Грэйв. Прода

— Какого еще лимонаду?

— А что, ты водки хочешь? Водку я не пью. Невкусная она, да и дорогая. То ли дело самогонка, но ее в буфетах почем-то не продают.

— Нет здесь никакой буфеты! Это музей!

— Жалко. Тогда веди нас в какое-нибудь другое место, где есть. Я угощаю. Раз не уважаешь лимонад, водки тебе возьмем.

— Я не могу, я на работе. У меня задание.

— Работа в воскресенье? У городских? Да ну, скажешь тоже. Ты же не в музее работаешь и не в магазине, а в комитете этого, как его? Фу ты, уже забыл. А, вспомнил, партийного контроля.

Парень смутился, даже уши слегка покраснели. Задания действительно никакого не было, так, рекомендации начальника. Сходить в музей, понаблюдать за каким-нибудь иностранцем и постараться, чтобы наблюдения никто не заметил. Следует обратить внимание на то, как себя ведут настоящие туристы и запомнить, хорошенько запомнить. Нет, все-таки это именно задание, начальство ничего просто так не говорит. Это не только задание, это намек на то, что уже подзабыл многое, чему на Охте учили. Провалил задание. Выбранный объект ушел. А вероятный контакт объекта, раз уж сам этот контакт принял... Надо было просто проследить, где живет этот парень. И вообще, с контактом это полная отсебятина. Заигрался. Зря я подошел к этой деревенщине, да еще и раскрылся. Теперь и не отвяжешься. Деревня деревней, а выходит так, что это он меня пробил, а не я его. Весь паспорт изучил, разве что страницы на вкус не попробовал. Ну ничего, на ошибках тоже учатся.

— Ну ладно, дело твое, не хочешь рассказывать, что за работа у тебя — не надо. Скажи только, где перекусить поблизости можно? Съесть мороженое, пирожное и прочие чисто городские радости. Только рассказывай так, чтобы мы не заблудились. А то спросили давеча, где тут Третья улица Строителей, один в одну строну показывает, другой в другую, остальные вообще не знают.

— Нет такой улицы в Ленинграде, — на хмуром лице Владимира появилось подобие улыбки.

— Как это нет? В фильме диктор точно говорил, что она в каждом городе есть. Добраться в такую даль, до самого Ленинграда, и не посетить Третью улицу Строителей? Да нас в деревне даже куры засмеют.

— Нету. Это же кино было, выдумка сценаристов. Просто очень убедительно снято, вот все и поверили. Не веришь — купи карту Ленинграда и сам проверь. И в Москве такой улицы тоже нет.

Настроение Владимира быстро улучшалось. Все-таки он знает кое-что, чего не знает не только эта деревня, не знает абсолютное большинство ленинградцев и москвичей. Только вот болтать надо меньше. Да ладно, в конце то концов не секретные сведения раскрыл. И вообще, нормальный парень, пусть даже деревенский. Чего я к нему пристал то? Познакомиться захотелось? Ну да, наверное, только не с ним, а с девушками.

— Слушай, чего спросить хочу, а что, неужели у вас там по деревням до сих пор в лаптях ходят?

— Да нет, конечно, — перестал корчить полного придурка Макс. — Это мы так, чисто для прикола оделись. У нас в Гадюкино и асфальт есть, и водопровод, и газ, и электричество. И даже телевизор два канала ловит, правда, не всегда. Все как в городе, только баня — Макс показал пальцем на одну из картин — общая. Приезжай к нам в гости, обязательно сводим.

— Да ну? Общая? Заливаешь...

— А ты у девушек спроси, если мне не веришь.

— Не сомневайся. — подтвердила Зинка. — Общая.

— Только дни разные — по четным она для мужиков, по нечетным для баб. А по остальным дням недели для всех вместе — обломала Владимира Ленка.

Все рассмеялись.

— А может, все-таки съедим по мороженому за знакомство? Подберем тебе реквизит и пройдемся шумною толпою крестьян по Невскому тракту? Покажешь нам что и где. — предложила Зинка.

— Да нет, спасибо. И вам не советую гулять в таком виде. Там вам не музей, на Невском милиции полно, живо привлекут за нарушение общественно порядка. Как вы вообще в таком виде сюда добрались, ума не приложу.

— Да мы уже здесь переоделись.

