Лис "Удача"

В громадной прихожей гость снял форменную шляпу и, пригладив роскошную седую шевелюру, двинулся вперед. Полы тяжелой шубы распахнулись, на шее гостя мелькнул орден Андрея Первозванного. Купить его стоило больших трудов и денег, но совершенно необходимо. Какой же князь без "Андрея"? На широкой лестнице гостя встретил управляющий. Он поклонился и замер в ожидании.

— Князь Лисьев из Петербурга, доложи их сиятельству, — процедил вошедший.

Не ожидая ответа, князь двинулся к огромному зеркалу, рассматривая себя в отражении.

Его вицмундир, темно-зеленого цвета с бархатным воротником и обшлагами, соответствовал заявленному чину. На воротнике, обшлагах и карманных клапанах вицмундира шитый кант особого рисунка. Штаны до колен, одного цвета с камзолом. "Господи, привыкнуть к такому сразу непросто", — покачал головой новоиспеченный князь.

Трудно сказать, что побудило самозванца выбрать столь весомый титул. Возможно, опять-таки, рассказ профессора о некоем князе Иване Осиповиче Лисьеве.

Когда ученый узнал фамилию своего сокамерника, он загорелся идеей выяснить его родословную. Однако тут Александр ему помочь не сумел. Генеалогию своих предков он знал слабо, к тому же один его дед сгинул в тридцатые годы в лагерях, а второй погиб в Отечественную.

Он не успел закончить обзор, когда дверь в танцевальный зал распахнулась, и в вестибюль вышла пожилая, но крайне величавая дама. Она выглядела слегка удивленной. "Нежданный гость из столицы? Кто бы это мог быть?"

— Князь Лисьев, прибыл в Москву в свите Ее императорского высочества принцессы Елизаветы Петровны.

Князь поклонился и, приложившись к руке хозяйки, протянул ей лист пергаментной бумаги. Скрепленный сургучной печатью, свиток выглядел чрезвычайно солидно. И хотя для его изготовления ушло всего несколько граммов сургуча и монета с гербом, в руках сановного гостя он вызывал невольное уважение. Определиться с адресатом оказалось сложнее. Выручило вынужденное общение с ученым соседом. Худо— бедно Саня припомнил, что и как сложилось в тот период. Спасибо, еще, что угораздило выскочить в период поистине судьбоносный для России.

— Ее сиятельство герцогиня Анна Леопольдовна направила меня вручить Вам поздравительное письмо и пожелать Вам долгие лета. Она тепло вспоминала Вашего мужа, — сымпровизировал Александр и прикусил язык. Подождал реакции и с облегчением закончил: — Позвольте вручить Вам послание и присоединиться к поздравлениям, — князь поклонился, протягивая пергамент...

Хозяйка расплылась в улыбке. В ней боролись желание распечатать письмо и правила приличия. Всем известно, что не сегодня-завтра мать малолетнего императора станет регентшей, и такое внимание окажется весьма кстати.

— Прошу вас, князь, — наконец повела она рукой, предлагая гостю пройти в зал. Однако тот лишь развел руками: — Увы, Графиня. Весьма сожалею, вынужден отказаться. Спешу в Кремль, проверить, как устроили цесаревну Елизавету Петровну. Графиню отвлек подошедший слуга.

— Простите, Ваше сиятельство. Его превосходительство князь Кропоткин произносит здравицу в мою честь. Сейчас будет вручать подарки, — Графиня извинилась перед гостем и вернулась в зал. Однако посол царственной особы ничуть не расстроился. Он приблизился к дверям и тихонько заглянул в зал. Переместился в нужном направлении и приблизился к сияющим драгоценностями и украшениями гостям.

И в этот момент потянуло дымком. А через дверь послышался голос Андрейки.

