| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Отряды назначались руководителем похода, размещались в основном лагере и отправлялись из него на охоту чаще всего на один день или два. Одна горгона в день считалась хорошей добычей, и усилий всего отряда в день как раз хватало для того, чтобы взять ее в плен и привести в лагерь. Реже отряды магов отправлялись на три дня или на несколько. Гремлины же наоборот целыми неделями только и делали, что охотились, и бывали в лагере, только когда приводили туда очередную корову, и очень редко оставались даже на ночь. Благодаря этому в озерном поселении почти всегда было очень спокойно и тихо.
Меня вместе с Веззелом засунули в отряд, куда, помимо нас, входили еще Эдвард, Урсари и три мага постарше и чином повыше. Жавизер — очень толстый маг, который переводил все разговоры на еду и питье и извинялся за неуместные, пошлые шутки, что говорил постоянно. Зуумар — внешне красивый, добродушный и несколько женственный маг воды, который легко соглашался со всем. Также c нами был профессор Эфтимис. На охоту он пошел только потому, что из дома его прогнала жена-простолюдинка: он без памяти влюбился в нее, еще будучи молодым, и теперь расплачивался за это. Ей надоело содержать дармоеда, которому нет дела до денег, и она отправила его со словами:
— Если ты вернешься нищим, то лучше не возвращайся вообще.
В обычное время раз в неделю он преподавал в школе какой-то философский предмет для магов высших уровней и даже пытался написать свой трактат, но, в отличие от многих академиков, Эфтимис при этом еще ничуть не забыл свою любимую школу магии земли. На первом собрании нашей группы он заявил:
— Хоть я и не ментор ваш, но слушать вы будете меня. Поскольку сам я стар и кроме своей жены и ее любимой сковородки никого слушать не умею и не буду.
После этого мы начали знакомиться, и, когда речь дошла до меня, я произнес следующее:
— Я Эльсинор. Маг из торговцев.
Маги в чине взглянули на меня с удивлением, а Эфтимис спросил:
— Не ты ли этот маг, что положил железного голема тремя молниями?
— Совершенно верно. — С гордостью сказал я.
— Я слышал историю о том, как ты носился ночью по городу от отца одной девушки, к которой приставал в таверне.
— На самом деле все было немножко не так — отца девушки там не было.
— Так от кого же ты гонялся, от алкогольных демонов?
— Ну, можно сказать и так. А что? Уже все маги в курсе?
— Маги в курсе всего, что происходит в Штормхолде. Но речь сейчас не об этом. Поговаривают, что ты умеешь бегать с огромной скоростью. То есть, по меньшей мере, ты знаешь, что скорость очень важна для магов.
— Я знаю, что скорость часто спасала магам жизнь.
— Это нам очень пригодится.
Перед началом охоты мы образовали достаточно веселую группу, и очень скоро все ее члены, за исключением, пожалуй, одного Эдварда, быстро сдружились между собой. Многие отряды продолжали ночевать в самодельных шалашах и в озерном поселении. Но поскольку у нас были Урсари и Эдвард — наверное, самые богатые и самые знатные среди магов — которым было бы плохо в не слишком комфортных условиях, а также Жавизер, который с трудом помещался в шалаш, и Эфтимис, которому, наверное, тяжело было бы жить в шалаше из-за возраста, на первом собрании всем предложили остановиться на постоялом дворе, хотя за него и приходилось платить из своего кошелька. Зуумар, как обычно, согласился с тем, что ему предлагают, и даже Веззел пожелал жить в комнатах, а не в палатках:
— Там гораздо удобнее читать книги и безопаснее их хранить!
