Прода от 26,11,18

Дополнение в 141 главу:

Прапорщик Капитон Антон Андреевич или уже капитано Антонио Андреас...

О "внезапной атаке мальтийской бронёй на противоходе", которую он и другие, рядом находящиеся подразделения должны всемирно поддержать — знал. К тому же данные действия они как раз и отрабатывали, будучи на сборах в русско-мальтийском лагере.

Началось все с прибытия подразделения легионеров с пушко-миномётами "Василёк", 20-30 выстрелов в минуту, которые тайно расположили на передней линии.

Первую сардинскую атаку, дабы уточнить степень решительности противника, было решено проигнорировать...

— А если они не остановятся,— забеспокоился Антон,— и пойдут дальше?

— Даихусьними,— был ответ мальтийского витязя, назначенного старшим "за наступление". Глянул на "итальянца", с улыбкой уточнил.— Это волшебное заклинение завсегда помогло русскому человеку одерживать победы в самых невероятных и совершенно не предсказуемых ситуациях.— И более серьёзно.— Если вовремя не остановятся — меньше проживут.

Остановились вовремя, на месте потоптались, пальнули из пушки и отошли. Через полчаса все повторили. Пришли, потоптались, пальнули из пушки и только собрались возвращаться...

— Ориентир передовая — вражеская пехотная колонна!

— Есть вражеская колонна!

— Взрыватель осколочный! Заряд дальнобойный! Прицел 8-50!

— Готов!

— Выстрел!

— Бах, бах, бах, бах,— скорострельно отозвались орудия...

У врага — зачастили взрывы, поднялась пыль и суматоха. Вот в этот-то момент и выскочили на своей быстроходной броне мальтийские витязи, сзади за которыми, во всю глотку вопя:

— Ур-р-ра-а-а,— ну не знал Антон итальянского боевого клича, а кричать что-то нужно, дабы не так страшно, вот и научил своих, в общем, в бой мчался 3 батальон подразделения "Молодая Италия", под командованием капитано Антонио Андреаса.

Ну и другие подразделения тоже бежали, только те орали:

— Бар-р-ра-а-а (боевой клич римских легионов).

Сардинцам, в столь крупной, по их меркам, битве пришлось участвовать впервой. Хоть основной задачей у них было "создание видимости наступления",

офицеры, все равно, как могли, осторожничали. И вот, в момент, когда все полагали, что находятся в безопасности, в смысле на безопасном расстоянии, враг массированно применил спрятанную, дальнобойную артиллерию. Данное действие произвело ужасное впечатление не только на солдат, но и на офицеров первой линии атаки. Многие, вначале впали в ступор, потом в совершеннейшую, безудержную панику, а с массовым появлением невероятно устрашающих, урчаще-мчащихся, со стреляющей пушкой, бронированных телег... Многие стали сдаваться сразу же, остальные — вначале побежали к лагерю, а когда выдохлись — сдались.

Офицеры второй линии атаки, своими глазами увидев то, что происходит с их однополчанами, по несчастью оказавшимися "на острие атаки", тут же потребовали, чтобы их немедленно вывели с позиций, совершенно отказываясь участвовать в самоубийственной битве. Такого приказа, командующий Сардинского корпуса, генерал Альфонсо Ла Мармара отдать никак не мог, тогда полки второй линии сардинского корпуса сами развернулись и в начале "беглым маршем", а по мере того, как их стали настигать бронетелеги, просто бегом, причём каждый сам по себе, помчались в свой лагерь. Фактически сардинский корпус был полностью деморализован и в полном составе, то, что осталось, без каких либо условий, сдались в плен на милость победителям.

Была и еще одна особенность. Первым в лагерь сардинцев вошёл 3-й батальон подразделения "Молодая Италия", под командованием капитано Антонио Андреаса, как самый наиболее крепкий в плане физподготовки, остальные "выдохлись" на марше и безнадёжно отстали, вот ему то, как единственному близкодоступному офицеру, и вручил свою шпагу генерал Альфонсо Ла Мармара.

В дальнейшем их перебросили на Сицилию, где батальон упорно изображали из себя местных повстанцев. Уже совместно с Гарибальди — битва при Калатафими, где они разогнали неаполитанский отряд генерала Франческо Ланди, осада Палермо, бой при Милаццо, где они разбили отряд полковника Фердинандо Беневентано дель Боско. Высадка в Италии. Под ликующие, восторженные крики и вопли горожан — вошли в Неаполь, откуда предварительно бежал король Франциск II. Поход на Рим. После объявления о создании единого Итальянского государства и прекращении деятельности "боевого крыла "Молодая Италия", ему вручили награды: "За победу под Яблуницами", Антон с удивлением узнал, что так называется "Югославская битва" с франко-сардинскими войсками, вторая награда была — "За освобождение Сицилии", третья "Римский поход". Так же ему, по окончании периода службы, был вручён офицерский патент на чин майора итальянской армии.

Ещё же он, совершенно случайно, при выплате весьма солидной, окончательной финансовой составляющей к всему вышеперечисленному, узнал, что 3-й батальон подразделения "Молодая Италия" считается Венецианским.

Белград. В военном ведомстве Югославии ему подтвердили "майорский патент", исправив ошибку с фамилией именем и отчеством. Поскольку множество офицерских вакансий было свободно, а "иконостас" боевых наград был внушительный — предложили "отправиться в отпуск" и подумать на счёт продления "югославского контракта".

Одесса. Российское военное ведомство.

— Антон Андреевич,— говорил ему немолодой майор.— В Вашем случаи подтвердить патент на майора мы никак не можем. Причин тому несколько. Согласно положению о прохождении службы офицерами, в запас они могут быть направлены лишь после службы, по первому разряду (в боевых подразделениях) не менее двух лет. В Вашем же случаи — всего один. Вторая причина. Чин майора Вам был присвоен по увольнению, что в данном случаи, конкретно относящемуся к Вам, является не совсем правильным. Потому подтверждающий патент лишь на капитана с непременным требованием дослужить не менее года в войсках по первому разряду. Пока же, по окончании командировки, Вы направляетесь в отпуск.

Услышав данное заключение, которое он никак не ждал, Антон пребывал в совершеннейшем приподнятом настроении, но не подавая виду, как то даже вальяжно с ленцой, поинтересовался:

— Скажите, служить непременно в российской армии?

— Сиё мне не ведомо. — Был ответ. Потом, критически осмотрев Антона "с верху донизу".— Не ходите в партикулярном, постройте армейскую форму соответствующего чина.

— На то, дабы пребывать в нынешней одежде, у меня имеется несколько причин. Служить мне пришлось вдали, где отсвечивать русским мундиром, ввиду секретности миссии, не принято. Вторая же — неясность с чином.

— Надеюсь, с нынешним извещением, данные причины устранены?

— Совершенно верно. Построением воинского мундира займусь нынче же.

В скорости, Капитон Антон Андреевич, получив "погонные" на наём лошадей, "столовые" на пропитание в пути — отбыл. Дома, в прибывшем стройном капитане, да при наградах, Антошу сразу не признали, а признав, отец не мог в одночасье решиться, что же делать. Первой мыслью было — "намылить шею" за то, что прокутив деньги, пропал в безызвестность, но поскольку сынишка за время отсутствия избавился от лишнего жирка, подтянулся и возмужал, к тому же, судя по действиям и речи — набрался ума, с "воспитательным процессом", отец его — Андрей Миронович Капитон решил повременить. Когда же Антоша, возвернул все финансы, выданные ему на обучение, да еще и со словами "На развитие дела", вручил, поверх того приличную сумму... В общем, тут же семейно-единогласно, в лице отца и деда, был признан лучшим продолжителем рода и прочие-прочие.

Почти месяц Антоша пробыл дома, потом заскучал, собрал вещи и отправился в Чудово, по уже знакомому адресу. Там же его встретил знакомый по прошлому разу приемный инспектор, в тот же вечер, на самолёте он был доставлен в Югославию...

* * *

150

Северная Африка, Э́рвин О́йген Йоха́ннес Ро́ммель — Лис пустыни.

На период описуемых событий, генерал-фельдмаршал, командующий танковой армией "Африка".

Молниеносное взятие Тобрука и сразу начавшееся стремительное наступление на превосходящие силы англичан, операция "Аида". К июлю 1942 года Африканская армия Роммеля была в 100 километрах от Александрии, у Эль-Аламейна. Но дальше дело, из-за нехватки резервов, потерях в живой силе и материальной части, нехватке топлива — остановилось. Неоднократные рапорты оставались без ответа. Положение усугубилось и болезнь самого Роммеля. Дизентерия.

Периодически начала пропадать связь с верховным командованием в Берлине. Потом прилетела "Железная Анни" — пассажирский Ю-52 со светилами немецкой медицины и представителем штаба. Первые передали медикаменты, второе — в быстрой, неофициальной беседе устно пообещал, что друзья и сторонники не бросят своего Эрвина. В тот же день самолёт убыл. В общем, присланные лекарства от дизентерии излечили, запчасти, в виде сломанных автомобилей и битых танков поступили. Лом был настолько хорош, что кроме того, что восстановили всё своё, из него собрали еще полтора десятка танков и пушек, четыре десятка мотоциклов и автомобилей, два самолёта. Так же прибыло подкрепление из Греции. Более 20 тысяч человек и совершенно непонятно как освобождённые и доставленные в Африку, почти 6 тысяч из русского плена. Горючего — танкер. Э́рвин О́йген Йоха́ннес Ро́ммель по прозвищу "Лис пустыни" рад. Всё хорошо, всё нужное и вовремя. Неясно лишь кто эти загадочные друзья и у Берлина о них не спросишь, действовали явно "в обход". Как бы там ни было, но сражение под Эль-Аламейном всё же произошло. У англичан больше, 220 тысяч против 115, по танкам 1100 и 250 в резерве, против 560, артиллерии 908 и около 1000 в резерве, против 550, а вот по самолётам у итало-немцев поболее 900 против 750. Так же у британцев огромные запасы горючего, боеприпасов и продовольствия. Но боевой дух разношёрстных солдат — слаб, им чужды и очень далеки идеи капиталистов, да еще и англо-бритов. Роммелю же удалось невозможное. Он заставил, под своим командованием воевать итальянцев и те сражались и не плохо так сражались. С немцами не сравниться, но все же получше разного сброда который им противостоял, да еще и под бездарным командованием английских генералов.

У Эль-Аламейна британцы заранее подготовили оборонительные позиции от Средиземного моря, 64 километра, до впадины Каттара. Четыре укреппункта, между которыми расположили отступившие из Киренаики, потрёпанные подразделения. В прочем положение, с точки зрения Лондона, сбродной 8-й Африканской англо-армии было тревожным. В Каир срочно прилетел взмыленный премьер-министр Уинстон Черчилль и перепуганный начальник имперского генерального штаба Алан Брук. Мгновенно был отстранён от должности командующий войсками на Ближнем Востоке нерасторопный тугодум Клод Окинлек. Назначенный на освободившуюся должность Ха́рольд Ру́перт Леофрик Джордж Алекса́ндер — знатный и богатый "Буратино", потомственный военный. До назначения занимал всевозможные военно-политические должности, при этом проваливая почти все возложенные на него миссии, но как красиво и правдоподобно мог оправдываться... Главнокомандующим 8-й армией, так же назначили лондонского хлыща Уильяма Готта, но тут немцам не повезло. Эта, во всем многопосредственная личность, умудрилась героически погибнуть при перелёте в Египет. Его самолёт сбил немецкий истребитель. Лётчика бы расстрелять за это, так нет же, одарили "Железным Крестом". В общем, назначили не менее бездарного тупицу, валлийца по происхождению, задиру и плоского шутника Бернарда Монтгомери. Человека, ради шутки могшего подложить на стул кнопку или вылить на него стакан воды, потом предложить подчиненному сесть... еще тот джентльмен. Управлял армией он с фешенебельного отеля в центре Каира и всего пару раз появился в войсках, когда на этом уж очень сильно настояли киношники-документалисты.

Противостояние:

Немецко-итальянские армия.

Первая линия 5-ть итальянских дивизии, вперемешку с одной немецкой дивизией усиленной парашютной бригадой.

Вторая линия. На юге немецкая и итальянская танковые дивизии, на севере две немецкие и две итальянские танковые. Так же там находились две моторизованные дивизии, которые предполагалось использовать для локализации прорыва.

По задумке Роммеля, он всегда так поступал, резервы находились довольно близко к войскам первой линии, что, как правило, позволяло Лису Пустыни, который по обыкновению руководил сражением, находясь непосредственно в войсках, зачастую между первой и второй линиями, вводить их в бой ещё до того, как противник усиливал прорыв свежими подкреплениями.

Было и еще одно обстоятельство, повлиявшее на выбор данного построения войск. Вторично прибывший представитель генерального штаба, штандартенфюрер СС (полковник) Макс О́тто фон Шти́рлиц предоставил в распоряжение Лиса пустыни документы, в которых было подробно описано боевое расположение и состояние войск противника, вооружение, моральный дух, сильные и слабые места. Так же прилагался подробный план операции "Лайтфут", таково было кодовое название английского наступления, с указанием точного места, даты, времени. У Эрвина Роммеля были серьёзные подозрения, что фон Штирлиц действует не от имени Берлинского штаба, а по поручению некой группы лиц, которые причисляют его к своим друзьям и сторонникам. Потому, когда Отто фон Штирлиц попросил Эрвина передать, имеющихся у него военнопленных греков, коих по документам оказалось около 2-х тысяч, а фактически немножко больше, тот с лёгкостью, ничуть не колеблясь, согласился. К тому же пароход "Умбрия", забиравший пленённых, доставил большое количество боеприпасов, а так же английские грузовики "Бедфорд", "Форд" и "Моррис".

Как и было указано в переданных фон Штирлицем документах, в 23 часа после 20-минутной артподготовки из 1000 орудий на северном фланге, 13-й и 30-й корпуса ринулись в атаку. Не встречая сопротивления, ворвались на позиции противника, которого там не оказалось, от слова вовсе. Решив, что враг в панике бежал, командиры передовых частей быстренько доложили, что пробили брешь и вышли на оперативный простор. Услышав радостную весть английское командование, для развития успеха бросило в прорыв 10-й корпус, две бронетанковые дивизии. На юге, в это же время в бой пошла индийская, 4-я дивизия и две дивизии 13-го корпуса, одна из которых танковая. Удар был вспомогательным, дабы не дать противнику оттуда снять войска.

В штаб корпуса "Африка" посыпались доклады о действиях англичан.

Здесь нужно уточнить, что Роммель не размазал свою артиллерию по войскам. Он держал ее вместе, в едином кулаке. Так же, в его личном резерве было 60 длинноствольных танков т-4 и 50 штурмовых САУ. Этот резерв, в случаи необходимости, выдвигался на самое танкоопасное направление и танки англичан горели десятками. Кстати, зенитных орудий 88-мь у него было около 50. В общем, Эрвин Роммель воевал не числом, а умением. Быстро, временами даже рискованно, смело, решительно и всегда побеждал нерасторопных, медленно соображающих англичан.

Пока командиры передовых английских подразделений сообщили о взятии первой линии обороны, пока штабы сообщили об этом Монтгомери, который управлял войсками из роскошного отеля в Каире, в это время главнокомандующий 8-й армией аккурат пил ранний кофе и тревожить его, за столь важным событием всякими мелочами, адъютант не решился... Пока штабы 10-го корпуса, дождавшись указания с выше "раздуплялись", немецкая авиация нанесла сокрушительный удар по артиллерийским позициям англичан, почти полностью их уничтожив, к тому же где те находятся было известно заранее. Вызванная английская авиация была встречена германскими ассами, которые наглядно продемонстрировали, что "Мессер" лучше чем "Супермарин Спитфайр" и "Хаукер Харрикейн".

В это же время, собранная в единый кулак немецко-итальянская артиллерия отработала по передовым английским частям. Те, как и планировалось, спрятались в только что захваченных ими окопах и блиндажах. Откуда им было знать, что они радиоуправляемо фугасо-заминированы...

Командиры 10-го, бронетанкового корпуса медленно начали движение

Танк М-3 Грант. Цельно литой спонсон с 75-мм мощным, но "кривым" орудием установлен с правой стороны, угол поворота 14 градусов (очень мало), прикреплен к корпусу танка заклёпками, эффектно вылетавшими, при попадании вражеского снаряда. Была и еще особенность. Введу переутяжеления ходовой, данный танк, при неровностях поверхности, "любил разуваться", а поставить "гуслю" в полевых условиях у данной модели было, ух как проблематично. Подлые же враги, в виде итальянцев Роммеля, понакапывали неглубоких, но длинно-коварных рвов, а попадая одной стороной в него, М-3 Грант "разувался" гарантированно.

