Прода от 26,11,18

— Что за офицеры инструктора-кураторы?

— Получая от Роммеля пленных греков, мы целенаправленно отказались от греческих старших офицеров. Самое большее на что согласились — лейтенант, в исключительных случаях — капитан.— И как бы поясняя данное решение.— Нам-то их дальнейшая судьба и совершаемые ими поступки известны.

— Я догадался, что не просто так.

— О назначении офицеров инструкторов-кураторов настоял Судоплатов. Мы, собственно и не возражали. По Красной армии собрали знающих командиров, владеющих греческим языком, переодели в "греческую форму", звание — на шаг выше, на всякий случай — снабдили часами-переводчиками.

— Ясно.

— Начали с Крита. Переправили разведчиков, те подтвердили, что гарнизон уменьшился до 1000 человек, включая 212 учебный танковый батальон. Всего танков разных французов, чехов и немцев — 10, но на ходу один Т-2 и один Т-3. Всё это располагается в районе Малеме — Кания — бухта Суда. Так же на аэродроме базируются немецкие самолёты разных модификаций — 23 штуки. Из них летает один FW-200, три He-111, два Ju-52, три "Мессера" и четыре Ju 87 "Штука". По всему транспорту — жуткая нехватка запчастей, горючего. Ещё разведка подтвердила, что комендант гарнизона полковник Бентхаком данным обстоятельством сильно возмущён, но ничего поделать не в силах.

— Угу. — Дважды кивнув головой Говоров старший.— Так Крит освободили или до сих пор играете в разведчиков?

Сделав театральную паузу, Валерий улыбнулся:

— К немецкому Критскому командованию прибыл инспектор из Берлина.

— Снова Штирлиц?

— Нет. Штирлиц летал в Африку, к этим явился представитель начальника внешней разведки службы безопасности бригаденфюрера СС (генерал-майор) Вальтера Шеленберга — Штандантенфюрер СС (полковник) Рихард Зорге.

— Н-да. И что он?

— Встречался с лётным и армейским командованием гарнизона. Побеседовали.

— Анекдоты потравили,— дополнил Говоров старший в шутку и хмыкнул.

— Нет, анекдоты не рассказывал, а вот то, что советские войска вышли на свою старую границу, а к окончании 42-го будут на новой границе — сказал. Что немецкие вновь создаваемые дивизии в стадии формирования и у них проблемы с тяжёлым вооружением. Кроме того дефицит горючего на все виды транспорта. Так же рассказал, что с Греции немецкие и прочие оккупационные войска выводятся, а вот их, с Крита, эвакуировать проблематично, почти невозможно. Но командование не может бросить своих солдат, потому разработана специальная операция "Швейцария".

— И в чем суть?

— Важно, чтобы остров не достался англичанам. Поэтому поддерживается критское народно-освободительное движение, в руководстве которого имеются наши тайные агенты. Суть — греки захватывают остров. Гарнизон как-бы сопротивляется, потом являются "швейцарские" представители Красного Креста и всех эвакуируют в Аргентину, где они продолжат служить Германии. К этому моменту у них должны быть собрано и упаковано имущество. Так же им сообщили, что есть возможность туда же, в Аргентину, эвакуировать семьи старших офицеров.

— Каков результат?

— Согласились. У них просто нет выбора. Альтернатива, после "курортного" Крита — передовая Восточного фронте с огромной вероятностью быть убитым.

— А что с их семьями.

— Пожелали 12-ть самых старших по возрасту.— Хитрая улыбка.— Остальные отказались, полагая, что там заведут себе новую семью, а если не понравиться, после войны всегда можно вернуться назад.

— Кому и когда сдаваться оговорили?

— Да. Они получили чёткие указания, что накануне получат радиограмму. Лётчики должны сдаться сразу, армейцы, дабы создать видимость боёв, без рвения и излишнего энтузиазма, пару дней по сопротивляются, а когда к ним явятся представители Красного Креста, сдадутся. К этому моменту они уже должны быть собраны. Перевозить их будут специальным судном под Аргентинским флагом.

