Доктор попросил моей помощи, и дал мне указания, сказав держать ногу Амариллис, потянув её, чтобы бёдра были под более удобным углом. У меня был обзор, которого я не очень-то хотел, и я наблюдал, как доктор прикасается руками к зелёной коже головы Солэс, отодвигая плоть и помогая.
Когда прошла её голова, Солэс легко вышла, выскользнув с жёлтой и красной жидкостью. Ноннатус пережал пуповину чем-то вроде прищепки, обрезал её, а затем передал Солэс медсестре-крантек и повернулся взглянуть на Амариллис, лежавшую на кровати с видом уставшего, но победившего воина. Я слышал, как доктор сказал что-то про плаценту, о чём я совсем забыл, но —
— Давай же — сказала сестра. — Покричи.
Я встал со своего места и подошёл к ним. Солэс была маленькой, меньше, чем я ожидал, даже не полноценный младенец — недоношенная. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, и сестра проворно работала, отсасывая резиновой грушей изо рта младенца флюиды и фрагменты человеческих тканей.
— Давай, малышка — сказала сестра. Её голос был спокойным, но в нём ощущалась срочность. — Я знаю, что ты можешь это сделать, скажи что-нибудь для меня, просто покричи немного.
Я выступил вперёд.
— Мне нужно кое-что попробовать — сказал я. Понадобится полная замена тела в душе Солэс, с переписыванием имеющегося там тела, чтобы я мог исцелить её в эту форму. Мы проверяли достаточно, чтобы подтвердить, что это ограничено доступной биоматерией, но были способы это обойти, и...
— Всё в порядке — сказала сестра, положив руку мне на грудь, и продолжая осматривать Солэс. — Иногда они не кричат. Она в порядке.
— Она... что? — спросил я.
— Лёгкие работают — сказала сестра. Я смотрел, как Солэс извивается в маленькой колыбели. Сестра снова использовала грушу, высосав ещё изо рта Солэс. — Она не кричит, но так бывает иногда. Со временем начнёт.
Я ощутил, как моё бешено колотящееся сердце начинает успокаиваться. Когда я взглянул на Солэс, я просто не мог не обратить внимание, какая она маленькая, крошечные пальчики, морщинистая кожа и сморщенное лицо. Её глаза были закрыты, но временами на миг открывались, щурясь свету. Сестра обтёрла её чистой тканью, а затем запеленала и подняла из колыбели.
Сестра поднесла Солэс к Амариллис, и Амариллис принялась покачивать её, прижимая к себе.
* * *
Я сел на скамейку рядом с Фенн вне палаты госпиталя, какое-то время спустя, после того, как улучил возможность умыться. Финча нигде не было видно, но вниз по коридору было двое мужчин, которые определённо не выглядели так, словно у них есть какое-то дело в госпитале, и Бетель проинформировала меня об оберегах, которые были установлены вокруг палаты, хотя по её мнению это была посредственная работа, и Грак разделял это мнение.
— Рада, что у неё есть возможность передохнуть — сказала Фенн. Она мало что говорила после рождения. Я несколько раз замечал, как она глядит вникуда.
— Вскоре всё вернётся в своё русло — сказал я. — Времени на отдых и расслабление не много.
— Угу — сказала Фенн. Она смотрела на свои ноги. — Есть идеи, когда будет безопасно её исцелить?
— Я могу сделать это прямо сейчас, если действительно понадобится — сказал я. — Доктор сказал день, может быть больше, но если мы так сделаем, ей понадобится больше времени, чтобы вернуться в норму. Я взглянул на — я понизил голос — её душу, и думаю, что причиной правила может быть то, что её тело работает, а душа отстаёт. Сбрасывая тело до представления души о теле, по сути сбрасываешь прогресс. Предложение было применить сфокусированное исцеление на, гм, тех её частях, что порваны или повреждены, но всё остальное оставить как есть.
— Ну и хрень всё-таки с людьми — сказала Фенн. Слегка пнула пол. — Знаешь, что она мне сказала?
