Дипломат победно откинулся в своей коляске: согласно законов ЗС, подобный договор должно подписать не менее десяти дееспособных, разумных планеты.
— Так мы, можем выйти, людей кликнуть... — Опрометчиво заявил Краско и замер, поняв, что сморозил глупость.
Впервые с 17-го года, правительство снова могло оказаться в петле, едва высунет голову наружу.
МВТ-К приблизился к стоящему поодаль Краско и тайком сунул в руку листок бумаги.
"Минздрав", ознакомившись с запиской, кивнул и попросился выйти, как примерный первоклассник в советской школе.
Дипломат, Юрьев и Жанна, теперь, наверное, уже Жанна Владимировна, учитывая ее вклад в "бумажку", лежащую перед ними, сидели молчком, переваривая проблему.
Дипломат помалкивал от радости — не будет еще пяти подписей — все покатится по наезженной колее принятых еще по пути сюда, решений.
Юрьев рассматривал перспективу, а Жанна, впервые в жизни ждала чуда.
— Что-то наш минздрав, пошел... И провалился... — Краско привычно почесал затылок. — Может, тоже — паспортишко из-под полы достал?
— Попрошу без инсинуаций! — В дверях президентского кабинета появился Краско в сопровождении еще пяти человек — четырех плохо одетых женщин и одного молодого парня, одетого в синюю, драную по последней моде, на коленях, джинсу с темно-зеленым, рваным и зашитым черными нитками, брезентовым рюкзаком. — Я, тут, гостей, собрал...
За 40 минут тягостного молчания, висевшего в кабинете, Краско и МВТ-К, при молчаливом попустительстве ТВМ-Мт, успели с "ветерком" прокатиться по территории некоторых бывших братских банановых республик и подобрать там тех, на кого уперлись точки сканеров, жестко запрограммированные на поиск людей, по типу и складу ума, близких к сидящей в кабинете, пятерке.
Пока метались за одним, остальные учились.
В кабинет ввалилось пятеро обученных языку людей, готовых подписать договор.
Или разорвать всех сидящих за то, что этот договор вообще существует.
— Здравствуйте. — Юрьев встал со своего места. — Я — президент...
— Сиди уже, презик... — Одна из женщин махнула рукой. — Давай, шо ли свою писульку. Читать будем.
Зубы президента, от удивления, лязгнули.
Получив по экземпляру, каждый, пришедшие "русские" расселись за столы и принялись их изучать.
— Не подпишу я такое. — Парень в джинсе отбросил от себя документ. — Что, с языком совсем проблемы? Это — читать не возможно, не сломав мозг. А значит — в любой момент можно найти тысячи причин, по которым весь этот договор отправится псу под хвост. Понимаю, что требования юридические и прочие... Но — туфта это, а не договор! Бред.
Четверо женщин, переглянувшись, отложили свои экземпляры и согласно кивнули, облегченно вздохнув.
Юрьев схватился за голову.
Жанна — за бумагу.
Дипломат с радостью бы схватился за сердце, только коляска постоянно держала его в тонусе.
— Вот, например, фраза: "содействие при оказании первичной военной помощи, поддержка при начальном развитии научной и технической" и т. д. и т. п. — Парень вытащил из рюкзака ручку и вписал в договор несколько слов.
Забрав исправленный договор, Юрьев вновь схватился за голову.
Почерк у парня был не ровный, прыгающий, но читаемый: — "Мы что, получается, с голой *опой остаемся?!"
Передав документ Жанне, с просьбой ознакомится всем, Юрьев приготовился к "новому витку эскалации".
* * *
К 2
* * *
году насчитывалось 123 миллиона русских и, приравненных к ним лиц и национальностей.