— А нормальные вещи в гардероб сдали? Ну да, куда же еще. Значит, перекусить хотите? Тогда запоминайте. Выйдете на набережную, вам налево. Дойдете до угла здания, снова налево. Пройдете Дворцовую площадь, начнется Невский проспект. Идите дальше, перейдете небольшую речку, это Мойка. Чуть дальше будет кафе "Минутка", это пирожковая. Или чуть-чуть вперед, до улицы Желябова и налево, там через полтораста метров будет пышечная. Очень рекомендую. Вкуснотища, язык проглотите. Сегодня там, наверное, свободно, у студентов занятий нет. А если хотите мороженого, то не сворачивайте, идите дальше по Невскому, через сто метров будет кафе "Лягушатник". Нет, вывеска у этого кафе просто "Мороженое", просто все местные его "Лягушатником" называют. Мороженое там просто обалдеть какое. Но сегодня туда не рекомендую, там и в будние то дни очереди, а сегодня воскресенье, все детишек погулять выводят, так что стоять придется минут сорок. Что там у нас дальше по Невскому? Вроде еще что-то есть, но точно не помню. Я вообще-то на Невском не перекусываю, если в сторону отойти, то очереди меньше. Рассказать могу, но, боюсь, заблудитесь. Так что все время идем по Невскому. Переходим Фонтанку по Аничкову мосту, по коням узнаете. Что там у нас за Фонтанкой? Так, там надо перебраться на другую сторону Невского. Будет "Гастрит", типа столовка... нет, это вам наверняка не подойдет, хотя столовка в целом неплохая, зря ее так называют. Дальше Владимирский проспект. Переходим, там прямо на углу вход в кафе-автомат. Днем можно, а вечером туда лучше не ходите, публика по вечерам там мутная собирается, недаром прозвище у этого кафе "Сайгон". А если хотите посидеть, пива попить, то надо от "Сайгона" чуток по Владимирскому пройти... Нет, не стоит, сегодня воскресенье, наверняка в "Жигули" уже очередь. Идете дальше по Невскому до угла с Марата...

— Хватит, Володя, спасибо. — вступила в разговор Ленка, — Мы, наверное, все-таки так далеко ходить не будем, постоим за мороженым в "Лягушатник". Название прикольное. Там что, внутри фонтан с лягушками?

— Да нет, просто там у диванчиков плюшевая обивка зеленого болотного цвета.

— Вот, посидим в болоте, поквакаем. Вы как, не возражаете? — посмотрела Ленка на Макса с Зинкой. Нет? Тогда решено. А ты, Володя, может все-таки с нами пойдешь? В компании время в очереди намного быстрее летит.

— Ну ладно, уговорили. Если будете в нормальной одежде, то можно и сходить, тем более давно там не был. Со мной не заблудитесь.

— Только, девчонки, помните — через два с половиной часа тыква в карету превратится. Михаил Светлов, ту-ту! Электричка не такси, цигель ждать не будет. Ты, Володя, погуляй еще минут десять, пока мы переоденемся, а через пятнадцать встречаемся на улице у выхода.

Владимир поднял правую руку, посмотрел на часы.

— За пятнадцать минут не успеете. Отсюда до выхода минут десять, пару минут вещи из камеры хранения забрать, пять минут переодеться. Где переодеваться будете? В туалете? Вот тут проблема — в женский туалет всегда и везде очередь. Не знаю точно, но, могу предположить, это займет еще минут десять. Так что вам минимум полчаса понадобится, чтобы на улицу выбраться. А если еще заблудитесь... Нет, идемте вместе, я Эрмитаж неплохо знаю.

Зинка и Ленка с интересом посмотрели на Макса — как выкрутится? И вещей в камере хранения нет и... Кто его знает, что там за туалет, может даже нормальных кабинок нет?

— Ну ты что, Володя? С чего ты решил, что мы будем переодеваться в туалете? Это неэстетично.

— А где тут еще можно переодеться?

— Ну мало ли... Ладно, расскажу. У меня тут дальняя родня работает, так что переодевались мы в подсобке. И эти наряды нам сюда заранее принесли. Мы же тут еще несколько раз скоморошничать собрались, она вот — Макс указал на Зинку — кандидатскую пишет по психологии, людские рефлексы на всякие разности изучает. Ездим по разным городам, в своем то городе неудобно, боимся, что знакомые опознают. Вот так и до Ленинграда добрались.

— Не рефлексы, а ситуациативно-когнитивные реакции, бестолочь неграмотная, — подтвердила Зинка.

