Дороги смертников (Время одиночек 2)

Предложенный плащ ему понравился — скрыть это он не сумел. Ап, заломив несусветную цену в серебре, начал торговаться за каждый медяк. Крестьянин, проклиная скупых торгашей, попеременно с торгом не забывал выспрашивать у троицы разные подробности их биографии. Ему было очень интересно, откуда они явились, и зачем вообще сюда приперлись. То, что такие плащи носят маги Империи, в этой глуши не знали, но, тем не менее, девушка интересовала его больше всего. К счастью за Эль отвечал Ап, а он умел утихомиривать любопытство.

В итоге плащ был продан. Взамен Эль получила другой — грубой выделки некрашеная шерсть. Лучшей одежды у крестьянина не нашлось. Аналогичный плащ достался Апу, а Тим обзавелся старой короткой курткой, из коричневой кожи. Корзину, предварительно купленную у старухи, доверху заполнили яйцами, овощами, кусками сала и овечьего сыра. В тощий мешок магички уложили пару буханок черного хлеба и несколько пирогов с творогом и земляникой. Тиму пришлось нести кувшин со сметаной. Кроме того кретин, коловший дрова, снес головы парочке кур, быстро их ощипал и отдал Апу, а сам хозяин, трясясь от жадности, отсчитал три с половиной десятка медяков.

Ап сделкой остался недоволен — по его словам плащ стоил несравненно дороже. Но легче камень заставить рыдать, чем выбить из местного скупердяя лишний медяк.

Повеселевший хозяин (наверняка уже прикидывая прибыль от сделки), проводил гостей за ворота и уже на узкой улице заявил:

— Если вы и впрямь честные люди, оказавшиеся в чужой стране без денег, и желающие быстро добраться до Империи, то вам надо не задерживаться в наших краях, а идти прямиком в Аруфиру.

— А чего это ты нас туда гонишь? — насторожился Ап.

— Война у Империи с Хабрией. И наш князь туда армию вот-вот погонит. Вчера гончар проезжал, из нижней долины, он на двугорбой горе глину себе копает белую, вот про это и рассказал. Говорил, что князь объявил набор — всех подряд берут в нерегулярные отряды. Империя вроде платит за каждого солдата, вот он и расстарался. Если вам в такой отряд попасть, то выйдет хорошо — не нужно вообще денег будет. Доберетесь с войском до Империи, еще и меди немного подзаработаете. Много вряд ли заплатят, но вам-то что?

Апа слова крестьянина обрадовали настолько, что он кинул ему медяк:

— А вот за это спасибо — будем знать. Ладно, будь здоров, хозяин, не будем мы больше у вас задерживаться.

Здоровяк, предчувствуя шикарный обед, помчался к околице чуть ли не бегом, на ходу проклиная "гостеприимство" анийцев — даже чаю не предложили. В этот словесный поток Тим вклиниться не смог и отложил разговор на потом.

Возможность представилась после обеда. Кувшин со сметаной прикончили на берегу ручья, протекавшего за деревней. Вместе со сметаной ушли пироги, остальное решили приберечь на ужин — топать с доверху наполненным брюхом даже Ап не любил.

Здоровяк после обеда развалился на своем новом плаще — поблаженствовать несколько минут. Но Тим ему дремать не позволил:

— Эй, ты чего так обрадовался, когда этот скупердяй про войну рассказал?

— А ты разве сам не слышал?! Анийцам, похоже, имперцы отвалили хороших деньжат. Но деньги-то надо отрабатывать. Монеты дают не просто так — за них надо набрать солдат. Так что берут всех желающих, если ты не калека. Думаю, нас возьмут без лишних вопросов. Так что нам не придется озадачивать себя поиском денег на дорогу — доставят без них, да еще и заплатят за это. Все очень удачно получается.

— Ага, очень удачно, — язвительно высказался Тим. — Нам ведь нужно просто добраться до Империи, а что предлагаешь ты? На войну идти? Мне это совсем не нужно — я не собираюсь воевать за Империю.