Россию вывозили на четырех кораблях, размером с осьмушку Луны, черных и страшных, как "газенваген" — так называемых "транспортах ограниченной комфортабельности", загрузившихся всего за двое суток, самым простым и разумным способом:
Над территорией РФ пролетел корабль, погружая в сон жителей. Следом прошелся корабль, разбросавший дроидов, "упаковавших" русских в одинаковые оранжевые комбинезоны и, следом, полыхнули алые зарницы мгновенной транспортировки, доставляющие спящие тела на орбиту.
Из 123 миллионов, русскими оказалось всего 73.
Ни одного выстрела.
Ни одного самоубийства.
Тихо и... Неотвратимо.
Целые сутки после этого, дроиды еще мотались над разными государствами, "отбирая" русских у стран восточной культуры.
А европейское сообщество паковало чемоданы, предвкушая скорый переезд на богатые земли России, культурное наследие и счета в банках, что остались после "этих русских".
ТОК-и, сделав виток вокруг голубой планеты, помчались в сторону противоположную светилу, разгоняясь до скорости, после которой уйдут в неведомое человечеству "подпространство" и объявятся уже за многие световые годы, от этой окраины.
Русские мирно лежали, разложенные по капсулам стазиса, не шевелясь и не представляя, где же они окажутся, когда влияние поля сойдет на нет.
Подписанный договор — не панацея от проблем.
Планету еще предстояло увидеть.
Жизнь еще предстояло наладить.
Пока еще все — в режиме будущего времени.
В качестве сопровождения, приданного для такого лакомого, для любого пирата, кусочка, летел уже хорошо знакомый землянам рейдер дипломатической службы "Макапра" с ХРН-Тб на борту и легкий рейдер сопровождения "Хасвенн".
Оба рейдера только считались "легкими" — размером они были ровно в половину ТОК-а, оружия несли преизрядно, суммарным выстрелом с легкостью "выносили" боевую станцию обороны планеты, правда, малую, но и таких было не много у большинства членов ЗС.
Основная "легкость" обеих рейдеров заключалась в отсутствии "москитного" флота и количества команды.
На "Макапре" — всего пять членов экипажа, включая ХРН-Тб, а на "Хасвенне" — полсотни, из которых тридцать — обычные десантники, к управлению кораблем отношения не имеющие.
Оба корабля, хоть и порядком устаревшие, оставались грозными противниками для пиратских лоханок, ну а от государственных образований у них было самое мощное оружие — рескрипт Звездного Союза.
Ну и — оружие "мертвой руки", разумеется.
Планета, выбранная президентом Юрьевым, не была полным идеалом.
Хватало с ней проблем и заморочек.
И климат — не самый-самый, и зверья полно, причем не только мирного, но и хищников, которые будут совсем не прочь подзакусить глупым человеком, вышедшим к ним на встречу без оружия.
Не на этом делали упор, "минздрав", разведка и непонятный парень, который, едва поставил собственную роспись-закорючку, потребовал, чтоб его вернули "откуда росло".
Одиннадцать планет танцевали вокруг выбранной звезды.
Тот самый "астероидный пояс", которого, согласно "британским ученым" и мнению расплодившихся умников, считающих землю плоской, "быть не может".
Вот он, прекрасно видимый и, только и ждущий, когда до него дотянутся цепкие лапки людей.
Впрочем, до этой системы еще надо было добраться.
К счастью для всех, ТОК-и и сами обладали не детским вооружением, а по скорости хоть и уступали рейдерам, зато прыжок делали точно такой же дальности.
Вот и получалось, что рейдеры дожидались, когда все четыре "извозчика" уходили в прыжок, а затем прыгали следом, выходя из прыжка раньше на пару суток.
Гарантированная безопасность, так сказать.
Все рассчитано.
Тридцать шесть прыжков.
Дозаправка в одной из обжитых систем и еще четыре десятка, до финиша.
Там, транспорты выгрузят свое хрупкое содержимое на поверхность планеты и отправятся в обратный путь, отработав свою миссию.
Ну, а земляне, останутся и примутся обживать планетку, на которой — до сих пор — никто больше десяти лет прожить не смог.
