Хеймскрингла(черновик)

— Ну, будем считать, все собрались, — усаживаясь в центре стола, если, конечно, таковой существует за круглым столом, и двигая перед собой кипу бумаг, объявила начальник базы и улыбнулась: — Аврал, можно сказать, закончился.

— Во-во, — поддакнул со своего места, тоже усевшийся за стол, кудрявый химик, -загнать бы сюда всех этих недоумков от погоды со всеми их сраными прогнозами, посидели бы месячишко-другой на базе, получили бы пару раз камушком по головушке, смотришь и поумнели бы. Хотя, наверное, им это не грозит, поумнеть...

Кудрявый химик, после близкого знакомства с большим куском гранита, пытавшимся однажды во чтобы-то ни стало расплющить его, люто ненавидел всех, кто имел отношение к прогнозам погоды и страшно, до колик, желал собрать их всех вместе в одной большой, выгребной яме и придавить тем самым валуном, что едва не лишил химика жизни. Килограмм пятнадцать, не меньше, потерял профессор, соревнуясь в беге с огромным, полуторатонным камнем, сорванным ветром со скалы. А камень все быстрее и быстрее катился за профессором и неторопливо размышлял о бренности бытия на примере некоей жалкой ничтожной личности, со всех ног бегущей впереди него. "Догоню, обязательно раздавлю!"— философски думал камень. А погода в тот день стояла чудесная и прогнозы метереологов, болтавшихся на орбите и во всеуслышание обсуждавших подробности последнего скандала в 123 серии фильма "Безмозглые тоже плачють горючими слезами" — дона Кретинито и мадам Безмозглито, ни в коей мере не предвещали резкого похолодания, невероятного по силе ветра, града, дождя и всего остального, что произошло в тот день. Так что, профессор, доверчивая натура, бросив глейдер, пешком прогулялся к подножию горы.

— Коллеги, — громко произнесла начальник базы, выдерживая необходимую паузу. — Прошу садиться.

Задвигались, зашуршали пластиковые стулья, мелочевка, вызвавшая, в свое время, капитальный скандал между министерством науки и всяческих проблем и конторой освоения чужих колоний. Бритые до синевы, сизые чиновники из государственных офисов насмерть стояли на страже собственных интересов и напрочь отвергали идею платить за какие-то там стулья, на которых будут сидеть неизвестные им задницы. Лишь вмешательство генерального совета по внешним колониям, поддержанное прокуратурой, обещавшей покопаться в чьем-то грязном бельишке, уняло пеной вскипевшие страсти по Иофану, главному борцу за справедливость в собственном кармане. В конце концов, все мы люди, решила прокуратура и посадила Иофана и его коллегу Халдея. Обоих по статье — спекуляция в особо крупных размерах. Расходы на бытовую мелочь напарники проводили в графе строительство звездного корабля, а лишние деньги списывали себе, на лечение, разумеется — когда много воруешь, нервы шалят сильно. Таким образом, всю возню вокруг стульев прекратили сразу и полностью. И теперь, эти стулья, вздутые из пластика до цены целого звездолета, использовали, наконец, по назначению, рассаживаясь на них, на далекой планете, присутственными местами и ближе двигаясь к столу.

— Коллеги, — еще раз произнесла начальник базы. — Повестки дня не будет. Заседание экстренное и совет созван по особым причинам, но, для начала, я хотела бы.., хотела бы я.., -Хьюк, сядь на место, — чтобы все выслушали профессора Треду.

Генетик заерзал на своем месте.

— Уважаемые коллеги, — начал Треда, не вставая, — у меня, собственно, не доклад, а сообщение.— Генетик запнулся, а потом снова продолжил: — Сейчас мы, то бишь, я и возглавляемая мной группа, работая по вашим заказам, конструируем достаточно сложные, достаточно последовательные цепочки геномов. Однако,— Треда замялся,— я знаю, местные, так называемые "матрацы", служащие нам исходным материалом, вымирают и происходит это непонятно почему. Вы все, конечно же, слышали, — трехметровый генетик старался говорить очень осторожно, — утверждать, на что способен тот или иной генокод, не проведя ряд дорогостоящих и длительных экспериментов, невозможно...

