— Жрать захочешь — научишься. — Ответил он и здоровяк грянул хохотом. Ему понравилось сказанное ящером. Он очень быстро забывал плохое, в том числе и все свои подозрения в отношении того, кто ему приходился по нраву. От этого часто страдал и потом сильно переживал предательство. Как с Фравном.

— Верно. — Веселье Грундальфа быстро улетучилось, как только он вспомнил, зачем они здесь. Голова посмотрел на Ангу. — И когда ты хочешь напасть на лагерь?

— Как можно скорее. — Ответила та. — Пока бандиты не спохватились. Этой ночью.

— Темно будет совсем. — Пожаловался Олаф. — Марк только-только показал свой лик, Ларка еще прячется в сотканной госпожой Мглой вуали, а по небу бегут тучи. Ничего не видно.

— У этих были амулеты, немного правда, всего пять. — Коготь вывалил на стол из кошеля камешки. — Они позволяли им видеть ночью.

— Ты что, балда, их в кошеле вместе с железом таскал?! — возмутилась Анга, загребая амулеты.

— Ну да. А чего такого? — не понял ящер.

— Амулет при соприкосновении с железом силу теряет. — Ответил Грундальф и покачал головой. — Стыдно этого не знать. — Он еще больше уверился, что ящер — сын своего народа. Те вообще не использовали камни.

— Ему-то что, он и так ночью получше нашего видит. — Буркнула знахарка, пробуя камешки едва ли не на зуб.

— Если они силу теряют, то почему их под кольчугой таскают? — задал резонный вопрос Коготь. — Этот я с одоспешенного бандита снял.

— Под рубахой их носят, чтобы с телом контакт был. — Ответила Анга. — Я же тебе говорила. Только тогда они работать будут. Одень он его поверх кольчуги — ничего бы не увидел, тыкался бы как слепец. Кожа им не вредит, ткань опять же, а вот все железное нужно исключить. Например, не пользоваться перчатками, когда амулет в руку берешь и на себя одеваешь — эффект заметно снизится и его заряжать опять же дольше надо будет. — Знахарка помолчала. — Сколько у тебя там монет было? — поинтересовалась она.

— Да немного. — Коготь высыпал содержимое кошеля. У стражников загорелись глаза, когда они увидели два желтых кругляша и три серебряных. — Бедноваты нынче разбойники пошли.

— Это откуда? — спросил Грундальф, взяв золотую монету и рассматривая отчеканенный профиль. Империалы в Пределе были редкостью — в обороте в основном ходили собственные деньги, железные, серебренные и золотые монеты. Так и назвались — монеты.

— Из карманов охранников Странника. — Пожал плечами Коготь.

— А оружие их?

— Мешок в лесу лежит.

— Тащи его сюда. — И, заметив колебания ящера, голова добавил. — Да никто на твою добычу не позарится, трофеи это святое. Неси, посмотрим, чем разбойники вооружены.

Пришлось встать из-за стола и вернуться уже с мешком, полным оружия и снятых доспехов. Все содержимое Коготь вывалил перед стражниками. Ту самую кольчугу, про которую рассказывал и кожаные кирасы с наручами и щитками, прикрывающими голень. Грундальф со знанием дела осмотрел лезвия мечей, перебрал пальцами кольчугу.

— Канета работа, — произнес голова, опознав мастера.

— Думаешь, он тоже с ними заодно? — спросил Олаф.

— Не, — мотнул головой здоровяк, — бандит ее купить мог или же снять с кого-нибудь. — Грундальф "ссыпал" кольчугу в мешок. — А вот мечи явно Ларс ковал.

— Это наш Ларс или который в Гьюдальфе? — опять спросил начальник стражи.

— Его клеймо. — Кивнул голова и задумался. — Вот про него ничего не знаю, поэтому врать не буду.

— Гьюдальф недалеко от Лесоречья находится. — Заметила Анга. — От бандитского лагеря там совсем близко. Думаю, в поселке их скупщик сидит, который товар дальше переправляет, чтобы не примелькался. Ну и разбойников опять же сведеньями снабжает. Кто куда откуда поехал и чего везет.

