Попаданы
("попаданцы" согласно орфографии MS Word 2010)
Согласно "утверждениям" люди созданы по образу и подобию божиему.
"Библия" — единственная книга, в которой нет ни одной шутки.
"Христианство" — единственная религия, что отрицает смех и шутки, называя их "богомерзкими".
"Иисус Христос" — единственный божок, не имеющий чувства юмора.
Так, по чьему же "подобию" создан человек?!
Человечество ждало пришельцев.
Каждый ждал по своему: кто-то качал мышцу, кто-то — мозг.
Государства запускали в космос золотые диски и, тут же, не отходя от кассы — спутники непосредственной обороны с ядерной накачкой, на тот случай, если пришельцы все же придут.
Кто-то рассчитывал, что договорится, а кто-то ласково поглаживал красную кнопку ядерной дубинки.
Ждали. Верили. Кто-то даже молился, читал мантры и проводил всяческие ритуалы, призванные, хоть на день, на час, на минуту, изменить обрыдлую серую реальность.
Дождались.
Прилетели.
Серые человечки, с черными, огромными глазищами, вытянутыми затылками, без ушей и носа — все как в уродливых голливудских фильмах.
Земной шарик замер в ожидании манны, войны, тотального уничтожения и всеобщего равенства.
Люди побогаче стремительно упаковывались в драгметаллы и ювелирку, надеясь на всеобщую жадность и искреннюю веру в то, что деньги везде останутся деньгами, а с их деньгами — все дороги нараспашку.
Те, кто попроще, старательно сопели, наматывая на кулаки нервы и выжидали.
Ну, а братва, разматывала велосипедные цепи, смазывала китайские ТТ и раздумывала, где бы разжиться РПГ, либо чего по круче...
Стоило на голубых, черных и розовых экранах появиться серым физиомордиям и залопотать о мире, как земной шар вздрогнул от гадливого умиления и принялся расползаться — голливудские поделки сильно сорвали мозги среднестатистическому жителю планеты и любоваться "бесполыми братьями по разуму", пренебрегающими одеждой, дураков не нашлось.
Да и рост подкачал — меньше метра, в прыжке и с кепкой.
На переговорах с президентами основных стран, "прилетельцы" катались в антигравитационных креслах, демонстрируя своё техническое преимущество, лопотали на странном языке, который тут же переводился миниатюрными медальонами, подаренными всем, при первой встрече.
Их черные, без единого белого пятнышка, глазоньки, блестящие, как куски хорошего угля, не выражали ничего: было не понятно, смотрят они на тебя или ты, перед ними, всего лишь жалкий торшер, что небрежно отодвинут в сторону, едва начнётся рассвет.
Президент Америки, разочарованный тем, что пришельцы предпочли для места первого контакта богом забитую Мексику, а не её богатого соседа, просто не успевшего подправить границы в поисках истинной демократии, которую можно нести бесконечно долго и далеко, сердито сопел и морщил свои "крысиные хвостики" нарисованных бровок.
Да, ему было чем гордиться: Первый президент — Гей, официально и всенародно избранный от консерваторов, потому что от демократов шла на выборы старая мегера, гарантировавшая всем равные права.
Кому они нужны, равные права?
Ведь прав только тот, у кого в кармане звенят монеты, патроны к верному "кольту" и ярко блестят белые зубы в извечной улыбке, что за океаном называют странным словом "оскал"...
Проклятый президент ЭРЭФИИ, только что поздравил Мексиканца с днём рождения, демонстрируя больше внимания.
"Придётся посулить латиносу беспроцентный займ..." — Гарольд Фарнхол, задумчиво прикоснулся к мочке левого уха, по привычке надеясь найти там любимую серьгу.
С которой пришлось расстаться, в самом начале предвыборной кампании.
— Люди Земли! — Донеслось до всех из медальонов. — Мы пришли с миром!
Стандартное начало каждого раунда пустых, бессмысленных переговоров, на которых никто и ничего пока не добился.