— Издалека заходит,— буркнул, недовольно, Хиз Брудо.

— ...Так вот, — продолжал генетик, — некоторые экземпляры "матрацев" показывают абсолютно нелепую перестройку генов при воздействии на них реактивами класса "А".

— Вот тут, пожалуйста, поподробнее, — попросило сразу несколько голосов.

— Грубо говоря, коллеги, на этих "матрацах", — генетик остановился и просверлил взглядом зал,— зафиксирована попытка изменить геном. Чужая попытка!

На мгновение в комнате повисла тишина. Стало слышно даже дыхание присутствующих. Профессора хватали ртом воздух, пытаясь осмыслить сказанное. Первым уяснил суть произнесенного Трехугольник: — Зачем? — задал он сакраментальный вопрос. А через секунду дополнил : — И кто?

— Значит, встретились, — уперев локти в стол и сведя пальцы рук вместе, задумчиво произнесла Руна Надс, главный биолог базы, — и здешние места уже заняты... Нет, это мы уже проходили... — медленно сказала она, оборвав фразу на полуслове.

— На четырех планетах, — завершила за нее предложение Мадо Ружич. — Так, наша экспедиция работает около трех месяцев, обследование и временный лагерь еще три, итого шесть,— просчитала вслух Мадо. — Лувэн, вы или ваши коллеги из компаний... Вы же поддерживаете контакты?— уточнила начальник базы. Геолог кивнул -... находили чужие следы?

Сидящий за столом Лувэн отрицательно покачал массивной головой : — Если бы я или мои ребята или ребята "Рудэо", "Грега" или "Бута" что-нибудь нашли, я бы поставил тебя в известность, Мадо — не торопясь, произнес геолог.

— Так, — подытожила начальник базы и, развернувшись к Треде, быстро задала ему вопрос: — Компьютерную версию делали?

— Делали, — утвердительно ответил генетик. — Пробная версия дала разверстку на тридцать тысяч видов вперед, на отрезке, приблизительно, сорок миллионов лет и, где-то, примерно, две тысячи лет в прошлое на первое изменение.

— Ничего не понимаю. Вы это о чем, господа? — аж вспотел от непонимания Трехугольник, преподобный главный администратор базы и отчаянно глянул на присутствующих. Но присутствующие на Трехугольника не смотрели.

— Милорд, закройте хлебало, — примерно так, требуя не мешать, выразилась начальник базы и предупреждающе подняла руку, — вы так любезны...

— И это называется демократией, и это есть коллективное руководство?— пробурчал чиновник. — Горе мне, горе! Где остатки правды, где крохи справедливости? Где, я спрашиваю, где, кстати, мое сало, что вчера подавали на ужин? Сьели? А-а. Я так и знал! Конечно, я толстый — жалобно всплакнул Трехугольник и отодвинулся от стола, сложив свои пухлые руки на животе, — толстого всякий обидеть может.

— И все это, — не обращая внимания на страдания администратора, продолжал говорить Треда, — в условиях жесткого контроля и при наличии закрытого космоса. Но самое интересное — это рептилоиды!

— Стоп-стоп, — воскликнули на противоположной от Треды стороне стола, одновременно, Руна Надс и сидящий следом за Руной, рядом с Мадо, химик Куниклада. Активно заволновалась и Луидо или, как ее чаще называли, Лидо Девина, профессор ботаники. — На четвертой... вертой,— вдохновенно начали вместе Руна Надс и Лидо Девина, потом одновременно замолчали, переглянулись и продолжила уже одна Руна.

— На четвертой планете тоже есть следы рептилоидной колонии, но там что-то случилось.

— Что значит, что-то случилось, — возмутился, вернувшийся из душа и выдвигающий стул — иначе тесный круг устроившихся за столом не разомкнуть. Впрочем, можно плюнуть на условности и, опираясь на спины сидящих, лезть по их головам — выдвигающий стул, чтобы сесть Радин,— очень даже ясно, что случилось.

