Видящая сияние

Я хочу, чтобы этот мужчина был со мной всю мою жизнь?

Да, очень хочу!

А дети, если они у меня будут, хочу ли я что бы они были похожи на Аскольда?

Очень хочу! Я на секунду прикрыла глаза и представила маленького мальчика с белыми глазенками и фиолетовыми волосами, с милыми ямочками на щеках, от этой картинки я расплылась в блаженной улыбке.

А эта их генетическая проверка?

Ну, что ж и на нее я согласна присутствовать, тяжело вздохнула.

Боюсь ли я будущего с ним?

Боюсь, очень боюсь, но больше меня страшит одиночество, если я его сейчас оттолкну от себя.

Так чего же я жду?

Не знаю.

Может, какого-то признания или слов. Чего я жду? Кого мучаю? Себя и такого любимого и дорогого мужчину.

Я размышляла и пила отвар, как говорят: ' и хочется, и колется", но что же меня останавливает.

-Ясения, — ворвался голос в мои размышления и я, открыв глаза, посмотрела на Аскольда. Мужчина стоял предо мной с букетиком лесных цветов. Эти цветы так комично смотрелись в его больших и сильных руках, но это было так мило и трогательно, что я улыбнулась,— это тебе,— мне протянули этот букетик, а я взяла его в руки и зарылась в цветы, глубоко вдыхая их аромат.— Аматино, позволь сказать тебе, я бы очень хотел ввести тебя в свой дом, тем сделав своей женой. В своих мыслях и сердце тебя я так и называю. Ты там властвуешь полным ходом. Ты в моем сердце и королева, и палач, только тебе одной под силу и казнить и миловать. Ясения, я тебя люблю,— я широко распахнула глаза,— нет, молчи! Да, люблю. Я все на свете отдал бы, только для того, что бы ты, мне снова начала доверять, все отдал бы, что бы улыбнулась своей нежной и ласковой улыбкой, той, что дарит мне такое необходимое тепло. Ясения, пойми, мы сиронцы по жизни очень одиноки, да есть у нас временные связи, но каждый из нас мечтает встретить свою истинную пару, и глупец тот, кто пройдет мимо нее. Я не глупец, хотя и не скрою дурак, каких свет не видывал, сам зная, что ты где-то рядом, так странно увел Эльзу, тем самым своими руками, почти убив тебя. Ясения, любимая, я прошу, верь мне, доверия я добьюсь, но сейчас я хочу отдать свою жизнь тебе, я хочу разделить с тобой дом, тело, кровь, душу и свою жизнь. Прошу тебя, раздели мою жизнь с тобой?

Ничего себе, я сидела с открытым ртом, и шокировано смотрела, на эти глаза полные надежды и того странного, что оказалось любовью. "Я люблю тебя" так эти слова мне грели сердце и душу, как они ликовали, услышав их.

"Раздели мою жизнь с тобой" как он может это спрашивать? Если я уже ее разделила с ним, еще тогда на корабле ринкаров, ну да он то не знает, что еще тогда наши сияния начали сплетаться в одно целое.

-Аскольд, я тебе верю, а доверие, так просто не получишь, — я холодно проговорила и тут же подняла руку, видя что он хочет что-то сказать,— но! Именно это но, стоит пред нами. — Я посмотрела прямо ему в глаза полные тревоги и ожидания, мой же взгляд был нежен, и полон любви. Я мягко улыбнулась и, поманив его пальцем ближе к себе, из-за чего Аскольд перегнулся через стол, прошептала на ухо,— я давно тебе свою жизнь отдала, — и отстранилась, как у него блеснули глаза и блаженная, радостная и какая-то мальчишеская улыбка появилась на вмиг посветлевшем лице.

-Это значит: 'Да"?

-Да.

-Нени,— заорал.

-Чего кричишь?! — Влетела в дом женщина, а я и не заметила за своими рассуждениями, когда она меня покинула.

-Ясения, согласна,— довольно сообщили ей, а Нени посмотрев на меня, и видимо что-то прочла на моем лице, как тут же и себе заулыбалась.

-Это хорошо, так теперь меня к ночи не звать, я буду все подготавливать к обряду.

-А нам что делать?— Спросила.