Все, конечно, ждали, что я начну протестовать, поскольку считали, что я беднее не только всех остальных магов, но и, скорее всего, большинства гремлинов, и буду ночевать в шалаше. Но, отчасти оттого что я стремился показать, что деньги в Штормхолде есть не только у магов, а также оттого, что после продажи картин, не чувствовал себя нищим, я поселился в комнату вместе в Веззелом, и вся наша группа остановилась на постоялом дворе, а не в самодельных шалашах, как многие другие отряды. Мне даже нравился этот комфорт в болотной глуши. По крайней мере, меня меньше кусали болотные мухи, и с утра не сильно воняло от трясины. Насколько я знаю, нас тогда прозвали 'отрядом богатеев' и очень удивлялись, когда слышали, что я в него вхожу.
Вместе со старым магом мы зашли в трактир договариваться о нашем жилье: тавернщик был по совместительству хозяином постоялого двора. На минуту все смолкли, уставившись на нас. Такие, как мы с дедушкой-магом во главе, были для местной публике в новинку. Вот та реакция, о которой я мечтал, когда недавно заходил в таверну Штормхолда. К сожалению, здесь она была мне не нужна.
— Убирайтесь отсюда подобру-поздорову, пока не выкинули очередную магическую дрянь, и вас за это здесь не убили. — Произнес тавернщик.
— Сейчас я познакомлю их со своим топором! — Произнес какой-то головорез за столиком в углу.
— Тише-тише, друзья! Нас семь человек, и каждый готов платить по два золотых за ночь в этом гадюшнике. — Сказал Эфтимис.
— Мм... М... Магия и порядок! — Тотчас же воскликнул тавернщик. — Сколько комнат изволите?
— Три хороших комнаты для магов и одну для волшебницы.
— Сию минуточку, а пока я привожу комнаты в порядок, не желаете ли заодно отведать нашего вкуснейшего эля?
— Да я вообще такую шебуху не люблю. — Ответил Эфтимис.
— А я не откажусь. — Сказал Жавизер, и заказал две пинты: себе и Веззелу. — Ну что, дружок, не хочешь первый раз в жизни отхлебнуть? — Ему уж очень хотелось сделать из Веззела человека.
— Нет, спасибо, это плохо влияет на магию и на способность запоминать.
— Ну ты даешь, малой. Ты пей, а водичка сама себе дорожку найдет.
Мы сели за стол и стали ждать, пока тавернщик вернется.
Какой-то отпетый головорез с одним глазом и топором пшикнул рядом, явно обращаясь ко мне:
— Так, значит, вы маги? Из Штормхолда, значит?
— Так и есть.
— Видал я ваших магов — не способны ни на что. Вы там совсем все себе отморозили — чего к нам приперлись?
— Мы приехали ради коровьего мяса, нашим гигантам нечем питаться, поэтому приходится браться за ваших коров.
— Хм. Знавал я одного прохиндея из Штормхолда. Как же его звали? Зз...Ззол, а, нет... Сольнир! Точно Сольнир. Как он? Не убили его еще?
— А вы точно уверены, что его звали Сольнир? — Не веря своим ушам, переспросил я.
— Еще как уверен. Таких фокусников, как он, не сыщешь по всему свету — каждый раз пытался надуть нас в карты. Так как он? Жив?
— Да вот, как раз с недавних пор уже не жив.
— Ха! Так я и думал!
Мы провели первую ночь в таверне, и cо следующего дня 'отряд богатеев' принялся исполнять приказание руководителя похода и приступил к охоте. Горгоны — это смертоносные создания, и в бою один на один они были способны убить любого своим ядовитым дыханием, поэтому мы, как честные охотники, нападали на одну горгону целой толпой, и, как правило, кто-то один отвлекал ее, а остальные заводили в заранее поставленную ловушку и связывали. Так поступали гремлины. Многим магам было лень строить ловушки, поэтому мы, отвлекая ее, сковывали сзади магическими оковами и не позволяли ей сдвинуться с места, а чтобы она ненароком никого не задела своим смертельным смрадом из носа, засовывали ей туда затычку. Титанов не взяли на охоту, поскольку считали, что любая бесстрашная корова бросится в бегство, завидев их издалека, а на наг в нашем городе никто даже не рассчитывал.