— Мы изучили Вашу историю, культуру, обычаи и ожидания. — Один из серокожих приподнялся на своем антигравитационном кресле, привлекая к себе внимание. — Пока ещё можно помочь Вам и Вашей планете. Мы передадим некоторые технологии и оборудование, что помогут в этом нелёгком деле.
"Сдвинулись, серожопые!" — Радостно заулыбался президент США, в просторечии называемый "Фаргеем". — "Теперь, главное не просрать и вовремя выступить с инициативами, а наши прикормленные шавки все слижут, лишь бы и им досталось..."
— С начала следующей недели, мы планируем начать постройку трех орбитальных лифтов, десятка космических станций различного направления и открыть несколько медицинских центров, в которых, любой желающий сможет пройти разного типа процедуры.
Российский президент прикрыл рот рукой и тяжело вздохнул.
— Государства, на территории которых будет начата постройка, получат значительные... — Серокожий замер, видимо подыскивая необходимое слово. — Привилегии. На данный момент — это все, господа президенты. Дальнейшие переговоры — непосредственно с главами государств, на территории которых будут вестись работы.
Опустив свое кресло, "кукольный малыш", развернулся ко всем спиной и направился к выходу, в сопровождении всей своей "кукольной" делегации.
— Господин Юрьев, я не наблюдаю на вашем лице ничего подобного, что легко читается на лице вашего заокеанского коллеги? — Старый и седой руководитель компартии Китая придержал за локоть президента России.
— Бесплатный сыр — в мышеловке. — Вздохнул худой, как жердь и столь же длинный, Юрьев, качая лохматой головой. — Для второй, а то и — третьей, мышки.
Китаец мудро промолчал и отступил с прохода, пропуская делегацию туманного Альбиона, всю пожёванную и побитую, после вчерашнего празднования.
— Мы сможем встретиться позднее и обговорить наши совместные действия? — Предложил председатель Сяо, чувствуя, что старый стратегический партнёр может оказаться прав.
А ставить Китай в качестве "первой мышки", чересчур жирно, для убогой Европы.
Пожав друг другу руки, владельцы самой большой территории и самой большой нации, собрались уж было разойтись, каждый в свою сторону, но возникшая смуглая леди, в классическом индийском сари, мягко взяла обоих мужчин под локотки и повела в сторону огромного окна, за которым бушевала людская толпа.
Бушевала уже давно, размахивая флагами, тряся лозунгами и запуская петарды.
— Все эти люди ждут мира и процветания. — Вздохнула президент Индии. — Нам, как бывшим английским колониям, сейчас слишком понятно, что основные бои будут вестись между Америкой и Россией, как самыми огромными, территориальными государствами.
— Есть еще Австралия. — Вежливо напомнил Юрьев, с улыбкой.
— Это всего лишь английская колония, так и не получившая независимости... — Устало отмахнулась Бхавати. — Так же как и Канада...
— Наш разговор, сейчас, деление не выкопанных алмазов. — Сяо тяжело вздохнул. — Однако я заверяю своего Российского коллегу, о всесторонней поддержке, со стороны компартии.
— Этого мало. — Женщина отпустила руки мужчин. — У меня странное предчувствие, сейчас... Но...
Она откланялась, и легко шурша своими одеждами, проскользнула мимо мужчин всех возрастов и скрылась за дверью.
Мелькали неделя за неделей, а обещанные стройки так и не начались.
Ни одна страна не получила столь многообещающих технологий.
Мир вновь затаился.
— Если "серые" не оповестят о месте начала строительства через неделю, — Юрьев отбросил в сторону папку с докладом, представленным внешней разведкой. — Начнётся третья мировая...
— И, обвинят, как обычно, нас. — Терехов, старый служака, коротко хохотнул. — Как говорится: "новый виток эскалации..."
— Не смешно мне, Григорий Тарасович, не смешно. На душе кошки уже места живого не оставили. — Признался Юрьев. — Все жду подвоха...
