Антигерой

— Тс-с-с-с...

Девочка поперхнулась воздухом. Они — вернули телефон на место смазанной тенью выскользнули в окно.

Также по крышам они вернулись к мотоциклу, приняли человеческий облик, завели мотор и спешно покинули место преступления.

«Эдди, что с тобой? — насторожился Веном. — Ты будто обпился энергетиков, запивая кофе и душевными разговорам с Энн».

— Мне стыдно.

«А-а-а-а, вот что это за ощущение. Не доводилось чувствовать его свежим...»

— Кстати! Какого чёрта ты мои мысли читаешь, а я твои — нет? Тебе не кажется это немного нечестным?

«Эдди. Наши нервные системы сейчас объединены. Я могу контролировать твои руки. Ты можешь стрелять моими ложноножками. Без задержек и споров».

— На что это ты намекаешь?

«Что ты иногда невероятно талантлив в самообмане. Ты чувствуешь мои мысли, Эдди. Также, как я чувствую твои».

— Но я этого не замечаю...

«Ты и свои-то мысли не замечаешь, Эдди. Что уж говорить о том, чтобы отличить свои от моих?»

— Реально? То есть... как?

«Даже то, что ты называешь мыслями, Эдди... это не мысли. Это слова. Информация, уложенная в строгую коробочку слов, обрубленная, чтобы ничего не торчало. Обычно, ты замечаешь только их. И только их и считаешь мыслями. Именно поэтому мне приходится говорить. Словами. Иначе бы ты меня не услышал. Проигнорировал, как игнорируешь обычно все свои настоящие мысли».

— Вот почему ты знал, что я хочу извиниться перед Энн...

«Да. Потому что ты хотел. Но старательно не давал себе понять это. Не давал этой мысли обрести слова... Если честно, Эдди, мне сложно понять, как вы, люди, вообще можете друг друга понимать, общаясь этими куцыми звуками».

— Ну, мы чаще всего и не понимаем... Так, обманываем себя. А у вас разве не так?

«Для общения мы объединяемся. В том числе — центрами информации. Мы передаём знания, эмоции и ощущения друг другу напрямую».

— Значит, вы не можете врать? Как вы без театра?

«Замечательно».

— И, тем не менее, между вами бывают конфликты.

«Контакт разумов не мешает конфликтам интересов, Эдди. Да и непонимание между нами возможно».

— Как?! Каким, блин, образом? Вы же!..

«Собеседник может просто отказываться тебя понимать. Для него будут важнее другие вещи. Тогда, когда нас обоих захватил Райот... он же меня прочитал. Почувствовал. Но для него красота этого мира... его возможности... наша и с ним тоже возможность быть тут самыми крутыми... Всё это было для него неважно. Он хотел привести сородичей».

— Это... драматично. Что существуют такие конфликты, которые даже объединением разумов нельзя разрешить.

«А вы люди как-то друг друга понимаете. Без всего этого. Вот это, пожалуй, чудесно».

* * *

Эдди доехал до дома и решил поспать те пару часов, до того, как все нормальные люди очнутся. Рухнул на кровать. Уснул. Проснулся. Зевнул до хруста в челюсти, потянулся... и замер в ужасе. Ему хотелось зевать и потягиваться! Он чувствовал простыни под пальцами! И лёгкий сквозняк от приоткрытого окна!!!

«Нравится, Эдди?» — мурлыкнул в голове Веном.

— Очень, — тот облегчённо вздохнул, расслабленно падая на подушки. — Но я успел перепугаться.

«Мне это льстит».

Эдди перевернулся на бок, блаженно прикрыв глаза. Мягкость одеяла и подушки... господи, как она прекрасна! Он ещё в студенческие времена пообещал себе, что не будет скучать по кроватке, а тут на тебе... заскучал... сильно-сильно. Эдди крепко обнял одеяло и потёрся щекой о подушку. О да...

Но одеяла было категорически мало, и он пошёл в душ. Зубная паста! Кто бы мог подумать, что зубная паста такая вкусная? А ворсинки так приятно чешут дёсны и язык... м-м-м... И тут взгляд упал на душ.

— Не комментируй, — попросил Эдди, сплюнув пасту.

«Молчу».

Горячая вода ударила по телу, доставляя неожиданное удовольствие. Кто же знал, что от простого душа могут поджиматься пальчики на ногах, а?.. А если добавить мыло и мочалку?.. Ох...

В общем, из душа Эдди вылез только через час, старательно намывшись... и позанимавшись другими делами, которыми стоит позаниматься после возвращения тактильных ощущений.

— Кофе... — простонал он, потянувшись к полочке.

«Нам не стоит пить стимуляторы», — напомнил Веном.

— А если без кофеина?

«Можно».

Эдди наскоро обтёрся полотенцем и кинулся одеваться. В прекрасную, удобнейшую одежду... которая приятно скользит по телу... и не менее кайфово липнет к мокрой коже. Боже, и почему он раньше считал это ощущение неприятным?..

Он выбежал в кофейню рядом с домом, ворвался в неё, как наркоман в притон.