ХРН-Тб поморщился, отгоняя нехорошее предчувствие.
Отправив с глаз долой обоих техников, что так серьезно подставили его при выполнении задания, дипломат забрал с головного транспорта двоих новеньких, разменяв одних на других.
Оба новеньких техника, впечатленные перспективами, шуршали на уровне ультразвука, поддерживая рейдер в работоспособном состоянии.
Но даже и они не смогли починить испорченный землянами механизм новейшего кресла.
Пришлось дипломату "рассекать" на стареньком, довольствуясь пословицей "чем богаты, то и жрать будете"!
Договор, заключенный с землянами, ставил очень жирное пятно, на репутации ХРН-Тб — "дикари" добрались до Законов, Языка и даже рискнули поставить условия!
Не дипломат, а посмешище!
"Макапра" вырвалась несколько вперед, подходя к заправочной станции — 36 прыжков, это четверть обитаемой галактики, а впереди — еще 40!
Система Шалты, обжитая уже больше трех тысяч лет, гостеприимно раскинула свои станции, по всей плоскости эклиптики. А так же — "над" и "под" ней.
Транзитная точка для десятков тысяч кораблей в сутки. Кораблей, несущих грузы от дальних скоплений в Центр и обратно. Для пассажиров, собирающихся на транзитных станциях в ожидании "попутки".
Для уставших экипажей, предвкушающих горячие женские ласки в борделях и попойки в местных забегаловках.
"Э-э-э-х! Надо было часть самок в сторонке придержать!" — Хлопнул себя по лбу, ХРН-Тб, но было поздно.
Общее количество граждан бывшей России внесено в реестр и если счет не сойдется...
Очередь на станции двигалась быстро — сказывалось количество "колонок" и опыт персонала, занимающегося этим бизнесом кучу лет.
Если бы не консервативность ХРН-Тб, привыкшего заправляться у одного и того же заправщика, очереди вообще можно было бы избежать.
Свободных заправок было хоть пруд-пруди.
Следом за "Макапрой" на заправку скользнули все четыре безымянных ТОК-а и замыкал их парад "Хасвенн", уже успевший раздобыть свежие новости, карты и проблемы — двое десантников, таки, подрались!
На кораблях Альгейды никогда не было иллюминаторов — раса бывших пещерных жителей и без того боялась открытых пространств, а тьма космоса вообще была их ужасом.
Тьма, холод, далекие звезды и расстояния, которые не измерить ни одной рулеткой — главные страхи, что сейчас перебарывал в себе ХРН-Тб, стоя у обзорного экрана своего рейдера.
Он не был плохим или хорошим.
Он просто делал свое дело.
А в своем деле он был один из лучших, уж этого не отнять.
И, если бы не этот провал — он смог бы удалиться в свою ласковую пещеру, закрыв это дело и передав преемнику свои знания и наработки.
Теперь он стоял, любовался на звезды и отчаянно боялся, содрогаясь своим тщедушным тельцем.
Но, именно этот страх делал его Дипломатом.
Кто боится — тот знает, как добиться!
Заправка шести кораблей, даже такого бешеного класса, дело всего десяти, пятнадцати минут — порты подачи топлива в бункер такого размера, что десятиэтажный дом поместится. А их, к тому же — на рейдерах — три, а на транспортах и вовсе, полдюжины!
Окончив бункеровку, все корабли отвалили от станции и пошли на разгон — задерживаться здесь больше чем надо, ХРН-Тб не видел смысла.
Связавшись с ТВМ-Мт, на головном транспорте, капитан рейдера передал "финишные" координаты и разорвал связь.
Четыре ТОК-а, управляемые двоими техниками, получили координаты, разогнались и, собрав вокруг себя ярко бежевую пелену защиты, ушли в прыжок, оставляя лишь слабые гравитационные возмущения и довольную мину, на лице своего бывшего начальника.
