Видящая сияние

Наша планета, называется Траумваль, особенностью ее в том, что она абсолютно зеленая, нет у нас пустынь и снегов, как на других планетах. Только зелень и вода. У нас все время лето, но оно не жаркое скорее теплое. Наш город Шеасс, находится под сенью огромного дерева, на вершине которого живут наши Правители, а я живу почти на окраине его большой тени. Все наши женщины белокожи и светло волосы, только отличается оттенок, я же вообще имею абсолютную блондинистость. Волосы белые как облако, что на небе плывет, такие белые, что отдают голубизной. Сейчас я сидела под стеной нашего маленького домика. Говорю нашего, так как я живу с маленькой сестрой ей всего пять лет и я ей и сестра, и мама, и отец. Наши родители умерли, когда были в очередном рейде, они у нас были военными и пока были живы, мы жили вместе с другими такими же, как и они возле ствола нашего дерева, а теперь вынуждены жить здесь подальше от военных и владык. Мне приходится прятаться и не выдавать себя. Моей особенностью есть то, что глаза мои белесые, и я не смотрю на мир, как другие. Я его вижу в ярком свечении или, наоборот, в черном, я вижу так все вокруг, оно светится для меня. Читая дома об особенности моего дара я поняла, что мне никогда не найти своей пары, так как мы все одиночки и что я могу не только видеть все в сиянии, но и убить с помощью его. Таких, как я обнаруживают и отдают в специальную школу, где обучают владеть даром и потом отправляют на передовую. Да мы вроде мирная планета, но с недавних пор, вернее последние лет двадцать у нас идет военный конфликт с расой ринкар. Их планета умирает, превращаясь в пустыню, они как докладывала разведка, а родители обсуждали, иссушили не одну планету, перед этим уничтожив всех жителей или превратив их в своих покорных рабов без чувств и памяти.

Я не хотела быть там, на войне, хотя всегда мечтала о звездах и полете сквозь них, но здесь тогда оставалась бы моя маленькая сестра. А с кем ее оставить мы были одни друг у друга, ни родственников, ни знакомых. Сейчас сидя тут под домом, что больше напоминал шалаш из веток, я наблюдала, как моя сестра играет, бегая от одного цветка к другому. Ее белые кудряшки весело прыгали вокруг маленькой головы, а голубые глазки так и сияли чистым светом, незатемненный болью и проблемами выживания чистый наивный взгляд. Она еще иногда плакала по ночам, крепко прижимаясь ко мне, и почти перестала разговаривать, она и не смеялась, только сейчас спустя год.

— Анна, идем в дом,— позвала я ее, малышка весело подбежала ко мне, а я, обняв ее за хрупкие плечи, ввела в нашу хибарку.

Она состояла из единственной комнаты, посреди которой был разложен очаг и над ним висел котелок с нашей сегодняшней едой. Что будем кушать завтра, я не знала, все запасы, что у нас были, мы уже использовали, а в город мне лучше не выходить. Но все же нужно попробовать, надену плащ с глубоким капюшоном и пойду, правда в плаще у нас никто и не ходит, а может все же сдаться в эту школу, только я уже взрослая чему они меня научат, ведь обучение начинают еще, будучи ребенком. А как же сестра? Решено если я пойду туда, то только с сестрой и буду учиться, только с ней вместе, нам многого не нужно, покушать, да и крыша над головой, а одежду что я не перешью свою для сестры, а мне и одних брюк и рубашки хватит.

Завтра попробуем в городе раздобыть пропитание если не получиться то. Ох!

Тяжело вздохнула, я насыпала остатки похлебки сестре. А сама сгрызла яблоко, улыбнувшись малышке, помыла котелок, разобрала постель и проговорила.

-Ну, все теперь давай спать, моя хорошая.

