Перст Высшего

Роман 'Перст Высшего'.

Автор: Кузмичев Иван.

Часть 1.

Непонятно. Трудно. Нужно.

Вместо пролога.

Люди редко благодарят своих спасителей, чаще после добрых дел они садятся им на шею или стараются убить.

— Повтори еще раз.

Грим Косарь, известнейший воин прошлого гневался. Я вообще заметил за наставником такую особенность — он яркий образчик пословицы про того кого долго запрягают. Так что доводить его до крайней точки я бы не советовал, а тут выходит все наоборот, деревенские будто специально делали все, чтобы разозлить Грима. В какой то момент я подумал — все, терпение бывшего отшельника кончилось. Ан нет. Сдержался...

Вот уже пару часов как мы в деревне, вокруг галдящая толпа. И все о чем-то говорят, орут, требуют и даже угрожают. А все почему? Да потому, что стоило добить огрина как ставший в одночасье неугомонным Крах, жрец Корвуса, решил начать нести свет веры Высшего и начал естественно с пришествия нового Перста. Распирало светоча-возрожденца от значимости сверх меры, вот и увлекся старик, да так что люди оказались загружены настолько, что заняли под давлением две диаметрально противоположные стороны, в зависимости от того чего они хотели от жизни.

Большая часть жаждала лучшей жизни, а меньшая наоборот ратовала за сохранение уклада. Вроде ясно и понятно — большинство должно перемочь, однако не в этом случае. Вторая часть представляла собой наиболее влиятельных людей — яра с гриднями, кожевника с родичами и медовара. Сила, промышленность и торговля. Три столпа власти в любом обществе. И все они повязаны меж собой. Это понятно стоит только увидеть их кучкующихся рядом с яром.

Не вовремя Крах решил проповедь читать...

Со мной не посоветовался, теперь это расхлебывать. Но как — не представляю. Хорошо, что рядом наставник Грим и мастер-кузнец Сурв. Эдакие глыбы, прикрывающие спину неокрепшему Персту, с такой поддержкой будущее кажется куда радужнее настоящего.

Чего ты ноешь, Ярик? Сам же хотел быстрее все сделать.

'Заткнись!' — чувствую что завожусь. Будь мой оппонент реальным человеком я бы не сдержался.

Вот, узнаю старого доброго Яра. Молодцом!

Умолкни!

На сей раз я ответил внутреннему голосу не так яростно, а сам подумал о том, что слишком часто начал общаться с самим собой, да и выхожу из себя легче, того и гляди не Зверь у меня на привязи будет, а я у него. Всего одна его реплика и Грим с Сурвом внимательно на меня смотрят, того и гляди по голове дадут, чтоб значит в чувство привести.

И все же ощущаю как тщательно возводимые еще на Земле барьеры трещат, не хватает им прочности сдерживать напора пробуждающегося Зверя. А ведь сколько сил я на него потратил! Сколько техник пришлось выучить, сколько суток провести на грани сна и яви. А на выходе как оказалось — полный пшик.

В подкорке бьется подленькая мыслишка. Мол мягок больно, устал от ответственности, вот и принял старт с места в карьер как поток непрерывных будущих проблем. Испугался? Нет, не может быть. Ведь когда прибыл в этот мир готов был горы свернуть, ан нет, не вышло, понадеялся на других, вот и размяк...

Тут о себе напомнил ожог. Неделю как зажил, а вот на тебе. Вовремя. Решимости придал. Перед глазами предстали две моих девочки: Оля и Юля. Одна мое сердце, вторая моя душа. Не могу я девочек оставить, все ради них ведь делаю, себя сгною если понадобится!

Ату несогласных тварей!

Накрутил себя так, что даже потребовалось пару минут на успокоение. Страсти между тем накалялись, да так, что мужики того и гляди за оружие схватятся. Ситуация сложная, все пошло вкривь и вкось.

Без крови не обойдется, Ярик. И это хорошо!

'Умолкни! Без тебя тошно'.

