Фея

"Держись, Джек" — прошептала она в след парню, который, согнувшись пополам и расталкивая студентов, бежал к туалету. — "А ты, Марта, ступай за ним, будешь ждать у двери с бутылкой воды и обеспокоенными глазами. Тебе уже не все равно, что случается с этим парнем".

— Ты проиграешь, детка, — прошептал архонт, касаясь губами ее уха. — Всегда проигрывала. Вот интересно, исчезнут твои прекрасные глаза, когда ты погубишь и этих людей? А если они умрут? Нечаянно... Не бойся, когда ты станешь привидением, я буду тебя навещать.

Он провел пальцем по ее губам, и Эсма почувствовала, как сердце колотится быстро-быстро. Еще немного, и с ней случится то, что с феями обычно не случалось — инсульт там или сердечный приступ. От архонта пахло февральским снегом, зимними яблоками и лесными шишками. А еще от него веяло силой и уверенностью — тем, чего у нее, как правило, никогда не было. Если бы у Эсмы имелся выбор, она предпочла бы, чтобы архонт уничтожил ее, но легкий путь остался там, в стране грез.

Где-то рядом били ангела. Она ничем не могла ему помочь. Один глаз светоносного заплыл, кисть правой руки безвольно болталась, когда-то белая туника стала красно-бурой от ран и порезов. Однако в левой руке ангел по-прежнему крепко сжимал меч и сдаваться не собирался. Черт тоже был изувечен, однако с ним в тандеме теперь выступал старый тролль, которого архонты нашли, видимо, в канализации. Тролль был неуклюжим, но огромным и жирным — он давил ангела тушей, не обращая внимания на уколы меча, который с трудом пробивал толстую шкуру.

"Соберись, тряпка", — велела себе Эсма, глядя на ангела, который и не думал сдаваться.

Марта все сделала правильно. Когда бледный Джек вышел из уборной, она окружила его заботой и вниманием и даже не переиграла, как того боялась Эсма.

— Ну все, меняемся, — деловито распорядился архонт, глядя, как молодые люди направляются к двери подышать свежим воздухом. — Теперь я за Марту.

И оттолкнув фею в сторону, накинул на девушку покрывало отвращения и брезгливости. Но Эсма успела и, перехватив смердящую ткань, бросила ее в черта, который от неожиданности, пропустил удар светоносного меча, лишившись рога.

— Нет, Марта, приступ диареи — это не противно, — прошептала она на ухо засомневавшейся было девушки. — Это очень по-человечески. Джек такой же, как ты. Держи его крепко, и вы вместе пройдете все преграды.

— Сейчас расплачусь, — хохотнул архонт, снова хватая Эсму за руку и пускаясь с ней в шутовскую пляску. — А если с Мартой что-нибудь случится? Ну, например, у нее...

— Постой! — Эсма прижалась к нему и приложила палец свободной руки к губам архонта, умирая внутри от собственной смелости. — На человеческом здоровье играть легче всего. Что с него взять — хрупкое, как яичная скорлупа. Это нечестно. Давай что-нибудь посложнее. Не касаясь их лично. Можешь?

Архонт очень нежно отнял ее пальцы от своих губ и крепко прижал к себе, протанцевав с ней несколько па в молчании. У кого-то из людей за столиками рядом разбились кружки, у одного пошла носом кровь, третьему позвонили и сообщили о несчастье, случившимся с родственником.

Эсма машинально перебирала ногами, гадая, чем кончится сегодняшний день — человеческой смертью или ее собственной? А еще она ловила себя на мысли, что ей хочется танцевать так с архонтом до самого вечера. И ночью тоже. А может, и не только танцевать. Эссен был не просто красив, он был безумно притягателен, и от прикосновения его сильных рук хотелось растаять, как кусок мороженого, случайно упавшего на раскаленную плитку. Ведь все здесь было сегодня случайно — еще не окрепшая любовь Марты и Джека, появление архонта, и ее, удивительно странное к нему отношение.

В следующую секунду Эссен ее отпустил, и она глубоко пожалела, что прибегла к своему излюбленному приему — взять противника на слабо.

— Хорошо, фея, — бросил архонт, направляясь к дружкам, ожидавшим его за столиком. — Пусть будет так. Играем по-крупному.

Еще до того, как он закончил произносить эти слова, у Эсмы нехорошо защемило в сердце. Отчасти от того, что интерес архонта к ней угас так быстро, отчасти от того, что Джек с Мартой до двери дойти не успели.