— Ну что ты в самом деле! Никак тебе не угодить! Тимур — вообще-то это тебе в Империю надо, а не мне. Я просто решил, что со мной тебе будет проще. Понравился ты мне, да и если бы не ты, зачах бы я в том льду. Ап добро помнит, и плохого тебе никогда не предложит. Ты хоть знаешь, что такое Империя?

— Конечно знаю.

— А Хабрию знаешь? Сравнить их можешь? Это все равно, что кита с камбалой сравнивать. Долго Хабрия воевать не сможет — задавят ее. Пока здесь соберут армию, пока довезут до Империи, уже и все — война закончится. В худшем случае поставят нас какие-нибудь мосты стоить или дороги патрулировать, или коней обозных пасти. Нерегулярные отряды это смех, а не солдаты — серьезные дела им не поручают. А как война сойдет на нет, так и надобность в них отпадает. Зачем неумехам платить в мирное время? Да незачем. И погонят армию назад. А нам это не надо будет — мы прямо в Империи из нее уволимся. Нас отпустят с превеликой радостью — чтобы не платить за лишние дни. Это хороший способ нам тот скупердяй подсказал. Иначе мы горя хлебнем по дороге. Здесь края тихие, дикие, а вот на западной границе Ании такое ворье обитает, что туда обычный вор боится нос показывать — обчистят. И стража на границе те же воры, только хуже — до нитки могут раздеть, и ничего им не сделаешь. Князьки там мелкие — считай в каждой деревне свой. И деревню эту с округой считает чуть ли не своей страной. Заставы ставят по дорогам и даже тропам — выйдешь к этим бездельникам, бегом плати, покуда не отдубасили. Из Ании пешком на запад никто не уходит — все морем стараются пройти, из-за местных веселых порядков. Но у нас не хватит денег, чтобы на корабль устроиться. С пассажиров здесь в мое время драли дорого — деваться-то им некуда. Не думаю, что с тех пор многое изменилось.

— Ну хорошо, — сдался Тим. — Допустим, мы запишемся в такой отряд. А Эль?

— А что Эль? Она девочка свободная — куда хочет, туда и идет. Магичке везде рады будут.

— Но она хочет идти вместе со мной.

— С тобой?! Вы снюхались, что ли?! Да когда только успели... я даже и не заметил... Старею, наверное... Ну так в чем вопрос — и она запишется.

— Девушку в армию?! Да ты что несешь?! Сметаной мозг залило?!

— Она ведь не просто девушка — она магичка. Она много чего умеет. Нерегулярным отрядам нужны костоправы — вот она за такого сойдет. Лечить раны Эль умеет, болячки разные тоже. Скажем, что она знахарка из горной деревни. Таких женщин часто берут даже в регулярные войска — лечить они умеют. Да и солдату приятно выздоравливать, когда за ним не бородатый козел ухаживает, а что-то поинтереснее. Когда у раненого хорошее настроение, он быстро на поправку идет. А настроение у любого поднимется при виде симпатичной девчонки. И не только настроение.

Тим, повернулся к Эль:

— А ты почему молчишь? Что на это скажешь?

— На что?

— Разве не слышала, что Ап говорит? Про армию и тебя в роли знахарки?

— Я не глухая — слышала.

— И что скажешь?

— А что мне на это говорить? Я уже тебе сказала — пойду с тобой. Если в роли армейской знахарки — ничего страшного. Я ведь действительно в некотором роде знахарка. Раны меня не пугают — смогу зашить или затянуть легко, кровь тоже умею останавливать. Так что на меня не оглядывайся — возражать не буду.

Глава 10

Принц Монк поздно ложился и поздно вставал. Поэтому свежую почту ему приносили лишь к полудню, когда он успевал умыться, размяться в тренировочном бою на мечах и позавтракать. Но иногда новости были настолько срочными, что ждать полудня было преступно — принц, получив важное послание с запозданием, мог стать очень недовольным. А в таком настроении от него ничего хорошего ждать не приходилось — ему человека в подвале запытать все равно, что муху прихлопнуть. С другой стороны, если принца озадачить срочным посланием, которое окажется не столь срочным, как представлялось, Монк тоже может огорчиться. Так что зловещий подвал с молчаливыми палачами грозит в обоих случаях.