-Вам, приготовить ужин, у меня времени для этого не будет и еще хорошенько в бане попариться. А еще никаких поцелуев и объятий, в идеале вы вообще не должны касаться друг, друга. Все я пошла,— и она радостно сверкнув глазами, убежала.

-Ну, что будем готовить?

-Аскольд, а поймай нам зайца? Есть у вас в лесах такой зверь?

-Есть,— ухмыльнулся и вышел из дома.

Я же быстро убрала со стола и, бросив взгляд на солнце, поняла, что пока я рассуждала, уже обед прошел, а значит, приступим к подготовке к ужину.

Прежде всего, растопила печь и подготовила овощи, начистила и порезала, залила водой, и стала ждать, когда Аскольд принесет зайца. Мужчина вошел в дом, неся две уже ошкуренные и выпотрошиные большие тушки.

-Ого, упитанные зайцы.

-Нормальные, правда, мелковаты попались.

-Это мелкие?

-Да, они по больше, а это так молодняк,— пожал плечами Аскольд.

-У нас такие, только вполовину мельче,— проговорила и хотела приступить к разрезанию тушек.

— Я сам.

Через десять минут на столе лежала горка мяса. Немного взяв, я бросила к овощам, остальное же в отдельный банячок. Теперь все в печь, пускай готовиться, а пока нужно баню растопить.

— Нужно дрова для бани принести,— проговорила.

— Хорошо, я сейчас.

— Давай помогу.

— Нет, любимая, следи вон за готовкой,— мне нежно улыбнулись, вот так и начинается семейная жизнь— с кухни! Улыбнулась этой мысли, хотя если он мне будет помогать, то я согласна для нас готовить.

Вошел Аскольд, неся огромную охапку дров, пронес в баню, и там пробыв некоторое время, вышел довольный.

— Все я разжег печь, в бане, сейчас еще воды нанесу, и можно будет париться,— довольно улыбнулся.

— Это хорошо,— улыбнулась в ответ.

Такие простые слова и действия, все так по-домашнему, уютно, вот так слажено, как в настоящей семье, а в прочем мы скоро ею станем.

Очень быстро Аскольд наносил воды и приглашающим жестом отправил купаться. А я и не сопротивлялась, проверила как там заяц и овощи, немного передвинула баняки и пошла париться.

Теплый даже немного горячий воздух проникал в каждую клеточку моего тела, я нежилась в этом тепле, а горячая вода смывала все лишнее, холодная же обжигала и заставляла снова погрузиться в теплое блаженство. Сколько я пробыла в парилке, не знаю, но услышала стук в дверь и она голосом Аскольда спросила:

— Ундина ты там не уплыла?

— Нет, мне так хорошо!

— Давай, возвращайся на землю, уже ужин готов и сумерки опустились.

— Сейчас.

Я замоталась в огромное полотенце и выбралась из бани, Аскольд встречал меня со счастливой улыбкой.

— Ясения, в следующий раз мы будем вместе париться,— предвкушающе проговорил он, а у меня от интонации его голоса побежали мурашки по телу.

— Аскольд, иди в баню,— влетела в дом Нени,— нам нужно подготовиться с Ясенией,— и она подтолкнула его к дверце, как только она за ним закрылась, женщина повернулась ко мне.

— Нени?

— Идем,— меня потянули к большому ларю, что стоял немного в стороне. Нени открыв его, достала изумительное платье.

Оно было словно соткано из паутины, такое же тонкое и нежное, белоснежное, легкое и пышное, оно искрилось, как будто в этой паутине застряли капельки росы.

— Вау! Оно волшебно!

— Надевай. Сегодня я вас одеваю согласно традиции обряда.

Я немного трясущимися руками взяла эту неимоверную красоту.

— Так одевай, без белья.

— Хорошо.

Бросив полотенце на открытый ларь, я надела платье. Ткань скользнула как шелк по телу, и тут же сама собой приняла форму его, подстраиваясь под грудь, талию и бедра.

