| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Если клиент не врёт, то полсотни противотанковых мин, гранат пара ящиков... два лимона патронов да стволов десяток.
— И из-за такой мелочёвки голову в этот гадюшник сувать?! Может его просто бабахнуть?
Нурик опять сел на лежак и с интересом глянул на Мешка:
— Чем? Тут бомба нужна — либо часовая, либо с дистанционкой... Где я её возьму? Прям щас...
Мешок хмыкнул в третий раз:
— Дак в чём проблема! — встал, порылся в рюкзаке. — Мины у него там какие?
— ТМ-62 и десяток ТМ-46.
— На, держи, — Мешок вручил Нуру металлическую трубку длиной чуть более сигареты с чёрным колпачком и кольцом как у гранатного запала.
— Это что? — Нурик аккуратно взял изделие.
— Взрыватель замедленного действия в комплекте с детонатором. Механический.
— Это как? Часовой что ли?
— Да нет. Выдёргиваешь кольцо, и через полчаса — бабах. Плюс-минус пять минут. Прост как валенок. Ежли твой клиент — подстава и уволокёт прибамбас врагу, — пофигу, у меня их навалом.
— И что ему с ним делать? — Нур стремительно оживал.
— Пущай сложит "блины" в кучу, наверх — ТМ-46, в запальный стакан — прибамбас, и выдернуть чеку. Через полчаса ка-ак...
— Понял! — Нурик собрался испариться.
— Стой! Если всё прокатит, с тебя — пузырь! За "адскую машинку"...
— Обижаешь! — Нур исчез.
* * *
Результат узнали через два дня.
Дневальным сидел Серёга. Мешок мастерил очередную бомбу на заказ. Кэп кемарил.
Взвыл телефон. Кэп подскочил и чуть не приложился башкой о второй ярус. Серёжка взял трубку:
— Дневальный по расположению рядовой Вересов!
— Джо, Костыль рядом? — на другом конце был Нур.
— Да.
— Дай его!
— Кость, тебя...
Мешок взял трубку.
— Костыль, с меня бутылка!!!
— Не ори. Ща проявлюсь. Кэп, я до разведки...
— Чего случилось? — Вовка завалился обратно.
— Да так, по мелочи.
— Ступай...
Костыль примчался к разведчикам, и там булькающий от возбуждения Нурик поведал, что произошло.
"Агент", получив взрыватель, сначала колебался. В воскресенье вечером прикатили ревизор и Ко, и в штабе началась гулянка. Склад был в подвале, и "агент" понял: сейчас или никогда. Он спустился в подвал, выдернул чеку и дрожащей рукой вставил взрыватель в мину. Запер склад на замок и под каким-то предлогом ушёл домой. Прошло полчаса — взрыва нет. Ещё пятнадцать минут — тихо. Решив, что его обманули, "агент" поплёлся обратно. Он уже подходил к штабу, когда рвануло. Клиент схлопотал в лоб осколком кирпича, чему был несказанно рад: алиби! От двухэтажного здания осталась груда развалин; погибло почти всё командование самообороны района, вся комиссия и т.д.; в итоге — сорок шесть трупов; уничтожены склад, штаб, узел связи. По словам "агента" канул в Лету даже денежный ящик с финчастью. В это, правда, никто не поверил.
Нурик торжественно вручил Мешку бутылку "Арарата". За удачу хряпнули по пятьдесят грамм, и Костыль с пузырём под мышкой вернулся в "располагу".
— Это чё? — Вовка большими, квадратными от удивления глазами изучал бутылку, поставленную на стол Мешком.
— "Арарат".
— Откуда?
— Заработал...
— Как?
— Разведке "карандаш" подогнал, а они — склад бомбанули. Полста трупов и масса техники.
— Костыль, это что за самодеятельность?!
— Вов, не буянь! "Изделие" — из моих запасов, с ними я не ходил... Всё чисто!
— Твою мать! Кто тут главный, я или мыши?! И чё с ней делать? — Кэп опять глянул на бутылку.
— Да вечером оприходуем. Тут, на пятерых если, то по дешке выйдет. Так, для вкуса...
— Офигеть! Спецназ! Алкоголики вы!..
— Не, Вовка. Мы — умеренно пьющие.