Хотя на самом деле горгоны были настолько равнодушны к окружающему, что вряд ли бы повели ухом, пройди перед ними огромный титан. Мне даже показалось, что титанов не послали на охоту только потому, что было жалко потерять таких ценных войнов: своим смертоносным дыханием горгона способна убить любого. А вот потерять гремлина или мага было так, пустячком по сравнению со смертью гиганта. Перед началом охоты Эфтимис сказал следующее:
— Итак, самое главное в охоте на горгон — это выполнение четырех основных правил: осторожно подобраться к горгоне и привлечь ее внимание, напугать ее и попытаться скрыться с места, успеть заковать ее в магические кандалы и последнее — суметь обезопасить отряд, во время вдев затычку в коровий нос. Сокращенно эти правила называются ОНУС.
Так мы узнали, что главное в охоте на горгон — это онус. Затем он обратился к каждому по отдельности, отдавая необходимые распоряжения.
— Веззел и Зуумар атакуют горгону стрелой, чтобы привлечь ее внимание, потом рядом с ней появляется Эльсинор и пытается при помощи волшебной скорости прожить как можно дольше.
— Извините, что это значит? — Робко переспросил я.
— Твоя задача, сынок, пробежать мимо горгоны, отвлечь ее от нас, и тут мы уже сможем сковать ее и обездвижить магическими оковами.
Моя задача казалась мне простой и понятной, и я ответил:
— Нет проблем.
— Можно было бы приманивать горгон Жавизером издалека, но боюсь, что горгона скорее испугается и убежит, увидев такой огромной пивной шар, источающий магию, чем захочет с ним связываться.
— Да, друзья, тут нужен огурчик помоложе! — Отозвался Жавизер и добавил — Прошу прощения.
— И пока Эльсинор отвлекает коровье внимание, я одену на горгону магические оковы. Задачей Урасари будет подойти после этого и вдеть корове затычку в нос, чтобы она не cмогла никого ненароком убить своим смертельным дыханием.
Урсари восприняла эту новость без энтузиазма.
— А ты, Эдвард, будешь ей в этом помогать.
— Я не буду прикасаться к мерзкой горгоне! — Прокричал он в ответ.
— Ну, дружок, ничем не могу тебе помочь — это мероприятие называется охота на горгон.
— А почему я должен затыкать ей нос? — Видимо, даже на охоте на горгон Эдвард успел для себя поделить занятия на престижные и не очень.
— Ну, если не хочешь помогать хрупкой девушке, то можешь бегать от коров вместе с Эльсинором, хотя я не уверен, что у тебя получиться.
— А что, других дел ты для меня не можешь придумать? Может, я лучше буду в горгону магическую стрелу пускать? Я же не какой-нибудь торговец с рынка, бегающий за покупателями. — Он все еще пытался меня задеть.
— Да нет, мне кажется, что тебе очень хочется пробздеться по болоту. У тебя, по всей видимости, в одном месте свербило так сильно, что ты даже эту охоту придумал — ведь это твоя инициатива, не так ли?
— Моя. Одобренная Верховным магом. — Уверенно сказал он.
— Вот и затыкай нос корове, раз Верховный маг одобряет. Это задание как раз для таких светлых умов, как твой. А наш добрый друг Жавизер будет вести обезвреженную корову до конюшни. — Хазартек повернулся к нему. — Естественно, мы будем тебе в этом помогать.
— Отлично, я поведу телку по лесу! — Радостно воскликнул Жавизер, представляя себе черт-те что. — Вы, кстати, не в курсе, как размножаются горгоны?
— Нет, но ты можешь просветить нас, дорогой друг. — Ответил Эфтимис.
— Я слышал, что самка в период течки спаривается с как можно большим числом самцов. Вот бы и у нас так было — тогда бы и мне что-нибудь перепало!