— Так, может — мобилизацию? — Терехов точно знал, что за президентом водился подобный "грех" и относился к словам руководства очень внимательно. — Выведем всех в поле, на манёвры, да заодно и пройдёмся-промнёмся?!
— Из пистолетов, по тарелке, на орбите, стрелять будешь? — Огрызнулся Юрьев. — Тоньше надо...
Промелькнул май, начался июнь и тут-то началось...
Первым звоночком стало обращение президента одной из бывших "братских" стран, о постоянном притеснении, со стороны России.
Не успели мы и пикнуть, лавина набрала ход, сметая все, до чего могла дотянуться.
Провокации на границах. Погромы и нападения.
Русские заметались, с надеждой глядя на Россию.
А та и рада стараться — закрыла глаза, игнорируя здравый смысл и демонстрируя толерантность.
И тут сказали своё веское "фе", "прилетельцы", собирая и вывозя в космос тех, до кого дотянулся "народный гнев угнетённых".
Юрьев поседел в одну ночь.
В одно мгновение, проклятый собственным народом.
Только, вот кто бы знал, что ничем помочь Россия, своим же, русским, за границей, не могла.
Слишком все быстро, а государство — машина огромная и требующая времени на разгон.
Как всегда — "слишком долго запрягали"!
В сотый, в двух сотый раз, крутилось по зомбоящику обращение наших "звездных гостей".
"Народы Земли!" — Вещал серокожий, восседая в своем кресле. — "Мы изучили суть претензий и не нашли их хоть сколь ни будь обоснованными. Однако, волеизъявления многих наций, государств и народов, не могут быть совершенно беспочвенными или голословными. Мы призываем провести истинно демократическое голосование и, наконец-то, принять решение по России. В случае однозначного решения, мы поспособствуем его исполнению".
А ниже, мигала строчка титров.
Красные цифры и синие.
И красных было больше.
Планета Земля голосовала, останется ли Россия, или корабли "прилетельцев" вывезут русских на "гарантированно подходящую планету".
— Сдали, суки... — Юрьев скривился, увидев, как резко прибавилось два миллиарда в колонке "против".
Индия и Китай, партнеры...
Всем нужна территория, особенно такая богатая!
Шум и грохот за внезапно распахнувшейся дверью, отвлек президента от нерадостных новостей.
-... А всё ты, сука косоротая! — Ревел слоном министр здравоохранения, награждая невысокую крашеную шатенку прямым в зубы. — Пять лет назад говорили, тебе, "своих надо приглашать", а ты, тварь, узбеков с таджиками... Возвращать надо было, а не палки в колеса пихать! Возвращать, квартиры давать, работу. А не своим дружкам из... *опы лизать!
Приподняв за ворот женщину, Краско от души приложил ее затылком по стене, оставляя кровавые следы на богатых, атласных, обоях.
— Ты хоть знаешь, скольких ты убила? Ты... — Минздрав, только сейчас заметил, в каком кабинете ведет разборки. — Простите, господин президент...
— Задним умом, все крепки, Саша... — Юрьев не знал, чего ему больше хочется — напиться и вздернуться, посреди всего этого богатства и великолепия или сразу вздернуться? — Тем более что она — женщина...
— А у нас — равенство полов. — Краско разжал пальцы и отвернулся, пряча взгляд. — Я, лучше отсижу, Евгений Романович... А лучше — в петлю полезу. Не могу я так...
— А ты не заметил, Александр Виленович... — Юрьев сердито засопел. — Что, кроме нас, двоих, остальные "так" — прекрасно могут? Вон они, наши депутутки — дружно на запад чухнули, из рашки. По родным поместьям, давно раскупленным на деньги налогоплательщиков. И эстрада, сдриснула, технично...
— Два мы с тобой, идиота — первогодка... Остальные уже и паспорта сменили, еще денек-другой, сделают себе обрезание и разрез глаз подправят... Так что, зря Кахонкой стучал по стенам — она такая же дура, как и мы. В пустом Кремле осталась...
