Тот же ламеллярный доспех, слаженный по-иноземному, и зловещий топор были при нем, недвусмысленно говоря о его готовности лично ринуться в бой. Сакуре вспомнилась байка Ямато о Рунне, якобы давившем дзеунинов как котят. Да... встряли они по-полной... командир звена ранен и драться не может, Сай сохранил способность отбиваться от врага, но лишен возможности быстро передвигаться. Остаются они с Наруто. И Канкуро с его людьми... вот только чью сторону они примут?
Йоахим Рунн, положив топор на плечо так, чтобы сподручней было сразу ударить, размашистым шагом направился к ним. Один. Пустынники напряглись, начали вопросительно оглядываться на командира, но Канкуро стоял, не шевелясь, не произнося ни слова. Его марионетка покоилась за спиною.
— Я, походу, долботряс, — вместо приветствия сказал Рунн, останавливаясь в десятке шагов от ближайшего к нему песчаного синоби, — туполобый чурбан. Бревно, мать вашу, безмозглое. Пень, дери вас черти, пустоголовый. Наверное, так оно и есть, но я все-таки это сделаю еще раз. Я предложу вам сдаться добровольно. Не могу обещать вам жизнь, но пытать в таком случае я вас не стану. Мое слово.
Ямато молчал, хмурясь под пристальными взглядами Сая, Сакуры и Наруто. Рунн пристально смотрел на мальчика с длинной косою, безвольно висящего на плече генина.
— Вам, — продолжал капитан дворцовой стражи, — все едино вертаться некуда. Дома вас не ждут, а здесь, в Краю Рек... Я поговорю с Владыкой, и, возможно (повторяю, возможно), он позволит вам поступить к нему на службу. Ну? Решайте! Ваша Хокаге отказалась от вас!
Хоть он и словом не обмолвился о царевиче, Рунн явно опасался за его жизнь куда сильней, чем хотел показать. Его пальцы на полированной древесине топорища чуть подрагивали — не от страха, от нетерпения, отчаянного желания впечатать этот узкий, тускло поблескивающий кусок металла в живую человеческую плоть.
Но подвергать опасности жизнь наследника он права не имел.
Капитан Ямато сунул здоровую руку (та, у которой было перерублено плечо вместе с ключицей, висела на перевязи) в ременной подсумок и, достав оттуда крохотную солдатскую пилюлю, отправил ее в рот. Йоахим Рунн наблюдал за его манипуляциями с видом знатока, словно приехавший на Восток всего два года назад человек мог знать толк в ниндзя-фармацевтике.
— Полагаю, это ваше решение? — угрюмо спросил он.
Ямато кивнул.
— Стойте, — запоздало подал голос Канкуро, — погодите потасовку затевать! Рунн, ты не видишь, свои перед тобой стоят?
— Кажись, свои, — ответствовал гигант с ленцой, за которой притаилась все та же угроза, — а, кажись, и не свои. Ты, Канкуро, у меня давно как бельмо на глазу.
— Решил старые счеты свести, пользуясь случаем?
— О каких счетах речь? Ты, вижу, позабыл, как драпал от меня два годка тому назад. Только братец твой тебя выручил. Вот с ним бы я охотно посчитался, да теперь, брешут, ослаб он. Не соперник мне.
— Ты брата моего с дерьмом не равняй! — взвился кукловод.
— А я и не начинал еще. Тут не место для того и не время. А щаз давай-ка о деле перетрем, Канкуро. И скажи мне вот что, крашеная твоя рожа, ты на чьей, собака, стороне? А? И как, скажи, поступит Гаара Песчанник, когда узнает о твоей самодеятельности?
Сакура поклялась бы, что расслышала, как Канкуро скрипит зубами.
— Канкуро-сама, может, не стоит... — один из пустынников неуверенно покосился на командира.
— Заткнись! — одним молниеносным движением Канкуро сбросил со спины куклу, гулко грохнув ею о бетон, но лицом повернулся к Ямато сотоварищи.
А к Йоахиму Рунну, стало быть, спиной. Ясней и словами не скажешь.
