Кровавый Гримуар: Господство Мрака

Кристоф вернулся и снова жив. Ему удалось. Боль стихала, и он уже предвкушал новую встречу со своей женой. Но в тот момент, когда боль прошла совсем, он сам, его сознание и сущность — все исчезло. Он не смог понять из своего видения, что бесконечная охота на людей не подразумевает наличие души. Равно как и разума.

От сознания старого офицера не осталось ничего. Его самого больше не существовало. Ни в материальном мире, ни где-либо еще. Он пережил настоящую, истинную смерть. Исчез навсегда.

Но глаза того, что раньше было Кристофом Боше, все еще были открыты. В тот момент, когда исчезла его сущность, глаза некогда бравого офицера превратились в черные буркалы. Его сотрясала судорога. Он начал меняться. Тело его искажалось. Он превращался в существо, которое нельзя назвать даже животным.

Через несколько минут судороги кончились. Он стал таким же, как та тварь, которая убила его. Отличался он только тем, что волосы, ставшие безжизненными висячими нитками, были другого цвета и другой длины. Он лежал неподвижно несколько секунд. Через мгновение появилась такая сильная жажда, которую при жизни не ощущает ни один человек. Все, что осталось в его теле — это всеобъемлющая, непостижимая, невероятная жажда человеческой крови. Все, что он собой представлял, было жаждой. От садовника Кристофа не осталось даже малейшего следа.

Существо, бывшее недавно Кристофом, поднялось. Рядом сидела убившая его упырица. Эмоции покинули это тело вместе с исчезнувшей душой Кристофа Боше. Он хотел крови. Это был единственный смысл его существования. Он двинулся к дому, передвигаясь на четырех лапах, подобно зверю. Он чувствовал, что там найдет то, чего ему так хочется. Кристоф зашел внутрь, прошелся по комнатам. Никого не было. Затем он поднялся наверх. Осмотрел несколько комнат. В них тоже было пусто. Заглянув в спальню, он нашел то, что искал.

В комнате была огромная кровать. На ней сидела женщина. Все ее лицо было залито слезами. Она отчаянно и страшно кричала, почти не замолкая. Если бы Кристоф Боше увидел свою жену, он не узнал бы ее. Она полностью поседела. Жоржет безумными глазами смотрела на него и кричала. Кровать обступили упыри, но они не трогали ее.

Рядом с кроватью стоял мужчина в строгом костюме, начищенных туфлях и белой сорочке с жабо на груди. У него были тонкие черты лица, русые кудрявые волосы до плеч. Внешность незнакомца была излишне утонченной. В нем не чувствовалось никакой силы. Но ощущался непостижимый, всепоглощающий страх. Ужас, который нельзя испытать нигде в этом мире. Такую панику можно ощутить, только находясь рядом с ним и его порождениями. Он смотрел на чудовище, недавно бывшее Кристофом, и смеялся. Самозабвенно, холодно и злорадно.

В его глазах с красными зрачками плясали огоньки нездоровой, безумной и злобной радости. Его узкие губы растянулись в жуткой ухмылке, обнажив длинные клыки. Мужчину, который явно имел власть над ним и подобными ему созданиями, сотрясали новые и новые приступы мерзкого хохота. Он получал от происходящего такое удовольствие, которое недоступно ни одному смертному с его земными радостями.

Мужчина был худощавым и очень молодым на вид. На его одежде было несколько пулевых отверстий. Их оставила Жоржет. Когда он вошел, она высадила ему в грудь весь барабан, ни разу не промахнувшись. И это несмотря на непреодолимый страх и трясущиеся руки. Кристоф мог бы гордиться своей женой. Но судя по сплющенным свинцовым шарикам на полу, пули покинули его тело так же легко, как вошли в него. Только одежда не восстановилась.

