Desert Emperor Часть 1. Невезунчик

Магистр мысленно похвалил себя за то, что не стал обвинять бывшего ученика в предательстве и скидывать на него всю вину за прошлое, настоящее и будущее. Иначе мальчишка никогда бы не набрался смелости спросить.

Что ж, нужно отвечать. Откровенность за откровенность. Дэмиану хотелось думать, что он искренен.

— Я и правда не знаю, что именно тогда произошло. Но одно я знаю твердо. Желания богов непонятны, а поступки порой кажутся чересчур жестокими, но все, что они делают — во благо нас, людей. И если они сотворили такое с демонами, значит, на то были веские причины. Духи беспощадны и обладают огромной силой, способной разрушить все вокруг. И мы для них не больше чем пыль дорог на сапогах путника, отмахавшего не одну сотню переходов.

'Для богов, наверное, тоже', — добавил он про себя.

— Вы в самом деле так думаете? — губы Вальда тронула слабая улыбка, а по лицу будто пробежал солнечный лучик.

Дэмиан мягко потрепал его по волосам, и юноша впервые за все это время не отстранился, спокойно принимая неожиданную ласку. Он подполз ближе и доверчиво положил голову на колени наставнику, зажмурившись, потерся щекой о шелк мантии и спросил:

— Что же теперь будет?

Магистр грустно усмехнулся.

— Теперь, мой мальчик, исполнятся твои мечты. Очень скоро ты получишь Силу, о которой и не грезил. Ты сможешь защищать тех, кто тебе дорог. А пока я буду защищать тебя. И учить использовать свой дар во благо.

Вопрос с доверием решился сам собой.

* * *

А через три дня в окно кабинета клювиком стукнула ласточка.

Дэмиан, отложив бумаги, открыл створку и впустил посланницу. Птица покружила по комнате, обронила на стол белоснежный свиток, перевязанный тонкой золотой нитью, и устремилась наружу.

Магистр развернул послание, прочел и схватился за голову. Он, конечно, понимал, что дожидаться двадцатилетия Вальда никто не станет — времена нынче не те, духи пригрозили войной — но на пару лет, пусть даже и на один, магистр рассчитывал. За это время он надеялся преподать мальчишке основы магии и хоть чему-то научить, а тут...

Три месяца!

Дэмиан застонал, живо представляя, как будет мерить шагами кабинет и не знать, что еще солгать, чтобы это наивное недоразумение с заячьей душой перестало икать от ужаса.

А ведь он только-только его успокоил!

С Юджином все было гораздо проще...

Но на Юджина не приходили любоваться боги!

Бумага с тихим шелестом опустилась на стол, обратившись стайкой легких бабочек с белыми крыльями, вспорхнувшими и закружившимися по комнате, а затем истаявшими, будто и не было ничего.

Святые небеса! Всего три месяца...

* * *

Полет его мечтаний был высок до комариного писка. Вальд грезил о верном коне, остром клинке и небывалом умении обращаться с этими двумя атрибутами 'настоящего рыцаря'. Он мечтал сражать врагов, спасать прекрасных дам и драться на турнирах за честь несравненной госпожи Лимены, неизменно побеждая всех противников. Он видел себя сильным, храбрым и благородным воином, которого обожает простой народ, о котором сочиняют легенды и воздают почести сами магистры, а портрет его напишет придворный живописец.

Как самому взлететь за мечтами, он представлял слабо. Где-то в разноцветии грез серым призраком маячила школа рыцарского искусства, но для нее нужны были немалые деньги, и Вальд строил планы, как их заработать.

А теперь...

Теперь жизнь его резко вывернулась наизнанку, фактически, если верить словам магистра Дэмиана, преподнося ему на блюде все, что он желал, а он оказался к этому не готов. Ему почему-то отчаянно захотелось обратно на Лавочную улицу бегать с поручениями и получать за это жалкие крохи, которых едва хватало на пропитание и цветы для госпожи Лимены.

— Посвящение состоится через три месяца. Мы должны быть готовы. Такой шанс выпадает раз в десятки тысяч лет. Ты отмечен богами. Святые небеса! Да возьми ж ты себя в руки!