— Согласен. — Грундальф опять помрачнел. — И как они так сумели крепко окопаться? Прямо в Шустове и вокруг него такую мощную сеть сплели — мелкая рыбешка запутается.

— Не один год они этим тут занимались. — Анга ткнула себе большим пальцем за спину. — И не без помощи этого, который в сарае сидит. Ты его пока не убивай, вдруг созреет для сотрудничества. Потом, глядишь, я компоненты для зелья раздобуду, еще раз попробуешь с ним поговорить.

— Лады. — Грундальф кивнул. — Сейчас-то что будем делать?

— Возвращайся в Шустов, занимайся своими повседневными делами. — Решила знахарка. — Отправь кого-нибудь посмышленее, чтобы верных тебе воинов собрал и вечером встретимся на перекрестке. — Она повернулась к зверям. — Вы сейчас отдохните — всю ночь на ногах. А потом выдвигайтесь к бандитам, посмотрите что там и как, опять же найти еще эти выходы для воздуха нужно. Ты правда думаешь, что там пролезешь? — с сомнением в голосе спросила Анга.

— На месте разберемся. — Ответил хас. — Если что — нырну в реку и пройду по потоку. Где-то же она из скалы выходит.

— Скорее всего это приток Каменушки. — Произнес Рурк. — По входу в шахту определимся.

— Возьмете с собой все самое нужное и выходите после обеда — три-четыре оборота вам на сон хватит. — Распорядилась женщина. — А ты тоже не зевай — ополчение собирай да на помощь выдвигайся. Я твоих на перекрестке ждать буду.

— А если нападет кто? — спросил здоровяк.

— Это вряд ли. — Глаза Анги неприятно сверкнули и Грундальф поежился. — Я микстуру к тому времени приготовлю, решайте между собой, кто ее пить будет. Как только встретимся — Рурк проведет к лагерю и объяснит, с какой стороны атаковать удобнее.

— Хорошо. — Бывший сотник кивнул. — Я иду с вами.

— Нет. — Резко сказала знахарка. — Ты в поселении должен быть.

— А вот здесь ты мне запрещать ничего не можешь — не имеешь права. — Ухмыльнулся Грундальф. — Я сам так решил. Точка. Засиделся я в головах, надо размяться. — Он пошевелил плечами и хрустнул шеей. — И не смотри, что я седой, силушка никуда не делась. За Шустовом и Олаф присмотрит.

— Э? — возмутился глава стражи.

— Я так сказал! — повысил голос Грундальф. — Список у тебя? У тебя. Поэтому найди мне всех, кто в нем указан — и на допрос. Потом будем решать, что с ними делать. Народу-то много получается, всех в городской тюрьме не прокормишь и бездельников, сидящих на городской шее, я держать не собираюсь.

— Пусть дороги мостят. — Подсказала Анга. — Каменоломня рядом, вон, возле тех же Выселок.

— Идея. — Одобрил здоровяк. — Ладно их еще поймать надо и наказание определить. Пошли. — Махнул он рукой.

— Любопытным горожанам скажешь, что лично ко мне за лекарством ездил, здоровье, мол, стало пошаливать, поэтому среди ночи и соскочил. — Подсказала Анга. — Тебя и твой отряд все равно кто-нибудь да видел. Главное, чтобы этими кто-то шептуны не оказались.

— Разберемся. — Оптимистично заявил Грундальф и, оставив на страже сарая сменщиком еще одного своего верного воина, покинул "гостеприимный" домик Анги.

Уже ближе вечеру Коготь и Рурк добрались до лагеря разбойников. Устроились те неплохо — территория вокруг входа в шахту была обнесена высоким частоколом, на двух вышках стояли часовые-наблюдатели, к тому же прямо над входом, на каменном козырьке был оборудован пост, в котором тоже сидел караульный. Сверху к нему было не подобраться — пришлось бы прыгать и ломать себе ноги, тем более оставался шанс промахнуться. Все это Коготь разглядел с верхушки высокого хвойного дерева. Есть ли перед частоколом ров он не видел — мешали растущие впереди деревья. Близко подойти к лагерю тоже было проблематично — бандиты вырубили все вблизи, чтобы было удобно наблюдать. Ящер посмотрел на возвышающуюся перед ним гору, потом спустился вниз.