Псих был классический — такой, о каких потом пишут во всех новостях мира. "Подросток из тяжелой семьи ворвался в кафе с отцовским ружьем и успел застрелить одиннадцать человек до того, как его обезвредила полиция". Безумные глаза и дробовик в трясущихся руках смотрелись пугающе. Но страшнее было то, что дуло упиралось в грудь Марты, а палец психа уже двигался, спуская курок.

— Не бывать любви, — зловеще прошептал в голове голос архонта.

— Ты герой, Джек, — выдохнула Эсма, посылая в сердце обомлевшего парня всю силу того чувства к Эссену, которое неожиданно в ней зародилось.

Джек оттолкнул Марту и, схватив плечом пулю, рухнул на психа, выбив из его рук дробовик. Они приземлились на пол одновременно — бандит, чтобы никогда не встать, потому что угол тяжелой мусорной корзины пробил ему висок, Джек — чтобы оказаться в объятиях Марты.

— Молодец, — сказала Эсма, глотая слезы вместе с рыдающей девушкой.

Она знала, что выиграла этот раунд, и готова была отдать жизнь, чтобы он оказался последним. Кричали люди, выли приближающиеся сирены, ангел добивал черта рукоятью сломанного клинка, прижав демона к трупу тролля, изрубленный живот которого колыхался, словно холодец.

— Думаешь, победила, девочка? — Эссен захватил прядь ее волос и намотал на палец, заставив склонить голову к своему плечу. Эсма и так бы с радостью это сделала, но, представив выражение лица архонта, заставила себя посерьезнеть. Волны любви, плывущие от Марты и Джека, которого уносили на носилках скорой помощи, наполняли ее воздушными пузырьками и заставляли игнорировать тревогу, исходящую от демона сзади.

— А если в скорую врежется мусоровозка? — архонт заставил ее посмотреть ему в лицо, и она не отвела глаз. — И Джек погибнет, так и не добравшись до больницы? Впрочем, можем оставить его в покое. С девчонкой даже интереснее. Что если на нее нападет маньяк, когда она будет возвращаться вечером из больницы от Джека? Не убьет, но изрежет ее хорошенькое личико, превратив в уродину и психопатку? Сможет ли Джек любить ее такой? Или...

— Пожалуйста, Эссен! — Эсма выскользнула из рук архонта, но не для того, чтобы убежать, а чтобы упасть на колени и обхватить руками его ноги. — Умоляю! Пусть не повезет мне, пусть я умру, исчезну, разобьюсь, стану привидением, но оставь их в покое! Давай разберемся сами, без людей? Послушай меня!

Эссен поднял ее и, схватив за плечи, встряхнул так, что у нее клацнули зубы.

— Нет, это ты послушай меня, фея, — свирепо прошептал он. — Я презираю таких, как вы. Думаете, что вы помогаете людям, но на самом деле, портите им жизнь еще похуже нашего. Кто дал вам право вмешиваться в их дела, вдыхать в их голову свои мысли и желания, называя это "счастьем"? Ты мне не нравишься, фея. Все в тебе отвратительно. И твои глаза — особенно. Они такие, такие...

Эссен бросил быстрый взгляд через ее плечо, а потом вдруг оттолкнул Эсму от себя с такой силой, что она перелетела через несколько столиков и врезалась в стеллаж с посудой, напрочь забыв о способностях к левитации.

Эсма не была архонтом, и посуда из человеческого мира устояла на полках, но удар был ощутимым и болезненным. А в ушах еще стояли изумленные слова демона:

— Надо же, заметил. Точно ветеран.

Отбросив волосы с лица, Эсма подняла голову и обомлела, чувствуя, как у нее холодеет в сердце. Эссен стоял, скорчившись и пытаясь вытащить меч ангела, который прошил его насквозь, пройдя через живот архонта, словно булавка коллекционера сквозь тушку бабочки. Видимо, Эссен расслабился, творя пакости Марте и Джеку, и заклинание, закрывающее его от ангела, истончилось. А может, ангел, победив черта, стал сильнее и получил способность видеть архонтов. Эсма слышала, что с ангелами такое бывает. Как бы там ни было, светоносный сейчас казался страшнее, чем черт с троллем вместе взятые.

Осознав, что меч ангела, который его хозяин метнул в архонта, предназначался им обоим, а Эссен спас ее, пожертвовав своей жизнью, Эсма расплылась в самой глупой улыбке за свою жизнь.

Улыбаться она перестала, когда увидела, что ангел устремился к Эссену, размахивая двумя боевыми топорами, отобранными у черта. Архонт медленно тащил меч из живота, и очевидно, работал над заживляющим заклинанием, с другой стороны к нему летели на помощь товарищи, но было ясно — не успеют.

