Alyte

— Располагаемся на отдых здесь, — распорядилась графиня, обращаясь к слугам, — установить шатры, разложить костры, поджарить мясо.

К ней подошли слуги, помогли перейти с коня в паланкин, чтобы немного передохнуть в своем шатре и переодеться.

— Почему ты не лечишь свою избранницу? — спросил герцог, провожая взглядом графиню.

— Она не моя! — запротестовал Карлайн.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнил герцог, словно тема избранницы для него была окончательно решена и не подлежала обсуждению.

— На днях посмотрю ноги, прикину, что можно сделать, — нехотя сказал Карлайн. Леона медлила, не давала своего согласия на осмотр и дальнейшее лечение. Она не стеснялась процедуры, хотя показывать ноги чужому мужчине женщине, а тем более незамужней девушке сильно осуждалось обществом. То есть любовники и любовницы, конечно, были, но требовалось соблюдать хоть какие-то приличия. Не боялась Леона и возможной боли. Но причину, которая заставляла ее не давать согласия, она не называла.

Карлайну нередко казалось, что девушка боится исчезновения последней надежды. Вдруг лекарь, осмотрев ее ноги, скажет, что лечение невозможно. И тогда ей на всю жизнь оставаться инвалидом.

Герцог неожиданно подмигнул и громко сказал, повернувшись к шатру:

— Графиня, может быть вы сопроводите нас к столу? А то кушать хочется до неприличия.

Появилась Леона, переодетая в белое с золотым платье. Ей помогли сесть в паланкин. Расторопные слуги уже расставили привезенные столы, сервировали их холодными блюдами, открыли бутылки вина. На кострах дожаривалось мясо по-орски, нарезанное на кусочки и утыканное на шампуры — главное блюдо сегодняшнего обеда.

— Хороший обычай вы восстановили, — искренне восхитился герцог Рандав, — а охота с вазлиборскими кошками вообще зрелище богов. Да милые? — обратился он к кошкам, которые довольно открыли зубастые пасти.

Глава 34

Она опять отказалась приступить к лечению! Даже провести процедуру проверки!

— В конце концов, это невыносимо, графиня! — вспылил Карлайн, — наберитесь мужества, вы же пошли почти на смерть, отказавшись отдать виконту графский престол.

Леона потупилась, но упрямо промолчала. Она не собиралась менять решение и была готова к борьбе с лекарем.

Они сидели в ее кабинете. Графиня знакомила своего опекуна с графскими владениями и параллельно болтала на различные темы. В том числе и связанные с ее лечением.

И тогда Карлайн начал действовать, исходя из понимания, кто из них сильнее. Ему очень нравилась графиня. Он готов был убить еще десяток виконтов, защитить девушку от банды разбойников, перенести ее через бурную реку.

А вместо этого Карлайн слушал невнятные рассуждения Леоны о возможности укрепить ноги. Единственное действие, явно играющее положительную роль в жизни графине, было лечение кошки Малики.

Он уже снял прогипсованные бинты, кости срослись удивительно быстро. И Малика, за исключением времени на сон и еду, весело носилась около графини. Опасение Карлайна о том, что вазлиборские кошки воспримут своего маленького отдаленного родственника как кусок ходячего мяса, или Малика будет постоянно пугаться и тем приводить графиню в раздражение, совсем не оправдались.

Вазлиборские кошки воспринимали Малику как живую игрушку, которую надо беречь. Они добродушно наблюдали нарочито агрессивные заскакивания кошки, ее ползания по их тушам. Длани, правда, иногда рычала, зато Данг был в восторге.

Его кошки легко вписались в жизнь замка. Эльфы и люди, баловали их пищей, выполняли любые капризы. И не из страха, а потому что они — часть графской обслуги и принадлежат опекуну их графини, сьеру и немного графу. Для первородных Карлайн был еще и Алитэ — избранником одного из богов и, несмотря на человеческую сущность, находящимся выше них.