— Ну? — спросил присевший под деревом Рурк.

— В лоб их точно не взять — еще при приближении стрелки с вышек половину перебьют. — Коготь покусал травинку, потом выбросил ее в сторону. — Придется обходить, взбираться по горе, потом спускаться вниз и резать наблюдателя в гнезде, а уже потом убирать часовых на вышках.

— А выстрелами из леса?

— Ты попадешь ему в шею с расстояния в двести шагов? — с усмешкой спросил Коготь. Рурк задумался, потом сказал.

— Если ветра сильного не будет и он не станет шевелиться, то, пожалуй, попробую.

— Тут не пробовать надо, а делать. — Ящер почесал нос. — Вдвоем не справимся, даже если незаметно внутрь проникнем. Либо пленников сразу прирежут, как только крики штурмующих услышат, либо нас. — Коготь посмотрел на скалу. — Ты по веревке спуститься сможешь, но только тихо? — Рурк пожал плечами. — Если хоть камушек стронешь — тебе конец.

— Это я и сам понимаю. — Вздохнул кот. — А Анга их испепелить не сможет?

— А какой у нее радиус действия магии? — спросил ящер. — Огненные шары метать умеет?

— Какие еще шары? — удивился мав. — Зачем их метать? Одежду на враге подожжет, он сам сгорит.

— И с какого расстояния она это сделать сможет?

— Откуда я знаю?! Я не спрашивал!

— Тихо, не ори. — Коготь прислонил палец к пасти, потом снова посмотрел на гору. — Тут еще хрен знает где эти входы воздушные находятся, пойди их тут найди.

— Река еще дальше вытекает. — Рурк указал рукой. — Где-то там.

— Жаль, связи нет. — Покачал головой Коготь. — Сейчас бы сказал по р..р.., короче, в коробочку такую и Грундальф с отрядом в Шустове бы остались. А то припрутся сюда, а у нас еще ничего не готово.

— Я успею добежать до перекрестка и вернуться назад. — Заверил хаса мав. — А что это за коробочка такая?

— Говоришь в нее и тебя в соседнем городе из такой же коробочки слышат. — Объяснил Коготь.

— Это изделие рудокопов?

— А они здесь причем? — не понял ящер.

— Ну, они же всякие машины делают, чтобы себе труд облегчить. — Мав дернул ухом. — Могли и коробочки такие придумать, чтобы в трубы не орать.

— А ты, значит, видел, что они в трубы орут? — с любопытством спросил Коготь.

— Старший семьи рассказывал. — Рурк отвел глаза. — Когда я маленьким был. Наверное, орут.

— Понятно. — Ящер задумался. — Тогда сделаем так, я сейчас полезу на гору вход искать, а ты аккуратно посмотришь из кустов есть ли перед частоколом ров, запомнишь, где стоят вышки и побежишь к Анге. Она баба умная, может быть что-нибудь придумает. Когда Грундальф со своей бригадой подойдет...

— С кем? — засмеялся Рурк, — с бригадой? — он едва сдерживался, чтобы не развеселиться окончательно.

— А чего такого я сказал?

— Бригада — это рабы-работяги. — Объяснил мав. — Которые вместо оплаты кнут получают. Не вздумай отряд стражи бригадой назвать — сразу же головы лишат, даже на прошлые заслуги не посмотрят. Им такие сравнения совсем не нравятся.

— Учту. — Кивнул Коготь. Вот же... слово одно, а значения разные. — В общем, пусть ждут до утра. В предрассветный ч..ч..., короче, за оборот до рассвета часовой спит как младенец, тут-то его и можно незаметно пристукнуть. Твоя задача — за это время забраться наверх и спуститься аккурат над гнездом наблюдателя. Зарежешь его и расстреляешь часовых на вышках в спину. Если еще кто во дворе будет ползать, то и его пристрелишь. Главное сам под лучников не подставься. Я думаю, они длинную лестницу ставят, чтобы часовых в гнезде менять — нету там входа в пещеры, я посмотрел.