— Она и про тебя напишет, — весело пообещал Макс

— Про меня не надо — встрепенулся Владимир.

— Ладно, не бойся, все будет абсолютно анонимно. Тем более что эксперименты на знакомых антинаучны — успокоила Зинка.

— Пойдемте уже переодеваться. — Макс быстро повел компанию через помещения Эрмитажа, постоянно сворачивая то налево, то направо, и наконец остановился у закрытой двери.

— Ты, Володя, на стреме постоишь, смотрительница вон из того зала сейчас в контрах с моей родственницей, наябедничать может. Она, конечно, только за своим имуществом следит, но кто ее знает, может и сюда глянуть. В общем, гляди в оба. Если что, заслонишь замочную скважину, будем знать, что выходить нельзя. Мы быстро.

Макс потянул ручку. Голограмма двери с легким скрипом петель последовала за рукой, и все увидели небольшую каморку с какими-то ведрами, швабрами, халатами и прочим реквизитом уборщиц. Подтолкнув девушек к порталу, Макс шагнул следом.

Владимир только хмыкнул. Переодеваться втроем? Неожиданно. Это что, продолжение шутки про баню? Вот сейчас выйдет и скажет, что билета не продали — день не тем оказался? А вот фиг вам — я первый подколю. Ну, где он там? Черт, надо ведь от двери отойти, а то не выйдет. Смотрительницы нет, одни туристы, отхожу. Не выходит. Ну да, там не баня. Подумаешь, лифчики-трусики, в конце концов на пляже все то же самое, только название другое. Предрассудки. А если это его сестры, то вообще никаких проблем. А если они ему не сестры, то кто? Не может же он с двумя сразу? Или может? На хиппи они совсем непохожи, особенно он. Прическа короткая, и короткая уже давно, судя по равномерно загорелой шее. Нет, хиппи не такие. И все-таки может, если девушки друг-дружке сестры. Сначала с одной познакомился, потом с другой закрутил — обычное дело. Конечно, когда девушки узнают о треугольнике, скандала никак не избежать, вот только, если это сестры, то насмерть они никогда не поругаются. И, если сразу не пошлют парня подальше, то... График установят, по четным эта, по нечетным та... а по остальным...

Когда новые знакомые вышли из каморки, Владимир замер от восхищения. Вот это да! Жалко. что мода изменилась и теперь такие короткие платья и юбки уже редко носят. Славные девчонки, всего за семь минут и переоделись, и даже накраситься успели. У других это заняло бы... Ух, а у аспирантки вроде даже лифчика нет. Точно, нет! Ну у этой, значит, точно шуры-муры. А у второй есть? Не понять. Надо вперед пропустить, сделать вид, что шнурок развязался и со спины глянуть. Нет, есть лифчик. Значит, аспирантка — это его девушка, а вторая.... Хотя нет, ничего это не значит. Может, его там просто отвернуться заставили. Черт, а как их зовут то? Вроде не говорили, или я мимо ушей пропустил? Переспрашивать неудобно. "Извини, забыл, как тебя там"... И неудобно, и смешно. Ладно, дальше видно будет, не могут же они вообще без имен в разговоре обойтись? Или считают, что познакомимся, когда за столик сядем? Надо шампанского заказать. Подниму тост за знакомство и вверну что-нибудь типа "Закрепляем на всякий случай, если кто имен не запомнил. Я — Володя". И не чокаться, смотреть в глаза, паузу держать, пока каждый имя не назовет.

— А скажи, Володя, когда это здание построили? Наверное, во времена Очакова и покорения Крыма? Действительно заблудиться можно.

— Нет, раньше. Крым стал российским только в начале 1784-го, а Очаков вообще на несколько лет позже. А дворец закончили в 1762-м. Архитектор...

— Знаю, знаю. Архитектор был расстрелян.

— Ну да, — улыбнулся Владимир, — у нас именно так и говорят, когда придуриваются. Расстрелян — не расстрелян, а в опалу попал. Внутренности дворца Растрелли доделать не дали, отправили на пенсию. Умер за границей, в Курляндии, тогда она еще не была российской. Курляндия — это герцогство такое было, южнее и западнее Риги.

— А скажи, как по-твоему — чей теперь Крым, украинский или российский?