Всем было хорошо. Ему — нет. И поэтому — хватит ждать. Леона будет тянуть до бесконечности. Он скомандовал кошкам, лежащим на ковре неподалеку:

— Данг, Длани, выйдите в коридор, сядьте у дверей и никого не пускайте.

Графиня с интересом посмотрела на послушно вышедших кошек и с изумлением спросила у обнявшего ее Карлайна:

— Сударь, вы хотите меня изнасиловать? — с интересом спросила она, ничуть не испугавшись.

— Нет, сударыня, — покачал головой Карлайн, — я хочу вас обследовать.

Леона рванулась. Она была не против интимного сближения с графом, но не хотела лечиться. Однако правая рука юноши, которой он решительно обнял ее и прижал обе ее руки к телу, такая тонкая и слабая на вид, неожиданно оказалась словно стальная полоса. Она с удивлением поняла, что не имеет никаких шансов вырваться.

Словно не замечая действий графини, Карлайн медленно поднял подол платья наполовину, немногим выше колена.

— Ваше сиятельство, — попросил он, — положите правую ногу на стул.

Леона еще раз рванулась и, смирившись, попыталась поднять ногу. Искалеченная нога подчинялась с трудом. Карлайн поспешил на помощь, что оказалась очень непросто. Когда ступня ноги оказалась на стуле, им пришлось немного отдохнуть.

Он медленно, не касаясь ноги, провел рукой сверху вниз от колена до ступни. Подумал, определяя ощущения болезни, провел от ступни до колена.

— Сударь, можете не держать меня, — тихо попросила девушка, — я не буду сопротивляться. К тому же левую ногу я не подниму. Она почти не работает, хотя и постоянно болит.

Карлайн отпустил ее, опасаясь капризов Леона, но она честно замерла, давая возможность лекарю обследовать вторую ногу.

В коридоре раздался рык кошек, женский визг — к графине хотела пройти Лика, но хищники, ласковые в обычное время, оскалили зубы и зарычали. Служанка, судя по звукам, бросилась бежать.

— Вы запустите удивительную сплетню, — равнодушно сказала графиня, — и долго вы собираетесь любоваться моими ногами?

Карлайн очнулся, густо покраснел, поняв, что действительно откровенно пялиться на ноги графини. Что делать, это были первые полуобнаженные женские ноги, которые он видел. Он поднял правую ногу на стол и совершил те же действия, что и с левой, провел рукой сначала от колена до ступни, а затем от ступни до колена.

Затем опустил подол платья, позвал кошек. Когда Лика, поминутно оглядываясь и вскрикивая от каждого шороха, постучала в дверь и получила разрешение войти, перед ней развернулась идиллическая картина: графиня и ее опекун пили сок и о чем-то весело разговаривали, устав от изучения реестра земель и имущества. Длани чутко дремала у камина, а Данг, развалившись на спине, играл с Маликой.

— Ваше сиятельство, — в очередной раз покраснев, сообщила служанка, — из канцелярии герцога явился посыльный, чтобы передать печать господина опекуна.

— Это замечательно, — искренне порадовалась Леона, — просите его.

Под конвоем эльфа в комнату вошел чиновник, по виду — типичный клерк, поклонившись, протянул Карлайну пакет, попросил расписаться в получении и ушел, попрощавшись.

— Ну открывайте же быстрее, — засуетилась графиня в нетерпении, — нельзя же быть таким медлительным!

Карлайн стал аккуратно разматывать бумагу. Девушка, обозленная его неторопливостью, вырвала пакет и сорвала обертку. Сколько материала испортила, — огорчился новоявленный опекун. На счету в Мальбекском денежном банке у него было несколько тысяч серебра и два десятка золотых, но въевшаяся в кровь бережливость и скромность в быту у него оставались и он был готов подобрать клочок бумаги или материи, приберегая их на черный день.

Леона поискала, куда бы поставить печать, не нашла и шлепнула ее просто на обертку.

— Ух ты! — вырвалось у нее, — его светлость необычайно добр к тебе!