Проезжая мимо "распаханных" вражеских позиций первой линии танкисты радовались за точность и сокрушительную мощь своих артиллеристов. Они не знали, даже не подозревали, что их артиллерии уже нет, а то, что они созерцают, результат немецко-итальянского фугасного минирования. Проехав еще немного, они упёрлись в минное поле. Когда же в растерянности остановились, подлый враг взорвал фугасы установленные заранее, перед минными полями, после чего, по остаткам английских, невероятно грозных танковых колонн прошлись штурмовики, а за ними промчалась ударные танковые немецко-итальянские дивизии, которым осталось лишь добить немногочисленных сопротивляющихся, пленить добровольно сдающихся, собрать и включить в состав своего подразделения уцелевшую технику. Подчинённые Роммелю итало-германские войска всё время ощущали недостаток в личном составе, вооружении, боеприпасах и особенно горючего. Всё недостающее и всё, в чём нуждались его подразделения — отнимали у англичан, которые против Лиса пустыни воевали столь "успешно", что верховному командованию в Берлине и Риме, не особо-то приходилось тратиться на содержание своих африканских войск. Практически они почти всё время были на самообеспечении. Нынче же, при поддержке "друзей Роммеля" особой нехватки личного состава и прочих боеприпасно-материально-технических благ, включая горючее, не ощущалось совершенно. Всё было. Не то, чтобы "полным-полно", но чтобы безостановочно рвануть вперёд "далеко" — хватит.

Утеря ударных бронетанковых частей, резкий, в духе Роммеля рывок к Нилу, удручающе подействовал на и так не самых смелых бойцов-защитников интересов Лондона. Многие части, бросив всё лишнее, а лишним оказалось почти всё, что само не смогло быстро вскочить в грузовик, поспешно отступали. Итало-немецкая Африканская армия пошли бы и дальше, взятие под контроль Египта и перекрытие Суэцкого канала, выход к Ближневосточной нефти манила Берлин и Рим одинаково. Англичане так же осознавали всю сложность сложившегося положения и важность предстоящего сражения. Еще до битвы при Эль-Аламейне они разработали и даже начали осуществлять кое-какие "предусмотрительные" мероприятия. В частности был готовый план отвода войск в Палестину и даже Ирак. Английский флот был заблаговременно, ещё до начала сражения отведён от Александрии и встал на защиту нильского рубежа. Но крейсеры и линкоры не совсем то средство, чтобы передвигаться по суше, а в канале они становились чудной мишенью для вражеской авиации. В общем, Роммель у берегов Нила и лишь отсутствие переправочных средств и извещение, что в Тунисе высадились американцы, его остановило.

Рим ликует, Берлин как бы тоже. Там сложнее. Русские безудержно, безостановочно наступают и ещё совсем чуть-чуть, и выйдут "на свою новую, довоенную границу".

* * *

151

— В Москве заинтересовались аппаратом по восстановлению конечностей.— Валерий рассказывал Говорову старшему последние новости и пикантные подробности.

— И?

— Приезжал "всесоюзный староста" Михаил Иванович Калинин с группой товарищей. Дедушке 67 лет с огромным букетом болезней и болячек, включая рак кишечника на первой-второй стадии.

— Никто не вечен. Так чего приезжал?

— По официальной версии они были в командировке в Горьком (Нижний Новгород), где присутствовали на каком-то мероприятии и производили награждение особо отличившихся товарищей. На обратном пути проехались по области с посещением Арзамас-941. Все осмотрели, поверхностно ознакомились с производством, в части им дозволенного. С магазина эту комиссию ели выперли, в приказном порядке ограничив количество приобретаемых ими товаров. Бондаренко даже продемонстрировал свою бумагу, что является порученцем товарища Берии...

— Да уж...

— Михаил Иванович выступил на собрании, на котором за самоотверженный труд на благо Родины награждал рабочих и служащих.

— Угу.

— Посетил и медицинский восстановительный центр с личной проверкой эффективности работы. В смысле его "пропустили" через аппарат.

Говоров старший понимающе кивнул. Валерий улыбнулся:

— Болезней у него хоть и много, но все, для данной аппаратуры, не критические — "возрастные изменения".

— Ожидаемо.

— В медблоке пробыл два дня.

— Его свита?

— Пытались качать права, но капитан ГБ Бондаренко, под роспись, ознакомил их с приказом за подписью Сталина, в котором чётко указывалось, что все, прошедшие восстановление в данном аппарате должны направлять на фронт, в действующие войска, на передний край. После ознакомления желающих не оказалось.

— Ну да,— сдержано улыбнулся Говоров старший.

— У меня создалось такое впечатление, что к нам Калинина отправили не для проверки и срочного награждения лучших работников, а в виде подопытного кролика.— Посмотрел на отца.— Если, после лечения в Арзамас-941 у него пройдут или хотя бы "отступят" болезни, значить и Сталину можно "посмотреть" на данную установку.

— Я это тоже так понял. Так каково твоё мнение?

— Всё, что возможно ему подлечили, но болячки ведь возрастные. Полагаю, что данного действия ему хватит лет на 5-7-мь от силы. Дальше снова в установку, но уже хватит на 3-5-ть лет.

— С этим вопросом ясно. Теперь хочу узнать, как обстоят дела в Греции.

— В которой?

— Образца 1942 года.

— Данный период нужно рассматривать в комплексе с событиями происходящими в Северной Африке и связанные с действиями Э́рвина О́йгена Йоха́ннеса Ро́ммелья по прозвищу Лис пустыни. — Авторитетно заявил Иван Иванович Бауманов.

— Слушаю...

— Когда мы ознакомились с количеством войск итальянцев, немцев и болгар, находящихся в Греции, оно нам показалось излишне избыточным. Потому было принято решение часть из них переправить в Северную Африку в помощь Роммелю. Для этого, командирам находящихся в Греции частей направлена секретная депеша, с приказом о передислокации. Так же к Лису пустыни неофициально прибыл порученец из Берлина.

— Штирлиц? — С совершенно безразличным выражением лица, как-бы, между прочим, произнёс Говоров старший.

— Макс Отто фон Штирлиц. — Тут же, без тени иронии, догадку Александра Николаевича подтвердил Иван Иванович Бауманов и замолчал.

Говоров старший кивнул и лукаво, с кривой ухмылкой взглянул на присутствующих:

— Так, что же этот фон Штирлиц? — Ирония в интонации звучала в каждой букве.

— Предложил Роммелю неофициальную помощь "от друзей и сторонников". Так же передал, очень актуальные на тот момент для всей Африканской армии, медикаменты от дизентерии.

— Что ещё?

— Роммель просил "друзей" оказать помощь с запчастями, пополнением и всем чем возможно.

— И как?

— "Друзья" сообщили, что их возможности ограничены, но они попытаются неофициально кое-что сделать.— Говоров старший понимающе кивнул, Иван Иванович, после короткой паузы продолжил.— Переправили битые трофейные танки, автомобили и прочее, совершенно ненужное, по мелочам...

— А вот Ави мне сообщил, что забрали много того, с чем можно было ещё работать.

— Отец, ты же знаешь уважаемого Ави. Ему всё нужно и всё пригодится, если не сегодня, тогда непременно завтра или послезавтра. К тому же Ави всё компенсировали автомобилями и мотоциклами с перехваченных транспортов, английского "Тистельгорм" и с итальянской "Умбрии".

— Мне что-то неизвестно?

— Да там никакого секрета. В сентябре 41 в Суэцком канале столкнулись два судна и на две недели перекрыли движение.

Говоров старший, слегка прищурив глаза, глянул на Валерия.

— Нет-нет, мы,— кивок в сторону Бауманова,— совершенно не причём, они сами.

— И что дальше?

— Английский военный конвой, в который входило судно "Тистельгорм" груженный военным грузом для 8-й английской армии, стал в проливе на якорную стоянку. Об этом узнали немцы и в одну из тёмных ночей, базировавшиеся на Крите хенкели-111, его атаковали. Место пробомбили основательно. По официальной версии в 4-й трюм попало две авиабомбы большого калибра, детонировал груз боеприпасов, в результате чего корабль скоропостижно затонул.

— А на самом деле?

— Как стемнело, судно было взято "под контроль" и переведено к нам. На его место, предварительно заминировав, установили муляж. В темноте всё выглядело ну очень правдоподобно.

— Что там было?

— Колониальное обмундирование и прочая армейская амуниция. Палатки, полевые генераторы, винтовки, боеприпасы — патроны, гранаты, снаряды и мины. Так же грузовики с неправильным рулём, мотоциклы, гусеничные транспортёры и два паровоза. Кроме этого авиационные и автомобильные запчасти.

— А по итальянскому судну?

— "Умбрия" — грузопассажирское судно, оказавшееся в опасное время в неправильном месте. Корабль вёз различные военные грузы для итальянских колониальных войск в Абиссинию. Другими словами, когда началась война, данное водоплавающее приближалось к контролируемому англичанами египетскому городу Порт-Саид, а за ним уже следовал военный корабль "Гримсби".

— Надеюсь с "англичанином" ничего не случилось?

— Нет, с ним все в порядке, просто ночью он потерял "Умбрию", вернее, она от него ускользнула.

— Ясно. Что с экипажами данных посудин?

— Обе команды высажены на вполне пригодные для жилья малоцивилизованные острова, на которых проживали вымирающие местные племена состоявшие, на тот момент в основном из женщин. Вот они обрадовались...

— Кто?

— И первые и вторые. Местные даже больше. Всех прибывших мужчин тут же расхватали и... в общем, на данный момент, у каждого дееспособного несколько официальных жён, не считая периодов, когда к ним в селение, на случку, приезжают гостьи с других островов...

— Вот повезло-то им...

— В начале и они так думали. Нынче же мнение, у некоторых из них, несколько изменилось.

— Ладно, Бог с ними.— Пауза.— По грузу с судов.— Взгляд на Валерия,— всё отдали Роммелю?

— Боеприпасы, часть автомобилей с неправильным рулём, от которых Ави отказался и прочее, очень нужное "Африканской армии". Так же "перекинули" танкер с горючим и подкрепление. 24-ре тысячи с Греции и 6-ть тысяч освобожденных из советских лагерей.

— Ух ты. С "советских лагерей" поточнее.

— В каждом лагере военнопленных имеется категория людей — нарушителей дисциплины, возмутителей спокойствия, не желающих работать и так далее. Вот о таких и договорились с компетентными товарищами. Их собрали и на эшелонах начали отправлять. По пути следования, на безлюдном перегоне — "освободили" действовавшие в данном районе немецкие диверсионные группы, роль которых выполняли переодетые товарищи из спецслужбы ГДР "Штази". Освобожденных немецких военнопленных, предварительно отобрав лётчиков, "тайными тропами" переправили сначала к Чёрному морю, сообщив им, что уже в Палестине, потом на корабли и вот они уже в Африке, у Роммеля.

— Зачем тебе немецкие лётчики?

— В Аргентине проблема с квалифицированными пилотами-ассами, по-немецки "экспертами люфтваффе". Ситуация же на Бразильской границе тревожная. Американцы встревожены "непрозрачной коммерцией" и подбивают бразильцев на необдуманные действия и ходы. Люди, с которыми мы работаем, в данной стране, встревожены и очень просили о помощи. С их просьбой ознакомили руководство СССР. Там сочли вопрос жизненно важным и достойным внимания, поскольку продовольствие нужно, а менять его на устаревшую трофейную технику выгодно. В лагерях военнопленных специально отбирали действительно стоящих пилотов из первых, с немалым боевым опытом.

— Хорошо, согласен. Тогда второй вопрос.— Пристальный взгляд на присутствующих.— Не слишком ли Вы усиливаете "Африканскую группировку"?

— Вряд-ли наша помощь сильно повлияет на общее положение дел.— Начал Иван Иванович.— Основные боевые действия происходят в СССР, а там Советская Армия, к окончанию 42 года, уже выйдет на государственную границу, попутно разгромив, рассеяв и пленив войска вермахта и их союзников. На Африканском театре военных действий Роммель, с большой долей вероятности выиграет в битве при Эль-Аламейне и выйдет к Нилу, попутно уничтожив английские и поддерживающие их войсковые формирования иных держав. Но вот дальше. Без достаточного количества переправочных средств, а их у него нет, Нил ему не перейти. К тому же высадку американцев в Тунисе никто не отменял. Если к этому добавить прекращение поставок ГСМ, материального и людского подкрепления. Другими словами, как не крути, а поражение "Африканской армии" — всего лишь вопрос времени. Благодаря помощи "друзей", Роммель сумеет нанести англосаксам более существенный урон. К тому же мы, под благовидным предлогом уменьшаем количество оккупирующих Грецию войск, что благоприятно скажется на действиях подконтрольных Москве партизанских отрядов, к тому же ими руководит непревзойдённый специалист в данной области, Павел Анатолиевич Судоплатов. Фактически, если контролировать Грецию, это ставит под негласный надзор вход со Средиземного моря в Черное и обратно. В послевоенный период — возможность прорыть альтернативный Босфору канал, через Болгарию — Грецию, более качественно, в независимости от Турции, контролировать всю акваторию восточного Средиземноморья.

— Сил у греческих партизан, даже при поддержке разведгрупп — маловато.

— Для начала мы "выменяли" у Роммеля около 2-х тысяч имевшихся у него пленных греков, переправили в учебный центр на Суматре и объявили, что их освобождение результат гениально проведённой совместной операции греков-коммунистов и советских разведчиков. После проверки на лояльность и ознакомления с офицерами инструкторами-кураторами — переподготовка, дообучение и переправили на Крит.

— Что за офицеры инструктора-кураторы?

— Получая от Роммеля пленных греков, мы целенаправленно отказались от греческих старших офицеров. Самое большее на что согласились — лейтенант, в исключительных случаях — капитан.— И как бы поясняя данное решение.— Нам-то их дальнейшая судьба и совершаемые ими поступки известны.

— Я догадался, что не просто так.

— О назначении офицеров инструкторов-кураторов настоял Судоплатов. Мы, собственно и не возражали. По Красной армии собрали знающих командиров, владеющих греческим языком, переодели в "греческую форму", звание — на шаг выше, на всякий случай — снабдили часами-переводчиками.

— Ясно.

— Начали с Крита. Переправили разведчиков, те подтвердили, что гарнизон уменьшился до 1000 человек, включая 212 учебный танковый батальон. Всего танков разных французов, чехов и немцев — 10, но на ходу один Т-2 и один Т-3. Всё это располагается в районе Малеме — Кания — бухта Суда. Так же на аэродроме базируются немецкие самолёты разных модификаций — 23 штуки. Из них летает один FW-200, три He-111, два Ju-52, три "Мессера" и четыре Ju 87 "Штука". По всему транспорту — жуткая нехватка запчастей, горючего. Ещё разведка подтвердила, что комендант гарнизона полковник Бентхаком данным обстоятельством сильно возмущён, но ничего поделать не в силах.

— Угу. — Дважды кивнув головой Говоров старший.— Так Крит освободили или до сих пор играете в разведчиков?

Сделав театральную паузу, Валерий улыбнулся:

— К немецкому Критскому командованию прибыл инспектор из Берлина.

— Снова Штирлиц?

— Нет. Штирлиц летал в Африку, к этим явился представитель начальника внешней разведки службы безопасности бригаденфюрера СС (генерал-майор) Вальтера Шеленберга — Штандантенфюрер СС (полковник) Рихард Зорге.

— Н-да. И что он?

— Встречался с лётным и армейским командованием гарнизона. Побеседовали.

— Анекдоты потравили,— дополнил Говоров старший в шутку и хмыкнул.

— Нет, анекдоты не рассказывал, а вот то, что советские войска вышли на свою старую границу, а к окончании 42-го будут на новой границе — сказал. Что немецкие вновь создаваемые дивизии в стадии формирования и у них проблемы с тяжёлым вооружением. Кроме того дефицит горючего на все виды транспорта. Так же рассказал, что с Греции немецкие и прочие оккупационные войска выводятся, а вот их, с Крита, эвакуировать проблематично, почти невозможно. Но командование не может бросить своих солдат, потому разработана специальная операция "Швейцария".

— И в чем суть?

— Важно, чтобы остров не достался англичанам. Поэтому поддерживается критское народно-освободительное движение, в руководстве которого имеются наши тайные агенты. Суть — греки захватывают остров. Гарнизон как-бы сопротивляется, потом являются "швейцарские" представители Красного Креста и всех эвакуируют в Аргентину, где они продолжат служить Германии. К этому моменту у них должны быть собрано и упаковано имущество. Так же им сообщили, что есть возможность туда же, в Аргентину, эвакуировать семьи старших офицеров.

— Каков результат?

— Согласились. У них просто нет выбора. Альтернатива, после "курортного" Крита — передовая Восточного фронте с огромной вероятностью быть убитым.

— А что с их семьями.

— Пожелали 12-ть самых старших по возрасту.— Хитрая улыбка.— Остальные отказались, полагая, что там заведут себе новую семью, а если не понравиться, после войны всегда можно вернуться назад.

— Кому и когда сдаваться оговорили?

— Да. Они получили чёткие указания, что накануне получат радиограмму. Лётчики должны сдаться сразу, армейцы, дабы создать видимость боёв, без рвения и излишнего энтузиазма, пару дней по сопротивляются, а когда к ним явятся представители Красного Креста, сдадутся. К этому моменту они уже должны быть собраны. Перевозить их будут специальным судном под Аргентинским флагом.

Александр Николаевич внимательно слушал, изредка кивая.

— Особо указали, что рядовые греки не в курсе, потому вести себя максимально осторожно.

— Как полагаешь?

— Должно получится. Аргентино-Бразильские отношения всё ухудшаются...

— Надеюсь, у аргентинцев есть хороший командующий?

— Сомневаюсь, но мы предусмотрели план "Б".

— И кто же это?

— Э́рвин Ро́ммель по прозвищу Лис пустыни. Идеальная фигура. Грамотный, энергичный, инициативный. В своё время, в той истории, участвовал в заговоре против Гитлера. К тому же никогда не воевал против русских. Нынче, в Северной Африке, он в ловушке. Как только ситуация там станет ещё более безвыходной, а судя по всему скоро, предложим эвакуацию в Аргентину.

