноюдс. — Выходит, Киладс не должен создать базу в Молоцаке. Выходит, мы все...

Лувэн пожал плечами — Значит, выходит...

— Ну, что ж, — сказал Ноюдс.— Когда-нибудь умирать все-равно придется... Я сделаю, что смогу. А у вас, если я правильно понимаю, судьба схожая. Вы попытаетесь испортить настроение полковнику на этом озере, ведь это самая короткая дорога к оружейным мастерским. Вот, только, насколько долго вы его задержите...

— Не знаю,— честно ответил Лувэн,— насколько получится, на день, на два.

— Капитан,— неожиданно обратился Ноюдс к офицеру,— можно вопрос не по теме? — И не дожидаясь реакции Лувена, спросил:— Скажи, капитан, зачем тебе это надо? Ты же иностранец, а, ведь, ты, наверняка, останешься на этом озере вечно!

— Видимо, так мне суждено,— не спеша, держа паузу, сказал Лувэн. И минуту спустя, добавил:— Здесь все просто и ясно. Мразь одинакова везде. Сначала засуживают твоего коллегу, потом намекают, чтобы ты не лез не в свое дело, потом... И этих потом... — Капитан сплюнул:— Судейская мразь. Государственная мразь. Власть имеющая мразь... Я друзей не предаю!

-Тогда, капитан, позволь еще вопрос — ты уверен, что это тот час, который стоит всего?

За спинами капитана и Ноюдса скрипнул настил мостков. Капитан, как-то неуловимо быстро обернулся, а уж затем отреагировал и Ноюдс.

— Капитан,— молодой солдат, тот, что первым вылез из амфибии, в полной боевой форме и шлеме-сфероиде с поднятым щитком, держа автомат на перевязи, подошел к рыжебородому офицеру.— Следов нет. Сзади никто не шел.

Ноюдс даже не видел, когда исчез из поля зрения солдат и не видел, как он вернулся.

Полисмен моментально глянул на Лувэна...

— К тебе нет претензий,— спокойно пояснил капитан, — но ставка слишком велика. Сканер объект обнаружит, но следы нет.

— Я понимаю,— начал Ноюдс,— проверять...

— Никто никого не проверял,— сухо отрезал .капитан,— но если нас сейчас увидят, полковник изменит план, а это недопустимо.

— Тогда извини, — сказал полисмен, — я привык к глуши.

— Не извиняйся,— махнул рукой Лувэн ,— это не забота о жизни, твоей или моей. Тут нет личного. Однако война диктует свои правила. Ты спрашиваешь, наступил ли час, ради которого стоит рискнуть? Не знаю, но думаю, что наступил. Для меня он наступил, здесь, на озере наступил.

— Хорошо, — произнес Ноюдс, — да будет так. Мои люди сделают все, что надо, а там...

Предрассветное время не длинное, безголосое и очень тихое. Шевелится, совсем немного, у самого берега саблевидная трава, безмолвно чернеет лес, молчит вода в озере. До восхода солнца еще есть время. На темной воде озера пятна машин.

— ... У полковника 3 тысячи. Что они представляют — вы знаете... — со стороны могло почудится, что на озерном берегу проходит сьезд общества бесплотных духов, тайно готовящих покушение на главную местную святыню — памятник одинокому алкашу — вообще-то, это, конечно, был памятник первому мэру города, но, как-то, по истечении времени, одни черты лица скульптуры стерлись, на их место выступили другие и уж, как тут ваятели намудрили — однако, физиономия мэра стала сильно напоминать физиономию беспробудно пьющего человека. В Молоцаке, где стоял сей шедевр местного творчества, поговаривали, что умелец, сварганивший данное чудо и был тем самым сильно пьющим человеком: — Солдатские костюмы -хамелеоны скрывали фигуры, в ночном мраке виднелись только головы в шлемах-ловушках, вернее, бледные пятна лиц в них, одних лиц. Едва слышно ронялись слова на землю, растворяясь на пути, и иногда включающаяся подсветка высвечивала табло электронных карт.

— ... но это его и недостаток,— говорил Лувэн, обращаясь к лицам, висевшим в воздухе.— Его штурмовые части рассчитаны на атаку, быстрота для них — залог победы и, как следствие -полное отсутствие тяжелого вооружения. По нашим сведениям, у полковника нет тяжелого армейского оружия. Нет тяжелых армейских глейдеров, мало аннигиляторных ружей и полностью отсутствуют настоящие мортиры. Все рассчитано на быстрый бой. Исходя из этого, считаю, что самый серьезный противник для нас это его амфибии. У полковника 400 машин. В первом эшелоне 200 и во втором 200. Технические и боевые характеристики амфибий — скорость движения на земле, по воде и по воздуху; высота подъема и глубина погружения, время нахождения под водой — вам известны. Есть еще флики, но это уже не наша задача. Мы должны задержать именно амфибии. Думаю, идти они будут именно воздухом. Теперь обратите внимание — Лувэн взял в руки планшет с электронный картой, остальные сделали тоже самое — через это озеро самый короткий путь из Молоцака на Большое озеро, к нашим мастерским. Части полковника пройдут здесь — капитан провел указкой по карте — или... здесь. В любом случае, мы у них на пути.