Карлайн пригляделся к оттиску, не нашел ничего интересного, о чем и сообщил графине.

— Дурачок, — потрепала она его по уху, — Карлайн возмущенно отодвинулся, — посмотри, печать разделена на две части — половину составляют символы моей семьи. Это понятно, ты же опекун графини де Карфинд. А другая половина — символы личной печати герцога. Ты практически можешь отдавать приказы от имени герцога.

Карлайн хмыкнул, пригляделся. Объяснение графини добавило к его пониманию ситуации немного.

Леона ласково похлопала по плечу.

— Успокойся. Я же понимаю больше и говорю тебе — герцог тебе очень благоволит. Что еще нужно?

Карлайн сдался под настойчивым теплым взглядом. Пусть ее сиятельство погордится хоть чем-нибудь.

Ее хорошее настроение объяснялось определением болезни ее ног, которое он успел дать до прихода Лики.

— Ты бестолковая, капризная, своевольная девочка, — выговорил ей лекарь, — почему ты не лечишь свои ноги? Инвалидом лучше?

— Но хороших лекарей нет, — наполнились слезами глаза девушки, — скажи же мне свое мнение.

— М-гм, — сбавил тон Карлайн. — правая нога двигается плохо из-за ущемления нервной жилы. Я проведу несколько раз массаж ноги. Будет немного больно, но если ты сумеешь вытерпеть, нога станет совершенно здоровой. Надо будет только укрепить мышцы. А вот с левой хуже. Дурной лекарь, да сгорит его душа в темных чертогах, неправильно срастил твои кости.

— Я поняла, — поникла графиня, — хотя бы одна нога...

— Почему одна, — удивился Карлайн, — ты недослушала меня, Леона. В какой-то мере с ней даже проще, чем с правой. Сломаем кости в двух местах и снова срастим.

— И все? — удивилась в след за ним девушка.

— Будет больно, — вздохнул Карлайн, — достаточно сильно. Неделю вы будете кричать от боли, проклинать весь мир и меня в первую очередь.

-Неделю я выдержу, — Леона благосклонно кивнула и протянула руку для поцелуя, — вам не кажется, что пришло время для конной прогулки? Ваши кошки уже устали спать и переваривать обед, — она кивнула на внимательно следящих за Карлайном Длани и Данга, да и нам надо размять косточки.

Глава 35

Лечить графиню Карлайн начал уже в вечер того же дня. Леона немного посопротивлялась, как понимал юноша, исключительно из женской привычки оставлять за собой последнее слово.

Позволив ей поворчать, лекарь начал распоряжаться. Лика и пожилая травница Ноя, кое-как лечившая прислугу, должны были приготовить из жира и нескольких травяных настоек две мази: разогревающую тело и успокаивающую. Еще Карлайн пригласил эльфа Талиида из десятка охраны, знавшего кое-что из лечения людей. Ему могли понадобится крепкие руки, чтобы удержать графиню на месте.

Закончив приготовления, Карлайн, вымыв руки, подошел к кушетке, на которой лежала Леона. Лика и Ноя подготовили ее к процедуре лечения. Обнажена была одна правая нога на ладонь выше колена. Все остальное было целомудренно спрятано под одеяло. Но графине было все же не по себе. Женское тело могло обнажаться мужем, в крайнем случае лекарем. А тут двое мужчин.

— Я думаю, что такое можно вытерпеть только для выздоровления, — поделилась она своими соображениями.

— Разумеется, ваше сиятельство, — механически ответил Карлайн. Он был сосредоточен и совсем не видел в этот час в графине молоденькую девушку. Перед ним была больная, которую требовалось излечить. При чем тут смущение?

Он щедрой рукой зачерпнул мазь, размазал ее по ноге и стал втирать в кожу. Леона, вначале напрягшаяся от прикосновения мужских рук и ожидания обещанной боли, постепенно успокаивалась. Нога разогревалась, вызывая приятные ощущения. А руки Карлайна, который уже не гладил, а разминал мышцы, только усиливал волны тепла, разливающееся по всему телу.