— Не обессудьте, — виновато произнес он, но его голос потерялся в одобрительных возгласах бойцов Песка. Умирать за Коноху им не улыбалось.
— С-сука ты, Канкуро, — прошипел Наруто, надкусывая большой палец, — Сакура-чан, лови!
Девушка едва успела выставить руки, чтобы поймать летящего в нее мальчика. Несмотря на худосочное телосложение, царевич весил отнюдь не аки пушинка, и был бы тяжеловат для любой куноити... но только не для ученицы Цунаде-сама! Один из двоих пустынников, ранее тащивших Сая, попытался перехватить его в воздухе, да получил от каллиграфа же подсечку и, вывернувшись, припал к земле. Правда, добить Сай его не сумел — был атакован вторым 'помощником'.
Все закрутилось-завертелось, пошло по накатанному руслу, как десятки раз до этого. Бей-убивай! 'Нет! Неправильно! Так не должно быть!' Работа синоби — беззвучное, тихое убийство или похищение. Петля удавки на шее врага. Нож, чертящий багровую борозду на горле изумленного, ничего не понимающего человека. Капля смертельного яда в кувшинчике саке. Изящный поединок на мечах среди зарослей тростника росистым утром, замысловатый танец в свисте клинков и переливах солнечных бликов. Один на один — ты и жертва. Рухнувший под кавалькадой мост. Ворота неприятельской крепости, ночью открытые союзным войскам.
А беспощадная бойня в смеси пота, крови и адреналина, со стонами раненых, землей, покрытой ковром из мертвых тел, пробитыми грудными клетками и криком воронья под занавес — это дело не для ниндзя, а для солдата. Здоровенного мужика в клепаном кожухе и шлеме, с длинным копьем и облупленным деревянным щитом, и ночью, и днем сопровождаемого стойким запахом перегара и немытого тела. Или для самурая на коне, облаченного в сияющие доспехи, поражающего врага фамильной катаной. Но не для ниндзя. Это точно.
Так как же опять они очутились в гуще схватки? Почему не сдались? За что они бьются с многократно превосходящими силами противника? За Край Огня и Коноху? Коноха отреклась от них! За свои жизни? Грош цена им теперь...
Палец Наруто уткнулся в бетон, предвосхищая первые удары стали о сталь, первую кровь и первую смерть — вполне вероятно, кого-то из их звена. По земле хлынули да побежали в разные стороны, складываясь в хитрую вязь, иероглифы и символы, значение которых по большей части было давным-давно забыто. Впрочем, тот, кому адресовалось сие послание, понял его без какого-то либо труда и явился на зов без промедлений.
Знакомое шипение, всегда ассоциировавшееся у Сакуры с сорвавшимся с компрессора шлангом, заглушило все вокруг. Едкий белый дым, который ни в коем разе нельзя вдыхать (он вызывал страшнейшую и мгновенную интоксикацию и не менее убийственное похмелье), застлал плотину, а потом прямо из него, как из болота, скрытого зловонным туманом, рванулась навстречу врагам огромная жаба.
Нет, это не был Гамабунта. Сакура вообще не очень хорошо разбиралась в обитателях священной горы Миябокугама — возможно, потому что просто не любила лягушек, хоть, конечно, на вид они были приятней, чем склизкие улитки Цунаде-сама.
Бородавчатую кожу гигантской жабы размером примерно с ту легковушку, на которой только что прикатил Йоахим Рунн, покрывал сложный узор из черных пятен и завитушек, а на шее у нее болтался массивный медальон, вырезанный, кажется, из горного хрусталя.
— Понеслась!
Призванное существо ринулось на ошалевшего Канкуро и стоящего позади него Рунна, смело кукловода, сбросив его в реку, и с размаху налетело на гиганта. Канкуро, сотворив лихое сальто, ловко приземлился на ноги, а чужеземец, неспособный ходить по воде, был вынужден принять натиск жабы.