"Может, хватит на сегодня экстрима?" — спросила себя Эсма и бросилась сзади на ангела, который, решив разобраться с ней позже, пролетел мимо и уже замахнулся, чтобы разрубить пополам архонта.

Секунды, которую подарила демону Эсма, прежде чем ангел сбросил ее на пол, Эссену хватило. Меч светоносного лязгнул о кафель, а троица архонтов исчезла в портале, открывшемся в блюдце из-под пирожного.

Лицо ангела не обещало ничего хорошего.

"Шел бы ты лучше к Джеку", — подумала Эсма, мрачно глядя, как ангел поднимает меч и направляется к ней.

— Что же твой дружок тебя не забрал? — ехидно спросил светоносный, хватая ее за волосы. Вероятно, до того как стать телохранителем, он часто рубил головы, и ему явно не хватало этого занятия в нынешней профессии.

И действительно, запоздало подумала Эсма, не забрал. Не зря, видимо, сказал, что такие, как мы, ему противны. Да и он тоже хорош. Козел, одним словом. Верно ведь футболку выбрал.

На душе вдруг стало уныло, словно в морозный весенний день, когда внезапно выпавший снег закрыл распустившиеся было цветы. И даже опускающийся меч не казался фатальным.

Лезвие замерло у горла Эсмы вместе с ангелом и двумя гремлинами, наблюдавшими сцену из-под сломанной кофемашины. И только в человеческом мире все было по-прежнему — и даже лучше. К заведению уже подъезжал мастер, который должен был починить кофемашину, дождь кончился, а люди за столиками стали чаще улыбаться друг другу.

Ангел старательно пытался сдвинуть меч хотя бы на миллиметр — этого бы хватило, чтобы перерезать ей горло, но Эсма знала — не выйдет. Так было всегда, когда появлялись Хранители. Ее мир замирал, а человеческий расцветал и восстанавливался. На этот раз Стражи Порядка запозднились, но Эсма была рада их задержке. Ей с ангелом грозил суд, но на сердце было тепло от того, что архонт Эссен, которого Хранители казнили бы на месте, был где-то далеко, в безопасности. Она хорошо помнила тот взгляд, который демон бросил на нее, прежде чем исчезнуть в портале. В нем был вопрос, но, увы, у Эсмы не было на него ответа.

Хранители убирались в кафе до бесконечности долго. Эсма с ангелом сидели у фонтана и бросали друг на друга враждебные взгляды. Ангелу уже залечили его боевые раны, но, как и Эсме, завязали руки волшебными путами. Эсма не знала, как называются штуковины на ее запястьях, поэтому так их и обозвала — путы. Быть арестованной Хранителями ей довелось впервые.

Стражи пообещали, что после суда, который состоится сегодня же, им вернут свободу, однако покидать кафе не торопились. По много раз рассматривали изрубленные трупы нечисти и пересчитывали следы, оставшиеся от пакостей архонтов. Поговаривали, что Хранители могли даже заглядывать в прошлое. Как бы там ни было, но Эсма оставалась спокойной. Она знала, что ничего серьезного не натворила, и максимум, что ей грозило — так это общественные работы. Провинившихся чаще всего отправляли чистить мировой океан или латать озоновые дыры, но ей такая работа была по душе. Эсма любила наводить порядок. Вот кто бы еще только навел порядок в ее собственном сердце...

— Привет, фея! — прошептал Эссен, выныривая из фонтана. — Пойдешь со мной?

Подмигнув ей, он приложил палец к губам, чтобы она случайно не привлекла внимание ангела.

Это было смело даже для архонта. Схватившись за бортик бассейна, Эссен протянул к ней руку и улыбнулся такой обворожительной улыбкой, что Эсма прыгнула бы к нему, будь он даже морским чудовищем. Впрочем, чудовищем Эссен и являлся, даром, что внешность у него была ангельская. И Эсма знала, что, если примет его руку, следующая ее встреча с Хранителями, будет куда более неспокойной, а дорога в страну грез вообще станет мифической.

— Я неудачница, — печально улыбнулась она ему. — Зачем тебе такая фея?

— Да, дарительница счастья из тебя скверная, такая мне не нужна — согласился Эссен, решительно хватая ее за руку. — Зато вот фея любви очень бы пригодилась. Я тебя забираю, Эсма. Хочу, чтобы ты дарила любовь только мне.

И уже там, в водяном портале, он ее поцеловал.

А Эсма парила рядом на крыльях счастья и думала, что любовь с первого взгляда, действительно, сложная штука — даже для феи.