Полностью автоматические, автономные, саморемонтируемые и самодиагностируемые, транспорты ограниченной комфортабельности не могли сами сделать только одно — рассчитать курс. Отсутствие экипажа, нахождения груза в стазис коконах — все это удешевляло перевозку.
Нет нужды в атмосфере — система жизнедеятельности отваливается за ненадобностью, не нужно тратить место на экипаж — вот основные слагаемые успехов их применения.
Двое разумных, способны вести караван из любого количества кораблей, контролируя все по межкорабельной связи — единственного затратного агрегата, что стоит своих денег.
Все остальное — стандартная дешевка, модульная система, выкинуть которую даже и не жалко.
Все, за что ответственен разумный, на борту ТОК-а, это подтвердить или отказать переданные координаты прыжка.
После службы на рейдере — значительный шаг назад.
— Мт! Ты знаешь, куда везут людей? — К, впервые позволил себе обратиться к начальнику запросто, по имени. — На Веналлию! Представляешь!
— Ну и что. Планета, да и планета. — ТВМ-Мт валялся на своей койке, давно наплевав на субординацию, требования к технике безопасности и прочие предписания. — Нам-то что с того? Мы свое счастье профырчали. Так что сиди и не трись — светлее не станешь.
Отвернувшись лицом к стене, ТВМ-Мт сделал вид, что уснул.
Его напарник, покачался на своих коротких ножках — спичках и вернулся в рубку, кипя праведным гневом.
Эти земляне были ему слегка симпатичны, приблизительно как для нас — собаки или ежики.
Пока они не бегают по ночам и не лают, требуя еды и внимания.
Рубка на ТОК-е и каюта экипажа — существуют только в одном-единственном экземпляре и только на одном-единственном, корабле, называемом "головным".
Назвать их просторными или хоть сколь ни будь приспособленными для длительного проживания, не сможет и тот же самый ежик, который будет вечно упираться иголками во все стены и потолок, одновременно.
Места катастрофически мало.
На двух, девяносто сантиметровых альгедийцев, приходилось чуть больше 19 квадратных метров. Из которых 10 приходятся на рубку, забитую оборудованием.
На удобства отведено еще два с половиной квадратных метра.
И — всё!
ТВМ-Мт решал в мозгах одну задачу и, при любом варианте расчета, ответ ему не нравился.
Не нравился, но оставался единственно верным, при текущих переменных.
И, что из этого следовало?
Правильно — изменить переменные!
Дождавшись, когда МВТ-К отправится на боковую, старший техник, воровато оглядываясь по сторонам, принялся отключать корабельные камеры, одну за другой, ставя метку о диагностическом осмотре.
Через час, ни одной рабочей камеры в помещении рубки не осталось.
ТВМ-Мт, победоносно хрустнул своими тонкими пальцами и достав большую отвертку, занялся пультом, ползая рядом с ним на карачках и снимая панель доступа к кристаллам памяти.
Через пару минут, отодвинув легко бронированную заслонку, засунул внутрь пульта сперва руки, а потом и влез туда, уже по пояс, копаясь в святая-святых, куда без разрешения и соответствующего образования не то что лезть — дышать-то не принято!
Достав из рукоятки отвертки отливающий зеленью кристалл, техник повертел его в руках, покачал своей лысой головой и вновь нырнул в потроха разобранного пульта, бормоча себе под нос что-то о случае, судьбе и таинственном пути, который водит нас из стороны в сторону, как глупого матурна, на короткой привязи.
К моменту пробуждения МВТ-К, камеры работали, закрученный на все винтики пульт, продолжал радовать глаз равномерно светящимися огоньками, успокаивая и убаюкивая внимание.
Всё, как обычно.
Первый переход, второй.
ХРН-Тб, вновь и вновь смотрел в глаза тьмы космоса, подмигивавшему ему в ответ колючими искрами звезд. Чем ближе финишная точка, тем спокойней и ровней было его дыхание, тем реже мигали веки, выдавая напряжение.