Впрочем, силы были несоразмерны. Сокрушительным ударом кулака, наверное, не уступающим по мощи дробящему скалы удару Цунаде-сама, Рунн остановил жабу, но последовавший тут же размашистый шлепок перепончатой лапой бросил капитана стражи на колени. Сакура с удовольствием досмотрела бы окончание поединка, но ей, к сожалению, не дали такой возможности. Царевич в ее руках забился и замычал сквозь кляп, созывая на выручку своих воинов.
Воины не стали медлить. Сакура в прыжке саданула ногой одного из нападавших — низкорослого синоби Песка, но тут же получила удар в позвоночник, да такой ужасающей силы, что дальнейшее ее участие в схватке стало невозможным.
Да... это вам не тот сброд из Каваго. Мастерство чуунинов и дзеунинов Песка стояло на порядок выше умений синоби любой другой Скрытой Деревни, по крайней мере, пока они не приняли коноховскую образовательную программу. Если бы не суровые климатические условия, малочисленность населения Суны и вечный недостаток финансирования, Песок давным-давно установил бы свою гегемонию на всем Востоке.
И никакие гении Конохи им бы не помешали.
Сотрясаемая спазмами, парализованная жуткой болью, Сакура повалилась наземь, прямо на наследника, придавив его своим телом. Ее жестко схватили за волосы, отбросили в сторону.
— Не беспокойтесь, молодой господин, все уже закончилось.
— Да ну чо правда что ли?!! — голос принадлежал явно не Хикаве-младшему. Сквозь застилающую ее глаза пелену она увидела десятки... нет... сотни мечущихся ног, уши куноити заложило от боевого клича, вырывающегося из множества глоток. Весь ее мир стал оранжево-черным.
— Ора! Ора!
Началась свалка — иначе и не назовешь. Теневые клоны Наруто колошматили врагов, те рубили, резали их, но оранжевых ниндзя будто и не убавлялось вовсе. Кое-как приподнявшись на локтях, девушка оценила обстановку и поняла, что дела у них идут совсем не так безоблачно, как могло показаться на первый взгляд. Ни один из их противников не обладал столь обширными запасами чакры, как Наруто, но зато их было много самих по себе. Некоторые из пустынников также сотворили теневых клонов, чтобы те помогали им в бою. Ниндзя Облака использовали для клонирования воду, а кто-то и вовсе сделал умней: дождавшись, пока союзники не покинут реку, с помощью техники, основанной на молнии, пустил по реке крутой ток, разом перенеся всю схватку на гребень плотины.
— Поднимайся, Сакура!
Сай помог ей встать. Юношу не зря гоняли до кровавого пота в бытность его учеником Корня ANBU: своих двоих он уделал несмотря на ранение в ногу. Первый лежал без движения, похоже, со свернутой шеей. Второй, с распоротым лицом, все еще трепыхался, плюясь и истекая кровью.
Ямато приходилось хуже всех. Растревоженное в дороге плечо, должно быть, сковывало руку невыносимой болью, мешая складывать даже самые простецкие печати. Капитан отмахивался от противников катаной, приказав какому-то клону Наруто прикрывать ему спину, но передвигался, судя по его мученическому лицу, лишь за счет проглоченной солдатской пилюли. Сакура заметила пару сидящих в его теле сюрикенов.
Где-то грохнул с характерным звуком Разенган, следом раздался треск молнии и теперь от боли взвыл уже Наруто. Сердце куноити екнуло, однако она тут же внушила себе, что генин — умелый боец и способен сам о себе позаботиться. Клоны не исчезали, а значит, и Наруто был жив. Сакура с Саем вломились во вражеское построение, намереваясь, если не убить, то хотя бы отогнать неприятеля от Ямато. Отбивая сыплющиеся на нее удары и делая мощные выпады в ответ, девушка пыталась высмотреть в море суетящихся Наруто Хикаву-младшего. Бесполезно. Но то, что по ним еще не долбанули какой-нибудь техникой массового поражения (а у Песка и Облака они, без сомнения, имелись), позволяло предположить, что Йоахим Рунн еще не наложил на него свои руки.