— Кофе. Чёрный. Без сахара, — отрывисто попросил он.

— Не желаете чего-нибудь перекусить? — улыбчивая бариста отрабатывала свой скрипт.

— Я...

«Никакой тухлятины».

— У вас есть что-нибудь без мяса?

— Да, конечно. Есть вегетарианский бургер, салаты, фалафель...

— Салат. Большую миску большого и зелёного салата.

— Хорошо. К оплате будет...

Эдди отнёс кофе и салат за свой столик. Сел, ощущая всеми мышцами своей задницы мягкое кресло под собой. Погладил прохладную гладкую столешницу. Открыл коробочку с салатом.

Ох... Божественно!

Хрустящий, истекающий соком листик салата. Солоноватый и обволакивающий помидор. Кусочек сыра — солёный и терпкий. Боже...

Нет, Веном был не дурак покушать. И даже поесть человеческой еды — если это была не «тухлятина». Но он ощущал вкус совершенно иначе. Меньше оттенков, что ли?.. Эдди так к этому привык, что периодически ловил себя на мысли, что уже сам хочет откусить собеседнику голову, или что эта кошечка выглядит очень аппетитно...

Но салатик... вкусный, сочный, ощущающийся по-человечески салатик...

«Эдди... тебе стоит проглотить то, что ты жуёшь».

Тот послушно сглотнул и замер от ужаса.

Внутри него что-то шевелилось.

В смысле, не что, а кто. И понятно кто. Но впервые он ощущал это так чётко — как Веном обвивается вокруг его желудка, как скользит между лёгкими и сердцем. Как извивается вокруг позвоночника, проникает в каждую мышцу и даже мозг.

Эдди глубоко вдохнул, не в силах выдохнуть. Это было совсем не больно, но страшно. Чудовищно страшно и дико.

«Прости, псевдоподии затекли, — покряхтел Веном. — Я не могу долго находиться в неподвижности, так что нам нужно договориться о расписании, когда тебе мастурбировать, а когда мне ложноножки разминать».

— Я же просил не комментировать, — пробурчал Эдди под нос, чутко следя, как эти феерические ощущения в теле затихают.

«Так я и не комментировал».

— Хм... а пошевелись ещё?

Веном без вопросов проскользил между органами.

— Думаю, я смогу это вытерпеть.

«Уверен? Прошлый человек, которому я так делал, разодрал себе вены ногтями».

— Ну, он же не знал, какой ты душка, — Эдди мужественно улыбнулся и хлебнул кофе.

Хрен с ним, с щекотанием печёнки... зато сразу чувствуется, что Веном на месте, никуда не делся, и Эдди не остался один на один с вооружёнными спецназовцами.

«Я тоже тебя люблю, Эдди».

Тот чуть улыбнулся и прикрыл глаза. Веном ворочался в груди счастливым котёночком, и это было столь же мило, сколько и жутковато.

* * *

После завтрака Эдди направился по последнему адресу, указанному в чате Софии. Это оказалась небольшая семейная автомастерская. Из тех, что не дружат с официальными дилерами и могут как прикрутить авиационный двигатель к кадилаку, так и растащить твой мотоцикл на запчасти и с невинным видом заявить, что ты его никогда и не привозил.

Напротив мастерской очень кстати располагалась кафешка такой же сомнительности. Семейное заведение, в котором могут продаваться как самые настоящие домашние оладушки, так откровенная гадость, которую ни один фастфуд себе позволить не сможет.

— Здравствуйте, — Эдди обаятельно улыбнулся кассирше. — Мне бы кофе без кофеина.

— Что?

— Кофе без кофеина.

— У нас только натуральный зерновой кофе, — проворчала кассирша. — Растворимой гадости мы не держим.

— Но зерновой тоже может быть без кофеина... Ладно, допустим. А перекусить есть что-нибудь?

— Конечно. Гамбургеры, хот-доги, яичница с беконом, сосиски...

— А если без мяса?

Женщина за стойкой посмотрела на него с сомнением, мол, а не идиот ли ты, часом? Это было вдвойне обидно, так как ей самой не только не хватило интеллекта на нормальную работу, но также не хватило мозгов не уродовать себя кривым макияжем.

— Оладьи есть. С клубничным сиропом. Будете?

— Да, спасибо, — Эдди снова улыбнулся.

— Присаживайтесь за столик, минут через десять принесу.

— Я бы хотел оплатить.

— Вы можете сделать это после еды...

— Я бы хотел сразу.

Женщина, которой уже третий раз сбили привычную программу, молча ввела данные и указала на табло с суммой.

— Спасибо.

Эдди оплатил картой и уселся за столик у окна. Веном маленькой чёрной кляксой прилип к окну, считывая с него малейшие вибрации. Им не нужно было смотреть на мастерскую. Они слышали, что там происходят.

Ну, пока оттуда слышалось только радио, звон инструментов и негромкие ругательства на испанском. Судя по фразам вроде: «¡Puta mierda! ¿Qué maricon ha hecho esto? ¿Esto lo que se llama «arreglar»? Les mataré la próxima vez, ¡lo prometo!» — он действительно старался машину починить, а не доломать.