— Горим, — услышали гости встревоженный голос. Клубы едкого дыма, мгновенно наполнившие зал, расползались по всем закоулкам. Возникло легкое замешательство. Однако по мере того, как дым усилился, оно мгновенно переросло в панику. Замолк оркестр, послышались новые крики, и гости ринулись к выходу. Князь не растерялся и принялся помогать дамам выходить наружу. Его умелые действия создали еще большую неразбериху. Дым наполнил помещение и скрыл от глаз детали. Эвакуация превратилась в бегство. Гости, толкаясь, выскакивали наружу, не особенно обращая внимания на правила хорошего тона. Наконец, толпа схлынула. Тяжело ступающий князь, приложив к лицу платок, прошествовал вниз. Он покинул дом графини одним из последних. Осторожно приблизился к коляске и забрался внутрь. Вокруг сновали гости, бестолково носились слуги. Слуги, сталкиваясь друг с другом, пытались разыскать своих хозяев.

— Трогай, — скомандовал Александр и принялся вглядываться в толпу, пытаясь увидеть кого-либо, напоминающего тайных агентов. Мент, он в любом веке мент. Светится разом. Однако не приметил и облегченно откинулся на сидение, звякнув, словно массивные напольные часы. Отпустив возницу возле чужого дома, спутники не торопясь проследовали к своей квартирке. — Чисто, — проследил за подходами Лис.

Войдя в дом, он закрыл дверь, расправил плотные шторы и, расстелив холстину, принялся выгружать улов. Драгоценности и ордена летели в одну сторону. Кошельки и золотые монеты сыпались в другую. Закончив освобождать шубу, он перешел к костюму. Наконец последний тайник оказался пуст. Александр в изнеможении рухнул в кресло, а на полу лежало целое состояние. Он в восторге пошевелил натруженными пальцами. "Ловкость рук и никакого мошенничества", — вспомнился веселый афоризм детской сказки.

— Ты посчитай пока, а я отдохну, — подмигнул фокусник изумленному помощнику.

Сумма добычи оказалась сравнима с годовым доходом крупного поместья. И это без учета драгоценностей.

Двести золотых и сто тридцать серебряных монет.

Больше всего порадовала добыча с большого блюда, на котором лежали подарки. Каждый гость считал своим долгом презентовать хозяйке несколько золотых монет. Поэтому, когда укрытый едким дымом Александр сумел высыпать эту тяжесть в специальный мешок, висящий на поясе, то едва не охнул.

"Сбывать пока не стоит, — твердо решил Лис. — Первый же барыга сдаст. Если не властям, то уркам, точно. Стоит придержать до лучших времен".

Наутро Москва гудела от новостей. Пожар в доме графини, который оказался вовсе и не пожаром, а ловкой мистификацией, исчезновение наличных и драгоценностей. Все это перемешалось в дикую мешанину, обросло невероятными слухами, и передавалось обывателями с невероятной скоростью.

Александр выдал Андрейке червонец: — Пойми, у тебя и эти деньги, как фонарь, светить будут. Найдется "добрый" человек. Уж поверь мне, тут главное — не спешить. Истратить всегда успеешь.

Но паренек, обрадованный и этой, совершенно фантастической для него, сумме, пропустил объяснение мимо ушей. Александр вовсе не собирался обманывать подельника. Его опыт подсказывал: "Недоплатить — хуже, чем не дать вовсе". Но и спалиться по глупости ему тоже не хотелось.

Глава 2

После завтрака он изложил план на день. Прежде всего, нанять еще одну коляску. Желательно, схожую с теми, которые используют по служебной надобности. Второе, проникнуть в Кремль. А дальше по обстоятельствам.

Андрей, получив с десяток монет на покупку транспорта, отправился в город. А Александр уставился в одну точку и раздумывал над способами решения задачи. Наконец план сложился. Он переоделся в купленный в лавке Архипа наряд и повесил на грудь несколько орденов, из числа прилипших к его рукам во время пожара. И занялся маскировкой. После его ухищрений в зеркало глядел строгий моложавый субъект с огромными усами и неприятного вида родинкой на носу. На этот раз его вид полностью отвечал установленному регламенту для служащего сыскного ведомства.