— Одному ему?

— Нет. Планируем захватить и... В общем, кого сможем, того и эвакуируем. В Аргентине люди с боевым опытом скоро понадобятся.

* * *

152

Группа капитана Василия Константиновича Марантиди, позывной "Тесей", Крит.

Из снаряжения — только то, что на себе, хотя собирали ведь и немало насобирали.

— Не парься. Остальное, к моменту заброски, уже будет там,— авторитетно заявил отвечавший за их отправку командир. При этом с хитрой улыбочкой, подмигнул.

Так же удивляло, что не было пред прыжковой подготовки.

— Ненужно.— Отмахнулся всё тот же командир.— Вас "посадочным способом" к месту назначения доставят.

Были и еще странности и непонятки, но о них капитан "Тесей" даже не спрашивал.

Самолёт — полёт, посадка. На месте встретил проводник "из наших". Вел минут 15.

— Дальше сами. Вам во-он в ту сторону,— указал рукой.— А мне пора. Наша группа Вашим самолётом убывает. Удачи ребята.

Марш-бросок, местность знакома по "шлемовым" тренировкам на базе подготовки осназа. Место "закладки" нашли без труда, развернули лагерь.

Вскорости встретились с представителем местных партизан из отрядов ЭЛАС (Народно-освободительная армия Греции под управлением левых сил возглавляемых коммунистами).

— Всего у нас около 150 человек, плюс городское подполье и прячущиеся по горам остатки солдат не пожелавших сдаваться в плен.— Рассказывал грек представившийся как Николаос Зервидис.— Официально,— при этом улыбнулся,— о создании отрядов сопротивления не объявляли. Но с началом активных действий желающих поучаствовать станет больше.

"Тесей" понимающе кивнул, Зервидис продолжил:

— Организованы в отряды по 20-30-ть человек. С оружием и боеприпасами плохо. В основном охотничьи ружья. Немного армейского, найденного в местах боев...

— Самих немцев, по всему Криту осталось мало, но в каждой деревне староста — их ставленник. Есть еще и полицаи с коллаборационистами. Встречаются и греческие нацисты-националисты...

Грек ещё рассказывал о трудностях, сложностях и подводных камнях первоначального становления отряда сопротивления оккупантам. Аккуратно, ненавязчиво, и как бы между строк, надеялся на содействие и помощь.

Здесь нужно уточнить. Отряд "Тесея", впрочем как и остальные прибывшие в Грецию, в основном были укомплектованы советскими этническими греками и все неплохо разговаривали на эллинском... В то время, единого, эталонного греческого не существовало и в каждой области было своё, индивидуальное произношение, потому Николаос Зервидис был совершенно уверен, что разговаривает с командиром отряда греков-соотечественников, которые после поражения перебрались в Советскую Россию, а нынче прибыли на историческую родину, для оказания помощи в борьбе с врагом.

Уверенности в правильности его догадки придавало и то, что все прибывшие очень хорошо ориентировались "по Криту", знали многие тропы и казусы местности, но в то же время разговаривали "не по Критски" и "ошибались" в особенностях сугубо местных традиций.

Вскорости, по "заявке Тесея" на Крит, странным образом прибыло оружие и боеприпасы. Необычность доставки заключалась в том, что на очередном сеансе связи ему сообщили куда направить "приёмщиков", отдельно указав, что с представителем "передающей стороны" он знаком лично, но пароль 9-ть. Прибыв на место, встретили "своего" инструктора осназа Илью, на всякий случай:

— Пять,— здороваясь за руку, произнёс капитан Марантиди.

— Четыре,— ответил Илья.

Друг-другу улыбнулись, Марантиди даже подмигнул.

— Каким ветром?

— Северным. Северным ветром.— Задорно ответил Илья.— Ружьишки велено тебе передать.

— Много?

— 2 тысячи венгерских Манлихеров М-95 и 250 автоматов 39.М. Это пистолет-пулемет Кирали.

— Знаешь Илья,— с сомнением начал капитан, рассматривая "прибывший груз", — я видел греческие Манлихеры, они отличаются от этих.

— Только внешне. Начнём с того, что венгры перешли на карабин, укороченный и перестволенный под остропульный патрон. У греков же на вооружении та же система, но времен первой войны.

— Возможно...

— Вот посмотри сам. Все характерные особенности австро-венгерской оружейной концепции соблюдены. Прямой, тугой ход затвора, без проворачивания и выпадающая, при досылке последнего патрона, обойма. Так же присутствует "манлихерское счастье" — невозможность дозарядить оружие. Но при всем этом, винтовка, хоть и капризная, но точная.

— А автомат?

— Пистолет-пулемёт Кирали,— уточнил Илья и слегка "хмыкнул".— Емкость магазина — 40 штук. Патрон мощный, ствол длинный, сам тяжёлый.— Скривил лицо, выражая своё отношение к "венгру". — Трясёт его чрезмерно.

— Намного хуже нашего?

— Если стрелять одиночными или короткими очередями, тогда очень даже ничего.— Сделал паузу и тут же дополнил.— При долгой и интенсивной "работе" перегревается и начинает "плеваться".

Марантиди понимающе кивнул:

— Гранаты?

— Венгерско-румынские системы. Две тысячи.

— Чем отличаются?

— Почти ничем. Родитель у них один и тот же, Австро-венгерский.

— Слушай, а почему все с австро-венгерским запахом?

— Этим оружием вооружена Греческая армия.

— Здесь, на Крите, народ в подавляющей массе в армии не служил. Говорю к тому, что все равно их обучать, а уж какой системы это оружие будет...— и картинно сдвинул плечами.

— Нет не все рано. В данном случаи будет создаваться видимость, что нас здесь нет и всё происходящее, это личная инициатива греков-критиотов.

— А от кого нам прятаться?

— Да имеются у нас длинноносые, заклятые друзья-союзники, которые непременно захотят взять Грецию под контроль. Причем делать это будут в самый неудобный для нас момент, с высадкой подконтрольных им греческих подразделений монархистов-националистов, да еще и прикрываясь лозунгом "Мы же союзники".

— Ясно.

— Так вот. Находящиеся здесь, на Крите подразделения ЭЛАС (Народно-освободительная армия Греции под управлением левых сил возглавляемых коммунистами), должны быть готовы дать достойный отпор.

Как бы там ни было, но главной задачей группы капитана Марантиди, позывной "Тесей", была разведка. В кратчайшие сроки, с помощью критского подполья удалось установить численность гарнизона, его точное расположение и вооружение.

Передача осуществлялась с помощью "связного самолётика". С виду игрушечная модель загримированная "под чайку" и схожих размеров, при трёх винтах, шесть положений выбора маршрута траектории полета. Если же запускать каждый раз из разных площадок, тогда место передачи определить совершенно невозможно.

О винтах. Два "тянущих" спереди, один "толкающий" сзади. Вообще-то он прекрасно летает и на одном, второй "помогает" при сильном ветре, а третий на случай отказа, дабы гарантированно вернулся к месту запуска.

Собранную информацию надиктовывали в специальное устройство, которое вставляли в самолётик. Запуск — 10 минут полёта с ускоренной передачей сжатых данных в Главный штаб партизанского движения — возврат в точку запуска.

Немецкие связисты всё же засекли "лишнее в эфире" но их сильно смущала "краткость" передачи, они полагали, что за столь короткое время нахождения в эфире что-либо передать — ну совершенно не реально. Кроме этого, источник сигнала хаотически движется по воздуху, причём каждый раз по новому маршруту. В общем, решили, что "эффект создает неизвестный или мало изученный вид птицы".

Операция по взятию под контроль Крита началась с определения, где у немцев находится узел дальней связи. Оказалось их два. Один у армейцев, второй у летунов на аэродроме.

С "летуновским" было проще, тот находился на аэродроме, а вот армейский был в одном из штабных зданий, на втором этаже, на территории, где располагался основной немецкий гарнизон. О проблеме сообщили в Центр. На следующий день вновь объявился Илья.

— Снова ты?

— Да, это я.

— И почему, когда вижу тебя, уже не удивляюсь?

— Часто встречаемся.

— Вот никак не могу понять, зачем меня сюда отправили?

— Мы с другого ведомства.

— Неужто.

— Разведка не наш профиль и не наша спецификация. Мы специализируемся по силовому решению вопроса.

— А я подумал, что приглядываешь за нами.

— Есть немножко. Крит то ключевая точка. Начальству здесь проколоться никак нельзя.

— И это значить?

— Велено оказать помощь.

Критский аэродром Малеме, группа Ильи взяли под контроль утром. Причём взяли совершенно не напрягаясь, так показалось неискушённому обывателю, греческим ополченцам приданным группе на усиление. Их расставили "в секрет" небольшими группами по периметру, чтобы исключить возможность побега и преждевременного оповещения остальных оккупантов о начале операции по освобождению острова. Греки до рези в глазах всматривались в предрассветный аэродром, надеясь, хоть что-то увидеть, но вокруг "тишь да благодать, ничего толком не видать". Затем поступила команда:

— Скрытно занять позиции ближе к аэродромным строениям.

Перебрались, начали осматриваться, а там немцы строятся, присмотрелись — вокруг русские с автоматами "на изготовь", но как то "без усердия". Отдельной группой стоят, безмятежно болтают между собой немцы-офицеры. Греки всех приняли под охрану, русские ушли, но предварительно их командир что-то настойчиво объяснял старшему греку-ополченцу. В общем, тот слушал, делал возмущенное лицо, дул щёки, возмущался, но согласился.

Суть беседы:

— Над немцами не издеваться, не грабить, не бить. Позволить немцам-повар приготовить завтрак, обед и ужин. Проследить, чтобы связисты собрали аппаратуру. Всем остальным — собрать свои вещи. Охранять до особого распоряжения.

В прочем долго охранять не пришлось, до вечера. Потом всех, с вещами, демонтированным оборудованием, полевыми кухнями и частью провианта — отконвоировали на прибывший корабль.

С "городскими" гарнизонами было иначе. Накануне, ночью высадилась "регулярная греческая бригада", две тысячи человек, к ним присоединилось столько же ополченцев. Совместными усилиями они блокировали гарнизоны. Потом, в бухту, к "главному гарнизону" вошли два катера, один из которых дважды выстрелил. Два попадания в штабное здание, помещение, где находился узел дальней связи.

Два дня немецкие гарнизоны в Малеме — Кания и бухте Суда находились в осаде без дальней связи, воды, подвоза продовольствия, с ограниченным запасом боеприпасов. Кроме того ежедневные вялотекущие перестрелки не позволяли свободно перемещаться и увеличивали количество раненых. Потом к ним направились, прибывшие на корабле представители "Красного креста". Переговоры бели недолгими, уже к вечеру, все три немецкие гарнизона организовано сдались. Впрочем в плену они так и не побывали, потому как сразу были направлены в порт, где погрузились на судно, на котором находилась группа "освобождённых" из советского плена лётчиков, туда же, ранее были конвоированы немцы с аэродрома. Ночью корабль отчалил.

* * *

153

Бразилия

С началом войны в Европе, Аргентино-Бразильские отношения, которые и до этого были не очень, начали стремительно ухудшатся, а с началом широкомасштабной "торговли" с Германией, хоть официально и не афишировали с кем конкретно, но все и так знали "покупателя", испортились окончательно. В прочем виновны в том были не лично бразильцы, а англичане и североамериканцы. Толи из зависти, толи для создания трудностей аргентинской торговле, в общем, они настойчиво подговаривали бразильское правительство Варгаса, начать с Аргентиной войну. Если не полномасштабную, к которой Бразилия была совершенно не готова, то хоть локально-конфликтную на самом важном участке.

В общем, суть — Бразилию планировали использовать для морской изоляции Аргентины от внешней торговли. Основная проблема в том, что имея номинальное военно-морское превосходство, Бразилия была очень слаба своими сухопутными и военно-воздушными силами. Причина тому — непомерно огромная территории страны, при небольшом количестве населения, так же, из-за малого количества дорог — невозможностью оперативной переброски и маневрирование войсками.

Это то и довели до ведома "настойчивых просителей". Тогда англо-североамериканцы стали упорно настаивать начать "хоть локальную войнушку", но непременно охватывавшую залив Рио-де-ла-Плата. "Настойчивых просителей" не интересовало, что данный залив — граница между Аргентиной и Уругваем. Им нужен повод, дабы "официально" заминировать вход-выход в залив Рио-де-ла-Плата, что должно повлечь, по их мнению, прекращение "незаконной", с их точки зрения, "контрабандной" торговли, потому как шла она с Германией и главное — "мимо" их контроля и кармана.

Так же необходимо сообщить, что после начала Второй мировой войны Бразилия длительное время поддерживала тесные и дружественные связи с Германией, впрочем и с ее противниками, а Бразильская армия, еще до войны, получала вооружение в основном из Германии.

Всё началось в ноябре 1941 года, с момента совместного участия бразильцев и североамериканцев по захвату Нидерландской Гвианы, Арубы и Кюрасао. Позже последовало вхождение Бразилии в состав "Межамериканского совета обороны", что окончательно определило выбранную сторону. 22-го августа 1942 года Бразилия объявила войну странам Оси.

В скорости к берегам Бразилии прибыли корабли США, впоследствии названные 4-м флотом. На тот момент флот Бразилии, большой по меркам Латинской Америки, состоял из устаревших кораблей, поэтому американцы приняли участие, в его дооснащении и реорганизации, приводя в более-менее боеспособное состояние.

Так же правительство Варгаса получило небольшой военный кредит, в основном морально и материально устаревшими, изношенными самолётами. Так же, к имеющимся у Бразилии 12-ти танкам Рено FT-17, которые классифицировались как carros de assalto (штурмовые повозки), 23-м танкеткам CV-3/33, назывались autometralhadoras (повозка для пулемета) и 2-м бронеавтомобилям, добавилось 7-мь разведывательных бронеавтомобилей M3A1 и 22-ва американских легких танка М-3 Стюарт, которых только пообещали продать аж 427 штук, но с реализацией не спешили.

Вся эта, невероятно грозная броня базировалась в двух штатах — Рио-де-Жанейро и граничащим с Аргентиной, Рио-Гранде-ду-Сул.

Кроме этого были срочно созданы ВВС Бразилии. Древние бипланы Vought V-65B Corsair — 36 штук, легкие бомбардировщики Vultee V-11GB2 — 14 штук и штурмовики North American NA-72 — 13 штук. Все эти машины были одномоторными, имели слабое вооружение, недостаточный радиус действия и плохо подготовленных пилотов. Другими словами, над океаном, где их намеривались использовать, им делать было нечего.

Так же имелись многоцелевые самолёты Focke-Wulf Fw 58 Weihe — 26 штук.

Военное руководство САСШ и Бразилии понимали "самолётную проблему", потому в 1942 году, по ленд-лизу прибыли 10 устаревших истребителей Curtiss Р-36А Hawk, 2 старых бомбардировщика Douglas В-18 Воlo и шесть современных, противолодочных North American В-25В Mitchell. Прибыть то они прибыли, а вот обслуживать и летать на них, тем более использовать в боевых условиях никто из бразильцев не умел. Срочно, на северо-восточном побережье, в Форталеза, создали "Авиационную подготовительную группу" (Agrupamento de Avixes de Adaptazgo).

Осенью 1942 года совместными бразильско-североамериканскими ВМФ и ВВС началась "пассивная" блокировка залива Рио-де-ла-Плата (Серебряная река).

В первую очередь, дабы существенным образом осложнить задачу немецким подводникам, потому как именно они, по мнению североамериканцев, осуществляют вывоз продовольствия и стратегического сырья из Аргентины. В общем, были взяты под контроль все входы-выходы из устья Рио-де-ла-Платы. Ну как контролировались — по периметру расставили военные суда или переоборудование под таковые из гражданских, с возможностью уничтожения подводных лодок. Так же постоянно, в поиске противника, туда-сюда шастали самолеты. В прочем никакой уверенности в том, что данные, в основной массе переоборудованные кораблики и приданные им лёгкие самолёты с плохо обученными экипажами станут настоящей грозой немецких субмарин, не приходилось и мечтать, от слова совершенно. В прочем, как доносила аргентинская агентура, "покупатели" как и прежде, продолжали производить закупки, ничуть не уменьшая объёмы.

Следующим этапом, поскольку расположение "закупочных" складов вблизи залива известно, но условие — не бомбить сухопутную территорию Аргентины, потому как то ночью, "неизвестная" группа самолетов произвела бомбардировку одного из мест предполагаемого нахождения субмарин в заливе. На закупках это так же не отразилось, но зашевелились аргентинские военные. У аргентинского берега залива, появились зенитные установки, с прожекторами. Три штуки, на 300 километров побережья. Так же залив начали патрулировать аргентинские ВМС.

* * *

154

Аргентина.

Дон Хуан Альберто де Сан-Мартин и Бергальо, отставной коронел майор (старший полковник) аргентинской армии с момента, "торговли с Германией" стал самым популярным и невероятно уважаемым человеком, за короткое время сумевший немножко улучшить материальное положение, своё, кто рядом и в целом Аргентины. О нем, как то сразу вспомнили все, позабывшие было сослуживцы и родственники, не только ближние, но и дальние. С его участием Аргентина с успехом начала торговать продовольствием, которого в Латинской Америке было более чем вдосталь, а по причине отсутствия реализации — навалом и оно уже как бы начало терять в цене. При нынешней же ситуации, с появлением "реализации" ситуация стабилизировалась и даже стала проявляться тенденция "к небольшому росту". Все были довольны. Армия стала получать самые современные танки, самолёты, запчасти, боеприпасы, а землевладельческий и скотоводческий секторы экономики, наконец-то смогли нормально работать.