Александр Николаевич внимательно слушал, изредка кивая.

— Особо указали, что рядовые греки не в курсе, потому вести себя максимально осторожно.

— Как полагаешь?

— Должно получится. Аргентино-Бразильские отношения всё ухудшаются...

— Надеюсь, у аргентинцев есть хороший командующий?

— Сомневаюсь, но мы предусмотрели план "Б".

— И кто же это?

— Э́рвин Ро́ммель по прозвищу Лис пустыни. Идеальная фигура. Грамотный, энергичный, инициативный. В своё время, в той истории, участвовал в заговоре против Гитлера. К тому же никогда не воевал против русских. Нынче, в Северной Африке, он в ловушке. Как только ситуация там станет ещё более безвыходной, а судя по всему скоро, предложим эвакуацию в Аргентину.

— Одному ему?

— Нет. Планируем захватить и... В общем, кого сможем, того и эвакуируем. В Аргентине люди с боевым опытом скоро понадобятся.

* * *

152

Группа капитана Василия Константиновича Марантиди, позывной "Тесей", Крит.

Из снаряжения — только то, что на себе, хотя собирали ведь и немало насобирали.

— Не парься. Остальное, к моменту заброски, уже будет там,— авторитетно заявил отвечавший за их отправку командир. При этом с хитрой улыбочкой, подмигнул.

Так же удивляло, что не было пред прыжковой подготовки.

— Ненужно.— Отмахнулся всё тот же командир.— Вас "посадочным способом" к месту назначения доставят.

Были и еще странности и непонятки, но о них капитан "Тесей" даже не спрашивал.

Самолёт — полёт, посадка. На месте встретил проводник "из наших". Вел минут 15.

— Дальше сами. Вам во-он в ту сторону,— указал рукой.— А мне пора. Наша группа Вашим самолётом убывает. Удачи ребята.

Марш-бросок, местность знакома по "шлемовым" тренировкам на базе подготовки осназа. Место "закладки" нашли без труда, развернули лагерь.

Вскорости встретились с представителем местных партизан из отрядов ЭЛАС (Народно-освободительная армия Греции под управлением левых сил возглавляемых коммунистами).

— Всего у нас около 150 человек, плюс городское подполье и прячущиеся по горам остатки солдат не пожелавших сдаваться в плен.— Рассказывал грек представившийся как Николаос Зервидис.— Официально,— при этом улыбнулся,— о создании отрядов сопротивления не объявляли. Но с началом активных действий желающих поучаствовать станет больше.

"Тесей" понимающе кивнул, Зервидис продолжил:

— Организованы в отряды по 20-30-ть человек. С оружием и боеприпасами плохо. В основном охотничьи ружья. Немного армейского, найденного в местах боев...

— Самих немцев, по всему Криту осталось мало, но в каждой деревне староста — их ставленник. Есть еще и полицаи с коллаборационистами. Встречаются и греческие нацисты-националисты...

Грек ещё рассказывал о трудностях, сложностях и подводных камнях первоначального становления отряда сопротивления оккупантам. Аккуратно, ненавязчиво, и как бы между строк, надеялся на содействие и помощь.

Здесь нужно уточнить. Отряд "Тесея", впрочем как и остальные прибывшие в Грецию, в основном были укомплектованы советскими этническими греками и все неплохо разговаривали на эллинском... В то время, единого, эталонного греческого не существовало и в каждой области было своё, индивидуальное произношение, потому Николаос Зервидис был совершенно уверен, что разговаривает с командиром отряда греков-соотечественников, которые после поражения перебрались в Советскую Россию, а нынче прибыли на историческую родину, для оказания помощи в борьбе с врагом.

Уверенности в правильности его догадки придавало и то, что все прибывшие очень хорошо ориентировались "по Криту", знали многие тропы и казусы местности, но в то же время разговаривали "не по Критски" и "ошибались" в особенностях сугубо местных традиций.