Каждый день мы выходили с утра из лагеря, шли несколько часов по болоту в тишине пока не натыкались на первую горгону. Мы занимали позиции, Веззел стрелял по горгоне магической стрелой, затем где-то в тридцати локтях от горгоны появлялся я и принимался удирать от нее на всех порах. Мне было проще, чем всем остальным: я делал то, что хорошо умел с детства. Мне даже показалось, что для этого не обязательно было ходить в школу магии. Я и до знакомства с волшебством очень быстро перемещался по рынку. Остальные, за исключением Эдварда и Урсари, тоже хорошо справлялись со своими обязанностями. Эти двое часто спорили по поводу того, кто будет затыкать горгоне нос, и один раз из-за них чуть было не погиб Жавизер, который, думая, что горгона уже неопасна, решил повести ее в сторону лагеря, не проверив, стоит ли у нее в носу затычка или нет. К счастью, он успел увернуться от смертоносного облака, и трагедии удалось избежать. Однако Эфтимис был так разгневан после этого, что пытался прогнать из отряда и Эдварда, и Урсари, и пришел к Хазартеку со словами:
— Эти висельники не могут справиться даже с самым простым заданием! Я отстраняю их от участия в охоте.
Хазартек, понимая, что если двое знатных детишек будут обделены, то может подняться большой шум, попросил дать ребятам еще один шанс. Я слышал, что Урсари извинилась перед Жавизером и стала более активно участвовать в охоте. А Эдвард, наоборот, совсем отошел от общих дел, перестал выходить с нами из лагеря, весь день пролеживал дома и, по выражению Эфтимиса, болтался по озерному лагерю, как говно в проруби.
— Что же это такое: мы — охотиться, он — домой? Он, что, лучший охотник Штормхолда и считает, что ему не за чем с нами якшаться? — Эфтимис высказывал свое недовольство по поводу Эдварда все чаще.
— Ну это лучше, чем если бы он охотился с нами. — Отвечал ему Жавизер.
— Но ведь этот засранец только и делает, что жрет и спит! Каждые пять минут спустится в трактир, сожрет что-нибудь, потом поднимется обратно, поспит, а потом снова пожрет.
— Как я его понимаю! — Воскликнул Жавизер.
Эдварда мы видели только ранним утром и по вечерам. Отправляясь на охоту, Эфтимис прощался с ним со словами: 'Cпасибо, что тебя с нами не будет!' А когда мы один раз возвращались, то между ними произошел следующий диалог:
-О! Эдвард! Не ожидал тебя увидеть здесь. Когда ж ты умрешь-то наконец?
— Я буду жить долго, а тебе, как мне кажется, уже недолго осталось.
— Cкажи, друг. А почему ты не ходишь с нами на охоту, ведь этот гениальный план охоты придумал ты, не так ли?
— Не твое собачье дело, старый пень.
— То есть, все-таки тебе его кто-то подсказал?
— Ну ты и идиот, хотя и старый. Стал бы я по своей воле вылезать из своего шикарного дома в это болото!
— Я в тебе не сомневался, мальчик мой.
Оказалось, что Эдвард не только кретин и свинья, но еще и дебил. И даже этот безумный план охоты на горгон придумал не он, а, скорее всего, Верховный маг, который предложил Эдварду выдать эту идею за свою, на что глупый мальчик сразу же согласился, и теперь, видимо, об этом глубоко сожалеет.
Охота затягивалась все дольше и дольше. Почти все время на болоте мы проводили молча, чтобы не спугнуть горгону своей речью, а по вечерам, когда было темно и кто-то в ночи играл на флейте, мы собирались в трактире и беседовали друг с другом. Жавизер был большим весельчаком и рассказывал байки про то время, когда учился в школе. Благодаря ему мы узнали много нового о прежней истории академии. О том, что еще совсем недавно ученикам было разрешено пить, и что раньше в стенах академии выпивка называлась книгами, поэтому когда говорили, что маги очень любят читать, то подразумевалось, что маги очень любят выпить, и если маг шел в библиотеку, то это значило, что он собирался принести выпивки на друзей или отправиться в питейное место. Со временем получилось так, что любовь к настоящим книгам у магов стала гораздо сильнее, чем к выпивке, и в большинстве случаев даже заместила ее полностью.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