— Еще один знаток похеренных цивилизаций,— пробормотал, глядя в стол, Куниклада.

— Ну, что скажете, коллеги?— не принимая всерьез Радина, вопросила начальник базы.

— Я скажу,— бодро вылез вперед, словно все только и ждали этого, Трехугольник, чиновник, почетный, замка Хах.— Ей-богу, скажу. Вот, соберусь с силами и скажу. Все скажу. Столько терпел, а теперь скажу... Слушайте! Все слушайте! Сало верните!

Смех сыпанул по конференц-залу.

— О, великий Разум, конечно же, конечно же,— зачастила за столом Мадо Ружич, И сухо, без перехода, продолжила: — Мы все ценим где-то спящее, но всегда являющееся, когда не надо, чувство юмора нашего великого современника, дорогого, уважаемого всеми за отдельные места, почетного чиновника замка Хах, Бабаха. Однако, к сегодняшней теме это никакого отношения не имеет.

— Мадо, наша программа в общих чертах выполнена,— решил напомнить о делах пока самый безмолвный Хиз Брудо.— Еще 4 недели и смена "караула". Кто захочет остаться здесь со следующей вахтой?— И Высоколобый вопросительно замолчал.

— Возражения есть?— сразу за ботаником спросила Мадо Ружич.— Нет? Даже не верится. Значит, готовим запрос на Службу и, согласно предложению Хиза Брудо, пусть сами разбираются, так?

Над головами высокого совета шарахнуло так, что находящимся в комнате показалось, будто крыша сейчас и само здание разлетятся на мелкие кусочки и на хрупкие организмы присутствующих посыплются маленькие и большие увесистые предметы, типа:— "булыжник большой, полуторатонный". Сидящие за столами невольно ужались, ярко представив себе эту картину — падающие сверху валуны. Длинные ленты светоносителей — очень удобный писк моды — свисающие с потолка и обволакивающие помещение приятным голубоватым светом, дрогнули и закачались, противно шелестя.

— Природа, иди ее мать, извращается!— толи с неодобрением, толи восхищенно произнес чей-то голос.

— Коллеги, коллеги,— призывая всех вернуться к действительности, повысила голос начальник базы.— Мы должны почесаться!— твердо заявила она,— Могли бы, наверное, и помыться, но это к делу не относится. Мы приняли решение делать все по-большому, но, хотелось бы, иногда ходить и по-маленькому. Да и постоять кому-то на страже не мешало бы. Итак, общее состояние наших дел к делу не относится. — Мадо замолчала. — Господи, что я несу,— тихо прошептала, спустя минуту, начальник базы,.— Бабах — настоящее имя Трехугольника, Бабах, перестань гипнотизировать мена. В общем, общее положение наших дел знают все.

— Ой, шо вы на мене думайте,— подражая говору Лиги южных городов, ответил Треугольник.— Ваш юмор, мадам начальник, загонит нас в гроб.

— Я вас тоже люблю,— сказала Мадо чиновнику. Главный администратор довольно улыбнулся. Мадо продолжила:— Хьюк, что там у нас на сегодня? Разделка по-мясницки главного администратора? Филей из отдельных частей..? Проект готов? Твой проект?

Слегка опешившему молодому биологу показалось, что начальник базы сошла с ума, но он быстро сообразил что к чему и чуть приподнявшись, кивнул: — Моя работа это дополнительный вариант и рассматриваться должна только в таком качестве. В связи с этим компьютерную разработку "хордовых" — рабочее название идеи, ограничили небольшим участком времени, вернее, тем отрезком, который перекрывается основной программой, программой профессора Куниклады.

— Я хочу кое-что дополнить, — подала голос Руна Надс, главный биолог.— По моим расчетам, у этой версии великое будущее. Точнее, возможно, великое биологическое будущее, так как в основу работы Адимаса положен принцип эквивалентности нашему биологическому виду.

