Перст Высшего

— ...первожрецу был дан ответ, повторю и тебе, наставник — когда и что делать решать мне и никому другому.

Получилось сухо и даже грубо. Стерпит ли? Но Грим меня удивил.

— Молодец! Матереешь не по дням, а по часам, куда тот нюня делся? Перст отсчет только перед собой держит. А на нас стариков внимания не обращай, побрюзжим-побрюзжим, да перестанем!

Наставник говорил с хрипотцой, но чувствовалось, что доволен ответом, вон и наши бойцы расслабились, не стали свидетелями разборок командиров, мои ратники вовсе приняли горделивые позы, вон мы какие, даже пару одобрительных взглядов от пришлых поймали.

Правда меня эта напускная бравада столку не сбила, чувствую, что Грим наедине мне немало 'лестных' слов скажет, да так, что и отбояриться от этого мне не суметь. И уверен, что многое будет по адресу, но почему-то вины за собой я не ощущаю. Выходит все же прав, раз решился на такую авантюру? А голос, что молчишь?

Ответа от второго 'Я' не получил, видать мой внутренний спутник устал и решил взять выходной, что ж, его право...

— Да чего мы тут встали, харн мне в печень? Столы накрыты, пир ждет, негоже заставлять людей голодать!

— Под открытым небом пировать будем? — с насмешкой спросил я Грима.

Вопрос не праздный, вон просвет опять затянуло и рядом неприятно поблескивают молнии, доносятся отдаленные раскаты грома, и дураку понятно, что будет дождь. А осенние ведь затяжные, не чета летним, что вдарят непроглядным ливнем на полчаса и через час от него и следа не останется. Э нет, ребята, поздней осенью дождик будет накрапывать часами, промозглый раздражающий и противный. Оказаться под таким во время пьянки-гулянки значит испортить пир. Нет ничего хуже чем отобрать у людей праздник!

— Ог, давненько ты не был в своей вотчине, храм Высшего тебя непременно приятно поразит, — усмехнулся Грим.

На губах сама по себе появилась улыбка. Неужели я дома и наконец можно сбросить напряжение? Под руку подтерся Сема, требуя к себе внимания, сейчас этот проглот вымахал с хорошего сенбернара, мне до пояса. Животина излучала приятное спокойное умиротворение и радость, ну и еще толику желание немного покушать. Хотя было и еще нечто, чего раньше у Семы я не замечал, где-то на задворках хаотичных мыслей мрима появился еще один объект охраны... маленький двухголовый ребенок.

Оглядываюсь, а огрин все так же сидит на земле и зыркает по сторонам, того и гляди расплачется.

— Пойдем, малой, для тебя места за моим столом всегда найдется, — неожиданно тепло и легко сказал я ему. И ведь какое дело — сам не ожидал от себя подобного, все больше рычу, да на людей бросаюсь. Вон и мои бойцы удивились прорезавшейся у тара в голосе нежности. Ну и пусть. Как еще можно относиться к тому, кто спас тебя и заботился о беспомощном теле весь нелегкий путь?

Отступление 1.

Нелегко тянуть лямку вождя нации, особенно когда отказ от нее неминуемо ведет к гибели.

Немногочисленное племя Кра, руководимое бессменным вождем Гыком полвека, выделялось среди одичавших до безобразия собратьев-огринов. И не тем, что славные воины не ходили к людским поселениям и даже не отказом от каннибализма. Главный фактор — это социальное устройство племени. Гык, в бытность свою воином у славного яра Фара Грая, многое понял и внедрил полезные вещи в своем племени, которое отбил сразу как только вернулся в Ледяные горы после смерти Перста.

Можно многое поведать о том времени, когда вождь утверждал свое право на власть, выстраивал лестницу иерархии и проливал розоватую кровь собратьев, будто водицу. Говорить можно, но нужно ли? Главное — Гык сумел создать крепкий фундамент, который позволил ему сохранять власть вот уже две дюжины лет.