Сегодня я ей решила рассказать сказку о спящей принцессе и принце, о любви и храбрости. Она любила эту сказку, а ее, как и многие другие сказки, истории и песни рассказывала мамы подруга с планеты Земля, а мама научила их, меня. Я любила эти истории и часто представляла себя на месте принцесс, фей и других сказочных персонажей. Мне так же хотелось любви, верной и чистой такой, как и у моих родителей и у любимых героев.

Эта ночь прошла спокойно, несмотря на пьяные завывания соседа и шум драки в подворотне. С первыми лучами солнца, одевшись и взяв сестру на руки, укутала ее плащом, пошла в город, не зная, повезет ли мне или нет, найти работу там, где не будут спрашивать ни о моей внешности, ни о моей жизни. Мы почти дошли, когда Анна проснулась, она сонно осматривалась вокруг, вздрагивая всем телом от резких звуков и голосов прохожих.

-Ясения, а куда мы идем?

-Солнышко, ты же знаешь, что нам нужно что-то кушать, а запасы уже закончились, и теперь мы идем искать, где нам смогут дать еду, не спрашивая о моей внешности.

-Тебе же нельзя показываться, а то злые люди тебя заберут!— Воскликнула малышка и крепко вцепилась в меня.

-Если заберут, то только с тобой, ты не останешься одна,— проговорила я.

-Ну, ладно, если со мной,— позволила эта крошка.

Анна уже слезла с моих рук и шагала рядом, крепко держась за меня своей ладошкой. Так мы начали обходить магазинчики и таверны, квартал за кварталом, но я видела в своем сиянии, что ни в одном месте мы ничего не найдем. И под вечер, сильно утомившись и так не найдя ничего, мы дошли до здания школы обучающих таких, как я. ' Школа Сияния ' прочитала табличку над ее входом, и решилась. Куда нам идти с сестрой, а так хоть будет еда и крыша над головой. Крепко взяв Анну за руку, я зашла на территорию школы.

Она, как и большинство, вокруг домов утопала в зелени. Серое двух этажное здание с множеством окон. Сейчас, наверное, был какой-то перерыв, не знаю, но на лужайке возле школы кто на траве, а кто и на покрывалах, сидели ученики, их отличало от остальных мируйцев, находившихся здесь, форма и темные очки. Девушки и парни одеты в синего цвета костюмы с галстуками в бело — синюю полоску. На меня с сестрой сразу обратили внимания. Ну да, фигура в черном военном плаще, доставшемся от матери и маленькая девочка, жмущаяся к ней.

В дверях школы показался мужчина средних лет, с короткой стрижкой и в таком же костюме, что и ученики, с той лишь разницей, что на лацкане пиджака с высоким воротником-стоечкой были три черные полосы. Посмотрев на нас, он махнул рукой.

И я, тяжело вздохнув, посмотрела на сестру, а малышка решительно двинулась вслед мужчине. Идти, так идти.

-Ну же, Ясения, пошли,— она меня потянула, а я покорно желанию сестры, двинулась в след.

Войдя в двери школы, мы шли в след, за мужчиной по лестнице вверх, и на право. Остановились возле больших деревянных дверей. Мужчина решительно их открыл, зайдя вовнутрь, поманил нас за собой. В комнате, вернее кабинете, находился еще один, но пожилой мужчина.

Я смотрела на них и такого сияния еще никогда не видела, вокруг того мужчины, что нас привел, оно было двух цветов: голубого и белого, а вокруг пожилого — абсолютно белое, вот второму я могла доверять, так мне говорил его свет.

— Вы можете скинуть плащ, и присесть,— проговорил хозяин кабинета, Анна уже сидела, не спрашивая позволения.

-Хорошо,— я не поднимая глаз, сняла плащ, и присела на стул напротив стола, за которым находился пожилой мужчина.

-Я, Альберт Доусон, директор школы Сияние. Что привело вас к нам? — Спросил этот мужчина, а я, молча, подняла на него глаза, — ох Великое Дерево Шаанара!