— Капитан,— раздалось в динамиках шлемов, сидящих на берегу людей,— Молоцак. Киладс вошел в город.

— Все,— сказал Лувэн,— разговоры окончены. Через несколько минут полковник будет здесь. Господа волонтеры, прошу по машинам. И приказываю помнить, наша задача — не лечь костьми, а задержать Киладса.

Пятна машин пришли в движение.

Тихий посвист фликов нарушил утреннюю тишину. В предрассветном небе поплыли тени воздушной армады Киладса.

На востоке только-только чуть-чуть заалела полоса встающего солнца.

— Да-а, — протянул Лувэн, — прозевали они нас. Будь у них мощные сканеры... Всем погружение.

Забрав с берега офицеров, амфибии с тихим бульканьем уходили под воду.

— Капитан,— скаля зубы, сказал тот самый, встреченный полисменом, солдат,— идут — Прильнув к визору, соединенному со сканером, солдат восторженно добавил:— Нагло идут, не боятся. В открытую, без антисканеров.

Лувэн наклонился к маленькому экрану.

Машины Киладса шли тесным строем, плотно, выстроившись волнами на разных высотах. Засаду на озере полковник не ждал, спешил проскочить "границу" между землями поселенцев и протекторатом и машины свои, в ущерб безопасности, вел воздухом, подняв вверх на 5-15 метров.

— Первый, третий, пятый— гости появились. Пропустить первую линию,— командовал Лувэн.— Остальные... Тиниах, ты слышишь?— Лувэн прислушался. — Хорошо,— секунду спустя, проговорил он.— Раскинь пошире, пусть стрелки увеличат зону обстрела. Полковник ни о чем не догадывается. Клу,— капитан постучал водителя амфибии по плечу. Клу, бывший ассистент бывшего профессора Лувэна, обернулся к Лувэну.— Поднимись на 2 метра вверх...

Клу кивнул головой.

-... и опусти лицевой щиток, мы не на параде.

Клу опустил пластину на лицо.

Легкая вибрация прошла по днищу амфибии от продуваемого балласта. Машина поднялась выше и зависла ближе к поверхности озера на 2 метра. Сверху, над озером, густыми волнами шли десантные подразделения Киладса. На экране визора амфибии закрывали всю видимую часть неба.

— Ну, что, господин профессор, пора,— сказал сам себе Лувэн.— Первый, первая линия прошла? Первый, третий, пятый, с богом...

Темная вода озера разомкнулась и на поверхность всплыли три ребристых монстра.

— ... Залп!!!

Линия машин полковника Киладса, вторая по счету, идущая на высоте 10 метров над водой, достигла середины озера, когда внизу полыхнул огненный цветок. В светлеющем небе расцвела багровая радуга. Волна машин полковника, словно упершись в невесть откуда взявшуюся преграду, остановилась и, спустя секунду, пошла вниз, к воде, стремясь избежать прямого обстрела. Третья линия машин, еще только подходящая к озеру на высоте 6 метров, чтобы не столкнуться со второй, пошла вверх, на максимальную высоту, становясь удобной мишенью для амфибий Лувэна. Подбитые штурмовые амфибии Киладса завертелись, выломались из строя и начали хаотичное падение вниз.

Вынырнувшие машины Лувэна, сделав еще несколько залпов, погружались назад в озеро.

Прицелы амфибий полковника, наконец, сфокусировались на уходящих под воду машинах. Шквал огня рванулся к тому месту, где находились вражеские амфибии. Пузырями зашипела вода, вскипающим паром поднимаясь вверх, к встающему солнцу. Огненная завеса закрыла ныряющие под воду машины.

— Второй, четвертый, шестой, — командовал Лувэн, наблюдая за происходящим над озером через сканер,— давай! Седьмой, восьмой, девятый, десятый — по обстоятельствам. Тиниах, ты меня слышишь? Готов? Сейчас у тебя будут гости!

На поверхности озера горело несколько машин. Амфибии Киладса перестраивались. Вторая, третья и подоспевшая четвертая линии машин мешали друг другу. Пятая остановилась на подступах к озеру. Первая прошла вперед, за озеро, но, едва, Киладс приказал им сесть, как она тут же была обстреляна сидящими в засаде стрелками с аннигиляторными ружьями. Когда до полковника дошло, что творится на противоположном берегу озера, хранящем невнятное молчание — машина командующего первой линией полковника Рюдоса была уничтожена первым выстрелом — и он опять приказал подняться первой линии в воздух, потери боевого состава первой линии достигли ужасающих цифр. На земле дымилось 12 памятников — машин Киладса. Таких жутких потерь за 15 минут боя, полковник не предполагал. Киладс был взбешен.