Конечно, всех этих тонкостей Александр знать не мог. Только благодаря нудным рассказам соседа по камере он понял, что в то время был весьма развито соблюдение артикула. И для знающего человека даже цвет канта или обшлага мог сказать столько, что и не в каждом документе прочтешь. Однако помогла воровская смекалка. Сноровистый и нелюбознательный портной с готовностью помог чудаковатому незнакомцу.

"Однако больше к шустрому лавочнику обращаться нельзя", — заключил Лис, осматривая себя в зеркале.

Их поездка на арендованном экипаже закончилась возле уже знакомого дворца.

Оробевшему спутнику Александр твердо пообещал: — Все будет хорошо. Понял? Слушай меня, молчи и ничему не удивляйся.

Он высунул голову из коляски и подозвал стража. — Чиновный служащий, князь Лисьев, канцелярия сыскных дел. Позови-ка, любезный, старшего караула, — скомандовал он часовому. Разглядев мундир, служивый вытянулся во фронт, а услышав название ведомства, которое тот озвучил, не раздумывая, кинулся выполнять.

— Вчера во дворец проник злоумышленник. Я назначен для разбора оного происшествия, — бросил, глядя поверх головы служивого князь. — Проводить на место.

Капрал не решился выяснять полномочия сердитого чиновника, а провел его и следовавшего по пятам с солдата, роль которого играл Андрейка, в помещение. Форму ему добыли с невероятной легкостью. Они просто заглянули в общественные бани, где Александр подобрал мундир соответствующего полка, пока Андрей присматривал за принимающим ванну служивым.

Войдя в знакомый зал, Александр ощутил нешуточное волнение.

Он поманил капрала пальцем и подошел к нише. На спросе злодей признал, что спрятал украденное вот здесь.

— Осмотрите, — он дернул подбородком.

Воин пошурудил в темноте и вынул на свет мешок. — Что там? — брезгливо поинтересовался Лис. Служака молча ел глазами грозного чиновника.

— Хорошо. Смотрим дальше, — распорядился Лис. Однако, сколько они ни высматривали в пыльном углу, ничего не обнаружили.

"Где же эта треклятая кастрюля? — задергался Александр. Однако дальнейший поиск срывал темп. Ему пришлось бросить розыск и продолжить лицедейство. Следователь заглянул в мешок и рявкнул так, что обмер даже Андрейка. Что говорить о бедном вояке.

— Это измена. Ценности государственной важности. Он не мог сделать это в одиночку. Был сообщник. На дыбу. Изъять для дознания, — сверкнул глазами разъяренный князь, ткнув пальцем в находку. — На березы сволочей отправлю!

От столь пикантных подробностей поручику стало дурно. А Лис, мельком кивнув на мешок стоящему столбом Андрею, развернулся и зашагал прочь. Пройдя несколько шагов, резко повернулся, глядя в глаза старшего караула. — А где был господин поручик? — задушевно поинтересовался он змеиным шепотом.

— Ваше высоко... Да я, вот истинный крест... Христом богом... — залепетал служивый, не совсем понимая, в чем его обвиняют.

Однако, чиновник так же внезапно сменив гнев на милость, скомандовал: — Пройдемте в экипаж. Сопроводите нас до управления и будете присутствовать на опознании, — распорядился он.

Подъехав к караульному, поручик приказал доложить о том, что уехал в интересное ведомство. Под тяжелым взглядом чиновника, он всю дорогу ерзал как на иголках. Любой, даже самый честный человек ощущает беспокойство, сталкиваясь с подобным учреждением.

Наконец экипаж остановился неподалеку от казенного заведения.

Александр выбрался из пролетки и приказал поручику: — Жди здесь. Сейчас оформим бумаги и в подвал, на дознание. Сидеть, ждать, головой не крутить. У нас в подвалах полковники плачут, как дети. Во всем разберемся, — нагнал жути чиновник.

— За мной, — кивнул он ряженому и торопливо двинулся к воротам. Едва экипаж скрылся из глаз, Александр перебежал через дорогу и запрыгнул в крытые дрожки. Андрейка сел рядом.