Но Вальд не мог. Хоть и старался изо всех сил.

Он слышал, как магистр что-то втолковывает ему, но смысл фраз был недоступен. Из всего сказанного он ухватил только страшное слово 'Посвящение', и перед его мысленным взором встали три демона и распятый на алтаре Юджин, а в голове заходился хохотом красноволосый дух: 'Он полагал, ему приведут девицу!'

Дэмиан взял Вальда за плечи и несколько раз встряхнул. Не помогло — мальчишка продолжал таращиться на него пустыми безумными глазами. Магистр отвесил ему пощечину и, поддавшись внезапному порыву, обнял и крепко прижал к себе, гладя мелко трясущуюся спину.

— Не бойся... — шептал он, — Все не так страшно. Я с тобой.

Глава 7.

Алый шелк абсолютно не сочетался с ярко синими испуганными глазами.

Это было неправильно.

Будущие маги в день Посвящения всегда одевались в голубое — цвет, символизирующий чистоту духа и тела, — и только после получали право носить черную церемониальную одежду. Однако прошлым вечером очередная птица-вестник принесла в свитке последние инструкции, а утром магистр обнаружил алую тунику, в которую, по повелению богов, он должен был облачить Посвящаемого.

Они вдвоем стояли перед огромным зеркалом и разглядывали отражение Вальда.

Казалось, алый цвет вбирал в себя все краски, и одетый в тунику юноша выглядел хрупче и бледнее обычного, зато темные круги под глазами обозначились четче. Никакого пояса ему не полагалось — простой покрой выбран специально, чтобы в определенный момент одежду можно было беспрепятственно сорвать, не тратя время на возню с завязками и застежками. Нижнего белья, разумеется, тоже не было, как и обуви — Вальд то и дело зябко ежился и поджимал замерзшие пальцы.

До ритуального зала предстояло добираться пешком.

И это тоже было неправильно. Хотя и объяснимо. Портал — палка о двух концах. С одной стороны — мгновенное перемещение, а с другой — при достаточной Силе его можно запросто отвести в иное место, и шагнувшие могут никогда из него не выбраться. В том, что у Трилистника Сила была, сомневаться не приходилось.

Стражи, что должны были их проводить, известили о своем приходе громким стуком.

Дэмиан последний раз провел расческой по светлым непослушным волосам, положил руки на ссутулившиеся плечи и заглянул в глаза отражению Вальда:

— Ты готов?

Юноша вздохнул и обреченно кивнул.

* * *

Почти всю предыдущую ночь он провел без сна. В голове кружились обрывки нетвердо заученных заклинаний, обрядовых фраз, бессмысленных слов клятвы Послушника. Образ наставника мешался с лицами Духов Трилистника, никак не желавших оставить его в покое, а застывший взгляд Юджина проникал, казалось, в самую душу, и хотелось не то плакать от страха, не то кричать от бессилия. Несколько раз ему виделась госпожа Лимена. Она ласково улыбалась и звала к себе. И Вальд бросался в ее объятия, но оказывался в руках красноволосого демона, наклоняющегося к его уху и в подробностях рассказывающего об обряде Посвящения.

Он просыпался в холодном поту, садился в кровати и долго смотрел в одну точку. Настойка пустырника, которую щедро влил в него наставник, совсем не брала.

Как не брала магистра полынная водка, валившая с ног всех без исключения — от юных отроков до сивоносых пьяниц со стажем. Три неразбавленных порции начисто развеяли желанный сон, одарив вместо него адской головной болью. Впрочем, от тревожных мыслей тоже не избавили.

Отпущенные время утекло, словно песок сквозь пальцы, — так же бесстрастно и с едва уловимым шелестом. Дэмиан предпринял все, что мог, все сделал правильно, однако тревога не покидала его душу. Он крутил в голове предстоящую церемонию и пытался просчитать все возможные последствия.

Магистры накинутся на Вальда с жестокостью голодных коршунов, и по капле станут пить его Силу.

Пускающий слюни дряхлый Яр, скорее всего, ничего не сможет, хотя и будет пытаться — отнятое у послушника сможет продлить его век.