— Ты прекрасна,— утирая слезу, прошептала Нени, — волосы расчеши и оставь так. Теперь накинем плащ,— и мне на плечи лег тяжелый и теплый плащ,— сейчас Аскольда оденем, и вы покушаете то, что я вам дам,— будто ожидая этих слов, мужчина вышел из бани. Нени вытащила из ларя белые штаны и бросила Аскольду, тот молча, снова скрылся за дверкой и вышел уже одетый.— Волосы расчеши и оставь распущенными. За стол сели друг напротив друга. Сейчас мы начнем обряд, после его я вас двоих не хочу видеть как минимум сутки. Там на озере, под ивой приготовлены шкуры и еда, вам мешать никто не будет.

Как только сели за стол Нени поставила перед нами одну тарелку с солью, одну с медом и небольшую пресную лепешку.

-Аскольд, ты как мужчина разламывай лепешку пополам со словами: " Как хлеб пополам от одного, так и жизнь пополам",— он так и сделал, положив на стол.

— Теперь, Аскольд, бери один кусок, снова ломай, одну часть Ясении вторая тебе. Обмакивайте в соль и давайте есть друг другу со словами: ' Как хлеб и соль пополам от одного, так и горе одно на двоих". Смотрите постоянно в глаза друг другу.

Мы сделали так. Ох, и на солил! Я скривилась, а Аскольд улыбнулся.

-Дальше обмакиваем в мед и повторяем: ' Как мед сладок, так и радость одна"

Аскольд макнул в мед кусочек и поднес к моим губам, я повторила его движение, и мы одновременно сказали фразу:

— Как мед сладок, так и радость одна,— когда губами забирала хлеб с медом, я случайно лизнула пальцы мужчины, от чего у него загорелись глаза, а он в ответ лизнул мои пальчики, я невольно закусила губу, сдерживая стон.

-Молодцы, вот и поели, теперь молчим ни слова и идем к озеру.

Мы поднялись из-за стола, и пошли к озеру.

Здесь Нени сотворила волшебство, от костра, что весело горел, на пляже шла огненная дорожка, что маленькими кусочками потом плавала по поверхности озера. Вся водная гладь была покрыта этими маленькими огоньками. Это так красиво и завораживающе, что я бы все равно не смогла бы и вымолвить и слова.

— Становитесь по обе стороны костра, — приказала Нени мы подчинились ей,— обе руки соедините над огнем,— мы так и сделали, а Нени взяв чашу в которой уже что-то плескалось, подошла к нам.

Глубоко вздохнув, и на секунду прикрыв глаза, она начала петь, завораживающую и красивую мелодию, и казалось, само мое существо тянется к Аскольду, а его ко мне. Я посмотрела в глаза мужчине и все, я пропала в этом круговороте чувств, что сейчас бушевали в его сердце и душе. Я уже не замечала ничего вокруг, даже какая-то мимолетная боль мне была безразлична. В наши руки вложили чашу, и Аскольд, сначала дав выпить мне, все так же, не отводя взгляда, выпил сам, и мы вдвоем по наитию остаток вылили в костер. Наши запястья соединили, левая рука к правой, правая к левой. Нени, пела, и эта песнь нас уносила туда где, никому и никогда не побывать.

Я видела рождения Аскольда, его первые шаги, его первую драку, видела его эмоции и переживания, видела и чувствовала первую смену ипостаси, я теперь знала всех его любовниц. Я видела себя его глазами. Нет, я не такая красивая! Но вот же я вижу, какая я в его сердце в его крови. Я чувствую его безумную любовь, его всепоглощающую нежность, его отчаяние и боль, его одиночество до встречи со мной. Я вижу прием, я вижу его поиски меня, его сумасшедшую радость, что нашел, что успел. Я видела все, всю его жизнь, и я знала, что никакое нам проверки не нужны, мы были рождены друг для друга. По моим щекам бегут слезы.

— Я люблю тебя,— шепчут губы, кричит сердце и душа, но вот этот водоворот жизни останавливается и постепенно стихает.

-Я люблю тебя,— слышу в ответ и мы оба выныриваем из безумного круговорота.

— Ох, ничего ж себе!— Сквозь туман врывается голос Нени, а мы непонимающе смотрим на нее,— да не на меня, на руки смотрите!

А что руки, вот видны потеки нашей крови, и когда это Нени успела нам запястья разрезать, но не это внимание привлекло, а то, что на обеих руках проявляются широкие надписи, на неизвестном для меня языке. Они все наливаются, пульсируя, но никак не остановятся.

-Нени?