Дела шли настолько прилично, что прибывали представители, в основном с немецкими корнями, из Парагвая, Уругвая и Чили с просьбой и их "подключить" но непременно "по-тихому". Было много и бразильских немцев, но те предпочитали работать контрабандой и через посредников.

В дополнение к основным складам "у залива", открыли несколько дополнительных. Вначале у "тройной границы" (стык границ Аргентины, Парагвая и Бразилии) в Пуэрто-Игуасу, а позже и в остальных "перспективных и посещаемых" местах. Для их охраны, в основном наняли немцев из экипажа потопленного "карманного линкора" "Адмирал Граф Шпее", которых с Уругвая, в 40-м году интернировали в Буэнос-Айрес.

В прочем со складами, для посвящённых аргентинцев, было много непонятного. Они почему-то находились не ближе чем в километре-двух от берега Рио-де-ла-Плата, что было как бы далековато. Никаких наезженных дорог в сторону залива, что так же было странным. Приходящие пути есть, а исходящих нет. Первый склады наполняются, когда заполнили, рабочие покидали территорию, склад закрыли, опечатали, сдавали под охрану. Переходили к заполнению второго. Никто ничего с первого склада не вывозил, охрана службу несёт исправно. Заполнили второй, проделали все операции со сдачей под охрану, открыли первый склад, а он пустой... Чертовщина какая-то. Потом поползли невероятные слухи, что к складам этим подземный тоннель от залива имеется, что его еще индейцы гуарани зачем-то, в свою бытность прорыли. Ну, тоннель так тоннель, но неужто по нему огромные немецкие субмарины, в которые все с большого склада вмещается, незаметно пройти могут, а по всему получается, что могут.

В общем, слухи ходят невероятные и разные, пополняясь новыми вымыслами и подробностями, склады регулярно наполняются и таинственным образом пустеют, а вот вход в тот тоннель, со стороны залива никто отыскать не может. Есть несколько подозрительных мест между Буэнос-Айресом и островом Ойярвиде, но там 320 километров, а вход, по слухам, тщательно замаскирован и охраняется...

22 августа 1942 года Бразилия вступила в войну на стороне Антигитлеровской коалиции. Эта новость, для Аргентинских власть держателей, в основной массе ориентированных на Германию стала невероятным потрясением. В стране, среди политиков и военных преобладала уверенность, что скоро грянет Аргентино-Бразильская война.

Прибывшая техника — 180 танков TNHP (немецкое название — Pz.Kpfw.38(t), истребители "Грумман" F6F "Хеллкэт"(Адский кот) — 30, пикирующий бомбардировщик А-36А "Инвейдер"(Захватчик) — 25, истребитель-бомбардировщик P-47 "Тандерболт"(Раскат грома) с рекомендацией использовать как штурмовик — 30, учебно-тренировочный T-6 Texan — 8. Запасные двигатели, боеприпасы и прочее военное снаряжение. Всё это частично успокаивало и внушало надежду на то, что узнав о приготовлениях Буэнос-Айреса, враг откажется от своих захватнических намерений.

Оптимизм и невероятную уверенность в непременной победе над врагом демонстрировали военные. В общем, Аргентинские армейцы, от новых образцов вооружения пребывали в совершеннейшей эйфории. Чуть попозже, ввиду новизны современной техники, полного отсутствия специалистов — умудрились перевернуть два танка и разбить четыре самолёта... В общем, им срочно нужны знающие пилоты и танкисты, а так же умелые техники и ремонтники, а для полного счастья неплохо бы и удачливого боевого генерала. С данной проблемой тут же обратились к "знакомым".

В кабинете находилось трое мужчин. Альберто Бергальо, командующий ВМС Аргентины, ярый националист по свои убеждениям, Марио Финкати и немец.

— В начале я хочу огласить просьбу властей нашей страны,— начал Марио Финкати.— Мы просим немедленно поставить в Аргентину немецкие боевые подводные лодки.— Пристальный взгляд на немца, в прочем лицо последнего никаких эмоций не выражало.

— Так же мы просим направить к нам больше боевых самолётов, зенитных орудий и прочего вооружения. Рассчитываться за дополнительную военную технику мы намерены сельскохозяйственными продуктами и полезными ископаемыми.

— Уважаемый дон Марио, дон Альберто, — говорил представитель "закупающей" стороны, высокий, спортивного вида гер Гельмут Йозеф Михааль Коль, по крайней мере, под таким именем он был известен в определённых кругах аргентинского общества.— Вы же знаете, какое нынешнее положение на фронтах.

— Да нам известны основные события, происходящие в Европе. но Аргентине не к кому обратиться со столь деликатной просьбой. Вам же хорошо известно бразильско-североамериканские мнение и косой взгляд на наши совместные положительные успехи в торговле. Они уже нынче начали проверять суда, выходящие из залива, а что будет дальше? А эти инциденты с задержанием и арестом наших рыбаков? Мы же с Вами прекрасно знаем, кто всё это организовывает и по чьему приказу осуществляет. Неужели в Берлине не отреагируют?

— Уже имел беседу на данную тему.— Гер Гельмут Коль сделал небольшую паузу.— Мне ясно дали понять, что нас здесь нет и это не наше дело.— Пауза.— Я уверен, что после войны Германия будет покупать у Аргентины всю сельскохозяйственную продукцию, которую она производит. Германия признает суверенитет Аргентины над островами Мальвинас. Но всё это произойдёт только при условии, что до самого конца войны Аргентина будет поддерживать свой нейтралитет.

— Неужели ничего сейчас нельзя сделать?

— Я этого не говорил.— Медленно произнёс немец и пристально взглянул на оппонента.

Дон Марио Финкати и дон Альберто Бергальо напряглись, это было заметно по их пытливому, не мигающему, напряжённому взгляду и общему напряжению осанки.

— Имел беседу с друзьями, которым небезразлична судьба Аргентины.— Пауза.— Официально однозначно нет.— Повторная пауза,— Так же обещали сделать всё, что возможно и даже чуть больше, но это, повторяю, неофициально и тайно, даже от Берлинского руководства.

Пристальный взгляд на коронел майора и командующего ВМС Аргентины, как бы спрашивая, понятно ли. По отсутствии интеллекта на вопросительно-пытливых лицах определил, что непонятно:

— Умеющих специалистов с передовых частей Восточного фронта нам никто не даст,— помотал головой, подтверждая, что "нет".— Их будут искать в других местах.— Пауза.— Толковые люди над данным вопросом уже работают.— Очередной взгляд на аргентинцев.— Вы же понимаете, это лично наша, не афишируемая помощь.— "Просители" понимающе переглянулись-улыбнулись и дружно кивнули, гер Коль продолжил:

— Ваша задача будет всех, широко не афишируя, дружелюбно принять, быстро переодеть в аргентинскую форму, обеспечить жильём и создать условия для плодотворной работы.

— Сколько их будет?

— Достаточно, чтобы присмирить неугомонных и достойно ответить на недружелюбные выходки непонятливых.

— В первую очередь нас интересуют опытные лётчики, авиатехники и танкисты-инструктора. Не откажемся и от грамотных людей с боевым опытом. Нужен хоть один боевой генерал, в идеале с компетентными штабными офицерами.

Гельмут Коль криво улыбнулся и в знак согласия несколько раз кивнул.

Через неделю, после разговора прибыл корабль, привёзший "младших" специалистов. "Мастеров более высокого класса", обещали доставить позже.

* * *

155

Свен Штефан Райтер Зоммер — пилот Ю-87

Боевой путь начал добровольцем. Испания, легион "Кондор". Вначале на трёхмоторном бомбардировщике Ю-52, впоследствии на Ю-87 нулевой серии, который фактически проходил испытание на пригодность. После была Польша.

Ранним утром 1 сентября 1939 года они бомбили аэродром под Кракова. Точнее бомбили пустые ангары, потому как поляки, к моменту их прилёта свои самолёты успели рассредоточить и хорошо замаскировать. После обеда разведка обнаружила большое скопление кавалерии под Велюньем. Полетели всем составом, 30 "Штук" Ю-87В. Разбомбили штаб и всю Велюньскую кавалерийскую бригаду. В результате налета поляки понесшую значительные потери, их разогнали-рассеяли. Гонялись за всадниками, было необычайно весело.

Уже 2-го сентября, без особых усилий VI армейский корпус город Велюнь занял.

Часть постоянно продвигались вслед за наступающими войсками, перебазировались на другие аэродромы, ближе к передовой. Часто, по ночам подвергались обстрелам отступающими, окруженными группами польских войск. Но всё как то обходилось без серьёзных последствий, как для лётчиков, так и для самолётов.

В дальнейшем была боевая работа по крепости Модлин и мосты через Вислу.

Ю-87В, управляемый лейтенантом Свеном Зоммером пикировал, сваливаясь с высоты на вражеских солдат. На не убираемых стойках шасси, с земли похожих на когти коршуна, у пикировщика предусмотрены специальные крыльчатки, вращающие воздушную сирену и та устрашающе воет, действуя на нервы врага, парализуя волю к сопротивлению, придавая атаке мистичность и неотвратимость гибели. В следующий миг от самолёта отделяется бомба, на которой так же закреплён специальный свисток психологического воздействия. У подвергающихся воздушному налёту создаётся впечатление, что время затормозилось и бомба нереально медленно приближается к земле неся разрушения и смерть. Летит-свистит в унисон с завыванием "Штуки" — жуть.

Лейтенант Свен Зоммер не единожды видел, как вражеские солдаты, забыв обо всем, бежали в поисках укрытия, куда глаза глядят, зачастую бросая технику и тяжёлое вооружение, теряя даже стрелковое оружие. В прочем, проекция "Штуки" в момент атаки наименьшая и попасть в неё с земли — ой как непросто.

У Ю-87 небольшой радиус действий, потому они работали по врагу вблизи, на виду своих передовых позиций, вызывая бурные овации и прилив боевого духа у своих солдат и уныние у вражеских. Ведь метание бомб, у пикировщика достаточно точное и опытный пилот, без особого труда может попасть в танк, паровоз, мост, здание или отдельную огневую точку.

Вот, в одно из таких демонстративно-показательных "выступлений" самолёт уже лейтенанта Свена Штефана Райтер Зоммера впервые за все время, включая Испанию, на выходе из пике сбили зениткой. Свен все же дотянул до своих. Камрады на передовой видели, как он воевал, потому встретили как героя...

Французский блицкриг для него начался с налёта на порт Антверпена. В тот день фламандско-бельгийские зенитки сбили 12 самолётов...

На следующий день, восточнее Брюсселя, их группа, 60 Ю-87, была атакована 6-ю "Харрикейнами". В этом столкновении лейтенант Зоммер впервые заметил недостатки "Штуки". Маленькая скорость, слабое оборонительное вооружение и плохое бронирование. Враг сбил шесть пикировщиков, 12-ть основательно повредил.

В дальнейшем они удачно бомбили укрепления Маастриха, Льежа и эшелоны с войсками в Суассоне. Досталось и французским танкам возле Флиппвилля, кораблям в Дюнкерке, Гавре и Ла-Рошеле.

Пикировщики расчищали путь передовым наступающими войскам, те стремительно, безостановочно рвались вперёд.

С 20-го по 26-е мая англичане, не поставив в известность союзников, "по-тихому" эвакуировали 60 тысяч своих войск. Лишь после этого, вечером 26 мая официально была начата операция "Домино" — общая по эвакуации с Дюнкерка.

В прочем это не удивительно, ведь эвакуацией войск из Дюнкерка руководил будущий, в 1942 году, командующий войсками на Ближнем Востоке Ха́рольд Ру́перт Леофрик Джордж Алекса́ндер — знатный и богатый, потомственный военный который систематически "заваливал" всё, что ему поручали, но умел красиво и правдоподобно оправдываться.

Под стать руководителю Дюнкеркской эвакуации был и исполняющий обязанности командира II-го корпуса, действовавшего в арьергарде — Бе́рнард Ло́у Монтго́мери — будущий, в 1942 году, Главнокомандующим 8-й армией (Египет).

Оба этих "защитнико-эвакуатора Дюнкерка" переправились на английский берег в самую в первую очередь и всем творимым на французской стороне безобразием, руководили с английской стороны пролива, по радио.

Но мы о лейтенанте Свене Штефане Райтер Зоммере.

После пары дней нелётной погоды Ю-87 набросились на эвакуируемых. Нужно сообщить, что еще до этого они успели утопить 31 корабль и 11 сильно повредить. "Штуки" круглосуточно висели над проливом, дополнительно потопив 9-ть английских и 7-мь французских эсминцев, а так же около 250 прочих, мелких судов. В Дюнкерке немецкие войска взяли в плен 50 тысяч брошенных французов и бельгийцев. Так же, кроме французского, все снаряжение и вооружение (кроме винтовок) 9-ти английских дивизий.

По итогам Французской компании Свенеу Штефану Райтер Зоммеру присвоили очередное звание — оберлейтенант (старший лейтенант)

Операция Барбаросса, СССР.

Первое время, месяц-полтора, Ю-87 использовались по польско-французскому образцу. Они расчищали путь передовым войскам и активно подавляли очаги сопротивления войск, находящихся в окружении. Хладнокровно, расстреливали двигавшихся по дорогам беженцев и армейские подкрепления, бомбили мосты и переправы.

Безнаказанность продолжалась до момента начала активной деятельности советских истребителей. И вот тогда, вдруг оказалось, что "Юнкерс-лапоть" — самолёт "чистого неба", когда в небе неоспоримое немецкое преимущество. В остальных случаях русскими истребителями и ПВО он сбивается на раз-два.

Середина осени 1941 года. Группа из 4-х "87-х Юнкерсов", на крейсерской скорости, около 300 километров в час "идут" на задание — бомбить очередную переправу. Неожиданно на них, со стороны солнца сваливаются два русских истребителя. Короткая, точная очередь по самолёту Зоммера, потом еще одна. "Штука" вначале, от попадания как бы подпрыгнула, потом, "клюнул носом" и с дымом пошёл к земле. Из падающего самолеты, на Ю-87 экипаж два человека, пилот и стрелок, выпрыгнул лишь один. На земле его встретили те, кого он намеревался бомбить. В общем, оберлейтенант Свен Штефан Райтер Зоммер попал в плен.

Год, целый год русского плена. Суровая атмосфера, постоянная между особная борьба за выживание, нехватка провианта, теплой одежды в суровые российские зимы, вагоны без печек...

Конец лета или начало осени, сбился со счёта, 42-го их, в очередной раз погрузили в вагоны. Куда-то везли. Остановка, открылась дверь вагона:

— Выходите! Быстро-быстро!— По-немецки прокричал кто-то.

Построили в колонны — шли с короткими остановками долго. На одном из привалов — построили, вызывали по фамилиям. Назвали и его. Всего человек 60-70 и все связанные с авиацией — лётчики, механики, авиатехники, связисты... Отделили от основной колонны — повели. Потом появились машины, долго везли. Прибыли к морю, на катерах переправили на корабль и лишь на судне сообщили, что за их освобождение, заинтересованные люди заплатили немалые деньги и от них ждут "результатов". Так же, что освобождением занималась специально подготовленная диверсионная группа, действующая в глубоком русском тылу, что они будут направлены в Аргентину и им срочно нужна переподготовка. Недвусмысленно намекнули, все кто не согласен, недоволен или не пожелает переподготовиться... Всем всё сразу стало ясно и понятно, отказников, недовольных и ропщущих не было.

На корабле, для переобучения на "аргентинские самолёты" имеется специальная каюта. Восемь пилотских мест, шлемы. Обучение попарное или в группе. Переучивали на американские самолёты. Пилоты в группе опытные, к тому же новое, интенсивное "электрическо-гипнотическое", как им сказали, обучение. Всё, взлет-посадка, пилотирование, бомбометание и воздушный бой — воспринимается как реально-настоящее. В общем, процесс обучения был понятный, интенсивный и интересный.

Корабль зашёл на Крит, там добавилось "пассажиров". Были средь них и летчики с авиатехниками, которые тут же влились в ряды обучающихся. Впрочем, учились и остальные, которые не лётчики. Утром, в обед и вечером, по часу, группам по 40-50 человек надиктовывали испанские слова, которые все дружно, хором повторяли. В общем, пока прибыли, все без исключения, с горем пополам, чуть-чуть понимали по-испански.

В Аргентину прибыли ночью. Катерами доставили к берегу, погрузка на автомобили, ехали до утра. Остановка — палаточный городок. К обеду прибыли аргентинцы. Первыми "забрали" танкистов из бывшего 212 учебного танкового батальона, потом их, лётчиков.

Взлётное поле, офицерские домики, казармы. Переодели в "аргентинскую форму" почти неотличимую от родной немецкой. Выдали аргентинские толи документы, толи удостоверение личности, по ним оберлейтенант (старший лейтенант) Свен Штефан Райтер Зоммер стал пример тененте (старший лейтенант ВВС) Сильвио Эстебан Рамиро Зоммер, потом поселили в домиках, распределили по самолётам, проверили степень лётного мастерства. То, что продемонстрировали немецкие авиаторы, аргентинцев повергло в радостный экстаз. У них лётчиков такого класса не было совершенно, а те которые были, так не умели, но искренне обещали научиться.