За Тантара можно не беспокоиться, он не станет причинять ненужную боль, но и своего не упустит.

Вкусов Эмерии Дэмиан не знал, самый молодой из них участвовал в посвящении впервые, может и пожалеет, хотя вряд ли. Прощать Дэмиану его 'удачный ход' никто не намерен.

Лум будет брезглив и, к сожалению, жесток. Однако закончит все быстро — ужасно не любит оголять увечное тело перед другими.

Асет — темная лошадка. У этого все зависит от настроения и расположения. Захочет — будет снисходителен, не захочет — беспощаден. Дэмиану и Тантару в свое время повезло. Эмерии — нет, и он этого не забыл.

А вот старый паскудник Кадис, всегда первый, на юном теле оторвется по полной. Дэмиан слишком живо помнил, как много лет назад Великий Посвящал его самого. Чем больше Силы заберет он, тем меньше достанется остальным, и снова никто не сможет подняться до его уровня.

Самому Дэмиану участвовать не позволят, он и так получил больше всех, забрав девственность юноши. Ему останется только стоять и наблюдать, как шестеро уважаемых всеми Магистров будут пыхтеть над несчастным Вальдом, не стесняясь ни богов, ни друг друга.

Хватит ли у мальчишки Силы напоить их жадные глотки и выжить после этого? Не зря на подготовку требуются годы, а тут...

По установленному порядку все магистры обязаны одарить Посвящаемого частью своих знаний. Будь на то их воля, делиться не стал бы никто. Но в этот раз их заставят быть щедрыми. Дэмиан не сомневался, что каждый получил сверток из бабочек — ослушаться не посмеют.

Кажется, все... Но что же он упустил?

Ощутив усталость от тяжелых мыслей, водивших в его голове нудный хоровод, магистр покинул библиотеку и направился в спальню, к ученику где, завалившись на кровать, сгреб того в охапку и уткнулся носом в пахнущую солнцем макушку. Вальд завозился, устраиваясь поближе к неожиданному источнику тепла и спокойствия, и оба наконец заснули.

* * *

Ритуальный зал был залит ярким солнечным светом, казалось, проникавшим сквозь камни.

Молчаливые стражи стали у дверей. Магистры в черных с золотом одеждах и золотыми же венцами на головах сидели в креслах.

Алтарь, отделанный черным с синими проблесками лабрадоритом, находился в самом центре.

Магистры поприветствовали вошедшего первым Дэмиана, и принялись бесцеремонно рассматривать вконец оробевшего юношу. Они видели его впервые, и, надо сказать, должного впечатления парнишка на них не произвел.

— Можем начинать! — стукнул посохом Великий Кадис.

Дэмиан поклонился и, передав воспитанника подошедшему прислужнику, занял предназначенное ему кресло.

Вальда подвели к алтарю и заставили коснуться гладкой поверхности. Под ладонью вспыхнули черные искры и, когда юноша испуганно отдернул руку, потянулись следом, тая в воздухе. Великий одобрительно покачал головой — алтарь признал жертву, почувствовав Силу.

К камню подошли еще четыре прислужника с широкими кувшинами и по знаку Кадиса одновременно принялись наполнять ритуальные чаши.

Из рассказа магистра Дэмиана Вальд знал, что в одной из них родниковая вода, во втором должна быть черная земля, в третьей — непотухшие угли, а в четвертой — снег с вершины священной горы — Снег Забвенья — дань богам, когда-то одаривших людей всеми благами. Парень хотел тогда спросить у наставника, почему именно снег, но забыл.

Великий Кадис покинул свое кресло и подошел к алтарю. Прислужник схватил юношу за руку и повернул ее ладонью вверх. Кадису передали старинный нож с тусклым лезвием, и Великий, ловко уколов Вальду палец, дернул юношу на себя. Тот, чтоб не упасть, оперся свободной рукой об алтарь. Из ранки выдавили каплю крови, и она, тяжело оторвавшись, упала прямо в чашу со снегом.