Как ни странно, после всего пережитого Жоржет еще была в сознании. Седая, обезумевшая, но еще живая. Похоже, что она узнала то, что сейчас вошло в комнату. Она страшным голосом закричала:

— Кристоф, это ты? Нет! Только не это! Что с тобой случилось? Пожалуйста, не трогай меня!

Она кричала и кричала. Женщина не знала, что Кристофа больше не существовало. Вместо человеческого посмертия он выбрал нечеловеческое существование. Он исчез и не мог слышать ее крика. А ей ничего не оставалось, кроме как сотрясать воздух душераздирающими воплями.

Мужчина, стоявший возле кровати, дал упырям знак разойтись. Они расступились, позволяя своему новому сородичу подойти. Этот мужчина управлял ими. Его захватывало разворачивающееся действие. Он не дал выпить кровь Жоржет кому-то другому. Вампир хотел, чтобы это сделал ее любимый муж.

Он испытывал невероятное наслаждение от вида смертных, сходящих с ума на его глазах, когда их обращенные в упырей родные подходили к ним с намерением убить. Это было самым веселым и радостным моментом в его вечной жизни. Он знал, как мучаются умирающие от его клыков, или клыков его упырей. Вампиру было известно, какой выбор есть у каждой его жертвы. И каждый раз он приходил в восторг, когда очередная жертва выбирала жалкое подобие существования, которое никто бы не назвал жизнью.

Слабовольные люди, не способные смириться со смертью, готовы убивать сами. Готовы причинять другим безграничные страдания, лишь бы только остаться в этом мире самим. Конечно, они не знают заранее, что согласившись на вечную жажду крови, они исчезнут. От их души, от их личности не останется ничего. Останется безвольное и бездушное тело, в котором их уже не будет. И их трансформировавшаяся бренная оболочка будет пить кровь для продолжения существования. Выбравший трансформацию не получит того, ради чего шел на это. Более того, он исчезнет абсолютно и бесповоротно, чего не происходит с людьми, которые смогли смириться со своей смертью.

Упырь приближался к Жоржет. Она охрипла окончательно и теперь издавала невнятные гортанные звуки. Глаза ее были по-прежнему широко открыты, но рассудок в них уже почти рассеялся. Ее лихорадило. Упырь, который еще недавно был ее мужем, повернул ее голову на бок, открывая шею. С тихим шипением он наклонился к ней и вонзил в нее клыки.

Злобный хохот вампира грянул с новой силой. В иссохшую глотку упыря потоками хлынула столь желанная им кровь. Он упивался жизнью, которую забирал ради продления своего существования. Жоржет испытала последний ужас. Последний ужас перед тем, как очнуться и осознать, что она уже мертва, и увидеть, что будет происходить, если она не смирится со своей смертью. И ей тоже, как и всем жертвам кровопийц, предстояло сделать свой выбор.

Глава 2: Ночной гость

Молнии яростно хлестали пронзаемый дождем воздух. Разряды с шипением рассекали ночной мрак. Вспышки высвечивали летящего сквозь ночь скакуна. Белоснежный жеребец мчался во весь опор. Ливень струями обрушивался с небес, вода потоками стекала с полей шляпы всадника, устремлялась вниз по черной коже дорожного плаща.

Струи бежали по промокшей насквозь шерсти мустанга. Разбрызгивая копытами грязь, он скакал по лесной дороге. Вскоре начался спуск. Ферро пришлось сбавить ход, чтобы удержать на себе своего всадника. Извилистые повороты заставляли скакуна петлять между густорастущими лиственными деревьями.

Гроза была оглушительной. Шум льющего с небес сплошного потока переплетался с грохотом громовых раскатов. Удары грома перемежались свистом ветра. Скакун двигался зигзагами, огибая деревья. Сандро удерживался в седле только благодаря исключительным навыкам. Ему приходилось придерживать шляпу рукой, чтобы ее не снесло ветром.