Сначала Свен Зоммер полагал, что только у них в эскадрильи так много лётчиков и техников из мастных немцев, но оказалось, что в Аргентинских ВВС три четверти это прибывшие немцы, а среди одной четверти аргентинцев, еще 20% аргентинцев немецкого происхождения. Среди офицерского состава всех Вооружённых Сил Аргентины, граждан аргентины немецкого происхождения чуть более 30%.

Месяц практического переучивания с Ю-87 на А-36А. Хоть первый и второй относились к отряду пикирующий бомбардировщик, но принцип работы на них был разный. Ю-87 — неубирающиеся шасси, маленькая скорость, слабое оборонительное вооружение и бронирование. Фактически он был хорош при полном отсутствии вражеских истребителей и ПВО противника. "Штука" — строй движения — "два гуся", боевая работа — "карусель", углы атаки от 60 до 90 градусов, плохо маневрировала. С 450 метров — довольно точный бомбовый бросок.

А-36А — Заходили на цель четверками. Хорошая живучесть, мощное вооружение — шести 12,7-мм пулеметов. Четыре по крыльям, два — в фюзеляже. Прекрасная аэродинамика, но чрезмерно быстрый разгон при пикировании, до 800 км/ч. Угол атаки 60 градусов. Высота очень быстро изменяется, не хватает времени прицелиться. Не точный сброс бомбы на 1000 метров и огромные перегрузки при выходе из пике.

Ещё одной особенность А-36А, что его можно использовать как самолёт сопровождения и прикрытия для транспортников и бомбардировщиков, а так же как истребитель против бомберов и прочих самолётов старого образца, таких, как нынче были в ВВС Бразилии.

С самого утра по аэродрому разнеслась новость, что ночью бомбили залив Рио-де-ла-Плата, у самого берега Аргентины. Об этом они узнали первыми, благодаря прибывшей вместе с ними радиолокационным станциям дальнего и среднего обнаружения, вывезенными с Крита. Командир эскадрильи, майор Ганс-Иоахим Ринке, сначала долго "сидел" на телефоне, потом за ним прибыла машина. По возвращении всем было объявлено, что отныне эскадрилья заступает на боевое дежурство.

К воздушным схваткам начали готовиться сразу. Отработали действия по тревоге, дежурная смена — на казарменном положении, на взлётной полосе в "маскировке" при заправке и с полным боекомплектом, в постоянной готовности к вылету — самолёты, причем не только истребители "Грумман" F6F "Хеллкэт", но и штурмовики А-36А.

Под утро, как то даже очень громко зазвонил телефон у дежурного.

— Эскадрилье подъём! Инструктаж дежурных экипажей! Обер-федфебель, отвечающий за наземный персонал — ко мне!

Казарма проснулась, из кубриков выскакивали солдаты, разбегаясь по своим, прописанным по боевой тревоге местам.

Короткий предвзлётный инструктаж, пожелание удачи, у штаба урчит мотоцикл с коляской — развезли по самолётам.

— Машина уже готова к взлёту,— стал докладывать старший механик,— колодки убраны, двигатель прогрет. Счастливой посадки гер обер-лейтенант.

— Пример тененте,— улыбнувшись, шутя, исправил его Свен Зоммер.

Пристегнул парашютные ремни, вскарабкался на борт, по привычке проверил наличие топлива и готовность вооружения, включил рацию.

После того, как позади остались посадочные огни, прибавил обороты двигателю, проверил, не потерялся ль ведомый, обер-фельдфебель (старший сержант) Гельмут Фишер. Тот был на своём месте, а вот истребителей, "Грумман" F6F "Хеллкэт", не видать.

— Они должны взлетать за нами,— сам себе разъяснял Свен, за одно и успокаивал. Общее напряжение и нервы. Всё же первый вылет в качестве истребителя,— догонят, но не скоро. Скорость А-36А 600 км, у F6F — 610.

Медленно светало. В голове промелькнула мысль:

— Первый боевой вылет после длительного перерыва,— и сам себе улыбнулся.

Вражеские самолёты, шесть штук обнаружили быстро, внизу справа. Определил как легкие бомбардировщики Vultee V-11GB2. Бразильские пилоты были сильно заняты бомбардировкой "воды", гостей не ждали и прибывших явно не замечали. Память подсказала:

— Экипаж три человека, сзади турельный пулемет, в крыльях еще четыре. Все калибра 7,62.

Зашёл со стороны солнца, сделал переворот через крыло и начал пикировать вниз, на врага. Метров за 150 открыл огонь. Первых две короткие очереди мимо, толи с перепугу, толи с просоня, как-то дергано и совсем не туда ожил турельный пулемет. Третья очередь достигла цели. Бомбер дёрнулся, от него полетели щепки, вспыхнула левая сторона. Второго атаковал снизу, длинной очереди прошёлся от хвоста до головы. Гельмут так же сбил, Свен заметил, как враг падал. Появились четыре "Груммана". Короткий бой и три оставшихся бомбера, с дымами пошли к земле или воде? Уже улетая Свен в последний раз осмотрел "поле битвы", заметил купола и приближающиеся к месту приводнения пилотов аргентинские катера и парусные яхты.

Первыми широкой публике об инциденте сообщили СМИ. Разные газеты и радиопередачи изобиловали статьями и выступлениями появившихся в великом множестве "знающих специалистов", "компетентных аналитиков", предсказателей, вещателей, шаманов, медиумов и чёрт его знает кого ещё. Все они особо искусно самоотверженно и изощрённо ругали на все лады, предсказывали и запугивали обывателя. Причем бразильцы, во всём обвиняли аргентинцев, те, в свою очередь обвинения бразильцев. Обе СМИ стороны, обильно финансируемые североамериканскими долларами и английскими фунтами, трубно призывали правительства своих стран жёстко ответить на недружелюбные выходки соседей, а лучше — примерно покарать, дабы неповадно впредь было. В воздухе отчетливо повеяло войной, при этом каждая из сторон искренне верила в свою правоту, силу своей армии и в непременный успех на поле брани.

* * *

156

Рио-де-Жанейро. Столица республики Соединённых штатов Бразилии.

"На ковёр" был вызван представитель Аргентины в Бразилии — Сальвадор Педро Хорхе Салинас Кастельянос, которому в ультимативной форме выразили протест за "сбитые". Ну, типа бразильские лётчики, выполняя учебно-тренировочный полёт в ночное время, сбились с курса, совершенно случайно оказались над заливом у аргентинского берега, где их, мирно-беззащитных, подло, почти пиратском способом сбили.

В общем, суть разговора — виновных примерно наказать, пленённых немедленно вернуть. Причём всех — бразильских лётчиков и американских инструкторов. Так же предусматривалась денежная компенсация морального и материального ущерба и требование — допуск представителей САСШ и Бразилии на все аэродромы и прочие военные и морские объекты Аргентины, и еще много-много чего разного, совершенно неприемлемого и явно провокационного.

Буэнос-Айрес. Столица Аргентинской республики.

Через день представителю Бразилии в Аргентине, Аугушту Роберту Перейра Рамиреш так же вручили ноту протеста. Кроме этого ознакомили с показаниями пленных бразильцев и американцев, из которых следовало, что совершенно они не заблудились, их, это уже второй раз, специально отправляли бомбить подозрительные места... и так далее, всё как на исповеди перед священником.

Бразильский посланник предъявленным аргументам и документам не поверил. Точнее, он может и поверил, да только указание-пожелание, у него было совершенно противоположное. Причём наставление от правительства Бразилии было — пожурить, настращать силой и мощью Бразильско-САСШвско-Английской дружбой, указать на безысходность Аргентинского положение, добиться покорности и повиновения.

От друзей-союзников, представителей САСШ и Англии у него было совершенно другое указание-пожелание, щедро аргументированное долларами и фунтами. В общем, от него, за нескромную плату, требовалось обстановку накалять — мирные переговоры пресекать.

Не то, чтобы в Вашингтоне или Лондоне не знали о поставках "немецкого" вооружения в Аргентину — разведка, резидентура-агентура, шпионаж от всевозможных осведомителей на финансовом содержании ЦРУ и Ми-6 давала массу разного материала, но сведения по "немецкому вооружению, поставляемому субмаринами", предоставляемые ими, уж очень походили на масштабную дезинформацию. В это никто из высокопоставленных представителей разведки данных держав не верил и даже не желал верить.

* * *

157

Бразильско-Аргентинский инцидент:

Бразилия. Прежде, чем начать "миротворческую миссию", набрали новобранцев, проведя принудительный призыв в армию. Страна, в которой в середине 30-х прошли массовые протестные акции не редко перераставшие в вооружённые столкновения с нешуточными требованиями свергнуть правителей-тиранов, отделиться и разделиться. Кстати, усмирение недовольных, несогласных и инакомыслящих, проводилось самыми радикальными и абсолютно безжалостными методами. В общем, сплочённость в бразильском обществе-нации и желание непременно умереть за диктатуру — была под огромнейшим сомнением.

Призывников и прочих бразильских военных, на тот момент совершенно не подготовленных к какой бы то ни было войне, тренировали, естественно за предварительно предоставленный Бразилии кредит в долларах САСШ, не менее далёкие от особенностей современной войны, североамериканские инструктора. Три недели обучали премудростям ведения боевых действий и умению выжить в непростой ситуации. Так же нужно уточнить, что команды и прочие наставления американские инструктора отдавали, разъясняли и демонстрировали очень тщательно и доходчиво на английским языке, с американскими обвораживающими улыбками, оборотами и особенностями речи. Потом, те, кто хоть что-то из всего сказанного и продемонстрированного понял, пытались "уяснённое" перевести остальным бравым бразильским воякам. В прочем данное обстоятельство было эпизодическим, потому как переводчики были далеко не во всех обучаемых группах, еще меньшим было желание что-либо рассказывать сослуживцам, которые данные деяния воспринимали совершенно неоднозначно, по большей части даже враждебно, уличая добровольных переводчиков в заискивании перед иностранцами-инородцами.

Как бы там ни было, но первоначально планировали создать три-четыре толи бригады, толи дивизии вторжения, но из-за трудностей с вооружением, оснащением, транспортными средствами и финансированием, решили остановиться на одной, в 26 тысяч человек. Уже в процессе выдвижения к ней добавили две лёгкие бригады, несколько кавалерийских подразделений и прочего по мелочи, доведя общую численность "освободительных" войск до 40 тысяч.

После двадцати одного дня обучения, бразильский экспедиционный корпус был признан готовым к ведению боевых действий против коварных и подлых аргентинцев.

Пересечение границы и собственно сам инцидент, начался с духового оркестра, который задорно играл бразильские песенные и танцевальные мелодии для продвигающихся мимо войск, тем самым как бы создавая хорошее, праздничное настроение. В общем, бразильские генералы полагали, что хорошая, задорная музыка поможет солдатам легче перенести военные тяготы и невзгоды.

"Освободительно-карательный поход", первый этап вторжения немногочисленных, но по уверениям Бразильских и прочих союзных им СМИ, невероятно смелых и решительных бразильских войсковых колонн в районе "тройной границы". Данный выступ предполагалось взять под контроль, создать плацдарм для дальнейшего продвижения и основное — "захватить незаконно-контрабандные пункты приёма продовольствия и сырья".

Сопротивление захватчикам, в первый, да и во второй день отсутствовало совершенно. Население в том районе было малочисленно-небольшим, контроль за границей осуществлялся "Хранителем границы" и его помощниками от двух до шести человек, в зависимости от протяжённости и важности участка. Проживали "хранители" в приграничных городках, контроль осуществляли конными разъездами, частота которых зависела от погоды, желания, настроения и прочих немало важных и объективных причин. Так же, помощь в надзоре за границей оказывало местное население, с немалым, даже можно сказать великим рвением, за определённую плату, сообщавшем хранителю и его помощникам обо всех замеченных незнакомцах или подозрительных событиях.

Другими словами граница была под надёжной охраной и на прочном замке.

В первоначальном состоянии бразильцы шли одной "длинной" колонной, позже — разбились на несколько поменьше. Порядок построения — впереди конно-разведывательный отряд, за ним, с отставанием в 3-4-ре километра основная группа с танками и шагающей пехотой. Следом двигались машины с ГСМ и боеприпасами, штабной и госпитально-аптечный транспорт. Замыкали шествие тыловики на крытых обозно-войсковых телегах. Схожее построение было и во втором эшелоне, только без конно-разведывательных отрядов. Скорость передвижения была не велика, но никто из бразильцев вверху, тем более — внизу совершенно не торопился.

* * *

158

Северная Африка. Командующий танковой армией "Африка" генерал-фельдмаршал Э́рвин О́йген Йоха́ннес Ро́ммель по прозвищу Лис пустыни.

К Нилу, возглавляемые им войска вышли, попутно рассеяв, разгромив и разогнав всемирный сброд, под общим названием 8-я Британская Африканская армия. Всё, что от неё осталось, по большей части тыловые подразделения и части, по каким либо причинам не участвовавшие в сражении, нынче на той стороне широкой реки, форсировать которую, без соответствующей подготовки, не имея спецсредств — невозможно. К тому же ситуация усугублялась положением немецких войск на Европейском Восточном фронте, где русские дошли до своей новой границы. Румыния, Болгария и Финляндия находятся в шаге от заключения сепаратного мира. Словакия — на грани предательства. Выведены войска из Греции и Югославии. Управляемому Роммелем Африканскому корпусу помощи никакой совершенно, в то же время, в Тунисе, угрожая тылам "африканцев" — высадились американцы.

Роммель прекрасно понимал, что положение управляемых им войск безнадёжно. Он начал засыпать Берлин просьбами об эвакуации Африканского корпуса, потом лично посетил Берлин, но все попытки были совершенно безуспешными. Точнее, в Берлине всё громче зазвучали голоса с призывом отстранить Роммеля от командования армии "Африка", с формулировкой "нервный срыв".

В скорости, по возвращении генерал-фельдмаршал Э́рвина Ро́ммеля в Северную Африку к нему, как и ранее, без предварительного предупреждения, прибыл "представитель от друзей" — Отто фон Штирлиц.

На этот раз говорили об Аргентине, Роммель о эвакуации "Африканского корпуса".

Вскорости в порты Северной Африки прибыли корабли, на которые, прямо с марша грузились войска, а вечером суда отчаливали, утром следующего дня — выгрузка в Италию.

Сам же Роммель и часть его штаба вылетели в Италию на самолёте.

В Берлине, узнав об этом, впали в ступор. Согласно их гениального плана, "Африканский корпус" должен был оставаться в Африке. Так же он просто обязан нанести сокрушительное поражение в Тунисе высадившимся американцам и примкнувшим к ним французским колониальным войскам.

По "Берлинским соображениям" и исключительно авторитетному мнению фюрера всех немцев, Тунис — ключевая точка, которая, при небольших усилиях может самостоятельно оборонятся от англосаксов в течение многих месяцев, а при минимальной поддержке — несколько лет. В общем, Роммелю и его "Африканской армии" следовало неотступно находиться в Тунисе, максимально отвлекая англо-американцев от активных действий в Европе. Но не судьба, облом по полной программе.

Виновного в отступничестве, своеволии и неповиновении определили сразу. Тут же был выпущен приказ за подписью Гитлера, в котором Э́рвина Ро́ммеля сняли с занимаемой должности. Вторым пунктом приказа "Лиса пустыни" следует арестовать и предать суду военного трибунала. Но реализовать данное деяние в полной мере было невозможно. Самолёт, на котором из Африки вылетел генерал-фельдмаршал Э́рвин Ро́ммель и несколько офицеров его штаба, в Италию так и не прилетел. Так же, при более тщательной ревизии прибывших войск, не досчитались только немцев около 10 тысяч, и множество итальянцев, впрочем, их вообще не считали. Определили и способ, с помощью которого Роммелю удалось переправить войска. Хитрый "Лис пустыни" переправил в Италию и Вишистскую Францию специально подготовленные группы, которые незаметно пробирались на корабли и угрожая оружием заставляли капитанов следовать в Северную Африку, где их грузили войсками. В общем, операция была в духе австрийца польского происхождения Отто Скорцени (Скожены), которого в первую очередь и заподозрили "в пособничестве". Хоть Бешенный (перевод на русский фамилии Скаженый) и имел "железное" алиби, ему все равно никто не верил, так, что-бы до самого конца. Тому была причина. Семьи Роммеля и бывших с ним офицеров, так же пропали. Такой "трюк", без серьёзной поддержки в самой Германии, Роммель осуществить никак не мог. У него явно были скрытые сообщники на самом верху. Следственная группа единогласно пришла к выводу, что в данном деле сильно торчат англо-американские "уши". Другими словами об Аргентине никто и не вспомнил, к тому же связи с ней не было никакой. Немецкая шпионско-агентурная сеть, в начале 42 года одномоментно была тайно уничтожена, и по дошедшим слухам повинны в том англичане и американцы, а так же продажные аргентинские силовики, политики и высокопоставленные чиновники.

* * *

158

— Роммель согласился перебраться в Аргентину, при условии эвакуации немецких войск с Африки.

— Валерий, зачем нам это надо?