Почтовая служба в Империи налажена неплохо. Голубиная у гильдийцев, сигнальные линии имперской службы — башни с зеркалами и мачтами для флагов стояли вдоль главных дорог. Почтовых ямщиков содержало государство, а вот морские почтовые перевозки были отданы на откуп тем же гильдийцам. Но была в Империи особая почтовая служба, пользоваться которой простые смертные не могли. Маги переправляли послания чуть ли не мгновенно, если не считать время на запись сообщений. Иногда, правда, текст доходил с искажениями, или не доходил вообще, но быстрее и надежнее способа не существовало.

Сегодняшнее послание секретарю передали маги, и теперь он маялся, не решаясь побеспокоить спящего принца. На эту должность молодой дворянин попал недавно, и хорошо помнил о печальной судьбе предшественника, не желая ее повторять. В разгар душевных терзаний в приемную вошел Карвинс с охапкой бумаг, явно намереваясь в ожидании приема позаниматься своими важными делами. Зная, что Монк благоволит этому неприятному человеку, секретарь расцвел в неискренне-приветливой улыбке:

— Добрый день, господин советник. Вы ожидаете приема?

Карвинс, присев за стол для посетителей, отмахнулся:

— Я не тороплюсь. Как проснется, доложите, что я здесь — он сам меня вызовет, когда сочтет нужным.

Но секретаря это не устраивало:

— Я могу пропустить вас прямо сейчас — в его спальню. Это, конечно, не принято, но вот, передайте ему заодно это послание. Оно особой срочности — очень важное. В любое время дня и ночи подобное должны приносить принцу немедленно.

— Я вам что, мальчик на побегушках? — поинтересовался Карвинс. — Ради чего мне вашу работу делать? Впрочем, давайте — чем сидеть здесь полдня, лучше сразу отделаюсь.

Честно говоря. Карвинс совсем не спешил — мог бы и целый день здесь просидеть. Но ему было любопытно — что же такое важное в этом конверте, что запуганный секретарь решил разбудить Монка. Любопытство когда-нибудь доведет до греха, но сдержаться Карвинс не мог. Самый ценный товар — информация. А в таких вот невзрачных серых пакетиках, передаваемых магами, как раз и прячется наиценнейшая информация.

Охранники пропустили Карвинса беспрепятственно — его сопровождал секретарь, да и личность советника была здесь хорошо известной. Ему доверял принц, а, следовательно, и для людей принца он был своим.

Осторожно постучав в дверь, Карвинс ее приоткрыл, засунул нос:

— Ваша светлость — доброе утро. Простите за раннее вторжение, но дела не могут ждать.

Спальня принца была местом, достойным отдельного описания. Комнатенка длиной в десять шагов и шириной в восемь. Если не считать любимых Монком ковров, устилавших пол, стены и потолок, то ни украшений ни излишеств не было. Из мебели простецкая дощатая койка, сбитая Монком собственноручно. Спал принц на тощем матрасе, набитом высушенной крапивой, укрывался колючим шерстяным одеялом, подушкой и простыней не пользовался. А еще он любил, чтобы в спальне было холодно — для этой цели пришлось помудрить с вентиляцией, и для охлаждения воздуха иногда использовали слои колотого льда.

Великие люди тоже имеют право на странности.

Высунув голову из-под старенького потертого одеяла, принц уточнил:

— Карвинс?

— Да ваша светлость — это именно я, ваш самый преданный слуга.

— Что случилось? Медь поднялась по цене до серебра? Не могу представить другую причину, заставившую бы тебя ворваться сюда в такую рань.

— Ну что вы, ваша светлость — даже поднимись она до цены золота, я бы не осмелился вас побеспокоить. Ваш секретарь, пользуясь оказией, решил через меня почему-то передать вам важное послание, полученное от магов.

— Если там опять окажется срочная заявка на овес, я кастрирую секретаря, и тебя тоже.

— Если это окажется действительно так, я секретаря самолично кастрирую, и себя тоже.

— Договорились. Ну раз уж ты явился, давай, читай, что там нам сегодня голубые плащи принесли.