А Крах меж тем заводился все больше:

— Слушайте меня, славные люди Хортейма! Да-да, не Грохта, а всего Хортейма. Хватит уже думать только о своем животе, пора вспомнить кто мы на самом деле. Неужели забыты Честь, Воля и Преданность? Как мы могли допустить такое непотребство? Я отвечу — виноваты мы сами, не смогли исполнить волю Высшего и за это поплатились!

— Жрец ты говори-говори, да не заговаривайся! Не мальчиков отчитываешь, у нас своя голова на плечах!

Из кучки зажиточных подал голос крепыш с пшеничными волосами, обрамляющими лицо больше напоминающее свиное рыло и такими же маленькими подленькими глазками. Руки его были сцеплены и покоились на внушительном брюшке.

— Да я знаю, Пивг. Тебе с сыновьями точно ничего не надо, вам бы и дальше меды варить, да свиней растить. Вот только кончилась спокойная жизнь и те кто не вспомнит кто он таков и кем были его предки, поплатится посмертием! Это я вам как первожрец Корвуса обещаю!

И будто в подтверждение его слов над острыми пиками Ледяных Гор ударил гром. Не сказать, что событие редкое — куда там, раз в неделю, а то и чаще подобное случается, но сейчас слишком все вовремя произошло. Так что многие взрослые мужи опасливо покосились на Краха и схватились за нательные обереги, кто-то вовсе чуть слышно забормотал старую молитву.

— Нет твоего Высшего! Пропал и бросил нас на поживу остального мира. Как можно верить ему, если даже горные чудища наседают так, что мочи нет. В поле без пары сулиц и рогатины выйти не можем. Ответь жрец?

На этот раз от меньшей части подал голос высокий — на полголовы выше остальных — человек с седым конским хвостом до лопаток и блеклыми серыми глазами. На первый взгляд ему можно дать как три десятка так и все пять. Многие глядят на него с легкой заинтересованностью, а вот наставник, тоже чуток уступающий ему в росте, смотрит на 'Коня' словно на пустое место. И знающим людям такое отношение о многом говорит. Жаль только понять это могут не многие: жрец, кузнец, ну и я в довесок.

А 'Конь' не получив ответного выпада начал распаляться, куда-то делась серость и блеклость, появился нездоровый блеск в глазах, сухие морщинистые руки задрожали будто у наркомана увидевшего долгожданную дозу. Глядя на распалившегося скандалиста обычно спокойный Косарь хекнул и подхватив с земли ком слежавшейся земли со всего маху запустил тому в рожу.

Оратор подобного не ожидал. Шмякнуло знатно и черно-бурая с навозными прожилками земля расползлась по его лицу неприглядной маской. На пару секунд над толпой воцарилась тишина, а затем уже никто себя сдерживать не стал. Все вспомнили былые прегрешения недругов и теперь решили оторваться друг на друге. Возникла стихийная куча мала из габаритных тел, среди которых правда попадались и менее впечатляющие — те что принадлежали юнцам, оказавшимся в общей свалке.

Хрясь! Бам! Хрясь-бам, хрясь-бам...

Люди распалялись. Зуботычины летели чаще, удары точнее и больнее, если кто и сдерживал себя по первой, то забыл об этом, отдавшись целиком упоению кулачного боя. В этом конечно лидировали гридни — защитники, мать их, деревни. Всего десять и это на три сотни дворов! Правда остальные от них мало отставали, ведь обучение то проходили все, ну а то что не опоясаны мечами — судьба иная. Вон к примеру наставник тоже не опоясан, а витязь не из последних во всем Хортейме! Правда в драку он не полез, как и жрец с кузнецом, а так же яр, медовар и тот что с конским хвостом.

Мы стояли с одной стороны, они с другой. Я их изучал, они на меня как на вошь глядели -прихлопнули бы, да не могут, защита у меня ого-го какая! Пискнуть не успеют как Косарь их пожнет и посеет.

— На получи!

— Фрад это тебе за прошлый год!

— У-уу тварина, держи!