— Здесь другое. В той, иной истории англичане и американцы, в концлагерях целенаправленно уничтожали немецко-итальянскую "Африканскую армию", чтобы памяти об их позорных поражениях не осталось. Здесь же будет наоборот. Данные люди хорошо знают, что они громили англичан. Помять о итальянско-немецких победах над англосаксами в Африке будет жить долго.

— Убедил.— Согласительно кивая, произнёс Говоров старший.— Так как с просьбой Роммеля.

— В итальянских и французских портах присмотрели подходящие суда.— Небольшая пауза.— Задействовали немецких товарищей, специалистов ШТАЗИ из Конго. На корабли прибыли "призовые команды", судно взяли под контроль. Утром в Северной Африке под погрузкой. Вечером отправка, разгрузка в Италии.

— Три вопроса. Количество кораблей, сколько вывезли и не попадут ли эти вояки на Восточный фронт.

— На корабль, который в мирное время перевозит до 2-х тысяч пассажиров, в военное входит до 6-ти тысяч солдат.

— Ого.

— Все прекрасно понимают, что альтернатива оставшимся — плен. Солдаты загружаются на суда "по полной".

— Это понятно.

— Эвакуировали почти 70 тысяч немцев и итальянцев. Войсковые колонны прибывали в порт назначения, передавали приемщикам всю технику боеприпасы и амуницию. С собой — стрелковое оружие, немного личных вещей. Так же полевые кухни и продукты питания. В это же время немецкая колонна, около 5 тысяч самых боеспособных подразделений, через французские африканские колонии, направилась к Конго. Там на транспортные суда и в Аргентину.

— Пока доберутся, вся техника выйдет из строя.

— Они налегке и с нашими проводниками. Им сообщили, что танки, пушки, боеприпасы и прочие нужности в Аргентину доставят подводными лодками.

— И много "доставят"?

— "Личный резерв Роммеля", точнее все, что от него осталось — 12-ть длинноствольных танков т-4, только прибывший 501-й батальон тяжелых танков — 14-ть Pz.Kpfw.VI "Тигр" и 17-ть т-3 с короткоствольной 75 мм пушкой и по гаубичной артиллерии немножко.

— Что с принятой техникой и вооружением?

— Сильно изношено, но Ави говорит, что все ремонтируется.

— И это значить...

— Кое-что оставили себе, но в основном передали в РККА.

— Хорошо. Так, что на счёт использования данных войск на Восточном фронте?

— Никак не получится. Сейчас американцы и англичане активно готовят высадку своих войск на Сицилию. В Италии, кроме "африканцев" боеспособных войск нет. К тому же напряжённая ситуация в Риме, шаткое положение Муссолини. Другими словами, данные войсковые подразделения, с немалым боевым опытом сильно попортят нервы англо-американским захватчикам.

* * *

159

Аргентина:

Бразильские колонны, не встречая никакого сопротивления, два дня шли вперед с максимально доступной скоростью неспешно шагающего человека, делающего остановки на обед, ранний ужин и поздний завтрак. За это время прошли они немало, километров 80-сят, но и этого было достаточно. На третий день начались частые и массовые поломки подвижного конно-тележного состава, в обед — сначала проблемы со снабжением, а потом явились аргентинские самолёты. Так как многие бразильцы были в расстроенных чувствах из-за отсутствия обеда, эффективное прикрытие войск от воздушного налёта организовать не получилось. Мало того, что зенитчики отстали, две лошадки расковались и у подводы с боеприпасами "повело" колесо, так они, при виде вражеских самолётов, вместо подготовки к отражению атаки, бросив всё, начали разбегаться во все стороны едва ли не самыми первыми.

Аргентинских самолётов было два. Пользуясь безнаказанностью — сбросили несколько "жутко свистящих" бомб, потом, всё и всех обстреливая с пулемётов прошлись над "обеденным" скоплением бразильцев. Повреждений нанесли минимум, но паника была жуткая. В этот день колона вперёд так и не двинулась. Пока собрались, определили урон в основном бывший — лошадь испугалась, рванула в сторону, перевернула телегу. Коняка сломала ногу, у телеги повреждены оглобли, отлетело колесо, вывернуло из креплений ось. Сгорели все бензовозы, рвануло несколько подвод и транспортов с боеприпасами, повреждены почти все штабные и связные машины. Много солдат и офицеров, при забеге, повредили ноги, обувь, форму же нужно было не только латать, но и застирывать. Появились раненые и пострадавшие. Были и убитые. Как лошади, так и люди. Стало ясно и понятно, что прогулка закончилась, началась война.

На следующий день, передовой конно-разведывательный дозор обнаружил противника.

Узнав столь неприятную новость, руководство колонны, ввиду непригодной для обороны местности и возможностью обойти с флангов, решили отступить. Ходко, намного быстрее, нежели наступали, отошли на 15-ть километров. Встретили колонну второго эшелона. Совместно начали занимать оборону. Было решено напасть на аргентинцев, когда те, ничего не подозревая, будут спокойно идти по дороге.

Окопов не рыли, лёгкие неглубокие пулемётные ячейки, остальные расположились за деревьями, камнями, в кустиках, естественных ямках и за природными бугорками. Противотанковую артиллерию, пушка 37 мм, примитивно замаскировав ветками, рассредоточили по всей линии обороны. Танки — в небольшой роще-кустарнике. Предполагалось врага остановить и танковой атакой раздавить. Благо в наличии имелось 20 новейших американских танка М-3 Стюарт и 7 бронеавтомобилей M3A1.

Кроме этого им пообещали сильную авиационную поддержку и даже недавно прибывшие по ленд-лизу "замечательные американские истребители" Curtiss Р-36А Hawk, которые аргентинскую авиацию, если таковая появится, разорвут в клочья.

Нужно сообщить, что это была основная, главная колонна с самым лучшим и передовым вооружением. Иные шли по второстепенным маршрутам, и им, на всех досталось 12-ть танков Рено FT-17, 23-и танкетки CV-3/33 и два голландских бронеавтомобиля.

В общем, основания в безоговорочной, уверенной победе были на самом высоком уровне. Смущало лишь недостаточное количество ГСМ и автомобильного транспорта, чтобы гнать противника до самого Буэнос-Айреса, ну и не критично, но всё же ограниченное количество боеприпасов.

Аргентинская колонна показалась на следующий день, в 8 утра. Большущие танки, 6-ть Pz.Kpfw.VI "Тигр", при поддержке 8-ми т-3 с короткоствольной 75 мм пушкой, попарно шли по дороге. Передние — стволы вперёд, задние — стволы "ёлочкой". За ними, с таким же "ёлочным" поворотом башни, ехали танки поменьше и лишь потом — автомобили с солдатами.

Подпустив врага на уверенно-попадаемое расстояние, метров 100, бразильцы недружно дали залп из всего противотанкового по первым двум парам танков. Результат — шок и растерянность. Многие, причем по несколько раз попали, расстояние то небольшое, но снаряды противотанковых пушек дружно отскакивали от брони, совершенно не нанося хоть какого видимого повреждения вражеским машинам.

Аргентинцы усилия бразильцев оценили, поразительно быстро дав меткий ответ, в одно мгновение лишив обороняющихся большей части противотанковой артиллерии и выдавших себя пулемётных гнёзд. В это же время поспешно разгружалась аргентинская пехота, а меньшие танки начали разворачиваться в цепь.

Выскочившие "засадные" М-3 Стюарт встретили стройными боевыми рядами. Впереди т-3, сзади "Тигры". Попадание что 75 мм т-3, что 88 мм "Тигра" были для бразильско-американских танков роковым. От снаряда с "короткоствола" танк останавливался, часто дымил. От попадания "Тигрового длинноствола" — разлетался на куски.

Танкисты М-3 увидев, что их ожидает, начали лихо разворачивать свои машины и со всей поспешностью "отступать", за ними, потеряв всё мужество, отвагу и управляемость — поспешила пехота.

Перепуганные бразильские генералы тут же вызвали авиацию, но аргентинские самолёты появились чуть раньше. Причина — подлётное время. Аргентинский аэродром базирования гораздо ближе.

Восемь бразильских бипланы Vought V-65B Corsair в варианте штурмовик, сопровождали 6-ть истребителей Curtiss Р-36А Hawk. Аргентинские "адские коты", "Грумман" F6F "Хеллкэт", скорость 610, шесть 12,7 мм пулеметов или две 20 мм пушки и четыре 12,7 мм пулемета, против Кортисса Р-36А Хок, скорость 500, один пулемёт 7,62 мм, второй 12,7 мм синхронизированные через лопастные. К тому же в кабинах аргентинских самолётов находились немецкие истребители-эксперты люфтваффе (асы) с немалым опытом боевых вылетов и сбитых. Бразильцы же были вчерашними выпускниками "Авиационной подготовительной группы" с Форталеза, фактически ускоренные лётно-переучивающие курсы повышения квалификации, без каких либо навыков реальных воздушных боестолкновений. Исход сражения — бипланы сбили все, играючи. С Кортиссами чуток повозились. Один Р-36, плотно прижавшись к земле всё же ускользнул.

Во время сражения "аргентинские" пилоты применяли невиданную, для данного театра военных действий, тактику и манеру ведения боя, при этом выделывали такие связки из фигур высшего пилотажа, о которых в Бразильских ВВС только слышали и то не все.

Кстати, данное воздушное сражение наблюдали обе стороны. Одни с восхищением и гордостью, другие с унынием и жутким разочарованием.

Основная часть "земного" боя уже закончилась, воздушный ещё шёл. Аргентинцы, воодушевлённые лёгкой победой, стремительно наступали, причём по всем по всем направлениям. Бразильцы панически отступали. Точнее бросив всё — разбежались кто куда. Из первоначального танкового кулака в 20 машин из западни вырвалось 8-мь, а поскольку топлива у них было лишь то, что в баках... К вечеру наступающие, передовые части пополнились 8-мю танками М-3 Стюарт, которые лишь заправили горючим и поспешно нанесли аргентинские знаки — три полоски. По бокам синие, в центре белая с желтим солнцем.

Схожие боестолкновения, с аналогичным результатом, произошли и на других участках движения бразильских колон.

Бразильские экспедиционно-"освободительно-карательный поход", по сообщениям СМИ, героически оборонялся от нападок коварного врага, нанося противнику ощутимый урон в технике и живой силе. Но врагов слишком много, перегреваются пулемёты, а горы трупов перед линией обороны мешают воевать. Узрев такое неподобство, заботливые генерали и общее командование выдало приказ на "выравнивание линии фронта".

На самом же деле дела бразильских вояк обстояли ужасно. Одна, самая большая группа, сразу же попала в плен. Другая, не менее значительная, бросив все снаряжение бежала без оглядки, точнее, рассеялась небольшими, перепуганными группками, заблудившись, бесцельно бродила пытаясь попасть назад, в Бразилию, но как правило так же оказывалась в плену. Третья же часть, самая меньшая, в основном состоящая из охраны обоза и обозников, постоянно подвергаемая налётам штурмовой авиации, более-менее организовано вернулась. Но не тут то было. Аргентинские войска не остановились на границе, как полагали в Бразильском Генеральном Штабе, они подло и коварно, не спрашивая разрешения и без визы, не спрашивая разрешения, пошли дальше, на территорию суверенной Бразилии. Была и ещё одна особенность. Территории, откуда уходили бразильские военные, тут же объявляли о своём суверенитете от Рио-де-Жанейро...

* * *

160

Бразилия. Рио-де-Жанейро.

Экстренное собрание кабинета министров, прям с утра в субботу. Перед собравшимися появилось озабоченное лицо президента-диктатора Жетулиу Дорнелиса Варгаса. Выглядел он просто ужасно. Осунулся, глаза выкатились из орбит больше обычного, он даже как будто почернел и постарел. Встал, в облик добавил уверенности, получилось плохо. Лик талантливого корпоративистского движения "Эстадо Ново" (Новое Государство) излучает озабочено-растерянную улыбку, однако слова, произносимые ртом, вызвали настоящий шок. Премьер-диктатор не стал тянуть, а четко изложил текущую диспозицию:

— В стране начался масштабный кризис, спровоцированный неудачной войной с Аргентиной. Недовольство среднего класса и военных подогреваемое поспешным отступлением и провокаторами.— Аккуратно, платочком вытер пот, обильно появившейся на лице:

— Так же хочу обратить внимание на следующий аспект. Диктатура имеет для нации сакральное значение. Никто не знает и не понимает, её "священное" значения и благо для Бразилии в целом. В последнее время судьба самой большой Латиноамериканской страны, имеющей благоприятный климат, приличные природные ресурсы и находящейся в стратегическом месте, не раз волновала пытливые умы предприимчивых людей из других стран. Что нам только не пророчили, предрекали и предсказывали. В общем, именно это все, благодаря "правильным советам" из-за границы, которая в таком святом дела как раздеребан, естественно поможет... такой момент нынче наступил.— Оценивающе осмотрел собравшихся, тяжело вдохнул-выдохнул:

— Ситуация такова, что или мы объявляем "новую эру свободы", включая амнистию для политзаключенных революционеров-народников и прочих сепаратистов, так же возврат президентских выборов и легализуем, разрешим политические партии, или подписываем капитуляцию.— Повторно обвёл взглядом собравшихся:

— В любом из перечисленных вариантов "нам песец".

Смурное выражение лица президента-диктатора, объявляющего о начале "непростых испытаний", объяснялось вовсе не заботой о ближнем, в смысле народе Бразилии. Жетулиу Дорнелис Варгас чихать на подобные мелочи. Мрачность его лица была от того, что он хоронил не только свою политическую карьеру, но и всех кто с ним. Он отчётливо понимал, что выборы в парламент, после сокрушительного поражения и утери части территории, ему ни при каких обстоятельствах не выиграть, а проиграв — становится "токсичным" для любой политической партии. Предчувствие, что все "нажитое непосильным трудом" у него отымут, при этом вряд-ли позволят жить. Хотя, жить, после того как всего лишат и всё отымут, в общем, жизнью это назвать уже никак нельзя.

Следующим выступил Главнокомандующий экспедиционно-"освободительно-карательной" миссией маршал Бразилии Дутра, Эурику Гаспар. Он очень убедительно и доходчиво объяснял, что солдаты дерутся как львы, выбивая для всех патриотически настроенных бразильцев победу, но враг оказался много сильнее ожидаемого, а Германия более ответственным и надёжным союзником, нежели САСШ и Англия. Другими словами, он пустил в ход весь свой политический опыт, умение и хитрость. Он умолял, угрожал, рассказывал пошлые анекдоты про германо-испано-аргентинцев и даже пытался сплясать народный бразильский танец "самба". Но все его попытки не были оценены и оказались тщетными. Но жить как-то же нужно.

На следующий день многие бразильцы, из газет узнали:

"Осознав, что контроль над ситуацией потерян, президент-диктатор Жетулиу Варгес, во дворце Катете застрелился, из револьвера выстрелив себе в сердце... "

Процесс развала Бразилии, невероятными усилиями остановленный в середине 30-х, на отдельные, независимые страны-государства, подогреваемый стремительным аргентинским наступлением, многократно усилился.

* * *

161

По Берлинской, официальной версии, командующий "Африканской Армией", генерал-фельдмаршал Э́рвин О́йген Йоха́ннес Ро́ммель по прозвищу Лис пустыни погиб. Самолёт, в котором он находился, сбили английские истребители.

В это же время, в Аргентине объявился, толи гражданский, толи военный — Энрике Хеньо Хуан Ромирес. Поговаривали, что прибыл откуда-то из-за границы, но конкретно никто ничего не знал. Лицом, статью, манерами поведения и общения, он очень напоминал "безвременно усопшего" генерал-фельдмаршала Роммеля. Была и другая особенность. По документам он был чистокровным аргентинцем, но испанским языком не владел, зато очень хорошо разговаривал на немецком. Впрочем, о нем знали лишь немногие из высших военных и избранных политиков.

Прибыв в Аргентину, Эрвин Роммель, по сути своей неудержимой натуры тут же начал вникать в дела армейские. Впрочем прибыл он не один, а с "группой поддержки". Хоть она и была не такой, какой бы он желал её видеть. Одни были хороши, но не подходили по причине болтливости или излишней веры в Германскую победу над Советской Россией, другие в нужный момент оказались далеко, третьих он сам не желал брать с собой. В общем, выбрал лучшее из того, что было и кому можно довериться. Приятным сюрпризом для "командированных в Аргентину" стало и прибытие семей.

"Суть проблемы" — грядущее Бразильско-Аргентинское военное противостояние.

Быстро установили, что и бразильская, и аргентинская армии отличаются низким уровнем боеспособности, ни одна из сторон длительное время не сможет одержать верх над противником. Нужны радикальные меры по усилению боеспособности. В каждое подразделение командировали группу "советников" — офицеров, унтеров и рядовых помощников, из "африканских" немцев, имеющих боевой опыт. Поскольку среди местных, аргентинских офицеров 20% с немецкими корнями, прикомандированных "африканцев" сразу же отнесли к разряду привилегированных, в общем, боеготовность армии они подняли, а если ещё учесть танковые и авиационные подразделения, в которых немцы были в подавляющем большинстве...