— Терехов, в приемной, да секретарша твоя, Жанна... — Уточнил количество душ находящихся в Кремле, Краско. — Слушай. Дай я ее добью, а? Как увижу — ногти в кожу, впиваются... Все ей равенства, подавай... Надавались... Свои же волками смотрят. На улицу выйти, что ли?
"Результаты голосования, впервые — истинно демократичные, непредвзятые и полностью прозрачные — уже сейчас можно смело назвать впечатляющими!" — Принялся разоряться диктор первого канала, комментируя данные. — "Все народы, все государства, в едином порыве подтвердили..."
Юрьев выключил телевизор и отбросил палку пульта на бумаги, на своем рабочем столе.
— Жанна! — Привычно позвал он, не пользуясь селектором. — Помоги, Кахонке... Если живая...
— Не спешите Вы, господин президент, своим помогать! — С яркой вспышкой, в Кремле стало на одну душу больше.
Хотя не факт — существование души, у "прилетанцев" — пока не доказано!
Из основания парящего кресла выпала серебристая капля, стукнулась о бордовый ковер, отрастила десяток лапок и шустро посеменила в направлении лежащей женщины.
— А мы своим вечно, не помогаем. — Проехался тупой пилой по яйцам, вошедший Терехов с пистолетом в одной руке и знакомым чемоданчиком, в другой.
Секретарь Жанна, осторожно пряталась за его спиной, наблюдая за действиями серебристого паучка, воткнувшего в тело главы советника по миграции, семь из десяти лапок и теперь опасно раскачивающегося из стороны в сторону, словно пьяный.
— Не помогаем и бьем. — Григория Тарасович обошел пришельца и поставил чемоданчик перед президентом. — А нас — прощают. Чем больше бьем — тем больше прощают. Бог у нас такой...
Лежащая на полу женщина дернулась, как от разряда электричества, открыла глаза и, увидев перед лицом серебристого монстра, истошно завизжала.
— Тарасыч... — Поморщился минздрав. — Дай пистолю, а? Пристрелю ее, чтоб не мучилась и дело с концом!
— Ваша сотрудница уже пришла в себя. — Испуганно заверил серокожий, поднимая руки в успокоительном жесте. — Это всего лишь испуг! Ее здоровью ничто не угрожает!
— А, может, я и его пристрелю? — Уставился на пришельца Краско, оценивающе прищуриваясь. — Знаешь, президент, я вот думаю... Может зря, министрам оружие не положено? А то, как во времена Виссарионовича — раз и пулю в сердце...
— Ага. — Хмыкнул Терехов, раскрывший чемоданчик и уже воткнувший оба ключа. — Соседу, в сердце. За то, что живет лучше! Не те времена, не те люди.
Пока мужчины вяло переругивались, Жанна надавала Кахонке пощечин приводя в чувство, помогла утвердиться на ногах и попыталась вывести, от греха подальше, из кабинета.
— Стоять. — Рявкнул разведчик. — Вернитесь, обе.
Пришелец согласно кивнул головой, соглашаясь с таким решением.
— Вы уже видели, решение. — Креслице пролетело через кабинет и замерло перед президентом. — Мы просим, во избежание эксцессов, отдать приказ о разоружении Ваших вооруженных сил и всячески содействовать...
— Как думаешь, отсюда — дотянемся? — Юрьев потянулся, как сытый и выспавшийся кот. — Так, чтобы — подчистую, всё и сразу?
Лицо Терехова расплылось в широкой улыбке.
— В легкую. Хучь туды, хучь сюды!
— Никак, успел на дежурство поставить? — Обрадовался президент.
— Жанночке — низкий поклон. Твою закорючку, где надо, поставила. — Терехов подмигнул Жанне и послал воздушный поцелуй, признавая ее труды. — А дальше — дело привычное...
— Наш корабль отследит старты ваших ракет и собьет их раньше, чем они пересекут границы сопредельных государств! — От неожиданности, серокожий спрыгнул с креслица на пол и замер, поняв, что сделал ошибку. — Или при направлении в сторону нашего корабля...