— Крым наш! — политкорректно ответил Владимир. — Конечно, я тоже с Хрущевым не согласен, немного обидно все-таки. Ладно еще Сталин легким взмахом руки от РСФСР куски всем оттяпывал, но то Сталин. И даже он, при всем своем культе личности, когда принял решение канал в Крым строить, ничего от России не отобрал. А Хрущев... Ну кто он такой, чтобы границы менять? Ладно бы еще наоборот, от Украины кусок ... И толку то? Отдал Крым Украине, а все равно строить начали только через семь лет. И так начали, что до сих пор никак закончить не могут, в зимний период русло бетонируют.

— Значит, если бы тебя генсеком выбрали, ты бы все переиграл?

— Ну да. Раз канал уже построен, то всё, отдавайте Крым назад. Вот только сначала обсуждение должно быть. Надо мнением крымчан поинтересоваться, вдруг они сами назад не хотят.

— А если не захотят назад? Обидно не будет? Ведь тогда и на Политбюро тебя прокатят, за провалившийся референдум.

— Ну не захотят — их дело. Мое дело предложить. Только голосование надо устраивать лишь тогда, когда в результате уверен, так что не прокатят

— О, да ты, оказывается, политик! Ну, значит, с Крымом дело решеное. Осталось только избрать тебя генсеком.

— Тут уж мы тебе не поможем, в партии не состоим, — подковырнула Зинка.

— До голосования еще лет двадцать, так что успеете вступить.

* * *

Владимир печально смотрел вслед уходящей электричке. Такое чувство, что знаю их уже лет сто. Только те, с кем еще со школы дружба, не отвернулись, узнав, где работаю. А эти... Сам черт им не брат, ничего не боятся. Знают, что я из КГБ, и все равно рассказывают политические анекдоты, и про Брежнева, и про Косыгина, и даже про Феликса Эдмундовича. С ума сойти, ничего святого... Но смешно было, очень смешно. Может оттого смешно, что никуда эти анекдоты передавать не надо? Не то, чтобы не надо, а просто не буду. В конце-то концов, должна у меня быть какая-то личная жизнь, принадлежащая только мне? Не о том я мечтал, идя в органы, не о том. Диссидентов, конечно, надо давить, но хотелось то стать не жандармом, а разведчиком. Или, на худой конец, контрразведчиком. Ладно, жду еще месяц, если не переведут, подам рапорт.

Хотя, конечно, пока из меня что разведчик никакой, что контрразведчик. Ну так я не виноват, научите как следует. А то вот, даже лично для себя про новых друзей ничего выяснить не удалось. Ну абсолютно ничего, одни догадки. Но сколько нового узнал! Сам живет в... черте где живет, а знает про Ленинград такое, о чем нигде не пишут. Где же он все-таки работает? В Госплане? Если бы не эта его короткая стрижка, подходящая больше для армейских... Но тогда откуда информация? От родственников, от друзей? Наверно. Получается, он все-таки москвич. Москвич, но не коренной, не акает. Масква, сталица. Не с Волги, не с Украины, не с Кавказа. Из Прибалтики что ли? Или со Средней Азии, там тоже по-русски правильно говорят. Или из Сибири? Нет, из Сибири вряд ли, слишком он резкий какой-то для сибиряка. и то что москвич — не факт, может служить где угодно, просто друзей в Москве иметь, в том же Госплане. К Олимпиаде построят вантовый мост через Неву. Неразводной. Корабли до пятидесяти метров высотой смогут проходить. Наконец-то, а то ночью не один Ленинград, а два разных. Хорошо бы, но ведь меньше трех лет осталось. Хотя, очень уверенно сказал — построят. Еще морскую дамбу от наводнений обещал, сказал, что проект ее практически готов, осталось расчеты проверить, ресурсы изыскать и за этой стройкой закрепить. Двадцать два километра, одиннадцать метров высоты, да еще шлюзы для кораблей. Одиннадцать — это только над водой. Это ж сколько камня понадобится, возить — не перевозить. Новый радиозавод скоро запустят. Жилья больше строить начнут. К Олимпиаде всех ветеранов и блокадников из коммуналок расселят. Может и не только из коммуналок. Новая норма для них 20 квадратов на человека. Правильно, заслужили. Вот только, что успеют с жильем к Олимпиаде, не верится совсем. Коммунизм уже однажды обещали, и как раз к Олимпиаде, в смысле к 80-му году, а теперь всё, партийная дискуссия идет, что считать коммунизмом. Хотя, может и успеют, этот парень уж очень уверен, на какие-то новые технологии намекал. Да и одно дело обещать через 20 лет, другое — всего через три года.