Несмотря на то, что благодаря Э́рвину О́йгену Йоха́ннесу Ро́ммелю или уже Энрике Хеньо Хуану Ромиресу? На сухопутном направлении, ситуация складывалась в пользу Аргентины, море контролировал бразильско-североамериканский флот, но на состояние аргентинской экономики, как все вокруг клятвенно заверили, это не отразится, поскольку вся торговля — "подводная". В смысле вывозилось в Германию и другие страны оси субмаринами, которые кроме огромного количества продовольствия не редко возвращались с грузом промышленных алмазов, платины, кристаллическим инсулином, вытяжкой из акульей печени, которая помогала улучшить зрение пилотам ВВС и многими другими нужностями.

Встретился Эрвин Роммель и с Гельмутом Йозефом Михаалем Колем, представителем "закупочной" организации.

Вначале Эрвин Роммель был слегка "напряжённым", но после того как:

— Наш общий знакомый, Отто фон Штирлиц просил узнать, как Вы устроились на новом месте.

— Спасибо, все очень хорошо,— живо ответил "Лис пустыни", а его криво улыбающийся лицо со слегка прищуренным правым глазом, наглядно говорили, что "лёд недоверия растаял".

Уже в непринуждённой и доверчивой атмосфере поговорили, как наиболее эффективно противостоять "Бразильской проблеме".

— Самое слабое место это провашингтонское правительство Парагвая.— Со свойственной ему лёгкой импульсивностью, говорил Эрвин Роммель.— Вот,— начал водить карандашом по карте,— бразильцы могут наступать только вот здесь, дальше их колонны должны расходиться по вот этим направлениям. По сообщениям разведки у них будет не более 50 тысяч войск. При их уровне механизации, к "месту встречи" они выйдут на 3-4-й день пути.— Быстрый взгляд на Гельмута, как бы спрашивая, понял ли тот смысл его задумки.

— Я так полагаю, что именно в этих местах их будут ждать с нетерпением.

— Совершенно верно. В этих местах нужно сосредоточить ударные подразделения. Противотанковая артиллерия у них из 37 мм пушек. Если первыми пойдут "Тигры", которым данный калибр не страшен.

Гельмут Коль понимающе кивнул. "Лис пустыни", столь же задорно продолжил:

— Авиация. Её нужно переместить поближе, вот где-то здесь. Вначале она поможет в обороне, потом в наступлении и разгроме врага. Но всё это. — Эрвин пальцем, многозначительно постучал по столу, на котором была разложена карта.— При Парагвайском нейтралитете, что весьма сомнительно с нынешним, провашингтонским правительством.— Снова быстрый взгляд на Гельмута.— Данную проблемы нужно незамедлительно решить, в противном случаи она может обернутся нашим сокрушительным поражением.

Капитан ГРУ, командир группы осназ — Сергей Иванович Беляев.

В "отступательных" боях первоначального периода войны потерял правую руку по локоть. Был комиссован. Точнее — направлен "опером" в Омск. После того, как советские медицинские светила научились возвращать "утерянные конечности", после прохождения необходимых процедур по "регенерации" и восстановления нормального функционирования руки, вернули в родное ГРУ на прежнюю должность — командир группы особого назначения.

Вызвали к руководству.

— Серёжа, — при этом подполковник Старовойт внимательно так на него посмотрел.— Ты же в Испании был?

— Да. От звонка до звонка.

— И на Финской возглавляемый тобой отряд отметился.

— Было дело.

— И в Польском походе участвовал.

— Да.

— Выходит, что на сегодняшний день ты у нас один из самых опытных.— Небольшая пауза.— Нужно выполнить особо ответственное и невероятно секретное задание партии и правительства.

— Я готов.— Совершенно не по-уставному ответил капитан Беляев.

— Ты даже не интересуешься, какое задание и насколько опасно?

— Нет, не интересуюсь. Я коммунист. Если партия говорит "нужно, я всегда отвечу "Есть".

— Ну, ты как юный пионер.— Улыбнувшись, произнёс подполковник.

— Всегда готов,— в шутку ответил капитан.

— Групп будет несколько. У каждой своя задача с индивидуальными особенностями, но согласованность и общее командование будет на тебе.

— Справлюсь, не впервой.

— Это задание особенное и пожалуй самое ответственное. И твоя кандидатура, кстати сказать, выбрана не просто так. Впрочем, сам всё увидишь и поймёшь.

Уже на второй день после беседы началась переукомплектация отряда, численность которого "подняли" до 150 человек. Одних убирали, других присылали. Причём присылали не только "ГРУшников", были и из воюющих частей, но основная масса из восстановленных после утери конечностей. Постоянно работали над слаженностью действия. Все люди были опытные, смелые, находчивые и по большей части науку осназа освоили в бою, так что учить их было в основном нечему, ну так, мелочи всякие данного задания. К особенностям как раз и относилось — "взятие — удержание здания" и "поддержка штурмовиков".

Все, кроме автомата были вооружены двумя пистолетами и "хитрыми", "светошумовыми" и "газовыми" гранатами. Экипировка — темная спецовка, высокие ботинка-берцы. На груди "бронированная пластина" черного цвета с нарисованными рёбрами "грудной клетки". Спецназовский кевларовый шлем с вмонтированной взводной, для командиров — ротной, батальонной связью и "переводчиком", на лицо "балаклава" с "получерепом", тактические очки, на рукавах белые опознавательные повязки. В общем, вид получился еще тот.

"Штурмовики" — высокие, невероятно подвижные и выносливые, при этом одеты в камуфлированную, совершенно не пробиваемую из стрелкового оружия броню. Всю голову и лицо закрывает шлем. Общаться в процессе "работы" только по рации. Если бы кто из более позднего периода их увидел, сразу же определил как "штурмовики империи из Звёздных войн".

Вначале полагали, что это механические автоматы, но нет, одетые в броню, специально подготовленные люди.

Перед отправкой выдали задание, ознакомившись с которым, у Серёжи Беляева глаза полезли на лоб. Латинская Америка, Асунсьон, Парагвай.

Самолёт с дозаправками где-то в Африке отвёз в Аргентину. Пересадка на тентованные грузовики — в путь. Местность, по которой они катили, в основном безлюдная. Так же нет единой, прямой дороги. Полевые "нитки" то сходятся, то расходятся. Немного поплутав, или показалось? Выехали на паромную переправу. На другой стороне встретили "сопровождающие" из местных офицеров. Впрочем, все они отлично говорят по-русски. К каждой группе — индивидуальный "поводырь".

— Ротмистр Победоносцев,— козырнув, представился старший группы.

— Капитан Беляев.

Ротмистр Победоносцев, как бы оценивающим взглядом, ещё раз, более внимательно посмотрел на Сергея:

— Похож то как,— мотнул головой, улыбнулся. Продолжил:

— С каждой машиной поедет сопровождающий,— стал быстро говорить ротмистр.— Уже там, на месте ждёт подмога, в основном из наших, с с русской общины и неравнодушных парагвайских офицеров. Плюс Кадеты Военной академии.

Чуток хода и Асунсьон, нужное им здание.

— К машине, начинаем работать.

Тут же к ним присоединились офицеры и кадеты-парагвайцы, которые и указывали путь по зданию. Кстати, русских, среди парагвайцев, легко отличить. Даже загоревшие, они выправкой и статью отличались от малорослых парагвайцев.

Впереди, расчищая путь, отряд из 4-х штурмовиков. Как только кого увидели:

— Спецоперация! Всем стоять! Не сопротивляться! Лицом к стене!— Не громко, но чтобы было слышно, приказывает повелительным тоном старший штурмовик. Если команда выполнена и сопротивления нет — проходят мимо, "пленными" занимаются уже они, следующие сзади "массовкой". Впрочем, стрелять решались очень немногие.

Вся операция по времени около часа.

Капитан ГРУ Сергей Иванович Беляев расположился в одном из кабинетов, принимал сообщения о взятии под контроль того или иного объекта, когда:

— Товарищ капитан,— вошедший запнулся, как то необычайно внимательно, как будто бы никогда раньше не видел, посмотрел на капитана ГБ, сделал удивлённое лицо, правой рукой провел по подбородку, оценивая степень выбритости. Продолжил.— К Вам генерал парагвайский.— Слегка удивлённо-смущённо дополнил.— Говорит, что "дон Хуан", но я же вижу, что русский и похож на Вас.

— Пусть войдёт.

Вошедший был одет в парагвайскую военную форму, с тремя "русскими крестами" — Станислава и Анны — 3-й степени и Георгия — 4-й.

— Бывший Начальник Генерального Штаба Парагвайской Армии, Дивизионный генерал Беляев Иван Тимофеевич.— Чинно, в военном приветствии приложив руку к головному убору, размеренно произнёс вошедший, при этом с любопытством стал внимательно, как то даже оценивающе, рассматривать капитана.

— Капитан Беляев, Сергей Иванович.— Козырнув, произнёс "хозяин" кабинета и так же внимательно начал присматриваться к вошедшему.

Нужно сообщить, что сходство между ними было поразительное. Причём не только в лице, но и во всём остальном, даже в жестах присутствовало неуловимое сходство. Различие — возраст, очки, "ленинская бородка" и выбритая голова.

* * *

162

Иван Тимофеевич Беляев.

Из потомственных военных, рано остался без матери. Окончил 2-й кадетский корпус Санкт-Петербурга — артиллерист. Самостоятельно изучал испанский. Ещё в детстве прочитав Фенимора Купера " бредил гуронами, ирокезами и всего, что только могло их коснуться". Был дважды женат. Второй раз скоропоспешно. С Алей познакомился на почтамте в Петербурге и уже через три дня сделал предложение.

В жизни он был тихий, ответственный и интеллигентный, жена Аля часто называла его "заинька", в то же время это отважный, рассудительный и умный человек, способный на неординарные, смелые до безумия поступки.

Первая мировая война. Юго-Западный фронт, тяжёлые бои, атака с шашкой наголо — Георгиевский крест и ранение. Госпиталь. Знакомство и роман с сестрой милосердия Катенькой...

Снова фронт, редкие письма от жены и Катеньки. Узнал, что от "госпитальной любви" появился сын Серёжа...

Семнадцатый год. Страна погружается в хаос революции, армия разваливается на глазах. Как русский дворянин он должен был выбрать "свою сторону". И свой выбор он сделал — вступает в Добровольческую армию Белого движения.

Гражданская война, поражение. Родины не осталось даже на карте. Новороссийская эвакуация в неизвестное.

Четыре года скитаний по Европе.

Его принимали, внимательно выслушивали, многозначительно кивали, но его идея, проект "Русского очага", создание единой общины, популярностью не пользовался.

Позже, об этом периоде он писал:

"В море продажного разврата и растления я надеялся найти горсть героев, способных сохранить и взрастить те качества, которыми создалась и стояла Россия. Я верил, что эта закваска, когда совершится полнота времен, когда успокоится взбаламученное море революции, сохранит в себе здоровые начала для будущего. Если нельзя было спасти Россию, можно было спасти ее честь".

В общем, сдаваться он не желал и потому покинул Старый свет. Сначала Аргентина, потом Парагвай.

В то время в стране парагвайской был всего один город — Асунсьон, по сути, большое село с прижавшимися к нему деревеньками. Столица тихого, глухого и бедного государства.

Захолустье.

Потомственный русский генерал владеющего русским, испанским и французским языками, с немалым боевым опытом, обширными знаниями по артиллерии, стал преподавателем строительства и французского в военной школе Парагвая.

Вскорости ему, Ивану Тимофеевичу Беляеву, дону Хуану, как его здесь стали называть, предложили возглавить экспедицию в малоизученную и еще меньше заселённую область Чако-Бореаль (Северный Чако), пообещав осуществить его мечту о "Русском очаге".

Энтузиаст Беляев стал зазывать земляков-геодезистов из Европы. К нему приехало 12-ть человек, позже прибыли еще несколько десятков в основном из казаков, уже те начали приглашать родственников, однополчан, друзей и знакомых.

Несколько экспедиций и эксперты всего лишь предположили, что там могут быть большие залежи нефти. Кстати нефть в том районе не найдена до сих пор.

Вскорости в тех же краях было обнаружено пресное озеро Питиантута. Для засушливого района, к северу от столицы, это было не менее грандиозное открытие с перспективой развития. Понимая это Парагвайское правительство немедленно поставило там крепость с громко-кричащим названием "Фортин имени Карлоса Антонио Лопеса"... пять глинобитных хижин и пять человек гарнизона. Все понимали, что этого недостаточно, но у Парагвая просто не было свободных армейских сил.

Там где есть нефть, непременно нужна демократия. Так решили в Англии и САСШ. Запах "черного золота" вскружил головы капиталистам. Северо американские нефтяные магнаты, из "Стандарт ойл" поддержали Боливию, британские олигархи из "Бритиш петролеум" — Парагвай.

Война двух нищих, бабановых, слаборазвитых стран стала неизбежной.

Ни у первых, ни у вторых денег на войну не было, но вдруг став невероятно щедрыми, североамериканцы и англичане тут же выделили военные кредиты.

Так же следует упомянуть, что после Первой мировой в Боливию приехали немцы-эмигранты, в Парагвай, после гражданской, на постоянное место жительства прибыли русские.

Вскорости боливийская разведка обнаружила на территории Северного Чако озеро и крепость. Подтянули взвод солдат и выбили неприятеля. Боя как такового не было. Боливийцы в округе пошумели, бурно обозначив своё присутствие, для острастки постреляли, в основном вверх. Парагвайцы на стрельбу ответили, пальнули в сторону "куда-то туда", потом "по-тихому" убежали.

Через месяц парагвайцы, собрав силы, крепость, схожим способом "отбили". Через пару дней боливийцы подтянули артиллерию, провели пару малоприцельных, 10 минутных артналётов и парагвайцы вновь убежали. Недалеко, нужно сказать убежали. Вновь поднакопили силы и заявились в крепость. Теперь уже бежали боливийцы.

Боливийскому командованию данная игра надоела и в следующий раз они атаковали сразу несколько парагвайских фортов, точнее напугали гарнизоны, те убежали, где не испугались и остались обороняться, тех взяли в осаду. Вот с такого инцидента, в 1932 году и началась трёхлетняя война.

Нужно уточнить, что армия Боливии к войне готовилась и была сильнее Парагвайской по количеству солдат — в пять раз, самолётам и артиллерии раза в три, к тому же у них было 5 танков "Виккерс".

Начальников Генерального Штаба Боливии был немецкий генерал с Восточного фронта, Ганс Кундт. Так же, на всевозможных командных должностях пребывали немцы, 150 человек, прошедшие Первую мировую. Фактически же они полностью контролировали и руководили Боливийской армией, перестроив её по прусскому образцу. Среди них был и Эрнст Юлиус Гюнтер Рём, в 1934 году ставший одним из лидеров национал-социалистического движения Германии и руководитель СА. В описуемое время, 1932 год, подполковник Боливийской армии.

В общем, преимущество Боливийской армии было более чем подавляющим, вот только парагвайцы сдаваться не собирались. Не остались в стороне и русские граждане Парагвая.

На начало боевых действий был генерал-инспектором парагвайской артиллерии. Всего же во флоте, армии и авиации Парагвая было до 80-ти русских эмигрантов.

На собрании русской общины князь Туманов заявил:

— Парагвай — одна из немногих, если не единственная страна, где нет и не было "русских беженцев". Здесь были и есть русские. Эта маленькая и бедная страна нас приняла с самого начала так, как принимает представителей любой страны, и никогда не отводила нам свои задворки. Русская колония уже много лет живет здесь так, как, наверное, она жила бы у себя на родине: русские доктора здесь лечат, а не играют на гитарах в ресторанах, русские инженеры строят дороги и мосты, а не вышивают крестиком, русские профессора читают лекции, а не натирают полы. Здесь, в Парагвае, никто из русских не слышит упрёков в том, что он ест парагвайский хлеб. Его не допекают никакими паспортами, никто не неволит делаться парагвайцем. Русские глубоко привязались к этой маленькой и бедной стране и её народу".

Почти 90-то человек одели мундиры и стали в строй на защиту своей новой Родины.

"Босоногая армия", многие солдаты, вчерашние крестьяне индейской наружности, о ботинках, сапогах и прочей обуви имели весьма смутное представление. Против 125-ти тысяч уже отмобилизованных и вооружённых боливийцев, 60 тысяч необученных, плохо вооружённых рекрутов. Винтовок всего на 8 тысяч.

Срочно, в Аргентине дозакупили оружия, а вместо пушек, по рекомендации Беляева, приобрели "артиллерию для бедных" лёгкие и средние минометы, идеальное оружие для войны в южноамериканском лесу.

Война, без объявления войны, как это по-германски.

Подразделения Боливийских войск углубились в территорию Парагвая, наивная немецкая простота, они забыли, что имеют дело с русскими. Парагвайские партизаны тут же перекрыли пути снабжения, оставив оккупантов без продуктов питания и воды. Жара и голод. Попытка наладить "воздушный мост" успешно пресекалась Парагвайским ПВО, которым командовал капитан Сергей Щетинин. В скорости в Боливии совершенно не осталось самолётов.

Немецкое командование боливийских войск, от отчаяния решилось на штурм селения Нанава. Но Начальник Генерального Штаба Парагвайской Армии, Дивизионный генерал Беляев Иван Тимофеевич легко просчитал данное действие. К моменту атаки Нанаву окружили минными полями, обрыли окопами с ДОТами в три линии, установили колючую проволоку, пристреляли пулемётные и минометные сектора.