Но ничто не вечно. Не смотря на то, что огрины могут жить очень долго, их жизнь в большинстве своем коротка. Кроме естественного отбора в суровом климате и жесткой конкуренции здесь присутствует и тяга к крови. Им необходимо удовлетворять ее, иначе огрин мог потерять себя и окончательно скатится к уровню животного. Вот такой парадокс. Насытить кровожадную натуру для того, чтобы сохранить разум.

Гыку в отличие от остальных собратьев подобный ритуал был не нужен. Вождь сохранял ясность рассудка с момента инициации Перстом. И это сильно выручало вождя в тяжелый период становления и укрепления вертикали власти. Даром что молодой и глупый он чудом избежал смерти сначала от рыцарей и паладинов, потом от холода и голода Ледяных Гор и наконец от собственных диких сородичей не вкусивших сладость здравого рассудка. Далеко не сразу воин армии Перста Тара понял чего хочет и еще больше времени ему потребовалось, чтобы занять верховное место в племени.

И вот теперь, когда все процессы давно отлажены, а его племя боятся до дрожи все дикие окрестных гор, в планы Гыка вмешались люди... ненавистные голокожие, скрывающие свои хрупкие тельца за железной скорлупой. И ладно бы они убили всех, но нет — тот на кого вождь возлагал большие надежды, исчез! От осознания этого Гык бесился больше всего.

Мечты о возвышении племени до невообразимых высот растаяли словно дым. Утешало старого Гыка только то, что людишки не знают о мальце совершенно ничего. Перебесившись, разбив пару не вовремя появившихся в его личной пещере рож и выпив два ведра глазодера настоянного на синем мхе, вождь наконец стал размышлять. Уже на второй день после случившегося он нашел решение казалось бы неразрешимой задачи...

8.

Властитель всегда опирается на свое окружение, потому как претворять его решения в жизнь будет именно оно.

Когда, кажется, что все наладилось, а задуманное идет по плану, жизнь умудряется преподнести сюрприз, да такой, что впору хвататься за голову и рвать на себе волосы. Раньше я думал, что подобное случается исключительно в романах, созданных авторским гением, даже когда на Земле случались тяжелые дни, а то и недели, я всегда знал, что это временно и находил решение проблемы.

Даже когда заболели мои девочки, я искал выход. И ведь нашел! Но вместе с тем понял простую истину: 'хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах'. И теперь даже имея в рукаве пару 'тузов' я не загадываю далеко наперед, ведь все может измениться в любую секунду.

Вот и сейчас, узнав от Грима о том, что семьи бывшего яра и медовара не появились ни в одних выселках и не основали свой. Они будто сквозь землю провалились. О том куда они могли деться есть пара мыслей и самая паршивая из них — это то, что они тронулись в земли схоров, а это паршиво. Впрочем рвать и метать было не досуг. Так что оставалось только принять к сведению и жить дальше. Сурв с Крахом подобной реакции не ожидал. Первожрец не сдержался:

— Тебе безразлично, что весть о Персте ушла раньше времени на земли схоров?

— Это все равно рано или поздно случилось бы, так зачем горевать? — спокойно отвечаю ему, хотя в душе стало не по себе, уж что-что, а из богатой истории Земли я отлично знаю как власть имущие держаться за свою положение и особенно привилегии, никто просто так не отдаст выскочке все это. Жаль только понимают это и все собравшиеся. Для них это не только лишняя головная боль, но и постоянная нервотрепка... хотя о чем это я? Уж они то бойцы с огромным опытом, таких убийцами и страхом смерти не запугаешь, они прошли не через один десяток битв.

И все же ощущать себя мишенью как-то не по себе...

— Порой я тебя совершенно не понимаю, — опустил голову Крах.