— Когда? — спросил я.
— Сразу после родов — сказала Фенн. — Я избегала худшего из этого, но просто хотела сказать ей "эй, хорошая работа, рада, что ты не мертва".
Она прочистила горло.
— Она сказала, что перспектива повторить это её не воодушевляет.
— Хух — сказал я.
— Это была шутка, в которой есть доля шутки — сказала Фенн. — Это просто произвело на меня впечатление... не знаю, что Мэри не женщина, а неудержимая машина. Часа не прошло после всего этого, и она уже думает о следующем разе.
Фенн вздохнула.
— Ты ещё хочешь детей?
— Я не знаю — сказал я. — Сделать всё это однажды реально... не то, чтобы это не было реально, оно было, но я уже по уши в беспокойствах, а Солэс даже не мой ребёнок. Но однажды... не когда столько всякого дерьма ещё происходит, не когда всё время рискуем жизнью, но однажды, угу.
Если только не будет как у Утера, отдалённо от своих детей.
— Я дам тебе ребёнка, если реально хочешь — сказала Фенн. Она не смотрела на меня.
— Фенн — сказал я.
— Просто к слову — сказала Фенн.
— Фенн — снова сказал я. — Мы серьёзно не в том положении, чтобы это обсуждать, совсем.
— Угу, я знаю — сказала Фенн. Она наклонилась и ухватилась за край скамьи. — Я просто говорю, если когда-то дойдёт до этого, когда ты решишь, что ребёнок со мной сделает тебя более счастливым, чем его отсутствие, я отложу травы, и посмотрим, что получится.
Она пожала плечами.
— В последнее время я много об этом думаю, по очевидным причинам, и это моё решение. Сама не стану, но если ты... я не против.
Она вздохнула, и в этом звуке была высокая нотка, словно она в одном шаге от слёз. Она и так не смотрела на меня, но сейчас вообще отвернулась в сторону коридора.
— Мы можем поговорить об этом, если хочешь — сказал я.
— Валенсия — сказала Фенн.
Стоило имени покинуть её губы, как из-за угла появилась черноволосая девушка. Я не видел её два месяца; за это время мой образ её сбросился до того, что был у неё при нашей первой встрече, белые волосы и всё такое. Однако она была инкогнито, носила не ту одежду, в которой была, когда мы оставили её в номере отеля, и если не считать того, что она привлекательнее среднего, было бы сложно сказать, что она не обычная человеческая девушка.
Она слегка помахала нам, словно мы и не задавались вопросом, жива ли она.
За ней следовали трое, и одним из них был Финч. С ними был довольно высокий человек, с вьющимися чёрными волосами; я с лёгким беспокойством заметил, что он держит "Гарри Поттер и Философский Камень" Валенсии, сунув палец между страниц. Женщина с ними была витрик, в длинном платье, лысая (как все её рода), и с серьёзным выражением лица. Её руки были синими, бледнеющими к верху, что платье подчёркивало собственной синевой.
— Привет — сказала Валенсия, переводя взгляд между нами двоими.
Фенн выступила вперёд и обняла её.
— Я по тебе скучала, маленькая хууман.
Валенсия ответила на объятье, закрыв глаза и мягко улыбаясь.
— Вот как? — спросила она. — Я даже не думала, что я тебе симпатична.
— Мэри тебя уболтала — сказала Фенн. Она отпустила объятье, и Валенсия неохотно последовала.
Она немедленно направилась с объятьем ко мне, и я ответил. Это было немного неловко; я знаком с ней полторы недели, с перерывом на два месяца. Мы с Амариллис её обсуждали, частична чтобы установить некие правила, как к ней относиться, и частично чтобы распутать сложные чувства Амариллис относительно наличия нонанимы в пати, с чем мы не особо преуспели.
— Я рад, что ты цела — сказал я. Через плечо глянул на Финча, подняв бровь. То, что ситуация в Хидвоте, похоже, не прошла бедственно неправильно, было сюрпризом, а то, что её привели увидеться с нами без предварительных условий — ещё большим.