Разнимать толпу, вошедшую в раж не только бессмысленно, но и глупо. Это понимали все оставшиеся в стороне, хотя таких было меньше десятка, остальные участвовали в драке. Глядя на самозабвенно лупцующих друг друга людей поневоле задумаешься о том, что здесь далеко не все безоблачно. Хотя о чем это я вообще говорю? Одно то как я провел первый день в Грохте о многом говорит!

Сучьи дети...

1.

О том, как удят людей.

Чертовски хочется напиться. Но нельзя. Нельзя терять контроль, ни в коем случае. Пока я способен соображать — не все потеряно, шанс есть. Шанс есть всегда...

Жизнь любит подкидывать разные заковыристые задачки и наблюдать за тем как очередной герой из них выбирается. Одни — ломаются, начинают пить и заниматься прочими непотребствами, вторые — преодолевают трудности, закаляются и идут вперед в светлое будущее с высоко поднятой головой. А вот третьим приходится гнуться, но не ломаться, поддаваться, но не сдаваться. Им приходится сложнее всего. У таких людей черных полос на порядок больше чем белых и 'плюшек' почему-то выпадает совсем мало. Но они не сдаются и упорно, словно ослы, идут вперед минуя одну проблему за другой.

Я считаю себя одним из этих — последних — слишком уж жизнь странная. То так, то эдак приложит, а руки не опускаю, но последние года два мою жизнь не штормило. Я непозволительно расслабился, позволил себе забыть о неприятностях. А зря. Жизнь ведь сука тертая, приложит в самый неподходящий момент!

Все началось два месяца назад. С Юленьки, дочки моей, а затем и Оленьку приложило. Тех, кто для меня дороже всего на свете. Мои лучики света в темном царстве современности. Их свалила 'Пекинская Пандора' — вирус, появившийся восемь лет назад и заражающий исключительно женщин. Без лечения человек сгорает, словно соломинка под струей резака, неделя, максимум две. Побороть вирус нельзя, можно только ввести человека в кому и поддерживать в нем жизнь, дожидаясь появления лекарства, при этом лечение прерывать нельзя. Инъекции и процедуры должны проводиться регулярно.

Именно так и никак иначе. Пропустишь пару приемов и вирус резко усиливает воздействие на организм вплоть до того, что начинают выпадать волосы и зубы. Позволить случиться подобному я не мог. При моей зарплате поддерживать дочурку мы могли, пусть и пришлось затянуть потуже пояс, да и заначки на черный день имелись.

Но теперь, когда в больнице оказалась и Оля... понял — обеих не выдюжу, просто не смогу. И никакие подработки не помогут. Я уже все по три раза пересчитал, а ведь моя специализация одна из самых высоко оплачиваемых. Управленец в фирме по инновациям, мать его етить. Да только все равно денег не хватит, ведь до этого в семье работали двое, а теперь только я...

Что делать дальше? Как быть?

В голову лезет всякое и увы ничего стоящего, разве что идея ограбить банк, да только не выгорит — повяжут, я и пикнуть не успею. В таких делах признаюсь я полный профан, хотя и рукопашкой вроде усиленно занимался, но знаю, что эти навыки не сильно помогут. Это не Голливуд — тут реальная жизнь. Так что сижу в сквере с пакетом в руке и усиленно думаю.

Странно, но даже гопующие уроды ни разу не подошли спросить закурить, даже телефон позвонить не спрашивали. Правда им от этого только плюс — был бы повод я сорвался, сломал бы ублюдков. Всех то вряд ли, а вот парочку запросто...

Солнце давно скрылось за кромкой зеленых верхушек березок. Свет редких фонарей до моей лавочки не добивает. Сижу во тьме, словно упырь какой-то и на губах кривая усмешка. Я давно взял на вооружение простую привычку — чем хуже настроение и дела — тем шире улыбка и плевать если она больше похожа на оскал. Раздвинь губы, покажи зубы, научись этому и ничто тебя не сломит. Я следовал правилу долгое время и оно всегда выручало, но сейчас что-то не чувствую былой уверенности в собственных силах. Все утекли как вода сквозь сито.