Вскорости, по "заявке Тесея" на Крит, странным образом прибыло оружие и боеприпасы. Необычность доставки заключалась в том, что на очередном сеансе связи ему сообщили куда направить "приёмщиков", отдельно указав, что с представителем "передающей стороны" он знаком лично, но пароль 9-ть. Прибыв на место, встретили "своего" инструктора осназа Илью, на всякий случай:

— Пять,— здороваясь за руку, произнёс капитан Марантиди.

— Четыре,— ответил Илья.

Друг-другу улыбнулись, Марантиди даже подмигнул.

— Каким ветром?

— Северным. Северным ветром.— Задорно ответил Илья.— Ружьишки велено тебе передать.

— Много?

— 2 тысячи венгерских Манлихеров М-95 и 250 автоматов 39.М. Это пистолет-пулемет Кирали.

— Знаешь Илья,— с сомнением начал капитан, рассматривая "прибывший груз", — я видел греческие Манлихеры, они отличаются от этих.

— Только внешне. Начнём с того, что венгры перешли на карабин, укороченный и перестволенный под остропульный патрон. У греков же на вооружении та же система, но времен первой войны.

— Возможно...

— Вот посмотри сам. Все характерные особенности австро-венгерской оружейной концепции соблюдены. Прямой, тугой ход затвора, без проворачивания и выпадающая, при досылке последнего патрона, обойма. Так же присутствует "манлихерское счастье" — невозможность дозарядить оружие. Но при всем этом, винтовка, хоть и капризная, но точная.

— А автомат?

— Пистолет-пулемёт Кирали,— уточнил Илья и слегка "хмыкнул".— Емкость магазина — 40 штук. Патрон мощный, ствол длинный, сам тяжёлый.— Скривил лицо, выражая своё отношение к "венгру". — Трясёт его чрезмерно.

— Намного хуже нашего?

— Если стрелять одиночными или короткими очередями, тогда очень даже ничего.— Сделал паузу и тут же дополнил.— При долгой и интенсивной "работе" перегревается и начинает "плеваться".

Марантиди понимающе кивнул:

— Гранаты?

— Венгерско-румынские системы. Две тысячи.

— Чем отличаются?

— Почти ничем. Родитель у них один и тот же, Австро-венгерский.

— Слушай, а почему все с австро-венгерским запахом?

— Этим оружием вооружена Греческая армия.

— Здесь, на Крите, народ в подавляющей массе в армии не служил. Говорю к тому, что все равно их обучать, а уж какой системы это оружие будет...— и картинно сдвинул плечами.

— Нет не все рано. В данном случаи будет создаваться видимость, что нас здесь нет и всё происходящее, это личная инициатива греков-критиотов.

— А от кого нам прятаться?

— Да имеются у нас длинноносые, заклятые друзья-союзники, которые непременно захотят взять Грецию под контроль. Причем делать это будут в самый неудобный для нас момент, с высадкой подконтрольных им греческих подразделений монархистов-националистов, да еще и прикрываясь лозунгом "Мы же союзники".

— Ясно.

— Так вот. Находящиеся здесь, на Крите подразделения ЭЛАС (Народно-освободительная армия Греции под управлением левых сил возглавляемых коммунистами), должны быть готовы дать достойный отпор.

Как бы там ни было, но главной задачей группы капитана Марантиди, позывной "Тесей", была разведка. В кратчайшие сроки, с помощью критского подполья удалось установить численность гарнизона, его точное расположение и вооружение.

Передача осуществлялась с помощью "связного самолётика". С виду игрушечная модель загримированная "под чайку" и схожих размеров, при трёх винтах, шесть положений выбора маршрута траектории полета. Если же запускать каждый раз из разных площадок, тогда место передачи определить совершенно невозможно.

О винтах. Два "тянущих" спереди, один "толкающий" сзади. Вообще-то он прекрасно летает и на одном, второй "помогает" при сильном ветре, а третий на случай отказа, дабы гарантированно вернулся к месту запуска.

Собранную информацию надиктовывали в специальное устройство, которое вставляли в самолётик. Запуск — 10 минут полёта с ускоренной передачей сжатых данных в Главный штаб партизанского движения — возврат в точку запуска.