Когда Ферро и Сандро оказались на ровной поверхности, стволы деревьев расступились. Перед взором верхового предстала городская стена, отгораживавшая Париж от остального мира. Дорога к нему шла по равнине, открытой всем ветрам. Струи воды, не сдерживаемые кронами деревьев, с новой силой хлынули на всадника.

Ферро снова перешел на галоп, спеша убраться из-под бесконечного водного потока. Ветер, словно вырвавшись вслед за всадником из лесной чащи, разгулялся в полную силу. Со свистом хлестал путника и молодого жеребца. Казалось, будто найдя единственную жертву на всей равнине, стихия со злорадным восторгом набросилась на нее.

Сандро переехал мост через ров. Остановился перед закрытыми воротами. Высокий проем городских врат позволял укрыться от неиссякаемых струй воды, но иногда ветер заносил водяную пыль и туда. В проеме стояли четверо стражников, съежившихся от ночного холода и сырости. Они были в форме, у каждого через плечо была перекинута винтовка. Их взгляды выражали всю возможную неприязнь, которую только может испытывать человек в подобных условиях.

— В город нельзя раньше рассвета, — сообщил один из них. Видимо, в смене он был старшим.

— Боюсь, что до рассвета не будет ждать ни начальник стражи, ни тем более император, — равнодушно сказал всадник. У него было хорошее произношение, но в нем угадывался легкий итальянский акцент.

— Назовитесь, месье, — попросил стражник.

— Сандро де Росси. Прибыл по письму, подписанному императором французским, — ответил ночной гость. Сунул руку в кофр, висящий на боку скакуна, и выудил оттуда пергамент с имперской печатью. Протянул стражнику.

— Подождите здесь, месье, — сказал стражник и удалился за дверь, вырезанную в огромной створке врат.

Шум дождя снова вступил в свои права, наполнив слух путника. Остальные стражники с интересом посматривали на него. Они нечасто видели человека, которого бы император приглашал в город лично. Тем более, чтобы подобные гости прибывали так поздно и при такой отвратной погоде.

Стражник выбежал из двери, немного покрасневший. Похоже, что начальник не был с ним особенно любезен, узнав, кого он задерживает у ворот. Сандро не любил, когда к людям, исполняющим свои обязанности, так относились. Стражник обязан был спросить его имя и задержать, пока не подтвердится его право въехать в город. Но объяснять начальнику стражи, как подобает относиться к добросовестным людям, было бы бессмысленной тратой времени. А время было ценно.

— Месье, простите за задержку. Делакруа Амье ждет вас, — сказал стражник.

— Благодарю вас, месье. Не за что извиняться, — ответил Сандро и поехал вперед. Перед ним приоткрылись огромные створки. Он проехал в образовавшийся проем. За воротами его ждали трое. Судя по форме, в середине на вороном коне восседал начальник городской стражи Парижа. По бокам от него стояли два конных охранника.

— Добрый вечер, месье де Росси, — произнес начальник стражи. Тон его был официальным, немного обеспокоенным, и еще немного снисходительным. Он явно воспринимал репутацию гостя с изрядной долей сарказма. Но самого гостя это не волновало. Он прибыл по делу. Убеждение неверующих не входило в его планы.

— Добрый вечер, месье Амье, — ответил Сандро. Он видел в руке Делакруа свиток с письмом, который отдал стражнику у ворот. Стражник, как и положено, передал документ начальнику для изучения. Делакруа явно прочел текст письма и с любопытством изучал гостя. В стенах с обеих сторон от ворот горели факелы, и всадника можно было рассмотреть. А посмотреть было на что.

Голову незнакомца закрывала от дождя широкополая шляпа. Половину лица гостя скрывала стальная маска, защищающая всю шею, а также часть головы до мочек ушей. На лицевой части маски был шпиль, закрывающий нос и доходящий до середины лба, на который были сдвинуты странного вида окуляры с синими стеклами. Они были закрепленны на полоске кожи и сильно напоминали очки, однако явно имели другое, особенное предназначение. Подобных приборов начальник стражи никогда не видел, но его не настолько интересовало это устройство, чтобы расспрашивать о нем. Наверху шпиль маски заострялся. Странное защитное приспособление не позволяло видеть лицо чужака целиком.