Вальд опустился на колени перед Великим и произнес с трудом заученные слова клятвы. Его неуверенный голос вызвал снисходительные улыбки на лицах членов Совета. Юноша украдкой посмотрел на Дэмиана и, поймав одобрительный взгляд, немного воспрянул духом. В конце концов, скоро все закончится, и они смогут уйти домой.

— Мы принимаем твою Силу. — важно изрек Кадис. — И взамен одарим тебя Великими Знаниями, и со временем ты станешь одним из нас.

Вальду завязали глаза и рот, стянули алую тунику и, совершенно обнаженного, уложили на алтарь. Вытянутые за головой руки закрепили холодными металлическими браслетами.

'Ну, вот и началось' — подумал Дэмиан и сам не заметил, как вцепился в резные подлокотники.

Великий Кадис сбросил плащ.

Глава 8

Великий Кадис сбросил плащ.

Один из прислужников споро подхватил тяжелую накидку и едва успел отступить на несколько шагов, как вдруг...

Легкий бледный лепесток, танцуя в воздухе, коснулся обнаженного бедра Первого магистра. Воздух завибрировал и сгустился, на мгновение стало трудно дышать. Великий замер в недоумении.

По залу разливался аромат благовоний, защебетали невидимые птицы.

— Что это? — спросил кто-то.

И все, как по команде, подняли головы.

Сверху, медленно кружась, падали лепестки белых лилий. Из ритуальных чаш взметнулось пламя и тут же погасло, а следом вырвались и устремились к потолку столбы света настолько яркого, что пораженные люди невольно зажмурились. А когда открыли глаза, по залу пронесся единый вздох удивления.

Рядом с алтарем, у изголовья и по бокам, стояли три высокие фигуры в простых белоснежных одеждах.

Полураздетый дряблый Великий на их фоне выглядел нелепо и жалко. Дэмиан с трудом скрыл презрительную усмешку.

'Все-таки пришли' — как-то отстраненно подумал он, опускаясь на колено вслед за остальными и прижимая правую руку к сердцу.

Перепуганные прислужники поверглись ниц, стоять остались только молчаливые стражи: им строго-настрого было запрещено сходить с мест.

Музыка и птичье пение смолкли. В наступившей тишине боги явили свою волю:

— Мы просим магистров занять свои места и засвидетельствовать Посвящение нового бога, которому предстоит жить и творить среди людей.

Дэмиан не поверил своим ушам. Да и никто не верил. Он с самого начала, как только увидел алую тунику, понял, что нынешнее Посвящение будет отличаться от всех предыдущих, и Вальду уготовано нечто удивительное, но стать богом...? Разве такое возможно?

Потрясенные магистры так и остались коленопреклоненными, переглядываясь, но не смея подняться. Встал лишь Кадис, прошествовал на негнущихся ногах к своему креслу и снова опустился на колени, склонив седую голову. Его черная мантия осталась в руках у прислужника, так и не решившегося оторвать от холодного каменного пола руки и лоб.

Введенный в транс Вальд не видел и не слышал ничего. Он напряженно ждал: готовилась открыться навстречу неведомому его душа, подрагивало от нетерпения тело, а разум желал лишь одного — пусть все поскорее завершится.

Сила, закрутившаяся воронкой в самом сердце, выплеснулась и густым теплым потоком потекла по рукам и ногам, устремилась к низу живота.

Внезапно ткань, закрывающая обзор, исчезла, и прямо перед собой юноша увидел красивое серьезное лицо незнакомого мужчины. Серебряные глаза смотрели прямо и чуть печально. Длинные волосы легли на обнаженную грудь, а теплые руки ласкающее прошлись по бокам и спустились к бедрам. Вальд задрожал непонятно от чего, но ладони чужака мягко погладили внутреннюю сторону бедер, а прохладные губы коснулись шеи в основании подбородка. Легкие поцелуи рассыпались по плечам, а рот мальчика освободился от повязки и тут же оказался в плену чужого жаркого языка. Кончики пальцев двинулись вверх, исследовали живот, захватили соски, задержались на щеках и зарылись в волосы. Вальд не выдержал и издал еле слышный стон. Язык заработал с удвоенной силой. Нежные осторожные действия почти убаюкивали, прогоняя стыд, опасения, оставляя лишь непонятные желания.