Первожрец, получив отпор месяц назад, сделал еще одну попытку подхватить шефство надо мной во второй день после нашего прибытия. Разговор вышел куда жестче первого. Пастырь Корвуса ушел ни с чем, теперь вот думаю чего еще от него ждать... ведь без духовного наставника нельзя, а смены то нет, кроме того Крын и во время похода с меня глаз не спускал, все о Персте твердил, а теперь по прибытии вовсе будто помешался на этом, в храме каждую свободную минуту проводит. Может ли Крах его на что-либо подбить? Неокрепший разум подобен теплому пластилину — можно слепить все что душа мастера пожелает, были бы желание с умением, а у Краха как я заметил в достатке и того и другого.

Надо присмотреть за ним, толковый парнишка! Мне то он поболе первожреца верит...

— Ог, ты нас слушаешь? — недовольно спросил Грим.

— Конечно.

— Тогда что скажешь о выходе Грохта из Мрачного Леса?

— Еще слишком рано, у нас сил — кот наплакал, — скрипя сердце ответил я.

— Верно! — поднял указательный палец Сурв. — Но не стоит забывать, что время играет против нас. Нельзя дать нашим противникам выловить всех наших будущих воинов, тех кто нам сочувствует.

Мастера неожиданно поддержал первожрец:

— Как не прискорбно осознавать, но это так. У Высшего на землях схоров за последние годы сильно убавилось жрецов, если рядом с Мрачным Лесом с той стороны еще стоят храмы и проходят службы, то чем дальше вглубь, тем дела обстоят хуже. Думаю, что на западных землях у нас вовсе нет сторонников. Они вовсе низвергли Корвуса, ведь там он утвердился в последнюю очередь, и местные сопротивлялись этому особо рьяно.

Грим недовольно поерзал на лавке, покряхтел нечто неодобрительное и наконец встал. Взял со стола указку, выточенную по моей просьбе еще до похода и подошел к стене на которой висела схематичная карта ближайших земель. Придумка естественно моя, а вот прорисовка целиком и полностью Сурва с Крахом. Получилось неплохо, в духе эпохи мореплавателей, хотя для меня больше привыкшего к электронным картам Земли она выглядела аляповато-халтурной, но на безрыбье...

По заведенной некогда традиции собирались в доме мастера-кузнеца, как наиболее приспособленном для этого, потому как у него одного имелась одна свободная большая комната которую можно было оборудовать под совещательный зал, обставленный соответствующей атрибутикой.

— Вы все думаете о том, что может случиться через месяц, а то и год, но ни один не обмолвился о настоящем! — кончик указки ударил прямо в центр нарисованной деревни. — С имеющимися у нас силами нельзя замахиваться на большой кусок, у нас без потерь для Грохта можно выставить отряд в девяносто воинов и это вместе с ратниками и новиками. А если приплюсовать к ним мужей с выселок, то добавим еще двадцать. Итого сто десять воинов. Без сомнений это грозная сила, особенно если отряд возглавит Перст Высшего с ручным мримом...

— Сема не ручной!

— Ты контролируешь его? — рыкнул Грим.

— Конечно!

— Тогда ручной, харн мне в печень! А для людей важно только это!! — все так же раздраженно ответил Грим. — Вот только для удачного похода этих сил явно недостаточно! Нас задавит первый же самозванец, возомнивший себя таром, прихлопнет как огрин надоевшую муху. Хлоп и нет отряда и всего то ему для этого понадобиться полтыщи копий и мечей.

— Жрецы Корвуса еще не так слабы, чтобы считать нас никчемными! Мы можем выставить немалую силу! — с жаром воскликнул Крах.

— Кого вы соберете? Юнцов, что едва рукоять меча взяли или стариков от которых пользы больше в земле чем на ней?! Наша единственная надежда — ветераны Первого Похода, именно они прислали представителей от своих поселений, только благодаря им мы можем не только выстоять в первое время, но и заставить склонить головы всех глав схоров!

Грим под конец речи разгорячился и говорил с не меньшим жаром, чем первожрец на своих проповедях, однако меня кое-что смущало в его словах, была в них недосказанность.