— Они в меня стреляли — сказала Валенсия. — И там был маг неподвижности.
Она вжалась лицом в моё плечо.
— Это было страшно.
Я отступил от неё, и вновь заметил ту же неохоту, с которой она разорвала объятье с Фенн.
— Они стреляли в тебя? — спросил я, глядя на Финча.
— Она выстрелила первой — сказал Финч, сложив руки на груди.
Витрик протянула руку.
— Альсида Дивона — сказала она. — Глава Уникальностей. Приятно познакомиться.
Я пожал её руку, осмотрев её, опасаясь молнии, которую, как я знал, содержит её тело.
— Альсида. Вы были одной из Рыцарей Утера.
Она продемонстрировала слабую растерянную улыбку.
— Нет — сказала она. — Меня назвали в её честь. Она была моей бабушкой.
— О — сказал я. Насколько мне известно, Рэйвен была единственной из Рыцарей, кто принадлежал к виду с достаточно долгой продолжительностью жизни, чтобы ещё быть в живых, а она пропала века назад. Витрики, однако, долгоживущие, и меня ничуть не удивило бы увидеть возвращение на сцену одного из Рыцарей Утера.
— Джорг Маскар — сказал высокий парень. Он переложил книгу в другую руку, а затем пожал мою. — Это я привёл Валенсию.
— Ну, комплиментов за это вы не получите — сказал я. — Она прекрасно справлялась самостоятельно.
— Он славный — сказала Валенсия, отчитывающим тоном. Я задумался, использует ли она сейчас дьявола, и сколько эти ребята знают о ней. Они же должны были проверить её обережником, верно? Просто как базовое "мы же не идиоты"?
— Потребуется какое-то время, прежде чем Амариллис сможет с вами поговорить — сказал я.
— Мы понимаем — ответила Альсида. — И мы извиняемся за все... неприятности.
Она старательно не смотрела на Финча, говоря это.
— Вас можно понять — сказал я. — Нам это не нравится, но мы понимаем. И, опять же, говорить вам нужно будет с Амариллис, а ей нужно время, поскольку она только что родила.
— Родила чистокровную девочку крантек, каким-то образом — сказал Финч.
— Будьте уважительнее — сказала Альсида. — Вы здесь благодаря вашей старательной работе, но существуют свои подходы к первому контакту.
Она посмотрела на меня.
— Нам нужно знать о Совете Аркес. Насколько мы можем судить, наши цели в какой-то мере совпадают. Мы планировали рекрутировать Амариллис Пенндрайг, прежде чем её изгнали.
— Я ценю то, что вы проделали весь этот путь, предположительно с большими издержками — сказал я. — Но, опять же, я не готов вести обсуждения без неё, а ей понадобится время, прежде чем она сможет обсуждать дела.
Из палаты вышла Амариллис, в своём доспехе неподвижности, без шлема. На одном бедре меч, на другом — пустотный пистолет. В руке она держала посох кукольного домика, обвязанной верёвкой в сложных узлах. Я подозревал какую-то уловку и магию, но был не уверен, какие именно. Когда мы с Фенн вышли, чтобы немного проветриться и побыть вместе, Амариллис выглядела измотанной; она спала, или была на грани этого, и Солэс сосала грудь. Сейчас она выглядела как спортсмен, последнюю неделю готовившийся к марафону, и стоящий на старте, готовый бежать.
— Леди Пенндрайг — сказала Альсида, слегка поклонившись. — Я Альсида Дивона, глава...
— Я знаю, кто вы — сказала Амариллис. — Я писала доклад Двору Потерянного Короля и нескольким другим союзным структурам, советующий основательное расследование контроля финансов под вашим управлением. Если бы я знала, что Уникальности ввязаны в попытки влиять на правительства наций-членов Империи Общих Интересов... вы же понимаете, что многие из нас сочли бы это доказательством того, что имперский эксперимент был неудачным, и использовали бы как основу движения за роспуск империи, или по крайней мере выход из неё, со всеми вытекающими проблемами?