— А ты где будешь?

— Я — внутри. Попробую пленников найти и освободить, спрятать их и вам уже оттуда помочь.

— А вытащить их через воздуховод?

— А если он узкий до такой степени, что даже я там не пролезу? — вопросом на вопрос сказал Коготь. — Толстухи там точно не поместятся, да и мне придется возвращаться.

— Если ты не пролезешь, тогда как действовать будешь?

— Спущусь к тебе и вместе будем вход штурмовать.

— А как ты узнаешь, что это именно воздух из шахты выходит, а не просто щель в скале? — неуемный Рурк продолжал задавать вопросы.

Коготь показал ему язык.

— Я кымскую вонь даже отсюда чую. — Ответил он. — А там концентрация в разы превосходить будет. Сразу же пойму, что запахом из шахты тянет — сотня рыл в тесном помещений это духан от немытых тел, пердеж и вонь от нестиранной одежды. — Коготь задумался. — Интересно, они в пещере готовят или снаружи?

— Думаешь, через дымоход проникнуть? — тут же сообразил Рурк.

— Днем дым будет виден издалека, но если кашеварить ночью... опять же свет огня от костра... ладно, разберусь по ходу дела. — Коготь взял бухту веревки и перекинул ее через голову на левое плечо. Похлопал по карману, проверяя наличие скалолазных крючьев, которые на скорую руку сделал в сарае Анги. Оба пленника злобно зыркали на него глазами, наблюдая за работой ящера, но помешать не могли. Даже оскорблением, ибо во ртах торчали кляпы. А товарищ, сидевший в бочке, слышал стук и думал себе всякое. — Я пошел.

— Пусть Скрадывающий сделает легким твой шаг, а Оберегающий направит твой клинок в сердце врагов. — Сказал напутственное слово Рурк. Коготь кивнул в знак уважения и пошел к горе по дуге, чтобы часовые не засекли. Пока в лагере бандитов было тихо и этим нужно было воспользоваться.

Он несколько раз высовывал язык, чтобы определиться с направлением и ветром. Тот дул с гор и относил все запахи в сторону дороги. Коготь прикинул, что иметь дымоход из пещеры на этой стороне скалы невыгодно для разбойников, скорее всего они расположены с другой, чтобы ветром запах уносился подальше к реке. Да и потом вряд ли человек унюхает с такого расстояния, что где-то готовят пищу. Коготь не заметил, как склон стал все более крутым, хвойные деревья уступили место кустарникам, которые цеплялись своими крепкими корнями за редкие наносы земли между камней. Хас опустился на четвереньки и начал взбираться по скале выбирая безопасные участки для восхождения. Полученная в прошлой жизни альпинистская подготовка позволяла это сделать без проблем и для нового тела карабкаться по скалам тоже было не в новинку.

Для ловкого и шустрого ящера, который всю свою жизнь провел в таких же вот горах, путь наверх не занял бы много времени. Коготь же делал все обстоятельно и осторожно, проверяя камень и уже потом ставя ногу. Вбивать крючья он не хотел — звук в горах разносился очень далеко и его могли услышать. А это демаскировка в самом начале операции. Поэтому пришлось ползти по скале без страховки, имея вероятность в любой момент сорваться вниз. Так что когти на пальцах рук и ног очень даже пригодились, словно были созданы для этой работы. Так оно и есть, подумал Коготь, это ведь зверь, ящер. Ему такие инструменты жизненно и эволюционно необходимы. Взбираясь по склону, он обратил внимание, что гора становится все положе и кое-где появляются мелкие кустики. Со спрятанного в камнях гнезда вспорхнула птица и полетела прочь, оглашая горы визгливыми криками. Коготь ругнулся — ее точно услышали и наверняка насторожились. Хотя он больше всего надеялся на безалаберность разбойников. Ну заорала птаха где-то высоко в скалах, ну и пусть себе орет, главное, что никого рядом с лагерем нет и не видно.