Это Карвинсу и было надо. Сорвав восковую печать, он развернул лист серой бумаги, прокашлялся, зачитал:

— Маранаг передает из Тионы. У нас все плохо. Хабрийцы перешли границу в двух местах. Ночью атаковали лагерь армии маршала Хораса. Там большие потери. Армия рассеяна, остатки отступают к Тионе. Второе войско врага совершило очень быстрый марш в направлении Тионы. Останавливать их нечем — армия Хораса разбита, а армия маршала Нейка оказалась в стороне от ударов. Она теперь между ними. Остальные армии к бою не готовы — стоят лагерями, собирая подкрепления. Главнокомандующий, маршал Гирато, просит разрешения скомандовать отход. Под натиском хабрийцев он не может собрать все силы в один кулак — удары противника этому препятствуют. Он хочет собрать все силы южнее Тарибели, и уже оттуда атаковать вторгшиеся армии. Он просит дать ответ быстрее, так как с каждым часом положение становится все сложнее. Армии Нейка, зажатой между хабрийцами, уже сейчас будет непросто отойти. Придется бросить "слово принято неразборчиво" и пожертвовать "слово принято неразборчиво". Иначе уйти на юг он не сможет.

Карвинс, взмахнув бумагой, добавил от себя:

— Это все. А что подразумевается под "слово принято неразборчиво" я не знаю.

— Да не надо строить из себя полного дурака. Они имеют шанс вырваться, если оставят обоз, бросят склады, и пожертвуют несколькими полками, прикрывшись заслонами от хабрийцев. Да уж... веселенькое выдалось утро... Фока нас молотит просто блестяще — мы только проигрываем. С его стороны, конечно, огромная наглость вторгаться на имперские земли, но, учитывая, что наши войска там только начинали подготовку к вторжению, и не готовы к обороне... Блестяще... блестяще...

— Ваша светлость, у нас всего два поражения: разгром бригады этого недоумка Кана Гарона и это новое, с армией Хораса. Причем бригаду хабрийцы не уничтожили полностью — один полк, хоть и потрепанный, вышел. Да и армию Хораса вряд ли они серьезно пощипали. Наверняка большая часть успеет отойти к Тионе, под защиту городских стен.

Принц, вставая, задумчиво произнес:

— А ведь Кана Гарона теперь стоит объявить героем. Оказывается, никакой он не недоумок...

— Как это? Он же сжег мосты, которые должен был охранять.

— Да просто он первый понял, что будет дальше, и попытался этот момент оттянуть. Не думаю, что он задержал Фоку надолго, но все же задержал... В некотором роде это даже победа, вот только мы не сумели воспользоваться ее плодами... Королевский совет состоит из идиотов, высшие офицеры идиоты почти поголовно... Зря я доверил эту войну им — надо было все брать в свои руки с самого начала. Карвинс!

— Да ваша светлость?

— Что там слышно о союзниках? Они думают вести войска, или как?

— Они собирают отряды, но на это потребуется время. Это дело невозможно провернуть мгновенно.

— Да за что мы им платим тогда? Пусть гонят кого попало, лишь бы побольше и побыстрее. Хабрия это достойный противник. Пожалуй, впервые против нас выступил столь грамотный враг. Пока что он действует умнее нас... Мне нужно мясо. Побольше мяса. Пусть это будет сброд почти безоружный, но мне они нужны сейчас. Помимо денег вышли нашим союзникам еще и тумаков — пусть пошевеливаются.

* * *

Утро выдалось холодным и Ришак приказал принести в юрту жаровню. Ему вообще-то было не холодно — он просто выказал уважению "гостю". Молодой шаман, сидевший на толстом войлочном коврике, был "своим шаманом". Он не имел ничего общего с той кликой суеверных стариков, которые хотели очень многого, причем сразу, но при этом неспособны были даже штаны завязывать самостоятельно. От этого тормоза, давно мешающего степнякам проявить себя единой силой, сейчас начали избавляться, но борьба шла с переменным успехом — у потомков тупоголовых жрецов хватало сторонников, и открыто их перерезать не самый лучший вариант.