— Вы бы стали? — спросила Альсида.
— Нет — сказала Амариллис. — Если империя уйдёт, то, что её заменит, будет хуже. Мы видели два межимперья, и оба были отмечены ужасами большими и маленькими.
— В таком случае вы понимаете важность сохранения империи как единого целого — кивнув, сказала Альсида. — Я читала ваш доклад, как вы могли предположить. Я была впечатлена вашим интеллектом и энергичностью, особенно когда узнала, что он написан шестнадцатилетней девушкой. И вы, разумеется, были правы в том, как Уникальности выглядят снаружи, как оно должно выглядеть.
Амариллис улыбнулась — слегка, но хищно.
— Теперь становится гораздо понятнее. Вы не некомпетентны, и не расхитители, просто вышли из-под контроля. А теперь пришли ко мне, чтобы заключить сделку.
— Не только с вами — сказала Альсида. — Со всем Советом Аркес.
Амариллис взглянула на меня, подняв бровь. Я пожал плечами.
— Сильное впечатление, что вы в том же деле, что и мы — сказала Альсида. — У нас нет полной картины того, чем вы занимаетесь и что уже сделали, но есть впечатление, что вы нуждаетесь в ресурсах, которые мы можем предложить, и как минимум в какой-то степени наши интересы пересекаются. Как я понимаю, вы угнали "Вниз и Из", поскольку вам нужен был способ срочно спуститься. Если бы вы работали с нами, могли бы воспользоваться любым из множества методов без необходимости устраивать международный инцидент.
Она указала на Валенсию, занятным жестом, направляющим в её сторону ладонь. Я был уверен, что это из-за того, что она витрик; когда можешь стрелять молниями из пальцев, указывать пальцем будет считаться грубо, даже если и не собираешься долбать.
— Если нонанима...
— Прошу прощения — сказал Джорг, до этого момента молчавший. — Мы будем использовать термин "анти-инфернал".
Алсида глянула на него; очень спокойно, но всё же заставляло увять. У Валенсии, напротив, я заметил лёгкую улыбку.
— Если бы кого-то вроде Валенсии опознали в глуши, её почти наверняка доставили бы к нам, если бы была малейшая возможность считать её существование интраимперским — сказала Альсида.
— Любой член Имперских Дел просто скажет, что она способна пересекать границы, так что является интраимперской, под их юрисдикцией — сказала Амариллис, закатив глаза.
— Более вероятно, что спор будет о том, что её способность достигать адов делает её, по определению, имперским делом, а не национальным — сказала Альсида. — И более вероятно, что мы бы спрятали её и изо всех сил старались не отвечать на неудобные вопросы о том, как или почему нам было позволено взять опеку на себя. Я прекрасно понимаю, что это не даст нам очков благосклонности от вас, насколько бы это ни было прагматично.
— Это прагматично только до того момента, когда превращается в проблему — сказала Амариллис.
Фенн подошла ко мне.
— Бла-бла, политика — прошептала она.
— Нам нужно провести приватное собрание — сказала Амариллис. — Вы поставили обереги, можете подождать снаружи.
— У них есть обережник — сказал Финч. — В номере отеля были обереги.
— В таком случае вам придётся довериться нам — сказала Амариллис. — Если мы не захотим заключать сделку, скажем вам, прежде чем уйти.
Больше ничего не говоря, она вернулась в палату, и я, бросив взгляд на компанию из Уникальностей, последовал за ней.
Грак тоже переоделся, снова был в своём доспехе, с топором на бедре. Он баюкал Солэс в своей сохранившейся руке. Когда мы вошли, он встал со стула, и слегка помахал Валенсии, увидев её. Войдя, Валенсия обняла Амариллис и поцеловала в щеку.
— Ещё обнимемся, когда ты будешь не в доспехе, ладно? — спросила Валенсия.