-Все потом, детки,— с этими словами с меня снимают плащ, а глаза Аскольда вспыхивают желанием,— терпи,— это эму, на что мужчина только сжал челюсть. Нени отрезает прядь волос у меня и у Аскольда смешивает их и делит на четыре части и дает нам.

-Ясения, как при гадании, только начинайте с земли, слова помнишь?

-Да.

-Вдвоем, руки не отпускать,— мы кивнули.

Выкопав под деревом ямку, мы вместе положили прядь.

-Первая для земли,— проговорила.

Встав на носочки, ну это мне, а Аскольд просто поднял руку, мы отдали ветру вторую.

-Вторая воздуху.

-Третья огню,— бросили в потухающий костер, от чего тот моментально вспыхнул.

-Четвертая воде,— мы с Аскольдом вошли в воду и остановились, когда мне достигло где-то по пояс. Одновременно опустили прядь воде, да так и застыли, смотря друг другу в глаза. Казалось, что огонь и звезды сейчас начали свой хоровод, вокруг смешиваясь и чаруя.

— Аскольд,— то ли губами шепнула, то ли сердце сказало.

Меня крепко к себе притянули и подарили обжигающий и такой голодный поцелуй.

-Ясения, любимая, прошу, не отталкивай меня.— Зашептал, а его руки начали свое движение по мне, разжигая , то что давно спало, даря какую-то истому и ожидание чуда.— Я хочу тебя, с того нашего свидания. Когда ты пришла такая красивая в красном, коротком платье, так соблазнительно оголенной спиной, я уже тогда начал сходить сума, от тебя. А здесь ты меня просто добила, когда такая красивая с поблескивающими капельками воды выходила из этого озера, а твой танец, это танец жизни, страсти и нежности, не знаю, как я тогда удержался, чтобы не нарушить гадание. Аматино, я тебя очень люблю, и теперь я знаю всю тебя всю твою жизнь, и я положу все усилия, чтобы ты была счастлива. Я хочу иметь от тебя детей, радоваться вместе с тобой каждым их успехам. Я очень желаю, чтобы с твоих нежных губ не сходила улыбка, а глаза блестели от удовольствия.

-Аскольд,— нежно провела рукой по его щеке,— я не боюсь и я тебе верю, я видела всю твою жизнь, я ею прожила. Ох, и шкодником ты был!

-Ясения.

-Тшшш,— приложила палец к его губам.

Мужчина крепко прижал меня к себе, и мой пальчик поцеловали, а затем легонько куснули, вызвав мурашки по телу, я, широко распахнув глаза, посмотрела на Аскольда, а он тихо засмеялся.

-Маленькая, доверься.

И меня поцеловали столь нежно и страстно, вкладывая всю свою любовь. Так Аскольд меня еще не целовал, мне хотелось утонуть в том наслаждении, что он мне решил подарить.

Было ли мне страшно в тот момент? Твердо скажу что было, страшно перед неизвестностью, перед теми чувствами, что разбудил во мне мой мужчина. Мое тело начало отзываться на его, казалось бы, невинные прикосновения, и поцелуи, но я понимала, что это только начало.

Руки любимого начали путешествовать по моему телу, изучая его, и, казалось бы, невесомая ткань платья начала мешать и раздражать меня.

— Аскольд, оно мне мешает,— прошептала, а мужчина, рассмеявшись, снял с меня платье, и оно мокрой тряпкой шлепнулось где-то на берегу.

— Подожди, мне тоже штаны мешают, — и через несколько секунд, послышался еще один шлепок на берегу, а я, наконец, увидела его, полностью обнаженным, таким красивым и моим! Видеть только торс голым, но понимать, что он весь обнажен, это было прекрасно. Меня крепко прижали к себе, и я почувствовала всей своей кожей, какое это прекрасное ощущение, прижиматься к его телу. Правда, меня кое-что смущало, то, что так явно впиралось в меня. Не, ну, физиологию я— то знаю, но вот так, это немного смущало и пугало.

— Ты такая нежная,— шептал, а руки Аскольда касались моей кожи, мне было немного неловко вот так стоять перед ним обнаженной,— не бойся, я вижу, что тебя пугает реакция твоего тела на мои прикосновения. Я тебе помогу убрать этот страх.