— Трогай, — рявкнул пассажир вознице. Тот вздрогнул и рванул с места, хрястнув застоявшуюся клячу вожжами. Они проскочили мимо оставленного в одиночестве служаки и свернули в переулок. Пока ехали, Александр переложил добычу в неприметную торбу. А скинутую Андрейкой форму сунул в мешок. Поплутав в городе, вышли. Обрадованный легким заработком извозчик получил гривенник и быстро исчез в вечерних сумерках. Содержимое мешка, украшенного гербами, поразило. Древние кубки и резные браслеты. Посуда и столовые принадлежности. Золото, серебро. Драгоценные камни переливались в скупом свете лампы.

Александр разглядывал улов с двойственным чувством. Конечно, радовало, что все прошло удачно. Расстроило одно — отсутствие древнего шлема, который, как надеялся аферист, вернет его в родное время. "И куда его могли деть? — который раз безответно спрашивал он. — Что же делать? Что-то надо. Но что?" Андрейка, еще не совсем пришедший в себя, выглядел бледновато, но держался молодцом. Выручала паренька вера в своего покровителя, который с каждой минутой приобретал в его глазах все больший вес. Он, глуповато улыбаясь, смотрел на гору золотых вещиц.

— Эк тебя плющит? — рассмеялся лже-князь. — Да не переживай ты так, я сказал, что все будет OK, значит, так и будет.

— Чего? — не понял помощник.

— Да так, проехали. Собираем вещи и снимаемся. Едем в центр. Я буду ждать, а ты высаживаешься и срочно ищешь жилье. Дом. Отдельный, не очень большой, но и не сарай. Скажешь, барин из Парижа приехал. В гости. Понял?

Андрей кивнул. Он уже ничему не удивлялся: "Надо, значит, надо. Иван знает".

Домик нашелся. Вдова отставного полковника, сраженная манерами чиновного красавца, запросила за имевшие отдельный вход апартаменты совсем небольшую сумму.

Нужно ли говорить, с каким интересом прохиндей слушал приносимые с улицы приятелем сплетни. Но к его изумлению, в городе о краже драгоценностей не судачили.

"Может, сыскари запретили, чтобы не спугнуть?" — подумал новоявленный князь.

Ему было невдомек, что измученный страхом и ожиданием поручик, который, как любой нормальный служака, имел причины волноваться, не выдержал и сбежал. Он выскользнул из города и уже к вечеру следующего дня был в родительском поместье, где сердобольные родные спрятали дезертира от розыска. А часовой, которому вовсе невдомек было разбирать тонкости сыска, промолчал. Отсутствие грамоты у русских людей издавна компенсировалось сообразительностью и здравым смыслом. И поговорку "Моя хата с краю" придумал вовсе не дурак.

"Нет у вас методов против Кости Сапрыкина", — весело процитировал Лис, отбросив газеты.

Как ни трудно ему было смириться с мыслью о необходимости переждать, соваться в палаты еще раз было совершенно неразумно.

— Пора легализоваться, — озвучил он свой замысел на ближайшее время.

Андрей уже начал привыкать к незнакомым словечкам, то и дело срывающимся у нового приятеля, и даже не переспрашивал.

"Захочет — сам скажет, а нет, значит, так и надо", — рассудил паренек.

Александр порылся в карманах и выудил смятый листок. Им оказался выхваченный из рукава у поверженного охранника паспорт крестьянина Орловской губернии Ивана Осипова. Никаких фотографий на "ксиве" не имелось. Однако слишком уж одиозная личность, как вспомнил Лис, был этот Иван.

Саня задумчиво уставился в окошко. Поздняя осень не располагала к оптимизму. Листья осыпались, тяжелые тучи мрачной чередой ползут по низкому небу. А в комнате, несмотря на растопленную печь, весьма прохладно.

"Маловато у меня грамотишки, — впервые за тридцать лет пожалел Лис. — Знать бы, какие тут порядки, и вообще. А с другой стороны? Главное — удача", — пришла ему в голову совершенно дикая мысль. Он замер, осознал возникшую идею и дико заржал.