Собственно, чужеземцу было не до того. Совершенно непостижимым образом он сумел отбросить гигантскую жабу от себя, подняться на ноги, и теперь даже теснить ее к краю плотины, которая, кстати, начала опасно подрагивать и покрываться трещинами от обилия столпившихся на ней людей и клонов.
Воздев топор, Рунн обрушил его на жабу, та прикрылась мясистой лапой, но силу вражеского удара явно недооценила. Кость треснула, калеча плоть осколками, лапа отвалилась и повисла на лоскуте бурой кожи, извергая на истоптанный бетон потоки отвратительной слизи. Следующий удар пришелся существу прямо промеж глаз. Земноводное просело, бешено завращало выпученными глазами и с оглушительным хлопком растворилось в облаке белесого дыма.
— Ad majorem Dei gloriam! — выдохнул Рунн, переводя дух. — Знай наших.
Сакура не стала удивляться подобному исходу битвы чудовища с человеком — у нее просто не было на это времени. На них с Саем надвигался седовласый дзеунин Облака, вооруженный... нет, не Райкири, как в первый миг почудилось девушке. Райкири, также известная под именем Чидори, концентрировала обращенную в электрические разряды чакру в одной точке, обеспечивая технике такую пробивную способность, которая не только наносила страшный урон, но и наглядно иллюстрировала справедливость поговорки: 'Против лома нет приема'.
Но это была не Чидори. Продолговатое, вытянутое 'лезвие' противоречило всем законам физики и здравого смысла [Примечание аффтара: хотя о каком здравом смысле может идти речь в Наруто? И о каких законах физики?!!!))))))], но все же существовало и по форме и организации движения чакры скорей напоминало бензопилу, нежели меч. В ее действенности синоби могли легко удостовериться на примере клонов, которых дзеунин по дороге к ним рубил пачками.
Проклятье! Где же этот чертов царевич?! Его случайно в толкучке не затоптали?
— Внимательней, ребята, — простонал Ямато, вытаскивая из-под ребер окровавленный сюрикен, — этот не так прост...
Сай налетел на противника, планируя сбить дзеунинина подсечкой и заставить развеять технику, Сакура метнула в него два сюрикена и, для пущей значимости, кунай. Ни то, ни другое, ни подсечка Сая не достигли цели: ниндзя вдруг исчез, растворился, сгинул и тут же появился в другом месте, между Сакурой и Саем.
'Нет... нет... невозможно! Он не может так быстро двигаться...', — девушка ударила, оставив размышления на потом, отчаянно, сведя в кулаке всю чакру, какая у нее ни была. Дзеунин выставил свободную ладонь, чтоб поймать ее кулак.
Будто об каменную стену приложила! За тем лишь исключением, что стену куноити пробить могла. Враг же даже не дрогнул, не сдвинулся ни на миллиметр. Схватил ее запястье, вывернул, выжав из Сакуры крик боли. Что это — конец?.. Молния в другой его руке неистово искрила, извивалась, так и просилась в дело.
Сай... куноити знала, он мог бы откатиться и остался бы вне досягаемости техники, мог бы спастись... Но что тогда бы стало с Сакурой? Каллиграф извернулся вскакивая с земли, резанул ножом, метясь в живот дзеунину... Не успел. Моментально заметив новую угрозу, тот изменил направление удара. Ослепительный клинок не вошел — вгрызся в грудь бойца ANBU, размалывая все — ребра, легкие, позвоночник.
— Кай! — выхаркнул юноша, сведя пальцы в печать, и это было последним, что он успел сделать. На расстоянии можно развеять лишь гендзюцу — с ниндзюцу такое не прокатит. Однако если техника находится в твоем теле...
'Бензопила' исчезла, оставив дзеунина изумленно таращимся на собственную пятерню. К несчастью, колебался он недолго. Очень недолго. Лучше сказать, и не колебался он вовсе. Блок — и сокрушительный пинок Сакуры, взревевшей от ярости и гнева, ему никак не навредил. Девушка освободилась от захвата, отскочила, не сводя глаз с распластавшегося на земле безжизненного тела Сая. Неужели он... погиб?! Да что... добрые духи, да что это за миссия такая?!!