— Великая Правак!— Воскликнул второй, да я знаю, что мои глаза не просто белесые у них нет ни зрачка, ни радужки, ни белка, они абсолютно белые и это означает мою силу.

— Мое имя Ясения Ламмер, и я дочь военных офицеров Ксении и Виктора Ламмера.

-Теперь все ясно, что ж ты можешь обучаться у нас, но поскольку ты уже достаточно взрослая твое обучение будет происходить по специальной программе,— проговорил директор.

— Хорошо, только у меня условие я буду учиться, только если со мной будет и моя сестра,— проговорила я, а он задумался, молча смотря на мою сестру.

-Хорошо ваша сестра будет жить с вами,— проговорил Альберт Доусон.

Глава 1

Сегодня я стояла в шеренге ровно выстроенных учеников школы Сияние, для вручения дипломных листков. Я была лучшей выпускницей школы, пускай и училась по спецкурсу. Да я училась не все одиннадцать лет, а всего лишь пять, но за этот период я успела изучить и научится тому, что все остальные за более длинный период.

Сейчас я еще более стройная девушка, подтянутое тренированное тело, прямая спина развернутые плечи, прекрасная осанка и гордо поставленная голова. Я сейчас не жалела, что пришла тогда в школу пусть и родители научили меня выживать и маскироваться, но здесь научили жить, бороться, научили пользоваться своим даром не только во вред, но и с пользой. Моя сестра подросла и нашла себе не только друзей, но и приемных родителей в лице учительницы этикета Мераи и учителя рукопашного боя Фреда. И я теперь не боялась, что она останется одна, если меня убьют на войне.

— Ясения Ламмер, награждается черным дипломным листом, и направляется на службу на корабль " Гексикон",— проговорил Альберт Доусон, наш директор, он не раз меня направлял и учил из своего опыта, а не из книг, только его сила была приблизительна к моей, но все равно не такая сильная. Черный дипломный лист это высшая оценка того, что я не просто здесь сидела, а училась, училась и еще раз училась.

"Гексикон", что я знаю об этом корабле, военный патрульный корабль, сто человек на борту. Управляет им старый капитан Виктор Пашни, опытный и серьезный, что главное боевой капитан, но не отсиживается в стороне, а всегда находиться в гуще событий и выходит без особых потерь. Женщин на борту не любит, но если завоевать его уважение, он такого человека будет высоко ценить и неважно мужчина он или женщина. Ну что ж неплохо для начала, а там увидим.

Я решительно вышла вперед и взяла свой дипломный лист вместе с направлением, улыбнулась одними уголками губ директору и вернулась в строй.

Сегодня мне предстоит собрать вещи и попрощаться с сестрой, а завтра на рассвете уже быть возле трапа корабля.

Я довольно быстро собрала свою сумку, а что мне нужно. Форма своя на корабле, хотя я и ученическую беру, белье — без него никак, немру — такое специальное приспособление, что крепиться тонкой полоской кожи возле кости таза и предохраняет от насилия. Пускай я и девушка с особым даром, но мало ли идиотов, в жизни встречается, да и если к ринкарам попадешь, те не гнушаются насилием девушек, да и парней тоже, так докладывали наши разведчики. Сверху всего барахла, бросила графический снимок сестры и родителей, его я нашла через год в архивах школы.

Зашла к Мерае и Фреду, попрощалась с ними. Анну я нашла на улице, играющей с подружками в прятки.

— Анна, я уезжаю. На какое время и вернусь ли, я не знаю. Прости меня, малышка,— присев перед ней на корточки, проговорила и крепко обняла. Девочка, вцепившись мне за шею, тихонько прошептала:

-Я тебя люблю, возвращайся.

-И я тебя люблю, солнышко. Я постараюсь тебе писать, но не обещаю. Ты сразу почувствуешь, если я умерла,— проговорила ей, да у сестры проявился дар, только он был очень слабый, и ей не нужна была пока школа Сияние.