Уставшие, голодные, с лимитированной выдачей воды боливийские батальоны, германским командование, были брошены в лобовую атаку. Впереди пошли танки и броневики под командованием Ахима фон Криса, но обученные русскими братьями Оранжереевыми спецгруппы парагвайцев из "охотников" быстренько сожгли их из засады. Кстати, от "охотников" не было отбоя. За каждую подбитую единицу бронетехники группе выплачивали солидное вознаграждения. По меркам парагвайских босоногих крестьян — целое состояние, потому выбирали самых лучших. Так же, премиальные платили за сбитый самолёт. Когда боливийские самолёты и бронетехника закончились, читай закончились "дармовые" премии, парагвайские "охотники" были очень недовольны на непредусмотрительность немецкого командования Боливийской армии, по преступной халатности лишившего их "законной прибыли".

За неделю боёв боливийская армия потеряла более 2 тысяч только убитыми, парагвайцы же всего 249 человек. Повторный штурм был таким же убийственным. Ганса Кундта, до этого занимавшего должность Начальника Генерального Штаба Боливии, с позором отправили в отставку.

Парагвайцы же пошли в наступление.

Заиграл марш "Прощание славянки" и под него, с пением данного, бессмертного произведения по-испански, парагвайские босоногие солдаты пошли в атаку.

Потом, в декабре 1933 года, была битва у Кампо-Виа. 10 тысяч боливийцев были окружены и под "Прощание славянки" разбиты наголову, и пленены. Германские офицеры Боливийской армии пребывали в глубоком шоке.

Третья битва произошла у селения Эль-Кармен с аналогичным музыкальным сопровождением и результатами. Хотя нет. Услышав первые звуки победоносного марша, немецкие офицеры дружно бросив свои подразделения, в панике бежали.

К началу 1935 года, Боливийская армия, как боевая единица, перестала существовать.

Все военные операции разработал Начальник Генерального Штаба Парагвайской Армии, Дивизионный генерал Беляев Иван Тимофеевич.

7 сентября 1940 года, при таинственной, во многом загадочной авиакатастрофе погиб президент Парагвая Хосе Феликс Эстигаррибия. Его место на два месяца, до очередных выборов, занял Ихинио Мориниго Мартинес, ставленник САСШ. Нужно ль говорить, что выборы не состоялись, они были перенесены на два года. Потом было объявлено о "политике дисциплины" с заключением под стражу всех недовольных.

Перемены начались не сразу, постепенно и безвозвратно напористо. Русских, да и вообще всех здравомыслящих под разными предлогами и причинами, постепенно начали "выживать" из учреждений, армии и флота. Потом пошло реформирование и "улучшение".

В стране распространялось недовольство, начались массовые забастовки и акты неповиновения. Ширились идеи мятежа.

К Беляеву Ивану Тимофеевичу прибыл "русский" посетитель. Они долго беседовали за закрытыми дверями, позже, по уходу гостя, Иван Тимофеевич был молчалив, долго сидел один, предавшись своим мыслям. Ему скоро 68 лет, есть о чем подумать и что вспомнить.

* * *

163

— Из будущего доставили "устаревшие", но ни разу нигде не устанавливавшиеся нейросети, биоэкзоскелеты и капсулу для их установки. Так же 18 космобронекомплектов класса "Штурмовик".

— Внимательно слушаю.

— Да в принципе и рассказывать то нечего.

— Вкратце и основное. Начни с капсулы. У нас ведь они имеются.

— У нас лечебно-восстановительные. Здесь же нужна инициализирующая, установочная.

— Ясно.

— Нейросети, биоэкзоскелеты и космобронекомплекты в основном "солдатские", но есть несколько штук и "офицерских".

— Очень интересно.— Говоров старший внимательно, посмотрел на Валерия.— Я так полагаю, что один из "офицерских" ты уже протестировал?

— Ну, в общем — да.

— И?

— Еще не полностью установилась, но уже сейчас могу общаться на всех основных человеческих языках. С установкой биоэкзоскелета,— пауза. Тут же уточнил.— Еще в процессе установки,— улыбнулся.— Немного изменилось восприятие окружающего мира. Улучшилось внимание, самоконтроль, выносливость. В спарке с нейросетью,— пожал плечами, как бы говоря, "и это установил",— даже не знаю, как объяснить. В общем, повысилась восстановительные функции организма, возросла скорость восприятия, быстрота, точность и сила удара. Проявляется умение более верно предугадывать действия "другой стороны". Стал ещё лучше и точно стрелять, бросать в цель всевозможные предметы. Владею всеми видами холодного оружия и боевыми единоборствами. Пока на уровне кандидата в мастера спорта, но согласно заявленным установочным параметрам, будет много выше. Так же должны появиться умение паропсихологического характера. Типа телекинез, перемещение предметов на небольшом удалении, гипноз и прочие свойства "убедительного" воздействие на оппонента.

— Это как?

— Очень схоже с "джедайскими штучками".

— Какой ужас.— Задумчиво помолчал Говоров старший, двумя пальцами обеих рук потирая виски и лоб в районе "третьего глаза".— Полагаю, возрастных ограничений на данные приспособления отсутствуют?— С совершенно невозмутимым видом произнёс Александр Николаевич, глядя прищуренными глазами в упор на Говорова младшего.

— Желаешь себе установить?

— Почему бы и нет?

Валерий хитро улыбнулся:

— Совершенно никаких ограничений по возрасту, но перед установкой желательно посетить медицинскую капсулу. Это те, которых у нас две, а остальные в "Арзамасе".

— Если нужно, значить посетим. Скажем так — сегодня, во второй половине дня. Что за бронекомплекты?

— Космобронекомплекты класса "Штурмовик". 18-ть штук. По внешнему виду очень схожи на то, как были одеты солдаты-клоны "Звёздных войн", но в цифровом камуфляже и со встроенным экзоскелетом. Мощная штука. В нынешних условиях совершенно не пробиваемая из стрелкового оружия калибром до 12,7 включительно. Кроме этого хорошая подвижность, в шлеме "обручная" боевая нейросеть, убыстряющая расчёт комбинаций и быстроту реакции, причём она тесно связана с экзоскелетом. Нейросеть просчитала степень угрозы или параметры выполнения задания, команду на экзоскелет и моментальная "реакция противодействия угрозе или лучшие варианты исполнения". Получается, что работаешь как бы "по интуиции", на подсознании.

Александр Николаевич медленно покивал, перевёл взгляд на Бауманова:

— Иван Иванович, как обстоят дела в Латинской Америке? Начните с Парагвая.

— Осенью 40-го года, при таинственной авиакатастрофе погиб президент Парагвая. Его место, как бы временно, до выборов занял ставленник САСШ некто Ихинио Мориниго Мартинес.

— В мире давно создана жесткая система производства, и ведущие страны, естественно, совершенно не жаждут конкуренции со стороны латиноамериканцев. И как только условная Аргентина или Парагвай пытается как-то выбраться из-под заботливой, но очень увесистой руки североамериканского куратора, так сразу в дело вступают различные невидимые, но крайне действенные методы: интриги, лоббизм, политические убийства, искусственно создаваемые проблемы и все прочее.— Дополнил Валерий.

Александр Николаевич согласительно кивал.

— Ихинио Мориниго Мартинес выборы отменил,— тут же продолжил Бауманов,— и стал правителем-диктатором. Естественно появилось много недовольных. Так же нужно сообщить, что в Парагвае сильная русская, белоэмигрантская община. Причём русские, до прихода Ихинио Мориниго Мартинес были, как правило, были первыми заместителями министров, по сути "серыми кардиналами" и занимали ключевые государственные посты.

— И этот ставленник всех их сместил.

— Так точно. Но кроме этого запретил политические партии, профсоюзы и общественные движения. Под предлогом "политика дисциплины" начались репрессии. В стране назрела революционная обстановка.

Вздох-выдох:

— Они, несомненно, желали сделать всё как лучше, но не рассчитали своих скромных сил. Теперь другие силы всё будут более тщательно рассчитывать, но уже без них.

Картинно пожал плечами:

— Зазвенел колокольчик. Вначале тихо, но со временем колокольчик рос, звон усилился и в результате превратился в большой колокол, громко оповестивший "набат".

— Вы, с Валерием Александровичем...— многозначительно подмигнул-кивнул.

— Парагвайские войска, по приказу из Вашингтона, могли ударить в тыл наступающим аргентинцам. Отрезать их от тылового снабжения. Создалась бы неприемлемая, в первую очередь для нас и руководства Советской России, обстановка. Начались перебои с поставками в СССР продуктов питания и стратегического сырья. Мы,— кивок в сторону Говорова младшего,— посчитали, что нам это не выгодно. Решили ситуацию, пока не поздно, взять под контроль.

— И?

— Посетили бывшего Начальника Генерального Штаба Парагвайской Армии, Дивизионного генерала Беляева Ивана Тимофеевича. Поговорили с ним о том, о сём. По его рекомендации посетили "русское собрание". Помогли современным оружием и деньгами. Оказали посильную военную помощь "волонтёрами". Так же среди белоэмигрантских общин Болгарии, Югославии, Греции, предварительно снабдив небольшой суммой денег, начали проводить набор желающих переехать в Парагвай.

— И как?

— На фоне побед Красной Армии, у эмигрантов увеличиваются симпатии к Советской России. Эмигранты помнят о своём русском происхождении, русские радуются победам Красной армии даже тогда, когда боятся большевизма. А бояться им действительно есть что. У многих руки, по колена в крови и не только русской, но и болгарской, греческой, югославской.

— Этой то откуда?

— В 30-х в выше озвученных странах были сильны коммунистические настроения, вот эти "казачки", с помощью шашек их и придушили. Нынче же, на фоне громких побед и изгнания немцев из СССР, они все больше говорят — не красный, не белый, а русский.

— Понятно. Много насобиралось желающих?

— Все ведь подпольно, без широкой огласки. Но мы, пошли иным путём.

— Интересно.

— В Болгарии были раскрыты подпольные "русские казачьи" антифашистские группы. Более 200 человек арестовано. Договорились с "кем нужно", дали "сколько надо". По официальной версии — бунтарей расстреляли, семьи репрессировали. Фактически всех их в самолёты и в Парагвай. Аналогично по Греции, Югославии и немножко Франции. Всех общим числом около 11-ти тысяч. Сколько добираются самостоятельно — неизвестно. На всякий случай огласили, что всем по прибытии в Парагвай, кроме обещанного земельного участка и прочее, будет "погонная" (дорожная) денежная компенсация.

— А что за история с Иваном и Сергеем Беляевыми?

— Случайность чистой воды. Началось с того, что Давыдин старший был в Деникинской Добровольческой армии и генерала Беляева знает в лицо, к тому же он вместе с ним, на одном пароходе эвакуировался.

— Ну и причём здесь это?

— В мастерских произошёл скверный случай, авария. Трое рабочих, бросившихся смело устранять неполадки, получили серьёзные увечья. Испросив разрешение у Валерий Александровича,— кивок в сторону Говорова младшего,— данных смельчаков переправили в Арзамас-941 на излечение. С ними, в качестве сопровождающего был Давыдин. Вот там он и увидел молодого человека, очень схожего с генералом Беляевым. Навели справки. Оказалось это его внебрачный сын, да еще и командир ГРУ с немалым опытом. Решили воспользоваться ситуацией и привлечь к Парагвайской операции. Получилось удачно.

— Как же он увернулся от репрессий 37-го?

— Удивительный случай. Именно в этот период он был "добровольцем" от ГРУ в Испании. Группа под его командованием успешно выполняла особо пикантные задания.

— Так что там в Парагвае?

— Влияние русской общины, которая подросла, стало неоспоримой. Кстати, флаг Парагвая и так похож на русский коммерческий "флаг доброфлота", так они перенесли красную полоску вниз.

— И по цветовой гамме они стали совершенно идентичны.

— По цветовой да, но на Парагвайском, посередине изображён герб страны.

— С Парагваем ясно, что там дальше.

— На данный момент можно с большой уверенностью заявить, что Аргентинская армия, в противостоянии с Бразилией, одержала убедительную победу. Уже нынче, в результате стремительного контрнаступления образовалось четыре независимые от правительства в Рио-де-Жанейро, самостоятельные державы-государства. Риу-Гранди-Ду-Сул, Санта-Катарина, Парана и Сан-Паулу.— Иван Иванович указкой водил по карте.— Но процесс распада, после смерти президент-диктатора Жетулиу Варгеса, усилился.

— Н-да. Война это, не только кто кого первый застрелит, но и кто кого тактически переиграет.— Философски произнес Говоров старший.

* * *

164

Оберлейтенант (старший лейтенант) Свен Штефан Райтер Зоммер, но его, всё чаще называют на аргентинский манер пример тененте Сильвио Эстебан Рамиро Зоммер. Началом боевых действий стало поддержка "обороняющихся аргентинских войск". Фактически же авиация три дня громила всё и вся, захватывая господство в воздухе и нанося бомбовые удары по врагу. Самолеты заходили на цель по четыре. На высоте две с половиной тысячи метров выпускали тормозные щитки и с полупереворота входя в пикирование. Скорость пытались удержать в пределах 500 км/ч. Сброс бомб — выход из пикирования. После того, как вражеские войска, вторгшиеся в Аргентину, были частично уничтожены и еще больше рассеяны, авиацию привлекли к "хитрому наступлению". Аргентинские передовые войска шли "на легке" с минимумом боеприпасов, ГСМ, продовольствия, медикаментов. Все остальное доставляла авиация. Кроме этого все самолёты истребители, штурмовики, пикирующие бомбардировщики выполняли роль "зоркого глаза" и "длинных пушек". В смысле производя разведку, для чего на А-36А установили фотоаппаратуру, а "длинными пушками" называли, потому, что они расчищали путь перед движущимися войсками. Их вызывали по радио впередиидущие разведчики и они первыми начинали атаковать-штурмовать вражеские подразделения. Более точно цели им указывали уже на месте, при помощи рации и сигнальных ракет.

Всё это время у Зоммера была лишь одна задача: штурмовка с малой высоты. Быстро вспомнилось старое умение, появились новые способности, о которых он даже не подозревал. Иногда спускался до 10 метров, в то время как другие начинали вывод с 50 и даже 100 метров. Лучше всего у него получалось атаковать грузовики. Расстреливал и поджигал целую колонн. Как-то раз груз взрывался и его самолёт пролетал сквозь огневой шар. После второго аналогичного случая как то сразу осознал, что это очень опасно, а попадать второй раз в плен, это если ещё останешься жив — не хочется.

На аэродроме пилоты и техники жили и питались отдельно. Лётчики в столовой, техники у полевой кухни. В жизни же, не смотря на разделение, было иначе. Лётчики нуждались в техниках, поскольку он играл очень важную роль в его судьбе, причём напрямую. Любой асс бессилен, если двигатель его самолёта работает неправильно или отказало оружие. В общем, у пилотов была традиция, делиться со своим механиком лётными и прочими, специальными пайками, получаемыми за каждый удачный вылет.

Где заканчивается Аргентина и начинается Бразилия, никто из пилотов не знал. На карте ясно, на местности — совершенно "темно". В общем, вражеские зенитки не беспокоили, на крейсерской скорости летели вперёд, когда заметили, ниже слева двух бразильцев, определили как Кертисс Р-36 Хок. Устаревший истребитель с одним 12,7 и одним 7,62 пулемётами, при скорости 501.

— Держись ближе,— кинул по рации ведомому,— атакуем.

Вышли на позицию атаки, со стороны солнца, спикировали. В этот момент бразильцы разлетелись в разные стороны: один вправо, другой влево.

Свен атаковал правый самолёт. Пулемётно-пушечные трассы точно попали в цель. Бразильский Р-36 взорвался в воздухе. Горящие обломки, медленно кружась, полетели к земле. Зоммер тут же вновь набрал высоту и занял исходное положение со стороны солнца. Тем временем второй бразильский Р-36, выполнив пологий разворот, появился перед нам. Свен тут же увязался за ним, но тот, активно маневрируя, постоянно сбивал прицел. Скорость у А-36А больше, расстояние сократилось до 200 метров. Началось интенсивное, обоюдное маневрирование. Усилие на ручке управления усилилось. На очередном вираже, целясь в точку перед его носом, открыл огонь. Трассу он заметил, даже попытался отвернуть, но было слишком поздно — вся очередь угодила в цель. Кертисс Р-36 Хок вошёл в штопор и начал падать. Достиг земли — взорвался. Купола не было, Свен догадался, что попал в пилота.

По возвращении на аэродром, согласно неписаным правилам, Свен сделал два круг, покачивая крыльями, по одному за каждый сбитый, тем самым сообщая о двух победах.

В следующий раз, "на свободной охоте" случайно обнаружили вражеский аэродром. Сделали над ним круг, заметили несколько самолётов, совершенно без какой-либо маскировки.

— Будем атаковать,— скомандовал ведомому по радиосвязи.— Держись ближе и стреляй по целям.

Полубочка, пикирование на стоящие вражеские самолёты. Первый загорелся, ведомый поджег второй. После набора высоты — по второму кругу, ещё две вражеские машины подбиты.

Лишь на третьем заходе аэродром ожил. Заметушились, забегали люди, в сторону самолёта Свена пролетела длиннющая "красная трасса". Еще два подбитых, горящих врага. На выходе по ним уже палили все, со всех концов и со всего, что стреляет, включая пистолеты. Четвертый заход решил не делать.

— Гельмут,— по рации ведомому,— не будем дразнить удачу, уходим.

* * *

165