— Молодой человек вы не против если я присяду?

Непонятный субъект появился из темноты внезапно, словно чертик из табакерки. Хотя чего это я? В моем состоянии и извержение вулкана под ногами пропустить не мудрено. Окинув незнакомца быстрым взглядом определил, что опасности он не представляет. Подвинулся — лавка большая, места еще на троих хватит. Мне не жалко.

Мужчина неопределенного возраста в длинном плаще, с ежиком каштановых волос и тростью с блестящим стальным набалдашником аккуратно поправил полы и легко опустился на дощатую лавку. Посидел несколько секунд и вдруг поинтересовался:

— Извините за навязчивость, но вас гложет какая-то проблема?

'А тебе какое дело?' — чуть не сорвался с языка недружелюбный ответ, но в последний момент я закрыл рот.

Знаете своими проблемами люди охотнее делятся с незнакомыми и не важно где: поезде, самолете, походе или где-то еще. Раньше я считал такие россказни верхом наивности и идиотизма, но сейчас сам попался в эти сети.

Скопившееся напряжение требовало выхода. Не важно как: с помощью кулаков или вот так — словесно, главное выплеснуть его. Удалось.

Мой сбивчивый монолог длился минут десять. Наверное, сейчас меня трудно понять, но незнакомец слушал, не прерывал. Хороший он человек. Умеет слушать. Такие большая редкость, уж вы мне поверьте, я на этом собаку съел.

Как бы там ни было, но выговорившись стало легче. Серьезно. В голове даже появились пара идей где без криминала раздобыть денег так чтобы еще месяца на три для моих ненаглядных девочек хватило. А это немало! Главное сейчас выиграть время, а там придумаю что-нибудь. От открывшихся перспектив в душе посветлело, исчезла черная меланхолия, даже проще дышится.

— Спасибо, вы мне очень помогли! — я от всей души поблагодарил незнакомца, что не говори, но если бы не выговорился, попал бы в неприятную историю.

— За что? Долг каждого помочь ближнему своему.

— Жаль в наше время об этом почти все предпочли забыть, — против воли на губах расползается кривая усмешка.

Я очень хорошо помню как некоторые 'друзья' советовали не тратить деньги на 'пустое' лечение и дать одной из них умереть. В тот момент оба доброхота чудом отделались всего лишь сломанными носами и парой выбитых зубов. Не останови меня охрана — быть беде. Убил бы тварей!

— В любом случае я верю, что хорошие люди не перевелись, — с какой-то маниакальной убежденностью заметил незнакомец. Он пригладил ежик на голове и с какой-то хитринкой глянул на меня, будто решал нечто для себя. — Знаете, Ярослав...

Неизвестный поднял ладонь, не дав мне задать закономерный вопрос о том откуда он меня знает и сразу не меняя интонации продолжил:

— Я за вами давно наблюдаю и должен заметить — вы тот кто нам подходит больше остальных!

— Вы меня даже не знаете, — угрюмо ответил я.

— Ошибаетесь. Нам многое известно, в том числе и то что произошло с вашей семьей.

— Так я об этом сам рассказал.

— Вы думаете, я оказался здесь случайно? — делано изумился незнакомец. — На самом деле я тут по одной простой причине — предложить руку помощи в лечении... И не смотрите на меня так недоверчиво. Скажу больше — мы не только возьмемся за лечение, но и вылечим их, у нас есть возможности. Не скажу, что это будет легко, но все-таки в наших силах.

— Где расписаться кровью? — слова непроизвольно сорвались с губ. Странно конечно, но этим невероятным словам я поверил, но хоть убейте точно могу сказать — это не жест доброй воли.

На мое нелепое предложение он усмехнулся, но ничего не сказал. И выждав время заметил:

— Вы нам нужны для проведения одного опыта. Душевного плана. Главная особенность — у вас должна быть полная самоотдача и нерушимое желание пойти до конца. Вы согласны?