Кажется, хватит, мышцы разогрелись, кровь по ним побежала быстрее. Карлайн показал Талииду, как надо держать ноги. Эльф должен был удержать девушку от рывка и прижать сухожилие, пока Карлайн исправит неустроение ноги, образовавшееся после крушения кареты.

Он начал вытягивать и смещать нервную жилу, причиняя Леоне неожиданную сильную боль. Та забилась на кровати, не способная терпеть ее. Но эльф невозмутимо держал ногу крепкой хваткой. По его мнению, боль была настолько слабой, что надо было спокойно лежать и улыбаться. Первородные так бы и делали. Вместо этого графиня устраивает истерику. Ох, уж эти низшие! Нет бы благодарить богов, приведших лекаря в их никчемный городишко. Их Алитэ отмечен вниманием богов. Даже жаль, что он человек, но с небожителями не поспоришь.

Карлайн не переставал массировать. Его руки медленно, но верно смещали жилу. Наконец, после очередного вскрика-проклятья в адрес коновала лекаря он почувствовал, что достаточно. Женщины по его команде стерли остатки разогревающей мази мокрыми тряпками. После этого он втирал уже успокаивающую мазь.

Леона какое-то время была напряженной, несмотря на слова юноши об окончании лечения. Потом мазь изгнала последнюю боль и она даже немного подремала, когда Карлайн перестал гладить ногу и объявил об окончании работы. Талиид с благодарностью и десятком серебряных монет был отпущен. Служанки снова тщательно обтерли ногу тряпками. После чего Карлайн предложил графине встать.

Леона удивленно посмотрела на него, но юноша невозмутимо заметил, что ему необходимо увидеть итоги лечения. Служанка попыталась пойти за слугами с паланкином, но Карлайн остановил ее.

Девушка взяла костыли и попыталась прогуляться. Сначала ее придерживали с одной стороны Карлайн, с другой — Лика, чтобы она не потеряла равновесие и не упала. Но графиня так уверенно заковыляла по комнате, что сразу стало ясно — она не упадет. Правая нога полностью подчинялась хозяйке. Она твердо наступала на нее, перенося костыли вперед.

А Леона шла и слезы благодарности и счастья переполняли ее. За десяток минут боли он сумел излечить одну ногу. Он послан ей богами! Пусть будет какая угодно боль, но она позволит ему сломать ногу. А потом... потом она найдет, чем отблагодарить его.

Карлайн немного остудил ее радость, заметив, что пока ей нельзя ходить долго. Вот завтра, ближе к обеду, он проведет еще один массаж, закрепляющий расположение мышц и жил и тогда...

— Я буду много ходить! — гордо заявила Леона.

— Я буду ломать вам левую ногу, — поправил ее Карлайн.

— Ну и что, — она села на кушетку, указала на место рядом с собой, — так ломайте же!

На следующий день Карлайн провел новый массаж на правой ноге и тщательно проверил левую. Нет, он не ошибся при предыдущем осмотре. Кость в двух местах срослась неправильно. Приложи недотепа лекарь немного усилий и через месяц после катастрофы девушка имела бы совершенно здоровую ногу. Но теперь сожалеть было поздно.

Ломать так ломать. Проблема возникла сразу. Кто будет ломать? Карлайн знал, как это делать, но у него было еще мало сил. У эльфов и стражников сил было достаточно, но не было умения. А рисковать ногой девушки, к которой втайне был крайне неравнодушен, он не хотел. Можно так сломать, что нога будет окончательно изуродована.

Леона с каменным выражением лица выслушав стенания юноши, саркастически заметила, что, если бы уважаемый опекун подумал именно головой, а не другим место, он бы сразу вспомнил об одном умельце.

Обиженный Карлайн поинтересовался у одной чрезмерно умной дамы, кто же это может быть, если лекарь в замке один и находится в этой комнате.