* * *
...— Н-да. Грачи прилетели. Но их не ждали, — фраза Мешка доказывала, что, учась в общеобразовательной школе, он всё-таки не на всех уроках уходил в "отключку" — репродукции с бессмертных полотен Саврасова и Репина имелись в учебнике литературы за шестой класс. Сказанная же компиляция относилась к возвращению в "хозяйство дядюшки Давида" какой-то очередной команды. "Скаутской", между прочим.
Вернувшийся с "дела" народ в количестве человек десяти-двенадцати тусовался вокруг "пищеблока", надеясь разжиться чем-нибудь съедобным, но, как верно заметил Костик, дежурные по кухне явно не были готовы к подобному повороту событий.
Впрочем, триста четырнадцатую этот аспект мало интересовал: Фома организовал дело так, что положенные на группу продукты выдавались лично ему в чистом, так сказать, виде, и команда кормилась "по-семейному"; т.о. все возникающие по ходу проблемы решались коллегиально. Это было удобно: чужие не вмешивались во внутренние дела группы, а все внешние разборки, в свою очередь, не колыхали триста четырнадцатую.
Команда, прибывшая нынче утром и осадившая пищеблок, была, как уже упоминалось, "Скаутской", но знакомых лиц при первом взгляде там не обнаружилось, — ни Мешком, ни Ромкой, ни Серёгой, из интереса наведавшимся к вновь прибывшим. Впрочем, расслабление — расслаблением, а каждый в группе был занят делом, и изучать "однокашников" на предмет обнаружения знакомцев было особо некогда.
Тем больше было удивление Кэпа, когда, проходя мимо навеса, под которым располагалась "столовая", он вдруг услышал:
— Капа!
Вовка замер. Ошибки быть не могло. Окликнули, несомненно, его, причём тем прозвищем, которым не звали ну очень давно. Он стал Кэпом еще на первом году учёбы в "Кречете". Значит тот, кто назвал его так... Вовка мысленно досчитал до десяти и повернулся:
— Вишня, ты?!
Действительно, в десятке метров от него, прислонившись к столбу, подпиравшему навес, стоял, широко улыбаясь, Мишка Вешнин. Впрочем, узнать его теперь было довольно сложно: поменялся парень, ох, поменялся за те три года, которые Кэп его не видел. Голос — такой же, а всё остальное... Судьба, сделавшая их друзьями в приюте, впоследствии разбросала их сперва по разным классам-взводам, а затем разводила всё дальше и дальше. В учебке они сначала поддерживали отношения, затем у каждого появились свои друзья, потом началась специализация, и общение свелось к минимуму, т.к. Кэпа стала "пасти" триста четырнадцатая, а Вишня по уши ушёл в кинологические заморочки; кинологи же были вообще отдельной "кастой", своеобразным замкнутым мирком, куда мало кто из "чужих" имел доступ. Так и разошлись их дороги. Последний раз они пересеклись в день окончания учебки. И вот... Кто бы мог подумать!
...— Да я же! Ну ты даёшь, своих не узнаёшь! — Мишка засмеялся невольной рифме. — Как оно, твоё ничего?
— А лагерь ком а лагерь... А ты тут какими судьбами? — Вовка придирчиво разглядывал Михаила, пытаясь найти черты старого знакомого, того, с кем когда-то сидел за одной партой и спал на соседних койках. Мало, ох мало, чего осталось. Голос. Улыбка, — та же, открытая, искренняя. Глаза. Всё.
— А всё теми же. Собаководческими. Мы с Корой при сто семидесятой. Или — они при нас. Мы своё дело сделали, правда, Кора?
Кэп только теперь заметил, что чуть в стороне от столба, в тени навеса, расположилась изящная собаченция шоколадного окраса с рыжеватыми подпалинами. Доберман. Животина обняла передними лапами немелкую миску и увлечённо поглощала оттуда какое-то варево, причём поглощала абсолютно бесшумно. Услышав своё имя, псина покосилась в сторону хозяина и продолжила трапезу.
— Ты же, вроде, далматинцами бредил? — Вовка вытащил сигареты и протянул Вишне пачку. Тот покачал головой:
— Спасибо, я ещё на учебке бросил. Да и раньше не больно-то курил, так, баловался. У меня есть далматинка, Найда. Она в питомнике сейчас. Скоро вернёмся, увидимся. Но у неё специальность другая. Найда — сапёр. А Кора — следопыт, ас, не смотри, что молодая.