— Свихнуться можно,— страдальчески вздохнул Трехугольник.— Кто-нибудь может говорить проще?

— Может,— сказала Руна.— Проще, это значит, что наш далекий пра-пра-пра— и так далее предок был таким же.

— Каким таким же? — вскричал со своего места Трехугольник.

— Знаете, профессор,— сказал своему соседу, кудрявому профессору химии. Хиз Брудо, — я всегда подозревал биологов в том, что у них не все дома. Прогрессирующая шиза неизлечима.

— Кстати,— услышав последние слова ботаника, добавила главный биолог,— как координатор плана общей биологии хочу отметить, что свои "жгутиковые"...

— Водоросли, — поправил Хиз Брудо.

— ... ботаники тоже не с дерева содрали. То есть, как раз с дерева, с привычной им флоры сняли.

— Сдаюсь, сдаюсь, — поднял руки вверх ботаник.

— И, что важно, первичный "бульон" этой планеты похож на мир в котором мы появились. Физико-химические условия планеты мало отличаются от привычной для нас среды обитания. Здесь, только, пока не хватает кислорода, но в остальном это наш мир.

Руна запыхалась, произнося речь, и закончив ее, откинулась назад, на спинку стула, положив свои красивые, обтянутые черным комбинезоном руки на подлокотники.

— Разрешите, — попросила слово Лидо Девина, второй ботаник. И, сразу затараторила: — Мы-с с профессором Брудо подогнали местный, как выразилась Руна — "бульон" к определенному эволюционному скачку. Сейчас мы просто заложники ситуации и вынуждены пользоваться медицинскими препаратами, но содержание кислорода на планете неуклонно растет. По нашим данным, уровень, который позволит нам обходиться без таблеток будет достигнут, достигнут будет, — Девина сбилась, Трехугольник таращился ей прямо в рот, — естественно, я имею в виду геологическое время, — Девина зашарила рукой по карманам комбинезона, непроизвольно ища зеркало — в ближайшее время. Хотя, конечно, до нормального дыхания еще далеко. И, пожалуй...

— Позвольте, я уточню, — перебил Девину Хиз Брудо. — Извини, Лидо. В принципе, в тех условиях, в которых существует, на сей день, данная планета, чисто биологический метод насыщения воздуха кислородом может растянуться на неопределенно большой срок, скорее даже, космический срок. Здесь требуются установки искусственного нагнетания и удерживания кислорода, а это задача инженеров, а не биологов. Да и пойдет ли министерство на такие расходы? Учитывая очередь на освоение? Плюс еще рептилоиды. . . Кстати, они и планету выбрали скорее всего потому, что процент содержания кислорода соответствует их уровню дыхания. — Хиз остановился, чтобы налить себе водички из графина. Потом провел пальцем по лежащей перед ним, на столе карточке, где тотчас же крупно проявились слова:— Повторяй за мной:— У ме-ня все точ-ка. Спа-си-бо за вни... — и, поднеся стакан к губам, закончил: — У меня все. Спасибо за внимание. Прошу Лидо еще раз извинить меня...

— Так вот,— как ни в чем не бывало, продолжила ботаник, — подготовительная стадия нашей деятельности на этом этапе заканчивается. Дальнейшее развитие местной флоры очень и очень интересно и занимательно, но это уже задача не нашей экспедиции.

— Ну, что ж, весьма содержательно,— сказала Мадо Ружич.— Итак, по состоянию на сегодняшний день, практически, вся начальная стадия завершена. Остались отдельные недоработанные моменты. Например, вариант "Трилобиты" профессора Куниклады, основной вариант развития фауны еще требует корректировки, однако в свете последних находок профессора Треды проект временно замораживается, до решения Особой комиссии. Ближайшие несколько недель — только наблюдение. Что будет в следующие два периода на планете и будут ли они вообще, зависит от решения комиссии. Послезавтра, в административном корпусе, то бишь здесь, будут вывешены бланки с карточками предварительных заказов на третью вахту, кто желает может записаться.