Судя по отсутствию глубоких морщин в уголках темно-синих глаз, он был молод. Не скрывала маска и острые скулы. Длинные черные волосы доходили до плеч незнакомца. Он был облачен в черный кожаный плащ, украшенный металлическими наплечниками с рельефными изображениями искаженных, нечеловеческих черепов.

Вся остальная одежда незнакомца была столь же практичной, сколь и красивой, изготовленной из черной кожи. Плащ был расстегнут, под ним виднелся стеганый жилет, унизанный множеством стальных клепок. На груди всадника пересекались выходящие из-за плеч ремни, на которых были развешаны патроны и маленькие черные шарики гранат. Оружие на поясе скрывали полы плаща.

Закончив разглядывать гостя, Делакруа сказал:

— Прошу следовать за мной.

Он развернулся и поехал по улице. Сандро двинулся следом. Чудовищно вымотавшая его поездка близилась к концу. Он мечтал о ванне, еде, сухой одежде и постели. Несколько часов он вместе со своим скакуном Ферро преодолевал не только одну версту за другой, но и ярость разбушевавшейся стихии. Казалось, будто ветер с грозой сговорились помешать ему. На его памяти не было настолько мерзкой погоды.

Сандро ехал по мощеным камнем улицам. Как он и ожидал, в такую погоду все жители сидели дома. Нищие же укрывались от грозы там, где могли. Кто под козырьками крылец, кто под навесом, сделанным из подручных материалов. Сквозь плотные тучи едва пробивался свет луны, и разглядеть удавалось немного. Однако ночной гость Парижа с интересом смотрел по сторонам.

Сандро был здесь не в первый раз, но не мог упустить возможности полюбоваться французской архитектурой. Дома, бесчисленное количество которых заполняло все пространство внутри городских стен, были построены преимущественно из камня. Архитектура отдельных строений поражала воображение. Строители храмов и муниципальных зданий заслуживали себе отдельного памятника. Однако история помнит только архитекторов, забывая тех, кто воплотил в жизнь их идеи. Так же, как история помнит лишь царей и их завоевания, а не тех, кто шел на смерть по их прихоти.

Они ехали меж домов, новых и старых, дорогих и не очень. Погода никак не омрачала чарующую атмосферу большого европейского города девятнадцатого века, а как будто даже подчеркивала ее, напоминая о давних и темных временах, которые помнит это место. Омываемые дождем крыши домов, промокшие каменные улицы и шедевры архитектуры разных эпох заставляли почувствовать невыразимый трепет внутри. Они навевали особое, романтическое настроение. Хотелось остаться в этом городе подольше. Но образ жизни Сандро не мог позволить ему осесть на месте. Да и выбрать между всеми городами Европы, имевшими подобный шарм, было сложно. Париж был далеко не единственным местом, где ему хотелось задержаться.

Ветер и гроза не унимались. Среди домов, укрытых за городскими стенами, порывы были не настолько сильными, как снаружи. Но ливень обрушивался на их головы со всей доступной ему силой.

Они подъехали к высокому арочному проему ворот. Большие и массивные железные ворота охранялись парой стражников. Налево и направо от арки расходились опоясывающие всю территорию стены. Высота их была не меньше четырех метров. Подойдя к стражникам, Делакруа что-то сказал им. Видимо это касалось цели их визита и загадочного ночного гостя. Стражник, говоривший с начальником, обернулся к решетке ворот, за которой стояла другая пара стражей, и попросил открыть. Тот достал ключи и открыл ворота. Для безопасности, стоящая снаружи пара не имела ключей. Они были только у внутренней стражи. Створки железных ворот распахнулись, и Сандро с остальными оказался внутри.