Немецкие связисты всё же засекли "лишнее в эфире" но их сильно смущала "краткость" передачи, они полагали, что за столь короткое время нахождения в эфире что-либо передать — ну совершенно не реально. Кроме этого, источник сигнала хаотически движется по воздуху, причём каждый раз по новому маршруту. В общем, решили, что "эффект создает неизвестный или мало изученный вид птицы".

Операция по взятию под контроль Крита началась с определения, где у немцев находится узел дальней связи. Оказалось их два. Один у армейцев, второй у летунов на аэродроме.

С "летуновским" было проще, тот находился на аэродроме, а вот армейский был в одном из штабных зданий, на втором этаже, на территории, где располагался основной немецкий гарнизон. О проблеме сообщили в Центр. На следующий день вновь объявился Илья.

— Снова ты?

— Да, это я.

— И почему, когда вижу тебя, уже не удивляюсь?

— Часто встречаемся.

— Вот никак не могу понять, зачем меня сюда отправили?

— Мы с другого ведомства.

— Неужто.

— Разведка не наш профиль и не наша спецификация. Мы специализируемся по силовому решению вопроса.

— А я подумал, что приглядываешь за нами.

— Есть немножко. Крит то ключевая точка. Начальству здесь проколоться никак нельзя.

— И это значить?

— Велено оказать помощь.

Критский аэродром Малеме, группа Ильи взяли под контроль утром. Причём взяли совершенно не напрягаясь, так показалось неискушённому обывателю, греческим ополченцам приданным группе на усиление. Их расставили "в секрет" небольшими группами по периметру, чтобы исключить возможность побега и преждевременного оповещения остальных оккупантов о начале операции по освобождению острова. Греки до рези в глазах всматривались в предрассветный аэродром, надеясь, хоть что-то увидеть, но вокруг "тишь да благодать, ничего толком не видать". Затем поступила команда:

— Скрытно занять позиции ближе к аэродромным строениям.

Перебрались, начали осматриваться, а там немцы строятся, присмотрелись — вокруг русские с автоматами "на изготовь", но как то "без усердия". Отдельной группой стоят, безмятежно болтают между собой немцы-офицеры. Греки всех приняли под охрану, русские ушли, но предварительно их командир что-то настойчиво объяснял старшему греку-ополченцу. В общем, тот слушал, делал возмущенное лицо, дул щёки, возмущался, но согласился.

Суть беседы:

— Над немцами не издеваться, не грабить, не бить. Позволить немцам-повар приготовить завтрак, обед и ужин. Проследить, чтобы связисты собрали аппаратуру. Всем остальным — собрать свои вещи. Охранять до особого распоряжения.

В прочем долго охранять не пришлось, до вечера. Потом всех, с вещами, демонтированным оборудованием, полевыми кухнями и частью провианта — отконвоировали на прибывший корабль.

С "городскими" гарнизонами было иначе. Накануне, ночью высадилась "регулярная греческая бригада", две тысячи человек, к ним присоединилось столько же ополченцев. Совместными усилиями они блокировали гарнизоны. Потом, в бухту, к "главному гарнизону" вошли два катера, один из которых дважды выстрелил. Два попадания в штабное здание, помещение, где находился узел дальней связи.

Два дня немецкие гарнизоны в Малеме — Кания и бухте Суда находились в осаде без дальней связи, воды, подвоза продовольствия, с ограниченным запасом боеприпасов. Кроме того ежедневные вялотекущие перестрелки не позволяли свободно перемещаться и увеличивали количество раненых. Потом к ним направились, прибывшие на корабле представители "Красного креста". Переговоры бели недолгими, уже к вечеру, все три немецкие гарнизона организовано сдались. Впрочем в плену они так и не побывали, потому как сразу были направлены в порт, где погрузились на судно, на котором находилась группа "освобождённых" из советского плена лётчиков, туда же, ранее были конвоированы немцы с аэродрома. Ночью корабль отчалил.