— Но раз они прислали свои глаза и уши, а по-другому дружинника и двух ратников не назовешь, — Крах с Сурвом кивнули, — выходит, они должны подтвердить то, что я избранник Высшего?

— Да.

— И каким образом?

— Они принесли крипт.

Сурв поперхнулся, первожрец удивлено воззрился на Грима, а я переводил взгляд с одного на другого и не мог понять, что собственно происходит. То что случай явно из ряда вон выходящий это ясно, но вот остальное... придется спрашивать.

— Подробнее можно?

Мастер-кузнец тяжело вздохнул и словно непутевому дитю пояснил:

— Криптовая руда, не смотря на то, что из нее никто кроме Перста Корвуса не способен создать полноценную вещь сама по себе очень ценна. Она ценится дороже злата, тот кто постоянно носит мешочек с криптом почти никогда не болеет и ему сопутствует удача.

— И как много его по эту сторону Ледяных Гор?

— Сложно сказать, о запасах не принято рассказывать, — почесал затылок мозолистой пятерней Сурв. — Одно могу сказать точно, что за горсть руды в схоре можно купить хозяйство средней руки и еще года три жить припеваючи.

Грим и Крахом с мастером согласились, поддержали одобрительными кивками, при этом Косарь продолжал стоять с указкой подле карты, легонько похлопывая ей себе по ноге.

— И много крипта? — помедлив спрашиваю я наставника.

— Достаточно чтоб выковать цельный боевой молот.

На сей раз Сурв с Крахом попытались скрыть удивление, но получилось плохо. Ну а мне собственно говоря наплевать, я видел куда больше. Голова забито только тем как обставить все таким образом, чтоб о реальном создании криптовых вещей никто не догадался.

Я задумался настолько, что не заметил как погрузился в расчеты и ладно бы просто требовалось посчитать мол эта горсточка на кинжал, эти три на меч, эти четыре на секиру или рогатину. Ан нет, все не просто так... приходится вспоминать все то что творил в заброшенной кузне, сколько добавлял руды и крови для каждого оружия. Вот это как раз доставило большую головную боль. Мозги ни в какую не хотели работать в этом направлении, но постепенно, минута за минутой, клубок воспоминаний начал распутываться. Каждый эпизод занимал свою полку в огромной библиотеке памяти...

— Время дорого, нужно решать быстрее, — буркнул Косарь.

— Не мешай Персту, от него все зависит, — неодобрительно заметил Крах.

На какую 'тропку' свернул бы разговор двух столпов новообразовавшейся власти Грохта, Сурв не узнал. Я, наконец, очнулся, в голове созрел детальный план на ближайшую неделю, теперь осталось претворить его в жизнь, о чем троице и заявил. Им кроме как согласиться с моим решением ничего другого не оставалось.

Заседание неожиданно занявшее большую часть дня завершилось. До конца шестого дня с момента прибытия в Грохт из похода осталось меньше пары часов.

А ведь сейчас на Земле середина сентября. Как же время летит...

Отступление 2.

Проблемы лучше решать заранее, иначе в хаосе они могут стать неразрешимыми.

В небольшом походном шатре за грубым столом сидели двое: один коренастый ветеран с задубевшим от ветра лицом, непонятно чему улыбающийся и редкими пшеничными волосами на голове, второй — много моложе его, с огненными волосами, бородой от уха до уха и зелеными как весенняя трава глазами. В руках молодого лежал развернутый свиток.

— 'Отряд яра Светида остается в пограничье до дальнейших распоряжений. Подпись — тар Бромуд', — прочитал рыжеволосый и кинул послание на стол.

Свиток из телячьей кожи упал на стол и свободно закатился за глубокую чашу, что служила мойкой для рук.

— Это что же, выходит остальные уходят, а нам здесь держать оборону против двух дружин? — не сдержался Добрый, гридень яра Светида.