«Эдди, а люди, что, ещё и разные вербальные коды используют для коммуникации?»

Тот сначала воткнул в уши гарнитуру от смартфона.

— Да, есть такое. Много вербальных кодов. А что?

«И сколько таких вербальных кодов существует вообще?»

Эдди припомнил схему языковых семейств, как они развивались, разветвлялись, а потом снова сходились, влияли друг на друга...

«Неплохо так вы себе жизнь усложнили», — впечатлился Веном.

Брок пожал плечами, достал блокнот, открыл браузер на смартфоне и принялся исследовать жизнь Эктора Алвареса, хозяина и единственного работника мастерской. Судя по его сайту, на нехватку денег он не жаловался — запись была забита на неделю вперёд. В профиле самого Эктора в соц.сетях были «философские» цитаты — порой, противоречащие одна другой, — и реклама его собственной мастерской. В подписках — бренды, знаменитости, школьные друзья и пара христианских проповедников.

На первый взгляд было совершенно непонятно, кому мог помешать Эктор. Разве что Трампу... Но тому бы не помешал Дэвид — амбициозный белый человек с высшим образованием.

— Что думаешь?

«Охота? — предположил Веном. — Кто-то назначает случайных жертв просто ради развлечения?»

— Хм... — Эдди задумчиво посмотрел в окно. — Для маньяка-садиста важен сам акт. Смотреть в глаза жертвы и всё такое...

— Ваши оладушки, — произнесла кассирша, поставив перед ним тарелку.

— Спасибо, — Эдди улыбнулся мечтательно.

А если он нарушил чьё-то душевное равновесие, то нехрен подслушивать чужие разговоры!

— С другой стороны, если прикол не в том, чтобы убивать, а в том, чтобы убили по твоему приказу... Возможно, возможно... — Брок записал это предположение в блокнот. — София уже должна была приехать. Или она решила перед убийством зайти в салон красоты?

«Мало ли какие у неё планы на день? Стирка там, готовка... заточка ножей?»

Эдди представил, как София встаёт утром, готовит завтрак, напевая песенку, кормит всех домочадцев. Провожает мужа на работу, целуя его на прощание. Отвозит детей в школу. Сама едет в салон красоты, блаженствует в СПА, делает новую укладку... И, накрасив губы роковой алой помадой, отправляется на очередное дело.

Тогда всё зависит от того, сколько времени у неё уходит на «подготовку».

Зазвонил телефон.

— Да, привет, Энн, — поздоровался он. — Как дела?

— Привет, Эдди. У нас все хорошо. А у тебя как?

— Замечательно.

— Как твоё самочувствие?

— Тоже прекрасно.

— Слушай, Дэнни тут подумал, что раз симбионт такой аморфный, то, теоретически, он может полностью восстановиться из маленького кусочка себя. Как гидра, знаешь?

— Угу.

О, Эдди знал. Именно так Веном и восстановился. Правда, это был совсем не маленький кусочек, но три четверти своей массы в той битве симбионт потерял.

— Не хочешь сходить на МРТ, проверить? — продолжала Энн.

— Знаешь, если бы во мне был симбионт, старающийся восстановиться, я бы это заметил. Повышенный аппетит там, отказ внутренних органов... — Эдди ковырнул оладушек. — А я чувствую себя замечательно.

— Ну ладно, допустим. Кстати, мы тут собираемся устроить небольшой праздник в честь спасения мира, не хочешь присоединиться?

Ага, чтобы его под шумок ощупали.

— Энн, это даже не годовщина, — Эдди закатил глаза.

— Но спасения же мира.

— Энн. Я рад, что ты за меня беспокоишься, но всё в порядке. Честно. Не надо меня проверять.

— При чём тут проверки? Может я реально соскучилась?

— Напомнить, с чего начался разговор?

Пауза.

— Да, неудачно вышло... Что же, не привыкла я к дружеским разговорам готовиться как к суду. Уж извини. Но мы действительно собираемся праздновать. Придёшь? Или нам придётся без главного героя?

— Это будет слишком неловко. Давайте как-нибудь сами.

— Ладно. Тогда до скорого?

— Ага. Пока.

«Эдди. Ну тебе же хочется. Нам же хочется».

— Вот именно, — проворчал он и посмотрел в окно.

Ревновать Энн к Дэнни — это ещё куда не шло, хотя голову тому отгрызть хотелось регулярно. Но при этом ещё и ревновать Венома к Энн — это уже слишком для его нервов. Нафиг-нафиг, лучше наёмных убийц искать.

«Маленький ревнивый Эдди», — хихикнул Веном, но больше не настаивал.

* * *

Где-то через пять порций оладушек, от которых у них, вопреки опасениям кассирши, ничего не заболело, из мастерской Эктора послышался грохот.

Эдди насторожился. Это не в первый раз, когда там что-то падало, но вместо отборного мексиканского мата были судорожные хрипы и...

— 911, чем могу помочь?

Эдди одним глотком проглотил два последних оладушка, схватил блокнот с телефоном и бросился через дорогу.