Зал ожидания

-Что уставился? Паровоз в первый раз увидел? — недовольно спрашивает кто-то над ухом.

Книжник поворачивается, надеясь, что это была слуховая галлюцинация, потому что иначе... иначе...

-Ну, теперь чего вытаращился? Меня тоже в первый раз видишь? — спрашивает галлюцинация и смахивает с густой челки капли воды.

-Ты?.. — Книжнику кажется, что он кричит, но на самом деле он говорит почти беззвучно. — Откуда?..

-С поезда, откуда еще, — досадливо отвечает Канда. — Я летать покуда не выучился.

-Но как?.. — Книжник отказывается понимать что бы то ни было.

-Не твое собачье дело, — огрызается тот. — Чего встал? Пошли уже!

-Я... стой... — Дышать нечем, земля уходит из-под ног, и можно только отчаянно вцепиться в рукав того, кого уже никогда не чаял увидеть.

-Стою, — покладисто согласился Канда. Поправил ремень на плече — снова он с этим футляром!

-Я думал... я же сказал... — Надо, надо выяснить все прямо здесь и сейчас, потом он уже не сможет ничего спросить!

-Ты всегда слишком много думаешь и чересчур много болтаешь. — Глаза Канды совсем рядом, черные, насмешливые. Не безразличные...

-Но это же... почему ты?.. — Связные фразы не складываются, воздуха по-прежнему не хватает. — Я же... я же...

-Я хотел пришибить тебя на месте, — улавливает суть вопроса Канда, — но удержался. Может, и зря.

-И почему ты... — Книжнику удается, наконец, протолкнуть в горло холодный сырой воздух. — Я ведь вернул тебе... слово...

-Ты мне — вернул, — невозмутимо отвечает Канда. — Я тебе — нет. И свое, кстати, назад не взял.

-Я считал...

-Ты все очень красочно расписал, — кривит губы Канда в недоброй усмешке. — Я аж заслушался.

-Но я что... оказался неправ? — Слова наконец-то приходят, и Книжник выдыхает в лицо Канде: — Тебе ведь в тягость были эти встречи!

-С чего ты взял?

-Ты... — Книжник опять теряет дар речи. — Ты все время молчал. Ничего не осталось... ничего, из того, что было! Ничего!!

-Не ори, люди смотрят, — Канда разворачивает Книжника спиной к толпе, берет за плечи, сильно встряхивает. — Ты, кретин. Ты никогда не думал о том, что необязательно трещать, как две сороки, даже если не виделись полгода? Сколько тебе лет, а? Ты до сих пор не знаешь, что это такое — когда есть кто-то, с кем можно просто помолчать?

Вот теперь Книжнику и вовсе нечего ответить. Остается только прижаться горячим лбом к плечу Канды, к мокрой колючей ткани, и наконец-то вздохнуть свободно...

-Ты же ушел...

-Если бы я не ушел, я бы тебя убил. Ты все так правильно говорил, что я едва не поверил... Что ты трясешься?

-Я смеюсь... — он поднимает голову, ловит взгляд Канды. Усталый взгляд взрослого мужчины. С чего Книжник взял, будто он — безразличный? — А как ты... Или сейчас в Ордене совсем нечего...

-Я ушел, — Канда скупо улыбается.

-Что?.. — Эта весть заставляет Книжника встряхнуться. — Как — ушел? А Чистая сила?

-При мне.

-Но...

-Я же не официально... ушел. — Оказывается, Канда умеет улыбаться и так — с иронией, но не зло. — Вроде бы на заработках. А что они меня найти не смогут, если понадоблюсь — так это не мои проблемы. Големов вовремя менять надо. Мой уже никуда не годится.

-Зачем ты так?

-Надоело, — честно признается Канда. — Надоело в шпионов играть. Как дети малые. Ты кое-что правильно сказал: мы не знали, чем все обернется. Ну и... хватит. Ты ведь можешь нанять телохранителя?

-Я? Телохранителя? Зачем?!

-Затем, что ты до сих пор хромаешь. — В голосе Канды слышатся стальные нотки. — А ты — Книжник, существо ценное. Так что я за тобой присмотрю, мне все равно заняться нечем. А так — мало ли...

-Господи, помоги... — теперь Книжник уже смеется в голос, и в этом смехе можно уловить истерические нотки.

-Если ты согласен, конечно, — добавляет Канда. — Ты говорил так серьезно. Явно долго думал перед этим. Взвесил все за и...

Книжник закрывает ему рот ладонью. По-прежнему моросит, и это хорошо — не разобрать, отчего лицо мокрое. А Канда не требует убрать руку от его лица. Оказывается, улыбка — это щекотно...

-Пошли, — говорит он, когда Книжник неохотно опускает руку. — Ты куда-то так целеустремленно шел, по делу, видимо?

-Да, — слова пока даются с трудом, но это — пока. — Проводник ждет. На окраине.

-Ну так шевелись! — Канда прибавляет ходу. — До чего же мерзкая погода...

-Она всегда такая, когда мы встречаемся, я же говорил.

-Ты какой только ереси не говорил, — фыркает тот. — Шагай!

-Эй, я же правда... хромаю. Помедленней, Юу!

-Лави... — точеный профиль вполоборота, сдержанная усмешка. — Сколько тебе надо повторять, чтобы ты запомнил?

-Да хоть вечно... — одними губами шепчет Книжник, зная, что его услышат.

Солнечный луч, пробившись сквозь свинцовые тучи, золотит лужи, и они делаются похожими на маленькие зеркала; гадкая морось в воздухе рассыпается призрачной радугой...

Весна. Все-таки весна...