— Сколько ей? — Кэп закурил. Времени было ровно на одну сигарету — не спеша. Кора неодобрительно покосилась на него, облизывая миску.
— Два с половиной. Почти щенок. Но след берёт... После дождя хорошего — и то возьмёт. По двухдневному идёт только так. Но ты меня лучше не разводи на такой разговор, а то я ж о собаках четверо суток без перерыва трепаться могу... Сам-то ты как? При лычках, вижу?
— Как видишь. На группе. С вашим братом кинологом пока не пересекались... Зато у нас крыса есть.
— Я тут утречком видел какого-то мелкого с крысой. Твой?
— Мой.
— Я думал — местный. Удивился ещё, что не в чёрном. Совсем малой. Откуда у тебя это чудо?
— Долгая история. Ты его не узнал?
— Нет.
— Это — Неуловимый Джо.
— Джо?! Что, тот самый?!!
— Ага.
— Ну, вы, блин, даёте..! Он-то к тебе каким краем?!
— Хорошо стоишь? Ты сядь, да держись за что-нибудь. Знаешь, кто меня на него навёл? — Роз!
— Хм. Слов нет, одни буквы... В шахматном порядке... Не тесен мир, да тонок слой! Ты мне расскажешь эту историю, достойную пера Конан Дойла?
— Она долгая, не на один пузырь.
— Мои дамы, — Мишка кивнул в сторону Коры (та уже вылизала миску и теперь вылизывала себя), — не выносят потребления наркотиков, в том числе — бытовых. Через них я стал таким паинькой, что аж самому противно...
— Ну — не на один чайник. Надеюсь, чай и кофе ты пьёшь?
— К кофеину они вполне лояльны... — Кора подошла к хозяину и ткнулась коричневым носом в его ладонь. Вишня потрепал её по морде и стал почёсывать за ухом.
— А почему "дамы"? Ты что, с кобелями дела не имеешь?
— Только с чужими. Свои — все четыре — дамы. С ними работать приятнее.
— Чем?
— Мужик — он мужик и есть: с ним — кнут и пряник, — всё как у людей. А женщина — она работает за хорошее отношение, тоже как у людей...
— Никогда баб не понимал...
— Их не понимать, Капа, их любить надо. За любовь она тебе простит и минутную слабость, и плохое настроение. С кобелём это не пройдёт, он сразу пытается морально под себя подмять. Я ж говорю — всё как у людей. При тебе начальство слабость проявит, ты как отреагируешь?
— Логично.
— Ну вот. А потом ломать его по новой — конфликт, потеря контакта. С кобелём по жизни в напряге, — он продолжал гладить собаку; видно было, что делает он это привычно, и что это доставляет ему удовольствие. — А они, — они всё простят, кроме одного.
— Чего?
— Женщины не прощают пренебрежения. Это тоже как у людей. Если я не смогу её покормить, потому что нечем, она простит. Но если я забуду, или если сам буду жрать, а она — "читать газеты"... Не дай Бог!
— А что, такое было?
— С ней — нет. Было с Найдой. Но Чингачгук на одни грабли дважды не наступает. Ни с ней, ни с какой другой я такого больше не сделаю... Слушай, я предупреждал, не надо о них, это — всерьёз и надолго...
— Лады. Заходь к нам вечерком, я те — про Джо расскажу, а ты со мной поделишься, как женщин обольщать... — Вовка забычковал окурок. — А то сейчас бежать надо.
— Добро. Вы где?
— Там, — Кэп махнул рукой в сторону блиндажа триста четырнадцатой. — Лады, ждём-с. Я побёг...
— Бывай. До вечера.
Но вечерних посиделок не вышло. Сто семидесятая отъелась, отмылась, отоспалась, загрузилась патронами, минами и прочим, получила у местного "предводителя команчей" (представителя КССО) новую программу связи и батареи к станции и после ужина "канула в Лету". "Арарат" усидели без Мишки, и Кэпа пробило на воспоминания. Легли в три пополуночи.
* * *
...Следующий заказ на "адскую машинку" Костыль получил через неделю. Опять от Нурика.