Я поднялась и, забросив сумку, пошла к приемнику, космопорт находился в шести часах езды от нашего города Шеасс. Показав машинисту в военной форме, карточку — пропуск к космопорту зашла в вагон и села на одно из свободных мест. А их было много, этот приемник шел в одну сторону практически без остановок. У нас не было гражданских космопортов только военные, правда сначала они должны были быть гражданскими, но война все поменяла.

Я не заметно под стук колес уснула. Сквозь сон слышала, что возле меня кто-то сел, а потом как ввалилась толпа, я не открывая глаз, видела, что это молоденькие лейтенанты, только окончившие Академию космических сил. Один из них увидел меня и решил попытать удачи. Я видела, как он подходит и останавливается напротив, вглядываясь в лицо, а потом его губы растягиваются в ухмылке и рука тянется поправить прядь выбившихся у меня волос.

-Я бы на твоем месте этого не делала,— все так же с закрытыми глазами говорю парню.

-Почему, если ты красивая и мне понравилась,— говорит он, а мне лень объяснять я просто открываю глаза. Парень резко отскакивает в сторону.

-Великая Правак! Прости, что потревожил,— в страхе говорит он, а я лишь уголками губ улыбаюсь. Паренек в шоковом состоянии возвращается к своей компании, они начинают подшучивать над ним, но после трех которотких слов смех и подшучивание замолкают, и в вагоне наступает тишина.

Шесть часов езды, кому-то это время летит быстро, для меня же оно было очень медленным, учитывая, что в школе мы постоянно были в движении.

Я не могла общаться с кем-то, так как знала реакцию людей наперед еще до того, как они скажут хоть слово. Сияние вокруг них выдает их чувства и мысли и по большей сложности в них преобладает страх, в некоторых откровенный ужас, только пару человек отнеслись нейтрально. Нас называют сивид, этим, словом пугают и им же ругаются. Раньше услышав это слово, я не понимала, кто это такие и почему меня так называют, но в школе все объяснили. Так легче сивид это кратко от Видящих Сияние, и оно настолько вросло в нашу жизнь, что многие считают нас отдельной расой, а мы такие же, как и они — мируйцы. Нас воспитывают как судьей и палачей, перед которыми нет оправдания, мы лучше всех определяем виновность человека, но нам тяжело выносить приговоры, тяжело видеть, как стихает сияние человека и на его месте остается пустота.

Я достала свой планшетик и решила с пользой провести время, все равно снова уснуть под такими взглядами не смогу. А значит последние новости с передовой и не какие-то там газетные, а с закрытого канала, доступного старшим курсам школы и преподавателям. Все спокойно, обычные угрозы и переговоры, но боев нигде нет. Так теперь посмотрим более подробно об экипаже "Гексикона".

Капитан, ну тут все то, что я и так знала, ну не считая той информации, что он прекрасно знал моих родителей. Дальше первый помощник, навигатор, врач, механик, бортовой техник и так далее по списку вплоть до рядового отряда захвата. М-да вроде и все просто, но есть вопросы и нужно увидеть на месте этих людей, по задавать вопросы и посмотреть на их сияние.

Да, вот будет переполох на корабле, и пускай это мое первое самостоятельное задание, но все же слава сивидов идет впереди нас. А мне и того не легче мои родители были первоклассными шпионами, они могли скрыться даже в пустой комнате, а мне вот так пришлось стать судьей в своем народе.

Придя в школу, я была еще мягким наивным ребенком, но она меня поменяла. Нас водили на все заседания и казни, выбивали вот эту детскую мягкость и мы все слишком быстро взрослели. Да и как тут не повзрослеть! Если каждый день слышишь и видишь сводки с мест боевых действий, если через твои руки проходят тысячи писем с прощаниями от военных и столько же с просьбой вернуться живыми, с рисунками детей. Нам показывали все то, что ринкары делают с нашими людьми с нашим народом, для таких как я стало целью выслеживать предателей, и мы этим занимаемся на таких кораблях типа "Гексикон".