В районе базирования "хозяйства" вдруг (хм, как это так "вдруг"?!) объявилась бригада неместных "сопротивленцев", человек сорок, с самыми экстремистскими намерениями. О существовании "хозяйства" парни знать не знали и горели яростным желанием превратить благополучный "зелёный" сектор в жутко "красный". В планы дяди Давида такая фигня не входила никаким боком. Если сектор станет "красным", то "хозяйство" рано или поздно найдут. А кому это надо?! Короче, Нурику, как командиру разведроты, поставили задачу: "Объяснить конкурентам, что они не правы". Стучать на "соратников по борьбе" дядя Давид не хотел. Как "объяснить", Нурик не знал.
По данным парней Нура "конкуренты" устроили центральный склад боепитания в близлежащей заброшенной деревушке. И барахла там было порядочно: два десятка ракет для стасемимиллиметровой РСЗО, полсотни выстрелов к безоткатке, гранаты, тротил и прочее. Намерения у "конкурентов" были более, чем серьёзные. Поломав голову, как предотвратить злобные выходки воинствующих экстремистов, Нурик решил для начала грохнуть склад. А дальше — по обстоятельствам.
В этот раз Нур получил от Мешка шесть штук КЗП, полкило пластита и два куска ДШП по четыре метра каждый.
Склад был устроен в старой хибаре на краю деревушки. Внутри постройки было выкопано два глубоких окопа, в которых и хранились все прибамбасы. Полученный в комплекте взрыватель следовало воткнуть в кусок пластита на пересечении отрезков ДШП, кумулятивные заряды поставить на ящики с ракетами и боеприпасами; сами ракеты надо было сложить в одну сторону, чтобы рванули одновременно все.
Нурик был клиент сообразительный и развил тему. Вокруг склада и в деревне он решил установить двадцать штук противотанковых мин и завязать всё в одну взрывную сеть. Со стороны бабах должен был выглядеть, как конкретный артобстрел.
Результат получили быстро. Через сутки. Балбес Нур внёс свои поправки в установку зарядов внутри склада, и большого бабаха не вышло. Двадцать ПТМ рванули, как положено, и "конкуренты" решили, что это — артналёт. Но внутри хабанеры всё пошло немного не так: ракеты начали гореть и разлетаться в разные стороны. "Конкуренты" в панике ломанулись кто куда. Пост местной самообороны зафиксировал странные старты ракет и настучал "дежурной" батарее. Восемь стапятидесятидвухмиллиметровых гаубиц добавили туда жару. Вечером тиморские ВВС вывалили на развалины деревни четыре пятисотлитровых бака напалма. "Конкуренты" решили, что миссия провалена на корню, и срулили туда, откуда явились. Как стало известно потом, ребята по пути "домой" нарвались на засаду "пятёрки", и больше половины из них отправилось жаловаться на несправедливость земной жизни непосредственно Создателю.
За эту, с позволения сказать, "диверсию" Мешок получил от Нура ещё бутылку "Арарата" и жуткий нагоняй от Кэпа. Костыля вызвал "на ковёр" "шеф команчей" и добавил ему на орехи. Мешку было строжайше запрещено "хулиганить" и "бомбить" склады, т.к. это в интересы КССО в данном районе не входило.
Но, даже если бы Костыль "проникся и осознал", остановить процесс он был уже не силах: Нур, получивший от него целый ящик специальных минно-взрывных прибамбасов, начал действовать самостоятельно...
Чтобы группа не безумствовала, "шеф команчей" по договорённости с Давидом припахал РГСпН-314 на подготовке местных кадров: Серёга с Латышом учили снайперов, Рэм — пулемётчиков, Мешок открыл курсы диверсантов-пиротехников с вывеской "Очумелые ручки" над бамбуковой хибарой, Кэп устроил сборы командиров РДГ; Гриню забрал к себе представитель и назначил "заведующим" складом расходных материалов КССО.
К Фоме сразу вереницей потянулись местные воинствующие лица — клянчить то неучтённый пистолетик с глушителем, то АГС, то полцентнера пластита... В кругу друзей Гриц теперь хвастал тем, что мог бы стать самым крупным торговцем оружием в этом регионе Юго-Восточной Азии.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
